Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 6. Свое пережитое ты должен






Добро

 

 

Свое пережитое ты должен

Отшлифовать так,

Как шлифуют алмаз —

В его собственной пыли.

Ты сам шлифовальщик

Драгоценных камней

И золотых дел мастер

Своего кольца жизни.

 

Бо Ин Ра

 

– Климентий Александрович, я буквально на пять минут, – финансовый директор Роман Скорик не вошел, а ворвался в кабинет без предупреждения, вооруженный толстой папкой по бухучету. Из-за его плеча выглядывал покрасневший и растерянный Трухин. Практика уже показала, что он находился в таком замешательстве всякий раз, когда отчаянно пытался одновременно усидеть на двух стульях.

– Я, конечно, понимаю, что вы – полноправный владелец собственной компании, – начал Скорик, еле сдерживая гнев в голосе, – но не кажется ли вам, что в последнее время «Виктория» больше напоминает фонд милосердия, чем инвестиционно-строительную компанию? Мне как финдиректору хочется понять, с чем связаны регулярные отчисления с нашего счета.

– Тебе чего-то не хватает, Роман, а может, тебе, Паша, маловато? – сухо спросил Клим.

– Климентий Саныч, я – фигура второстепенная, – поспешил оправдаться Трухин, заметив, что глаза шефа наливаются хорошо знакомой сталью. – Но как исполнительный директор «Виктории» я вынужден нести определенную ответственность за деятельность компании…

– А деятельность компании нынче сводится к тому, – перебил его Скорик, – что мы без устали переводим деньги – непонятно кому и зачем. То выписываются внеплановые премиальные сотрудникам, то мы затыкаем дыры «Астре», щедро компенсируя ее застой, кстати, по нашей вине… – Тут финдиректор бросил многозначительный взгляд на Клима. – То кормим благотворительные фонды, и наконец сегодня колоссальная сумма денег уплывает в какую-то больницу! Это не входило в наши планы…

– А в мои – входит, – отрезал Клим, впиваясь потемневшим взглядом в глаза Скорика. – В «какой-то» больнице, как ты, Рома, только что изволил выразиться, ежедневно умирают без помощи онкобольные дети. И я это видел собственными глазами! Это страшно… А на «Виктории» и уж тем более на твоей драгоценной личности эти отчисления никак не отразятся! Все! Я так решил.

Клим демонстративно включил компьютер, подчеркивая тем самым, что разговор закончен. И так все понятно! Скорик давно высчитал свою квартальную премию, а Трухин был не против разделить финансовый успех «Виктории» с прибавкой к жалованью, вот они и задергались, когда началась «внеплановая утечка» денег.

– Хозяин – барин, – прошипел Скорик, – но не забывайте, босс, о том, что благими намерениями дорога в ад устелена…

– Клим, я тут пробил одну информацию, – задержался на пороге Трухин, пытаясь загладить зарождающийся конфликт, – и выяснил, кто является директором представительства в Украине той самой иностранной компании – нашего конкурента. Это наш бывший земляк. Все данные уже на твоей личной почте. Кстати, он сейчас в Крыму. Может, тебе это будет интересно? – с надеждой спросил Трухин, который никак не мог избавиться от идеи отвоевать территорию для «Нептуна».

Клим молча кивнул головой и жестом указал на дверь.

 

* * *

 

…– Ну, ну, тебя уже за ДОБРО попрекают! Это – хороший знак! – прозвучал знакомый голос.

Клим оторвался от компьютера и непроизвольно рассмеялся – уж больно смешно и нарочито выглядел Гел в этом дурацком деловом костюме, застегнутом на все пуговицы, и с нелепо ярким галстуком на шее.

Для того чтобы встретиться с Хранителем, уже было необязательно ждать ночи и настраиваться на Место своего Покоя. Иногда он появлялся внезапно и без приглашения. Вот и сейчас возник из ниоткуда и развалился вальяжно на кожаном диване, поигрывая в руке новеньким мобильным телефоном.

– Не вы к нам – так мы к вам! – весело произнес Гел, заметив легкое замешательство Клима. – Ты куда пропал? Я уже соскучился по нашим дружеским посиделкам.

Действительно, последние события настолько выбили Клима из колеи, что он засыпал исключительно на снотворных и успокоительных, проваливаясь в глубокий сон без видений и привычных бесед с Ангелом. Сначала – похороны отчима, потом – внезапно обострившиеся мамины страхи о здоровье сына, с которыми приходилось бороться и всячески переубеждать ее в обратном, хотя его приступы усилились и пришлось увеличить дозу болеутоляющих.

– Кстати, – продолжил всезнающий Хранитель, не дожидаясь ответа Клима, – благодаря твоему переводу в онкоцентр Машеньку завтра будут готовить к операции, а Коле уже купили все необходимые лекарства. А он еще посмел заикнуться о дороге в ад!

– Это ты о Скорике? – улыбнулся Клим.

– Да больно нужен мне твой хитрый лис! – отмахнулся Гел. – К сожалению, такими скориками земля кишмя кишит. Меня огорчила сама эта фраза: «Благими намерениями дорога в ад устелена». Не перестаю удивляться, как быстро человечество взяло на вооружение то, чего на самом деле нет в Инструкции. Кстати, эта фраза отсутствует не только в Новом Завете, но и в Ветхом. Но людям она нравится. Ведь ею, как щитом, можно прикрываться каждый раз, когда необходимо остановить какие-либо добрые поступки и действия. Конечно, проще с видом знатока процитировать якобы библейскую мудрость, объясняя свое бездействие.

– Помню, что когда-то в юности я и сам пытался объяснить эту фразу, – задумчиво произнес Клим, – и наткнулся на следующую версию. Мол, когда мы решаем сделать кому-то доброе дело, то не интересуемся, нуждается ли он в этом. А вдруг мы вмешиваемся в обучающий процесс свыше и не даем возможности человеку самому что-то постичь и чему-то научиться?

– Глупости! – отрезал Ангел. – Джордж Герберт – английский богослов XVII столетия – до сих пор не может успокоиться, что его мудрое изречение «Ад полон добрыми намерениями и желаниями» так изощренно перекручено современным человечеством! На самом деле изначальный смысл этой замечательной фразы в том, что добрых намерений значительно больше, чем добрых дел, а люди, которые не реализовывают свои благие стремления, а только о них говорят, не могут считаться праведниками и попадают в ад. В определенной степени это вольное переложение мысли апостола Иакова, выраженной в его Соборном послании: «Вера без дел мертва», поскольку о действительности и крепости Веры можно судить только на основании добрых дел, а неосуществленность благих намерений считается результатом слабости веры и закрывает дорогу к спасению. Помнишь, о чем мы с тобой говорили возле мусорной свалки? Мы легко соглашаемся на словах творить добро, но нам не хватает постоянства, терпения и трудолюбия, а ведь Намерения – это и есть Мечты, Планы, Надежды и в конце концов – Добрые Дела, которые являются одной из составляющих ФОРМУЛЫ СЧАСТЬЯ. «Дух отважен, но бессильна плоть», – сказал Иинструктор в притче о семенах, упавших на камни. Так вот, для того чтобы прорасти, нужно творить ДОБРО! – изрек Ангел и исчез так же внезапно, как и появился.

Если бы не маленькое белоснежное перышко, опустившееся на диван, Клим бы решил, что все это время разговаривал сам с собой.

