Чайные традиции России

Чай на Востоке был известен с глубокой древности. Россия первая сре­ди европейских стран познакомилась с чаем: монголы, буряты, калмы­ки употребляли напиток из кирпичного чая уже в XV в., сибирские зем­лепроходцы, побывавшие у китайских границ, оценили силу напитка в XVI в. Чаевничать на Руси начали лет 300 назад, когда чай появился в московских лавках наравне с другими товарами. Никто уже и не вспом­нит о том, что чай — чужак, иностранец, который прижился в России.

В Москву чай привез посол царя Михаила Федоровича Василий Стар­ков, возвратившийся в 1638 г. из Монголии. Царское посольство получи­ло в качестве подарка от Алтын-хана четыре пуда «китайской травы» — это и был чай. При царском дворе чай пришелся по вкусу, хотя его оце­нили вначале только как лекарство. Постепенно чай приобрел призна­ние и стал распространяться среди знати и богатых. «Питие доброе, — признавали бояре, — и когда привыкнешь, гораздо укусно.»

В XVI-начале XVII в. вслед за продвижением в Восточную Сибирь рус­ских военных отрядов, которые рассказывали о встречах с китайцами, готовыми торговать своими товарами, отправились и русские купцы. XVII веком следует датировать установление относительно постоянных торго­вых связей России и Китая через Сибирь. В 1680 г. русское правитель­ство впервые вступило в дипломатические отношения с Китаем, и уже в 1689 г. между Россией и Китаем был заключен Нерчинский договор, по которому устанавливались взаимовыгодные торговые отношения между двумя странами. Торговлю чаем взяло в свои руки частное купечество, которое покупало его в столице Китая и перевозило сухопутным путем. Однако русские караваны, идущие с севера, встречали разного рода пре­пятствия, вплоть до выдворения с территории Китая. После запрета час­тной караванной торговли в Пекине в 1706 г. торговля велась, главным

образом, стихийно в пограничных районах, вдали от китайских центров. В конце концов на закате XVII в. было найдено главное и постоянное ме­сто, где съезжались русские и китайские купцы, — г. Урга, будущий Улан-Батор, столица Монголии. Так продолжалось вплоть до Петров­ской эпохи. В 1727 г. был заключен мирный договор России с Китаем (на реке Буре, поэтому он называется Буринским), по которому главным тор­говым пунктом было назначено место на дороге из Верхнеудинска (ныне Улан-Удэ) в Ургу — прямо на тогдашней границе между Россией и Кита­ем. На этом месте с русской стороны вырос поселок Кяхта (ныне он отно­сится к Бурятии), а с китайской — Май-май-чен (ныне монгольский Ал-тан-Булак). Существовал и другой путь получения чая — морской, из китайского города-порта Кантона, расположенного в провинции Гуандин. Кяхтинский чай считался лучше кантонского, но и стоимость его была значительно выше, так как доставка дешевых сортов чая сухопутным путем стала невыгодна.

В XVII-XVIII вв. чаепитие в России было привилегией двора и бога­тых вельмож, затем стала постепенно распространяться в дворянских и купеческих слоях. В народную среду чай проникал медленно из-за фи­нансовых трудностей и религиозного консерватизма.

В начале XIX в., несмотря на ворчание некоторых староверов, в дво­рянских кругах России чай стал самой обычной принадлежностью быта. Традиции русского чаепития нашли свое отражение в классической ли­тературе и искусстве. Великие русские писатели и поэты — А. С. Пуш­кин, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой и другие, являясь любителями и ценителями чая, описывали в своих произведениях обычаи русского чае­пития. Лев Толстой с восторгом говорил, что этот напиток имеет чудо­действенную силу, «высвобождает те возможности, которые дремлют в глубине души».

В конце XIX в., после реформы 1861 г., круг потребителей чая неу­клонно расширялся, постепенно включая в себя широкие слои народа, что можно связать с постепенным ростом благосостояния средних сосло­вий России (мещанского, разночинного). В связи с этим стремительно росло количество ввозимого в страну китайского чая, появлялись чаетор­говые фирмы, крупнейшими из которых следует назвать купеческие дома Поповых и Боткиных.

На Руси чаевничать любили все, от мала до велика. Чаепитие в России не было доведено до уровня ритуала, как в Японии, да, наверно, это и противоречило бы «загадочной» русской душе. Русской традиции более свойственна поэтичность и многоликость форм. Однако и здесь существу­ют обязательные элементы, нашедшие свое отражение даже в архитек­туре — строительстве при домах больших открытых южных веранд, вы­ходящих в сад. В провинциальных городах, к счастью, можно и сейчас видеть такие уютные деревянные дома с верандами, уцелевшие от смер­чей революций и войн. Хорош чай летним вечером на такой веранде или в саду, когда семья собирается у самовара, течет неспешная беседа, все наслаждаются душистым чаем с медом, молоком и ароматами вечернего сада. Пили чай долго, напиток освежал, бодрил, поэтому любые — и де­ловые в том числе — вопросы решались успешно.