 

* * *

 

Только к концу дня, допоздна засидевшись на работе, он вспомнил об упомянутом Трухиным «досье» на конкурента. «Нептун» – несостоявшийся гостинично-развлекательный комплекс в Крыму – действительно мог бы стать самым крупным объектом за всю историю его компании и до конца жизни обеспечить ему как минимум безбедное существование. В том-то и дело, что ДО КОНЦА жизни… Клим не то чтобы предчувствовал этот конец – он сознательно решил отказаться от всякого рода суеты сует, в число которых входила и затянувшаяся борьба с западными конкурентами за крымскую землю под строительство. В этой борьбе он явно мог выйти победителем, стоило только сделать нужный звонок, поставить личную подпись, отблагодарить полезных людей… Какие, казалось бы, мелочи! Раз – и он уже мультимиллионер! Но хотелось ли ему этого? Не кривя душой, он сам себе признался, что уже – нет. На данном отрезке времени любое распыление жизненной энергии и любая, даже самая незначительная сделка с совестью (а с «Нептуном» иначе бы не получилось) тут же отторгались его сущностью как некие ядохимикаты. То ли Гел постарался, то ли он сам устал от бесконечной гонки за миллионами и лжи самому себе…

«Интересно, кому это из бывших соотечественников я отвалил такое счастье?» – подумал Клим и решил исключительно из любопытства заглянуть в электронную почту.

– Не может быть! – спустя минуту громко воскликнул он, прочитав короткое сообщение от Трухина. – Этого просто не может быть! – повторил еще раз, словно уговаривая себя не верить глазам.

Некоторое время он сидел в замешательстве, пытаясь осмыслить только что увиденное, затем быстро переписал адрес и контактные телефоны представительства в Крыму, залпом выпил дежурную рюмку коньяка и решительно набрал мобильный своего водителя:

– Ильич, знаю, что ты уже отдыхаешь. Постарайся хорошенько выспаться до пяти утра, чтобы мы не позже семи выехали в Крым. Куда именно? В Ялту!..

«Надо же, какое совпадение!» – Клим еще раз бросил взгляд на экран монитора, где висело сообщение: «Семен Ольшанский, директор Украинского представительства компании по гостиничному строительству «Modern systems LTD». – Хотя… совпадений быть не может, – твердо заключил он, выключая компьютер.

 

* * *

 

…До рассвета оставалось не так много времени, а нахлынувшие воспоминания не давали уснуть. Тем не менее Клим прилег на кровать и закрыл глаза, практически не сомневаясь, что где-то на туманной границе между сном и явью его уже поджидает Ангел с указателем для одного из ключевых Перекрестков судьбы…

 

– Все сходится! – сначала Клим услышал голос Хранителя, а потом заприметил его на морском берегу.

Гел уже снял с себя нелепый деловой костюм и опять был одет в свободную белоснежную рубаху и легкие светлые брюки, закатанные по щиколотку. Было очевидно, что он чем-то очень занят. Подойдя поближе, Клим увидел, как он раскладывает перед собой замысловатый пасьянс… из толстой пачки стодолларовых купюр и что-то тщательно записывает в блокноте, сморщив от напряжения лоб.

– Чем ты занимаешься? – с изумлением спросил Клим, впервые застав своего Ангела за таким непривычным занятием.

– Подсчитываю твой баланс, – не отрываясь от «пасьянса», ответил тот и еще раз повторил: – Действительно, все сходится! Тебя можно поздравить, мой друг! Твои сбережения запросто позволяют отвоевать тот земельный участок в Крыму и осуществить твою мечту. Ты же давно метишь в «богачи года», правда, Клим? – хитро сощурился Гел.

– С чего ты взял, что это – моя мечта? – Клим был неприятно удивлен таким началом встречи и слегка раздражен из-за того, что Место Покоя по прихоти Гела вдруг превратилось в филиал его компании.

– Уже не мечта? – с наигранным удивлением переспросил Хранитель. – Отлично! Тогда этих денег тебе вполне может хватить на желания из твоего дневника. Начнем с самого главного…

– Положи, где взял! – грубовато прервал Клим. – Эти деньги предназначены для другой цели.

– А тебе не жалко? – с сомнением в голосе поинтересовался Ангел, собирая хрустящие купюры в плотный мешок. – Здесь же целое состояние! Думаешь, ОН это оценит?..

– Решил поиграть в змия-искусителя? – усмехнулся Клим. – Тогда один – ноль в мою пользу: я это делаю не для ЕГО оценки, а для того, чтобы снять с себя головную боль и наконец избавиться от чувства вины.

– Нужно заменить вину на ответственность, – поправил Хранитель. – И это серьезное испытание, Клим… – многозначительно изрек он и тут же беззаботно добавил: —…пить пиво в такую жару!

Клим повернул голову и совсем рядом заметил маленькое кафе из разряда уличных забегаловок, особенно популярных много лет тому назад. И он без раздумий и колебаний вошел в полуоткрытую дверь своей Памяти…

 

* * *

 

…Клим сидел за липким столиком в прокуренном кафе с глупейшим названием «Улыбка» и за очередным бокалом слегка подгулявшего пива подводил итоги своей жизни. Итак, что у него есть? Если мыслить позитивно, то не так уж и мало: здоровье, молодость, силы и «копейка»-«жигуленок», оставшийся на память от некогда комфортной гэдээровской жизни. На этом позитив заканчивался, и Клим в очередной раз чертыхнулся, проклиная себя за то, что когда-то пошел на поводу у Горыныча, всегда знающего, «как лучше». Вот оно и получилось, как лучше: он остался без работы, без денег и без четких планов на будущее, да и всемогущий отчим сам оказался в том месте, на котором обычно сидят.

А вначале все складывалось не так уж и плохо. Под нажимом Горыныча он все-таки поступил в военно-инженерное училище и со временем даже успел к нему привыкнуть – нашлись любимые предметы и хорошие друзья. Затем, получив звание офицера, он тут же уехал на службу в ГДР, что также подсуетил, благодаря своим связям, Михаил Фомич. Тогда его назвали везунчиком. Еще бы! Блестящая «заграница», хороший оклад и реальная возможность неплохо подзаработать. Клим заранее мог себя считать состоятельным человеком: все, кто оттуда возвращался, привозили как минимум по одному автомобилю, а это была просто царская роскошь, учитывая тот факт, что новенький «жигуленок» приравнивался по цене к неплохой квартире.

Да, единственное, что он успел, – это купить машину. Через два года его службы за границей советская система затрещала по швам, и все войска начали выводить обратно. В криворожской части, куда Клима направили, его хватило буквально на полгода – уж слишком разительным и невыносимым оказался контраст между немецким качеством и советской действительностью. А после стремительного и окончательного развала «единого и могучего» Клим обнаружил свое будущее в густом тумане: военное ремесло было теперь не только безденежным, но и бесперспективным, а его собственные мечты и надежды давно канули в Лету вместе с потерянным дневником и нераскрытым смыслом жизни.

Из-за политических и социальных пертурбаций и у Горыныча начались существенные перемены на работе, которые были явно не в его пользу. Он ходил темный как туча – проторенная карьерная лестница в насиженном министерстве резко оборвалась, и Клим даже при всем своем желании уже не мог рассчитывать на поддержку отчима.

Он ушел из армии без сожаления и колебаний, скорее даже с каким-то скрытым внутренним облегчением – исчезла необходимость заниматься принудительным делом, не приносящим ни удовлетворения, ни радости.

Правда, классический вопрос «что делать?» ежедневно преследовал его, как навязчивый кошмар, избавиться от которого Климу никак не удавалось – он действительно не знал, в какую сторону ему теперь рулить и чем заняться.

Серые, однообразные дни проходили в полном бездействии и апатии. И чем быстрее таяли накопленные сбережения, тем глубже он погружался в вязкую неопределенность и осознавал бессмысленность своего существования.

Поморщившись, он сделал глубокий глоток приевшегося пива: «А что, если продать машину и…»

– Философ?! Вот так встреча! А я случайно мимо проходил и заметил знакомое лицо в этом «генделыке»! Вот уж не ожидал так не ожидал тебя здесь увидеть!

Клим не сразу узнал в этом холеном и хорошо прикинутом франте, бурно выражающем радость от встречи, бывшего сокурсника Сему Ольшанского. Вечный Двигатель, как его окрестили на «военке» за чересчур активный темперамент, был одним из немногих курсантов, с кем Клим говорил на одном языке и кого смело мог назвать своим другом. Изобретательный и шустрый Сема трудно увязывался с военной службой, поэтому Клим не удивился дошедшим слухам, что Ольшанский практически сразу после выпуска ушел из армии и что-то «замутил» на гражданке.

Судя по внешнему виду и довольному выражению лица, Двигатель явно процветал.

– Значит, так, – по-деловому сказал он, протягивая Климу его куртку, – я понял, что ты особо никуда не спешишь, да и у меня есть часок-другой свободного времени. Для начала – сменим дислокацию, а там и поговорим по душам.

Несколько позже, выслушав короткое повествование Клима, Сема задумчиво произнес:

– Да-а, вижу, ты конкретно развалился с Союзом за компанию… Но ничего, мы тебя быстро соберем! Ты ведь знаешь, моих идей на многих хватит! – тут же оптимистично заверил он друга и щедро заказал в роскошном ресторане еще «добавки» к хорошей закуске.

«Час-другой» затянулся до позднего вечера, и за это время Двигатель успел разработать целую стратегию и тактику в их будущем перспективном и процветающем бизнесе. Оказалось, что Сема уже хорошо закрепился на бирже, которая занималась недвижимостью, и предложил товарищу свободное брокерское место по купле-продаже квартир.

– Но я не… – начал было Клим, растерявшись от неожиданности, но сопротивляться напору Семы было бесполезно.

– Не боги горшки обжигают! Ты, главное, слушай меня, а потом, когда втянешься, мы с тобой еще таких делов наделаем… Ох, чует мое сердце! Давай быстрей по рукам!

Так встреча с Ольшанским мигом перевернула жизнь Клима. Он легко благодаря Семе освоил новую профессию, и вскоре они составили прекрасный тандем друзей-партнеров. Смекалистый и шустрый Двигатель был настоящим генератором идей – они сыпались из него, как из рога изобилия, причем он всегда мог просчитать самые выгодные варианты и самые удачные комбинации решения всевозможных вопросов. Клим же, обладая врожденным ораторским искусством и неплохим знанием человеческой психологии, гармонично дополнял изобретательного Сему и воплощал его идеи в действительность. Вскоре он увлекся этой «игрой в бизнес», почувствовал вкус денег и ставил перед собой все более сложные задачи.

Автомобиль продавать не пришлось: он им пригодился на первом этапе становления, когда распахнулся железный занавес и на волне миграции они заработали дополнительные деньги на посреднической деятельности. Начальный капитал позволил снять небольшой офис, чтобы реализовать новое Семино изобретение, проверенное на одном старом еврейчике, чья квартира была выкуплена по смешной цене, а затем втридорога перепродана. Как показала дальнейшая практика, Ольшанский нащупал настоящую золотую жилу. Они находили «завалявшиеся» квартиры и оперативно их выкупали, после чего, немного подождав, выставляли на продажу и на разнице зарабатывали вполне приличные деньги.

Вскоре неугомонного Сему опять озарило: покупать по дешевке квартиры в самом запущенном и убитом состоянии, а затем их реанимировать своими силами. Так их маленькая и новоиспеченная фирма «Виктория» открыла очень выгодное направление в своей деятельности – сдачу в аренду квартир и офисов, и так зародилась «Астра-Нова» – дочернее предприятие по ремонту.

Все развивалось настолько успешно, что казалось, они были «на ты» с госпожой Фортуной, поэтому свой первый крупный проигрыш и финансовую потерю Клим воспринял как личный прокол. Нарвавшись на мошенника с фальшивыми документами, он особенно остро ощутил нехватку специального образования и поступил на юридический факультет, чтобы вооружиться необходимыми знаниями.

К тому времени партнеры стали использовать новое изобретение: брали сами в долгосрочную аренду квартиры, делали в них евроремонт, а затем сдавали посуточно для приезжих иностранцев. Сема просчитал, что таким образом не нужно вкладывать большие деньги в покупку, прибыль же была значительной.

Клим быстро пересел с устаревшего «жигуленка» в новенькую «девятку», что по тем временам считалось визитной карточкой обеспеченного человека.

Но тут произошел неожиданный поворот событий. Один из влиятельных клиентов предложил Ольшанскому работу в городском совете, и тот, недолго думая, согласился, поскольку увидел в этом предложении отличную перспективу для развития бизнеса. Для Клима же это был удар ниже пояса – над его наконец-то отлаженным миром нависла реальная угроза очередного развала, поскольку он не представлял дальнейшую деятельность без Вечного Двигателя, подавшегося в чиновники.

– Смотри глубже, – успокоил его Сема, – я все заранее просчитал и хорошо продумал. Ты даже представить себе не можешь, насколько мы с тобой выигрываем от такого расклада!

Двигатель и предательство были несовместимыми понятиями. И это успокаивало. А идея, предложенная им, превзошла все его предшествующие инновации.

– Все гениальное просто! – изрек Ольшанский. – Сейчас началась повальная приватизация, на которой мы и сыграем. А играть будем по-крупному: на государственных объектах. Не забывай, что я теперь имею доступ к нужной информации, поэтому можешь считать, что ты уже выиграл многие тендеры по приватизации различных госпомещений!

Климу ничего не оставалось, как поверить другу на слово, тем более что, уходя на государственную службу, Ольшанскому пришлось оставить свою долю бизнеса в их общем деле и переоформить все документы на Клима, сделав его стопроцентным собственником компании. Клим было заикнулся о подписании каких-либо бумаг, на что Семен со свойственной ему легкостью сказал:

– Мы же с тобой не один пуд соли вместе съели – какие могут быть бумаги? Мне вполне достаточно слова друга, ведь я тебе доверяю как самому себе!

Данный вариант Клима вполне устраивал, тем более ему удалось убедить товарища вкладывать в бизнес все заработанные деньги. Семен, которому был не чужд дух транжирства, немного посопротивлялся, но затем все же согласился с предложением умерить свой пыл на несколько лет, чтобы потом ни в чем себе не отказывать.

Ольшанский щедро подкидывал партнеру всевозможные объекты и помогал их проводить по всем необходимым процедурам. Результаты превзошли самые смелые ожидания Клима. «Виктория» переехала в новый просторный офис, «Астра» существенно расширила свой штат, а сами они купили себе по долгожданной квартире в центре города.

Бизнес в стране напоминал крутые американские горки: то круто вверх, то резко – вниз. Но благо прозорливость Семы выручала каждый раз, когда возникали очередные непредвиденные сложности.

Со временем объекты для приватизации начали таять буквально на глазах, а разница между приватизационной и рыночной стоимостью становилась такой незначительной, что нужно было немедленно выйти на другой уровень, чтобы не нарушить налаженную работу их расширившейся компании. На этот раз Двигатель размышлял дольше обычного… Отложив приватизацию, их компания замахнулась на самостоятельное строительство объектов. Это была афера века, как любил говорить Клим, но зато какая! Пронырливый Семен Маркович, прочно закрепившийся в чиновничьих кругах, активно ходатайствовал о выделении ООО «Виктория» земельных участков под строительство объектов – так со стандартных жилых домов началась для их «Астры» «большая стройка», а для их бизнеса – новые высоты, которые за три года вознесли к реальным миллионам.