Интерес к чужеземной «траве» стал органичным продолжением дав­них традиций — дедовских обычаев приготовления напитков с настоями и отварами всевозможных трав, одним из которых был сбитень — смесь меда, пряностей и лекарственных трав (мяты, липы, зверобоя, бузины и др.)- Развитие чаеторговли с Китаем через Кяхту и Кантон привело к тому, что неведомый прежде напиток стал серьезным конкурентом традицион­ным русским медам и настоям из трав.

В суете сегодняшних дней мало кто задумывается над замечательны­ми традициями русского чаепития. Время меняет уклад жизни и отно­шение человека к некогда модным и необходимым в доме предметам. Самовар и чаепитие — понятия на Руси неразделимые. Чудо-водогрей­ный прибор до сих пор воспринимается как символ российского госте­приимства и радушия, благодаря которому в России закрепилась береж­но хранимая веками чайная традиция.

Своим распространением в России самовар обязан установившемуся в середине XVIII в. обычаю пить чай несколько раз в день. Его внешний вид и декоративная отделка многократно менялись на протяжении исто­рии. Ранние самовары совсем не отвечают нашим представлениям об этом хорошо знакомом предмете. Первые русские самовары имели круглую, заимствованную у чайника форму и самоварящий прибор — трубу для горячих углей и поддувало. Их стали изготавливать на мануфактурах Урала и Москвы с 60-70-х гг. XVIII в. К тому же времени относятся са­мовары-кухни, имевшие несколько отделений для разных блюд и спо­собные сохранять их в горячем виде долгое время. Эти функциональные особенности самоваров, свойственные термостатам, успешно использова­лись в дальней дороге по бесконечным российским просторам. Самовары первой половины XIX в. отличает многообразие видов, форм, размеров и богатство декоративной отделки. Они относились к числу модной, доро­гостоящей посуды, украшавшей столы высшей знати, богатого купече­ства, зажиточных горожан. Изготавливали самовары из накладного се­ребра (медные в основе, покрытые тонким провальцованным листом се­ребра), которые делались для «широкого» потребителя и по специальному заказу. К середине XIX в. чаепитие стало частью национальной, куль­турной традиции россиян — как состоятельных, так и малоимущих. Са­мовар стал необходим в каждом доме, поэтому и «самоварный» рынок отвечал многообразию художественно-эстетических запросов и матери­альному благосостоянию различных слоев русского общества. Крупней­шим центром производства самоваров была Тула, изготавливались они также в Москве, во Владимирской, Костромской, Ярославской губер­ниях. Популярность приобрела продукция самоварных «королей» Рос­сии, составивших династии Баташевых, Воронцовых, Тейле и других. К исходу XIX столетия самовары можно было встретить почти во всех зажиточных домах, в фабричных казармах, крестьянских избах, в чай­ных и трактирах, на постоялых дворах. Чай пили дома, в обществен­ных местах, без него не обходилось ни одно массовое гулянье. Таким об­разом, для русского общества чаепитие приняло характер национально­го обычая.

Особое отношение к чайной церемонии сложилось в московских домах. Размеренный ритм жизни Москвы сформировал обычай пить чай в оп­ределенное время — утром, в полдень, в четыре часа дня и непременно вечером.

Традиция вечернего семейного чаепития, к середине прошлого века вошедшая в моду и в других европейских странах, сложилась именно в России. Вечером, когда собиралась семья, приходили гости, накрывали стол в гостиной или специальной чайной комнате. На видном месте сто­ла, покрытого белоснежной скатертью, ставили самовар на подносе, ко­торый как бы объединял участников застолья. Возле самовара хлопота­ла хозяйка или ее старшая дочь.

В отличие от восточных традиций, здесь ценилось не только качество приготовленного напитка, но множество кушаний и сладостей, подавае­мых к чаю, богатство и изысканность сервировки стола. В сервировку чайного стола входили заварной чайник и чайница, молочники, сливоч­ники, вазы и сахарницы для сладостей и выпечки, ситечко, щипцы для сахара, полоскательница и другие необходимые предметы. В богатых домах в ходу была модная посуда из серебра или белометаллических спла­вов, выполненная в технике накладного серебра в подражание дорого­стоящей серебряной, изысканные стеклянные, фарфоровые и фаянсовые сервизы знаменитых русских заводов — Императорского, Гарднера, По­пова. Стол с выпечкой и сладостями стал особенностью русского чаепи­тия. Всевозможные кондитерские изделия, варенье, джемы, ватрушки, сайки, баранки, кулебяки, коржи, пряники и многое другое составляли непременное угощение к чаю.

Однако главным действующим лицом оставался все же чай. И Москва была его главным потребителем, именно сюда завозились его самые луч­шие сорта, разнообразие которых отражало вкусы взыскательной пуб­лики. В 1840-х гг. здесь насчитывалось более ста чайных магазинов. Товарные марки лучших чаеторговых фирм России («Петра Боткина и сы­новья», «Братья К. и С. Поповы», «Василий Перлов с сыновьями») были хорошо известны почитателям китайского, индийского и цейлонского чая.

Счастлив, кто знает настоящее русское чаепитие, но вдвойне счастлив тот, кто бережно сохранил его традиции в своей семье. Они являются не только знаками сокровенной преемственности, внутренней жизни, но и теми элементами гармонии, что соединяют прошлое, настоящее и буду­щее — семью, очаг, время и пространство.