Клим привык жить на широкую ногу. Кто сказал, что деньги портят человека?! Напротив, они щедро предоставили ему пропуск к СВОБОДЕ. Теперь он легко и просто мог купить все и вся: женщин, машины, связи, признание и престиж, причем не напрягая себя излишними вопросами «удобно – неудобно». Очень быстро освоив негласный закон джунглей: «Если не ты – то тебя», он стал одним из самых молодых и перспективных предпринимателей столицы, отдав этому почетному званию все свои умения, знания и… душу.

Но вот страну в очередной раз затрясло от политических перемен, и Клим почувствовал это одним из первых. В течение целого года Семен не смог подбросить ни одного нового заказа, и «Виктория» проиграла тендер на строительство крупного спортивного комплекса.

– Какое мне дело, что в твоей верхушке меняется команда? – орал Клим в телефонную трубку. – У меня уже все было на мази, а теперь я потерял огромные бабки. Кто их компенсирует? Ты?!

Это был их первый конфликт, и Клим решил трезво посмотреть на вещи и признать тот факт, что Двигатель утратил свое былое влияние, а это только начало…

Тогда он предложил Семену сделать паузу в их сотрудничестве «до лучших времен», хотя все для себя уже решил: он вырос из старых штанишек и способен действовать самостоятельно, благо репутация компании уже работала на него.

Около трех месяцев он умышленно избегал контактов с бывшим партнером, не выходя на связь и не отвечая на его телефонные звонки, тем более что, как он слышал, сейчас Ольшанскому было не до него: к власти пришла новая команда, и Сема лез из кожи вон, чтобы удержаться на плаву.

…– Проще попасть на прием к президенту страны, чем к тебе, – съязвил Семен, входя к нему в кабинет. – Пока пробьешься через все кордоны твоей охраны… Но зато сразу видно, что у нас все в порядке!

– Не у нас, а у меня, Сема, – отрезвил его Клим, по-хозяйски указав на стул.

– Видно, я что-то пропустил? – попытался пошутить Ольшанский.

– Я знаю, зачем ты пришел, – холодно произнес Клим, соблюдая дистанцию. – Разведка донесла, что тебя уволили. А у меня свободных серьезных денег нет – все крутится, как ты понимаешь, в бизнесе, хотя кое-какие дивиденды из «копилки» я смогу для тебя найти…

– Строишь из себя добродетеля? – Семен ошарашенно вытаращил глаза на протянутый ему бумажный конверт. – Какая копилка, Клим? Мы же с тобой партнеры! Да, меня выперли из горсовета, но это же ничего не меняет. Зато теперь у меня будет больше времени, чтобы вместе с тобой развивать наше дело.

– Это дело уже давно стало МОИМ, – отрезал Клим, – еще с тех пор, как ты прошарил все государственные заказы. Времена изменились, Сема, и мы вместе с ними. Чего ты носом крутишь? Скажи спасибо, что я решил гонорар выплатить – он тебе сейчас, как понимаю, очень кстати!

– Ну ты и шкура! – взорвался Сема. – Внештатным менеджером меня решил сделать?! А как же наш договор?

– Какой договор? – ухмыльнулся Клим. – Разве мы что-то с тобой подписывали, Ольшанский? Или тебе мало твоих процентов? А кто здесь вкалывал денно и нощно и между двумя фирмами разрывался на части, пока ты на чиновничьем кресле штаны протирал? Бери – и не выпендривайся!

– Я-то возьму, хотя это – сотая доля того, что мне причитается. Жаль, Клим… Не денег жаль, а того, что ты такой сволочью оказался. Но ничего – твое же к тебе и вернется, вот увидишь! – Семен на прощание сплюнул в его сторону.

Истолковав по-своему эти слова, Клим решил перестраховаться и навсегда поставить жирную точку в их отношениях. На следующий день бригада «товарищей» была отправлена по месту жительства Ольшанского и передала ему от Клима «большой привет».

Довольно скоро после «предупреждения» Семен с женой уехал за границу. Больше Клим о нем ничего не слышал. И от этого ему было спокойно: с глаз долой – из головы вон. Но спустя годы Сема, как скрытое угрызение совести, стал периодически выныривать в памяти, а вслед за этим – приступы головной боли…

 

* * *

 

…Маленькое кафе растворилось, как мираж, а Клим стоял на пустынном морском берегу, ощущая во рту слабый привкус горьковатого пива.

– Не смотри на меня так! – сказал он, поймав укоризненный взгляд подошедшего к нему Ангела. – Да, я тогда так решил, потому что ситуация резко изменилась.

– Я не спрашиваю, в каком месте она изменилась, – хладнокровно произнес Ангел, и у Клима неприятно кольнуло в области сердца. – Меня интересует другое – ты считаешь, что поступил правильно?

– Справедливо, – вызывающе ответил Клим, стараясь не смотреть в глаза Хранителя, которые приобрели темно-зеленый оттенок. – Ты, Гел, конечно, мастер в духовных делах, но в реальности все обстоит гораздо сложнее и приземленнее. Есть некие правила большого бизнеса… Впрочем, тебе этого не понять.

– Да уж куда мне с моим слабым умишком тягаться с тобой! – иронично воскликнул Ангел. – Действительно, в нашей Небесной канцелярии все гораздо проще и примитивнее: «Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, чрез которого соблазн приходит». А теперь объясняю по-вашему, по-человечески, – в голосе Хранителя прозвенел непривычный металл. – СПРАВЕДЛИВОСТЬ – это всего лишь выполнение того, о чем вы ДОГОВОРИЛИСЬ, и никакие природные и социальные катаклизмы не должны повлиять на данное тобой слово. Ты взял на себя некие обязательства перед своим партнером, и какая разница – на словах они или на бумаге? Озвученные обещания имеют не меньшее, а даже большее значение, чем подпись на чеке, которую банк принимает к исполнению. Кстати, твой Сема оказался гораздо ближе к Системе, чем ты, поскольку он проигнорировал в свое время какие-либо официальные оформления. Он ВЕРИЛ тебе, понимаешь? И твое СЛОВО значило для него гораздо больше, чем какая-то бездушная бумажка, унижающая недоверием само человеческое достоинство. Но вы, современные бизнесмены, стали настолько ушлыми в «житейских» вопросах, что обман теперь считается высшим пилотажем и мастерством. Разве не так?

– Но ведь я же руководил всеми проектами, я вкладывал деньги, я шел на риск… – попытался защититься Клим, искоса поглядывая на разбушевавшегося Гела.

– Спасибо, что напомнил! – воскликнул Ангел. – В вашем мире совершенно обесценились ИДЕИ, и все опять сводится к этим зеленым фантикам! Да, ты руководил и реализовывал, но кто придумывал? Вначале было слово – его Идеи, Надежды и Мечты, которыми он с тобой великодушно и открыто поделился, потому что очень в них верил, а чуть позже у тебя образовался необходимый запас энергии в виде денег, которые быстро стали твоей суррогатной мечтой после потери настоящей… Конечно, ты абсолютно заслуженно считаешь себя умным человеком, – голос Гела немного потеплел, – но ум очень часто плохо приспособлен для того, чтобы принести человеку счастье, удовлетворение и душевный покой. Вот если бы ты его тогда не обманул, Клим, неужели ты бы стал беднее? Да твой Сема, я уверен, принес бы тебе еще 33 свежие идеи, одна из которых, быть может, воскресила бы и твою личную МЕЧТУ…

– Не дави мне на совесть. – защищался Клим.

– Это я-то давлю? Твоя СОВЕСТЬ – это голос твоей ДУШИ, твой внутренний голос. Вспомни, сколько раз ты не хотел его слышать! Ты затыкал рот своей душе, и она задыхалась. Как вы, человеки, не можете понять, что, РАСПРАВЛЯЯСЬ СО СВОЕЙ СОВЕСТЬЮ, УБИВАЕТЕ ДУШУ! А без души вы кто? Звери!

Клим давно не видел Ангела таким раздосадованным, рассерженным. Конечно, этот Перекресток судьбы был особенно тяжелым и болезненным. Сема как напророчил – все к нему же и вернулось: его первые головные боли начались с приходом мысли избавиться от партнера и усилились спустя недолгое время после их громкого разрыва. После того, когда упивание собственной победой и независимостью сменилось внутренней тоской и опустошенностью…

– Вот скажи мне, Гел, а почему твой Шеф, ой, прости, Создатель, так скептически относится к зарабатыванию денег? – спросил Клим, решив сменить неприятную для него тему предательства. – Он даже в Инструкции советует нам не заботиться о том, что есть, что пить и во что одеваться. Так что это получается – махнуть на все рукой и жить как попало?

– Перечитай на досуге Инструкцию, – снисходительно посоветовал Хранитель. Он уже немного успокоился и теперь занимался тем, что мастерил какое-то замысловатое оригами из новеньких стодолларовых купюр. – Создатель имел в виду, что он видит, в чем вы нуждаетесь, и не оставит вас без поддержки, но во всем должна быть мера, а вы, как правило, ее не знаете. «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе… ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». А где твое сердце, Клим? Молчишь? Вот то-то и оно… Да нормально Он относится к деньгам – это вы до сих пор не научились управлять их энергией!

– По-твоему, у денег тоже есть энергия? – спросил Клим, борясь с соблазном отобрать у Гела его новую «игрушку».

– Еще какая! – ответил тот, пристраивая крышу к бумажному замку. – Вы грамотно научились управлять потоками денег – вон сколько колледжей, факультетов и университетов создали для этой цели! Но денежные потоки и денежная энергия – это две большие разницы. Знаешь, почему говорят, что большие деньги погубили человека? Это значит, что он не справился с их энергией.

– Да ладно, Гел, денег много не бывает! – рассмеялся Клим, живо представив себе, как он тонет в бушующем потоке из баксов.

– Кстати, так оно и есть! – подмигнул ему Хранитель, мигом просканировав «картинку» Клима. – В известной притче «Золотая антилопа» четко показана трансформация денежных энергий. Жадный казначей тоже считал, что денег много не бывает, а ему попытались объяснить, что это – исключительно философское понятие и если он вдруг скажет, что все, с него хватит, то деньги тут же превратятся во что-то другое. И вот когда его по уши засыпало денежным песком, он таки закричал «хватит», но уже было поздно… Увы, многие слепо верят, что смогут управлять деньгами в любом количестве, хотя на самом деле у каждого человека есть свой барьер управления энергией денег и свои границы, переходить через которые очень опасно. Люди настолько стали заложниками богатства, что уже не они управляют деньгами, а деньги руководят ими, постепенно затягивая в смертельную западню лучшие человеческие качества и достоинства. Поэтому запомни, нельзя одновременно служить двум господам: Богу и мамоне, но можно быть состоятельным человеком – состоявшейся личностью, оставаясь при этом ЧЕЛОВЕКОМ и самим собой.

– Тебя послушать – так быть богатым просто стыдно! – ухмыльнулся Клим, с тревогой поглядывая на большой бумажный замок, который еще недавно был частью его капитала.

– Во-первых, богатство – это относительное понятие, а во-вторых – не стыдно, а трудно! – парировал Ангел, любуясь своим творением. – «Трудно богатому войти в Царство Небесное; удобнее верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царство Божие». Кстати, не сказано: «нельзя войти», а «трудно». Одни из ворот в Иерусалим назывались «Игольное ушко», поскольку они были очень низкие и тесные. Торговцам сначала приходилось развьючить верблюда, самим занести тяжелую кладь, а затем помочь животным, которые проползали через ворота буквально на коленях. Я ни в коем случае не осуждаю богатых людей, просто им особенно необходимо регулярно над собой работать, поскольку они взяли на себя очень большую ответственность, управляя крупными коллективами и колоссальными энергиями денег. И чтобы энергия денег не превратила их души в обугленные головешки, им нужно постоянно придерживаться четких правил Инструкции, одно из которых: «Просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся».

– Ты так много говоришь о правилах, – подметил Клим, – но чем же правила в бизнесе отличаются от основных – ну, тех, о которых ты мне уже когда-то рассказывал?

– Да ничем! – улыбнулся Ангел. – Абсолютно во всех вещах действует одно и то же ключевое правило: ОТНОСИСЬ К ЛЮДЯМ ТАК, КАК ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ОНИ ОТНОСИЛИСЬ К ТЕБЕ; ПОВЕРЬ В СИСТЕМУ И В САМОГО СЕБЯ, СОЗДАННОГО ПО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ СОЗДАТЕЛЯ. Даже когда ваша ООН летом 2011 года примет резолюцию о Счастье, еще долгие годы человечество будет пытаться понять СМЫСЛ новой экономики и энергии денег.

Несколько минут они молча сидели на теплых камнях, выглядывающих из воды, как спины диковинных динозавров, погруженных в морскую пучину. Над Местом Покоя стояла тишина, изредка нарушаемая криком белокрылых чаек и шорохом волн, разбивающихся о скалистые утесы.

– Гел, так я пошел? – тихонько спросил Клим у Ангела.

– А ты знаешь, куда идти?

Он кивнул и медленно побрел по берегу, разгребая босыми ногами мелкие разноцветые камешки. Берег был по-прежнему пустынным, но Клим четко знал, что где-то там, за дальним поворотом прибрежной косы, его ждет дверь, в которую он должен войти…

 

* * *

 

…Он долго звонил, пока дверь наконец не открыли. На пороге стояла Лиля – с покрасневшими глазами и осунувшимся лицом.

– Ну как, подрастаем? – как можно веселее спросил Клим, глядя на ее заметно округлившийся живот.

– Клим! – обрадовалась жена Семена, пропуская его в квартиру. – Ну, наконец-то! А то Семка совсем расклеился после этого проклятого сокращения. Никого ни видеть, ни слышать не хочет, а тут еще вбил себе в голову, что и ты решил его кинуть! Какая глупость, правда? – с надеждой в голосе спросила Лиля, проводя его в кабинет мужа.

Судя по недельной щетине Семы, застоявшемуся воздуху и батарее пивных бутылок на полу, тот действительно всерьез потерял контакт с внешним миром.

– Какими судьбами? – удивился Ольшанский, дыхнув на Клима тяжелым перегаром.

– Извини, друг, раньше приехать не мог, а по мобильному ну что с тобой говорить? Это не телефонный разговор, – сказал Клим, открывая форточку. – Сколько времени тебе надо на реабилитацию – день, два, три? Хотя лично я буду очень рад, если буквально завтра увижу тебя на работе.

– Ты что, нанять меня решил? – скривился Сема.

Клим почувствовал, как нелегко приходится Двигателю справляться с ущемленными амбициями.

– Нанять? – он в свою очередь сыграл удивление. – «Виктория» – такая же твоя фирма, как и моя, просто, пока ты там в чиновника игрался, ты об этом слегка подзабыл. Но ничего, я тебе напоминаю, что там твоя доля – пятьдесят процентов, а это уже обязывает… Так что давай, с вещами на выход!

– Пятьдесят? – моментально протрезвел Ольшанский. – Разве мы с тобой что-то подписывали?

– Вот сейчас самое время все правильно оформить! И не смотри на меня, как Фома Неверующий, – улыбнулся Клим. – Неужели тебе мало СЛОВА, которое дал офицер офицеру?

Семен поднял на него глаза. Климу стало не по себе. Он увидел в них слезы…

 

* * *

 

…Секундный провал – и все те же глаза друга, только на этот раз искрящиеся веселым задором и характерной Семкиной энергией. «Как быстро пролетело время! – промелькнуло в голове у Клима. – Сколько же лет прошло с тех пор, как мы опять работаем вместе? Три? Четыре?»

– Хэппи бездей! – пропел Ольшанский на смешном английском и вручил ему картонную папку, перевязанную крупным синим бантом.

– Что это? – рассмеялся Клим, принимая необычный презент.

– Это мой тебе подарок на день рождения, – хитро улыбнулся Сема.

– Я понял. А что в середине? – Клим уже боролся с добротно завязанным, по-видимому, маленькой Семиной дочкой бантиком.

– Там… Ты даже представить себе не можешь, что там! – радостно прогудел Сема. – Как говорил Остап Бендер, в этой папке – море, пальмы, девочки и белый теплоход!

– Что-то на девочек это не совсем смахивает, – произнес Клим, разглядывая разноцветные чертежи. – А вот на проект теплохода – может быть…

– Ты, как всегда, прав, мой умный друг! Да, это проект корабля твоей МЕЧТЫ! Прошу любить и жаловать – все разработано, просчитано и продумано до мелочей профессионалами высочайшего класса. Кстати, Клим, тут и территория под строительство имеется в придачу. Я, прежде чем тогда уйти с государственной службы, успел припасти кое-какую земельку, ну так, на всякий случай, авось пригодится. Вот и пригодилось! – расплылся в улыбке Сема.

– Двигатель, не может быть! – воскликнул Клим, пересматривая чертежи. – Ты имеешь в виду…

– Вот именно! – подмигнул Сема. – Я хоть и старый, но память у меня хорошая. Я все помню – и про твой дневник, и про твою идею-фикс, ставшую голубой мечтой. Так почему бы и нет? Я тут немного помозговал – идея отличная, а у меня, как ты знаешь, обязательно найдется в закромах сто тридцать три варианта для ее реализации! Так что давай, дерзай и готовь свой Институт. Кстати, как его?..

– Я еще не решил, – ответил Клим, пытаясь прийти в себя от неожиданной радости.

– Ну, что-нибудь придумаем, – по-деловому заверил его друг. – Главное, что ты СЧАСТЛИВ, или я ошибаюсь?..

 

* * *

 

…– Или я ошибаюсь? – в унисон подхватил Ангел, приветствуя Клима на берегу. – У тебя такая довольная физиономия, как будто бы ты эндорфинов объелся!

– Ф-ф-у-х, – выдохнул Клим, освежая разгоряченное лицо прохладной морской водой. – Я уже окончательно запутался, в каком мире живу… Все так реально и так ощутимо…

– Здесь нет никакой мистики, мой дорогой друг! – заверил Хранитель. – Ты живешь в СВОЕМ мире, а значит, все, что ты чувствуешь, – это и есть твоя реальность. Ну что, конвертация прошла успешно? – лукаво спросил он, явно обрадованный трансформацией на Перекрестке.

– Конвертация чего? – Клим не переставал удивляться неожиданным речевым оборотам Ангела.

– ДОБРА, – коротко ответил Хранитель и, уловив замешательство Клима, стал терпеливо объяснять: – Как ты уже понял, добро – это действия и поступки по Правилам и наглядная демонстрация того, что ты действительно исполняешь Инструкцию и веришь в Систему. Мир изначально создан очень по-доброму, Клим, и его Система базируется исключительно на фундаменте Добра. А добрыми делами ты гармонизируешь жизненное пространство.

– Тогда откуда появилось зло – вечный антипод?

– Это очень просто. Все сделано так, чтобы у людей был ВЫБОР. И только в ВЫБОРЕ тех или иных поступков проверяется душа каждого человека на предмет накопленного информационно-энергетического состояния, которое соответствует Инструкции. И как показывает история, ВЫБОР правильных (то есть совершенных по правилам Инструкции) и неправильных решений не заканчивается никогда. «Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе, а злой человек из злого сокровища выносит злое». И сегодня ты сделал еще один свой ВЫБОР, – закончил Ангел.

– Но это же были не реальные поступки, а мои фантазии, я все только представлял, – тихо произнес Клим.

– То, что у тебя внутри, то и снаружи, – Хранитель медленно растворялся в пене морского прибоя. – Главное – не форма, а содержание, главное – кто ты ЕСТЬ, а не кем КАЖЕШЬСЯ…

 

* * *

 

…Несмотря на то что сон-явь был совсем коротким, а дорога в Ялту – достаточно долгой и утомительной, Клим чувствовал себя вполне неплохо. Окончательно же его взбодрил свежий крымский воздух, который он с удовольствием впустил, открыв окно машины.

Офис представительства строительной компании «Modern systems LTD» располагался в центре города. Клим толкнул дверь, пытаясь унять легкое сердцебиение. Господин Ольшанский оказался на месте; только пришлось немного поспорить с упертым охранником и несговорчивой секретаршей, отказывающейся пропустить к шефу вне записи и договоренности, но, как только Клим положил на стол свою визитку, девушка изменилась в лице и тут же набрала внутренний телефон:

– Семен Маркович, к вам посетитель, которого вы, сказали, примете в любое время.

Да, это был тот же самый Сема, только заметно возмужавший и слегка поседевший. Клим было протянул ему руку, но тут же быстро опустил, заметив нескрываемое отчуждение бывшего партнера.

– Я даже не сомневался, что ты объявишься, – сказал Ольшанский вместо приветствия, – как только узнал, что на эту землю изначально претендовала твоя «Виктория». Я даже удивлен, что тебя так долго не было видно и слышно! Знаю, что ты мне не поверишь, – продолжил он, сохраняя видимое спокойствие, – но тем не менее факт остается фактом: мы сначала заключили соглашение с крымской администрацией, и только потом выяснилось, что у нас серьезный конкурент в твоем лице. Так что никакой мести с моей стороны не было – мы всего лишь делаем свое дело…

– С чего ты взял, что я подумал о мести? – перебил его Клим, ощущая, как кровь приливает к голове.

– Просто я тебя не первый год знаю, – усмехнулся Ольшанский. – Ты же всех на свой аршин меряешь!

– Я здесь не с этой целью, – Клим изучающе посмотрел на человека, который был когда-то его лучшим другом. – Слышишь, Сема… Семен, я не воевать к тебе приехал! Бог с ней, этой землей, – для «Нептуна» найдется другая территория…

Семен хранил сдержанное молчание. Он вообще стал каким-то очень уравновешенным и невозмутимым. Клим его таким раньше не видел.

– Я хочу попросить у тебя прощения – только и всего, – произнес наконец Клим.

В глазах Семена промелькнуло неподдельное удивление.

– Прощение? Так я давно тебя простил, хотя, наверное, в это трудно поверить… Я долго боролся с чувством злости и ненависти, но в конце концов победил…

Клим почувствовал, что разговор не клеится. Напряжение нарастало, и он явно был здесь нежеланным гостем.

– Как ты жил эти годы? – все же он не удержался от вопроса.

– Замечательно! – сухо ответил Семен и тут же поймал себя на мысли, что на самом деле ему очень хочется рассказать бывшему партнеру, через какие испытания пришлось пройти, прежде чем он смог начать новую жизнь и стать успешным человеком. Даже страшно вспоминать об этом… Когда он одновременно потерял работу, деньги и лучшего друга, то с ним остались только жена и его собственные мозги. Все остальное пришлось начинать с нуля. Не было времени ни на переживания, ни на раздумья – нужно было оперативно принимать решение, и он это сделал. Они с Лилей уехали в Македонию, полагаясь на судьбу и информацию, что там гораздо проще открыть собственный бизнес. Вначале было трудно. Колоссально трудно. Адаптироваться, выжить, пробиться, доказать… Но в конце концов ему это удалось. Он давно мечтал строить отели и сумел воплотить это в жизнь. Правда, в чужой стране и с чужими людьми…

– …А теперь еще лучше! – добавил Ольшанский, отогнав воспоминания. – Вот открыли представительство компании на родной земле… Так что, Клим, как говорят у вас, в Украине, не переймайся: я все забыл и отпустил.

– Слукавлю, если скажу, что мне стало сразу намного легче, – честно признался Клим.

С одной стороны, он был рад за Сему и видел, что у того действительно нет на него злости, а с другой – было очевидно, что от их дружбы не осталось ничего… Хотя это было закономерно.

– Ну, что же, я был рад тебя видеть, – сказал Клим и положил на стол большой кейс. – Я возвращаю тебе старый долг – здесь те деньги, которые по праву принадлежат тебе. Извини, что я немного опоздал…

Семен распахнул чемодан. Сначала он изумленно смотрел на толстые пачки стодолларовых купюр, упакованные плотными рядами, а затем решительно захлопнул кейс и резко пододвинул его Климу.

– Спасибо, но это – не мое!

– Да ты что, Сема, я же тебе такие деньги отдаю, твои деньги! – попытался было возразить Клим, но Ольшанский, как всегда, был неумолим:

– Хороша ложка к обеду, Клим. Давно прошли те времена, когда эти деньги были моими и я особенно сильно в них нуждался. Теперь я не только в них не нуждаюсь – я их не чувствую… Наверное, потому, что они превратились в твой личный груз, за который ты сам несешь ответственность. Я – состоятельный человек, и все, что мне нужно, – у меня уже есть. Так что забери это, пожалуйста.

Спорить было бесполезно.

– Так что мне теперь с ними делать? – растерянно спросил Клим. Ему даже показалось, что Семен несколько брезгливо отряхнул руки.

– А это твои проблемы, – ответил Ольшанский. – Направь в какое-нибудь нужное русло, ну, тебе виднее…

Повисла неприятная пауза. Клим забрал кейс и, заметив фотографию в тонкой рамке, на которой Сема обнимал жену и миловидную темноглазую малышку со смешными кудряшками, напоследок произнес:

– Дочка у вас классная. Как зовут?

– Ника, – ответил Семен с теплотой в голосе и бережно поправил фотографию на столе. – Она родилась уже там, за границей…

Клим не нашелся, что еще сказать, и снова возникло неловкое молчание.

– Ну, будь здоров, – выручил его Сема и протянул на прощание руку.

 

* * *

 

Он вышел из офиса Ольшанского в полуобморочном состоянии. Голова была чугунной, как котел, в висках бешено стучало. Он достал платок и приложил его к носу – на ткани тут же появились пятна алой крови.

«Началось…» – безразлично подумал Клим, нащупывая таблетки в боковом кармане. Но все правильно, все по-справедливости, как говорит Гел. Сколько еще потерь будет всплывать из прошлого из-за его грубых ошибок на Перекрестках? Сколько еще людей – близких и случайных – он зацепил мимоходом? И как? Об этом знает только его Ангел-Хранитель и Совесть, молчаливо оберегающая все его тайны… до поры до времени…

– Климентий Саныч, да вы совсем расхворались! – подбежал к нему испуганный водитель, увидев бледного, как смерть, шефа с окровавленным платком. – Вам нужно срочно в гостиницу и немедленно вызвать врача!

– Не волнуйся, Ильич, это – перемена климата, – остановил его Клим. – Мне нужен не врач, а свежий воздух, поэтому мы сейчас же поедем на прогулку!

– Какая прогулка! – ужаснулся водитель, поддерживая его за руку. – На вас же лица нет! Да и кто катается в такую погоду, того и гляди не снегопад, так ливень начнется… – Ильич указал на затянутое тучами осеннее небо, на глазах приобретавшее зловещую свинцовую окраску, как перед бурей.

– Это не обсуждается, – слабым, но решительным тоном произнес Клим. Ему сейчас было просто необходимо опять попасть в Место своего Покоя. Подумать, вспомнить, побыть в тишине…

Ильич только покачал головой и завел машину, но она тут же заглохла. Провозившись с двигателем минут десять, он развел руками:

– Вот видите, Саныч, даже техника против вашей затеи! Тут серьезная поломка – на пару часов работы точно хватит, так что езжайте-ка вы на такси в гостиницу и лечитесь, а я тем временем буду разбираться. Кстати, вот и машина!..

– Шеф, куда едем? – свистя тормозами, остановилось рядом такси, из которого высунулся улыбчивый моложавый водитель.

– Пока прямо! – сказал Клим, усаживаясь на переднее сиденье.

…– Да-а-а, поздняя в этом году выдалась осень, но ранняя будет зима, – заметил таксист, включая «дворники». На лобовое стекло упали первые капли холодного дождя.

Климу сейчас меньше всего хотелось поддерживать с кем-либо разговор, но водитель оказался не из молчаливых.

– На Фиолент, говорите? Подышать свежим воздухом? – призадумался он, выехав за черту города, и внимательно посмотрел на стремительно бегущие по небу тучи. – Нет, шеф, не повезу я вас в такое ненастье на Фиолент – с минуты на минуту в том районе разыграется сильная буря, поднимется страшный ветер, начнется шторм… В общем, вы не сможете спуститься на берег – беда там будет…

– Ты что, в прогнозе погоды подрабатываешь?! – усмехнулся Клим.

– Мне просто все сверху видно, – подмигнул таксист Климу, явно намекая на гористую крымскую местность. – Но я предлагаю альтернативу, – добавил он, заметив раздражение клиента. – Есть тут неподалеку одно чудное место… Мне почему-то кажется, что вам оно должно понравиться.

– Что за место? – спросил Клим, на всякий случай покрепче прижимая к себе кейс с долларами.

– Инкерманский Свято-Климентовский монастырь – может, слышали? Чудное место, – еще раз повторил водитель, разворачивая машину, – непростое – по энергетике и святости очень сильное, да и сама история у него интересная.

– Кстати, мое имя – Климентий, – удивился такому необычному совпадению Клим. – Ну давай съездим, раз так. А что там за история?

Голову немного отпустило, так что теперь он мог без особого напряжения послушать таксиста, у которого, видно, аж язык чесался – так хотелось поговорить.

– Священномученик Климент – это первый христианин на территории современной Украины, – со знанием дела начал тот. – Папа Римский и ученик самого апостола Павла. В 98 году за активное распространение христианства был сослан римским императором и рьяным язычником Трояном на каторжные работы в крымский город Херсонес – на инкерманские каменоломни, куда мы сейчас и едем. Но и там не прекращал своей апостольской деятельности – люди принимали христианскую веру и сотнями крестились каждый день. Поэтому по приказу императора он был утоплен в 101 году. А в IX веке Херсонес посетили равноапостольные Кирилл и Мефодий. Они же и перенесли часть мощей Климента в Рим, а его святую главу впоследствии доставил в Киев князь Владимир и положил в Десятинной церкви. Но частица мощей от честной главы священномученика до сих пор хранится на территории монастыря в пещерном храме его имени. В общем, это божественное место, поэтому прихожане рассказывают о различных чудесах исцеления тут, – подытожил водитель и спросил у Клима, настраивая старенькую магнитолу в машине: – Вы не против?

Из приемника зазвучала какая-то знакомая мелодия.

– Это Митяев, – объяснил водитель, усилив громкость, – прямо как по индивидуальному заказу! Я очень люблю его песни, особенно эту. Вот послушайте, какие умные слова: «Я приветствую в тебе Бога, повстречавшегося со мной».

– Действительно, хорошо, – согласился Клим, дослушав песню до конца.

– Кстати, в Непале вместо традиционного «добрый день» или «здравствуйте» люди встречают друг друга словами: «Я приветствую в тебе Бога!» – сказал таксист, опять приглушив звук приемника. – Ну как можно сделать кому-то плохо после такого обращения?! Наверняка в этой стране, где живут такие мудрые люди, царят добро и согласие. И как может быть иначе, если они ежедневно напоминают друг другу о том, что все они созданы по образу и подобию Творца!

– Абсолютно согласен, – ответил Клим и пристально посмотрел на разговорчивого таксиста.

Тот широко улыбнулся и перевел его внимание на дорогу:

– Вот смотрите, уже подъезжаем. Видите эту скалу? Согласно церковному преданию, отдельные крипты были вырублены в ней еще в первые века христианства, а в дальнейшем, благодаря трудам Климента и его учеников, в Крыму было построено еще около 75 храмов.

Клим вышел из такси и оглянулся вокруг. На фоне серого грозового неба и мелко моросящего дождя монастырь выглядел особенно величественно и завораживающе. Казалось, что огромная скала, похожая на застывшего колосса, уходит вдаль и сливается с горизонтом. Вокруг – ни звука, ни души. О цивилизации напоминали только железнодорожные пути, проходящие почти под самыми монастырскими стенами, небольшая церковная пристройка и слабый, чуть заметный дымок, вьющийся из крошечных окон келий, вырубленных в скале.

– Подождешь немного? – спросил Клим у водителя.

– Да хоть целую вечность! – улыбнулся тот, выключая двигатель.

Действительно, это было чудное место. Такого монастыря Клим еще никогда не видел – казалось, что сама природа охраняет былую историю в своих крепких каменных объятиях. Пройдя низенькую арку, он попал на маленький, как пятачок, монастырский дворик и через массивную металлическую дверь вошел в огромную скалу, в которой была вырублена действующая церковь монастыря. Поднявшись по крутым каменным ступенькам, он задержался возле глубокой ниши, закрытой стеклом, на котором было крупно выведено: «Мы были такими, как вы, вы станете такими, как мы». Получше присмотревшись, он различил в черном провале белые человеческие черепа, аккуратно расставленные в несколько рядов. От увиденного мороз пробежал по телу – вот так давно почившие монахи решили напомнить ныне живущим о том, что все проходит…

Клим неторопливо прошелся по всем трем залам пещерного храма. Под низкими каменными сводами ровно горели свечи, освещая в полумраке лики святых на старинных иконах. Даже не верилось, что все это поддерживается силами небольшой горстки монахов.

Он тоже поставил свечи, помолился и приложился к останкам мощей священномученика Климента.

– Просите искренне – и будет вам дано! – раздался тихий голос, тут же разнесшийся эхом под каменными сводами.

Клим поднял голову и увидел пожилого монаха в темной рясе, который готовил церковный алтарь к вечерней службе.

– Это правда, что монастырь восстанавливается главным образом собственными силами монахов? – полушепотом спросил Клим, боясь нарушить идеальную тишину.

– Практически да. Он был возобновлен только в 1991 году, после чего до сих пор ведутся реставрационные работы на территории монастыря и восстанавливаются его окрестные храмы. Но все очень медленно, – вздохнул монах, очищая потемневший подсвечник от застывшего воска, – кого это еще, кроме нас, беспокоит…

– А пожертвования вы принимаете? – спросил Клим.

– Бывает, что помогают добрые люди, которые небезразличны к святыне. Нам даже предложили расчетный счет повесить – так, на всякий случай, но это – большая редкость.

– А можно сразу наличными, без счета? – не раздумывая, Клим сунул в руки растерявшемуся монаху свой кейс. – Возьмите, это мое личное пожертвование на монастырь.

Монах чуть приоткрыл кейс и испуганно произнес:

– Спаси вас Боже… За кого молиться, добрый человек?

– О здравии и спасении Климентия, – коротко ответил Клим и, не оглядываясь, быстро вышел из церкви.

«…А ты не погорячился?» – робко отозвался внутренний голос.

 

– Господи, как хорошо! – облегченно вздохнул Клим, подставляя лицо прохладному ливню.

В пятидесяти метрах от монастыря просигналило одинокое такси, и незнакомый водитель помахал ему рукой.

– Это вы мне? – удивленно спросил Клим, оглядываясь в поисках старой машины.

– А что, разве, кроме вас, здесь кто-то еще есть? – в свою очередь удивился таксист. – Был вызов по маршруту Инкерманский монастырь – гостиница «Ариадна». Или я ошибаюсь?

– Не ошибаетесь, – ответил Клим, садясь в машину. В последнее время он перестал удивляться чудесам в своей жизни.

 

– Спасибо моей поломке! – это первое, что сообщил ему на следующий день Ильич перед обратной дорогой в Киев. – Только что в утренних новостях передавали, что вчера на вашем Фиоленте случилась трагедия: стихия так разбушевалась, что где-то в районе спуска на берег произошел обвал и погибли несколько туристов-экстремалов, которых, как и вас, туда понесло. Есть Бог на свете, – перекрестился водитель, – отвел вас от этой беды…

– А почему ты думаешь, что и я мог попасть под обвал?

– Я не думаю, а предполагаю. Вы ведь очень любите играть с судьбой вперегонки…

 

* * *

 

…– Откуда ты знал о предстоящей катастрофе? – тут же спросил Клим у Ангела, как только опять оказался в Месте своего Покоя.

– Мне сверху все видно! – широко улыбнулся тот и прищурился от ослепительного солнца, висящего над лазурным морем, как огромный спелый апельсин.

– Я так и понял… – пробормотал Клим. – Ну спасибо тебе! – он крепко пожал тонкую руку Хранителя.

– Не стоит благодарности, – похлопал его по плечу Ангел. – Ты ведь не забыл о своей Миссии на земле? Так она еще не закончена! И ты меня приятно удивил! – с одобрением добавил он. – Я даже не думал, что ты так легко сможешь оторвать от себя такие деньги!

– Я и сам не думал, – признался Клим, – но, на удивление, почувствовал колоссальное облегчение – как от тяжелого груза избавился.

– Значит, ты вернул долг Жизни. «Когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая». Издавна была традиция отдавать определенную часть своего дохода церкви как месту, откуда проистекала духовная пища. Считалось, что это – один из способов привлечения денег и умножения своего благосостояния по правилам обмена энергиями. Теперь эту традицию не очень-то жалуют…

– Потому что многие уверены, что церковь – это такой же бизнес, только замаскированный под соборными куполами, – подхватил его мысль Клим.

– Я в курсе, что так говорят. Но Система так устроена, что каждый ее элемент выполняет свою задачу. Так вот, задача церкви, как места связи между Небом и Землей, это консервирование и сохранение духовных знаний, а на это тоже требуется энергия жизни в виде денег. Поэтому вам, прихожанам, нет смысла задаваться вопросом: на что уходят пожертвования, поскольку церковь, выполняя свою миссию, тоже несет ответственность за свои деяния.

– Ты знаешь, Гел, – отвлеченно сказал Клим, занятый своими мыслями, – а ведь именно благодаря болезни моя жизнь наполнилась каким-то смыслом и содержанием… Мне трудно тебе это объяснить, но происходит что-то очень удивительное: как будто бы моя душа выздоравливает, крепнет и все дальше отдаляется от больного и тяжелого тела… Это значит, что я скоро умру?..

– Не торопи события, а спеши жить! – опять улыбнулся Ангел и впервые расправил за своей спиной широкие белоснежные крылья – такие большие, что казалось, они сейчас коснутся края солнца.

– Ого! – восхищенно ахнул Клим, глядя на них. – Гел, да ты становишься настоящим Ангелом!

– А ты становишься настоящим ЧЕЛОВЕКОМ! – произнес Ангел-Хранитель и плавно взмыл над горизонтом навстречу лучам сияющего солнца.

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.065 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал