Кристиан Кроул

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Р’риса

Воздух рябил и дергался в конвульсиях. Ветви деревьев вытягивались к небу, звезды стекали дождевыми каплями, растворялись в ночи. Земля пульсировала в ладонях, мысли шумели в висках.

Смерть стояла на коленях и целовала Р’рису в темя. Из перегноя выползали падальщики, они чувствовали скорую наживу, и каждый торопился доползти до неподвижного тела первым.

Совсем рядом в пространстве зияла дыра. Рваные края колыхались на мертвом солнечном ветре, чужая этому мира энергия лилась через край, впитывалась в почву, парила в воздухе, старалась слиться с новым местом, заполнить его до конца. Она меняла время, меняла так, что все часы охоты пронеслись в остальном мире за пару мгновений.

Ловец раскрылся. Веки Р’рисы распахнулись, невидящий взгляд устремился в пустоту. Запертая в черной клетке, душа начала дышать. Глубоко, ненасытно, яростно, как спасенный утопленник на невесть откуда взявшемся берегу. Как в последний раз. Как в первый раз.

Р’риса плакала и жаловалась кому-то, что ей больно и страшно. Она мысленно звала и звала, просила о помощи. Потом она и не вспомнит, что зов ее был услышан.

Маленькая ворон а вышла из тени. Пробралась наружу, впервые выглянула, наконец-то пробудившись ото сна. Ее девочка слаба и в большой опасности. По перьям ворон ы разлился мягкий свет, она двумя скачками добралась до лица Р'рисы и легко коснулась клювом черного каменного глаза.

«Надо идти»

***

Дорога казалась бесконечной. Деревья больше не хватали Р’рису за волосы и не ставили подножки, отдёрнули ветви и втянули корни в землю, будто всё веселье закончилось, и играть с девушкой уже неинтересно. Туман испарился, но жуть шла за девушкой на цыпочках, то и дело нашёптывая что-то на ухо. Где-то коротко рявкнул волк, ухнула сова. Но у Р’рисы не было сил пугаться.

Она хотела вернуться домой.

Свита, теперь ее свита, летела следом. Вороны вели новую хозяйку безопасным путем, отпугивали кошмаров, шипели на теней. Их много вылезло с той стороны, из мира Безвременья. Пришлые глотали земной воздух, кашляли, отплевываясь, обжигались о воду и быстро умирали. Они никогда не жили во времени, не знали его, и конец их наступал довольно скоро, если только они не находили живую, смертную плоть. Свита не могла допустить, чтобы восходящая душа стала их добычей. Они прятали Р’рису от взора теней, укутывали ее в полотно времени, жертвуя часами жизни девушки ради будущей вечности.

Вороны вывели Р’рису из леса и проводили до села. Кроличьи Норы были практически уничтожены пришлыми и пламенем. Черные, обугленные дома, выбитые стекла, перекошенные двери, сожженные сады. В воздухе стоял тяжелый запах гари. Но домик знахаря стоял почти не тронутый, как и старая развалюха, обвитая побегами вистерии. Злой дом под Злым часом, вороны знали, что стоять ему еще с сотню лет, и отвели девушку до секретной комнаты.

Р'риса прошла внутрь, нажала на невидимый выступ. Потайная дверь открылась..

В сознании, заполненном сплошным мраком, едва горело воспоминание:

«Безопасно… здесь безопасно».

Данка

Люди вокруг нее шевелились, как опарыши в банке, воняли примерно так же. Вонь преследовала повсюду, но это не самое страшное - Данку постоянно задевали, трогали грязными руками, толкали в спину. Дед сжимал ее руку слишком сильно, ладонь потела и задыхалась. Ноги вязли в грязи, в босоножках хлюпало, мерзли пальцы. Шум, шум, шум, постоянно лезут чужие шепотки и разговоры в уши.

Данка посмотрела наверх. Другой горизонт, выкрасивший небо и воздух в цвет озерной воды, тянулся вперед и улыбался ей.

Ладонь вдруг выскользнула, пот стал испаряться с кожи так неожиданно противно, что девочка споткнулась и отстала от толпы. Дед, казалось, даже не заметил ничего, шел себе дальше, рыбьими глазками уставившись в спину впередиидущего.

Это у людей называлось шоком.

Данка остановилась. Растопырила пальцы, чтобы они не касались друг друга. Под ребрами все скрутилось узлом, скоро придется опять жевать пищу, в Форте наверняка покормят детей.

Данке хотелось вскрыть себе живот и выскрести всю мерзость, все органы, выблевать кровь и желчь, выкинуть кишки вместе с дерьмом, заткнуть навсегда дурацкое, гремящее сердце, а потом зайти в воду, вымыть себя изнутри, очистить и больше никогда и ничего не принимать в тело, внутрь.

Вспомнилась бабочка на окне. На секунду, всего на миг, когда та перестала шевелить лапками, чувство спокойствия поселилось у Данки в руках. А потом пришла волна силы, мощи, желанной мощи, которая захлестнула Данку с головой, и она впервые в жизни засмеялась. Вот что ей нужно.

Данка повернулась к Форту спиной, перекрестила запястья и несколько раз взмахнула ладонями. У сестры получилось. И у нее получится.

Р’риса вернется за ней, вернется и заберет с собой, и тоже даст крылья. Она не может ее бросить, просто не может.

Данка ненавидела сестру наравне с остальными людьми, она воняла для нее точно так же, она ела с таким же омерзительным звуком, дышала по ночам, ходила, говорила, она была таким же отвратительным человеческим существом, как все. Но теперь...

Теперь.

Данка опустила руки и быстрым шагом направилась в Форт. Ей необходимо вернуть то чувство умиротворения, которое она получила от смерти бабочки. И ту мощь, которую ей показала Р’риса.

А значит, в Форте у нее появилось заманчивое дельце, Данка в предвкушении искривила губы в подобие улыбки.

***

Форт показался задолго до того, как они подошли к его стенам вплотную. Две серые башни высились над кронами деревьев, голубые огни помигивали в темноте, на их фоне хорошо просматривались фигуры дозорных. Они заметили идущую к Форту толпу еще ночью, к утру беженцев ждали у ворот несколько вооруженных отрядов.

Данка едва удостоила Форт взглядом. Овальное темное здание, пять рядов окон, пролеты в три фута. Несколько сторожевых башенок, по широкой стене прохаживались стражники. Массивные ворота приводились в движение хитрым механизмом, Данка не видела его, но слышала: высокий, пищащий звук ввинчивался в уши двумя тонкими, острыми шурупами. Когда выживших впустили на территорию, звук стал только интенсивнее, Данка до боли в лице скривилась. Долго здесь она не выдержит.

Девочка подняла взгляд и увидела решетку, которая защищала внутренний двор Форта сверху. Ее ремонтировала бригада рабочих: люди ходили по решетке как по полу, искали износившиеся крепления и меняли их на новые. Мощные крепежи в стенах Форта держали всю конструкцию в четырех точках.

Староста принялся рассказывать о событиях в селе, намеренно приукрашивая их, чтобы птицеловы отнеслись к ним со всей серьезностью. Откуда ему было знать, что та волна сбила трех человек с башни, и они разбились на этой самой решетке.

Данка принюхалась - пахло маслом и краской, какие-то запахи доносились с кухни, желудок сразу подкатил к горлу.

Мешанина из свежих и гнилых продуктов, крысиного помета, чужого пота и кожного сала. Все это впитывалось в еду, которую придется пережевывать, и прилагать все усилия, чтобы не думать о том, сколько рук трогало каждый кусок.

И вода. Вода, что текла в земле, проходила сквозь толщу грунта. Люди ценят ее за чистоту, Данка же могла пить без отвращения только дождевую воду, которая каплями падала прямо в рот. Если бы она могла заменить пищу, если бы она могла утолить голод!

Их построили в шеренгу и начали проверять, поднося вороний глаз к лицам. Все это время каждого держали на прицеле, Данка спиной чувствовала направленный в спину арбалет. И какое-то оружие, пахнущее порохом и огнем.

Охотник подошел к ней. Данка почувствовала силу камня и потянулась к нему рукой. Он притягивал ее, как магнит, но мужчина больно ударил девочку по руке и погрозил пальцем. Данка послушно опустила голову, продолжая искоса смотреть на камень. Она не отводила взгляд до тех пор, пока охотник не убрал вороний глаз в аметистовую шкатулку. Потом он отдал ее какому-то мальчишке, видимо, послушнику, и тот унес ее в противоположную часть Форта, открыл железную дверь и спустился по лестнице, Данка видела, как его голова с каждым шагом опускалась все ниже. Вернулся мальчишка через десять минут уже без шкатулок.

Данка довольно прищурилась.

- Чего встала? А ну, пошевеливайся! - гаркнул дед прямо на ухо, Данка от неожиданности вздрогнула и с ненавистью посмотрела на старика. Широкоплечий, тяжелый, спит чутко. Проломит ей голову с одного удара, если захочет, а он захочет.

Данка сжала кулаки и пошла к остальным. Раздавали похлебку, даже с хлебом. Данка задержала дыхание и стала медленно прихлебывать. Гнутая ложка неприятно скрежетала по дну плошки, вокруг была целая какофония из чмоканья, скрипа, харканья, чавканья. Данка подавила рвотный позыв и с трудом продолжила есть. Горячее придавало сил, это хорошо, силы ей еще понадобятся.

Кристиан Кроул

Кристиан замер перед доской объявлений. Взгляд зацепился сам, выхватил среди обычного мусора о найме рабочих, заказов и прочей бумажной ерунды с трудом узнаваемое лицо. Художник состарил изображенного мужчину на целую декаду лет, но глаза, нос, скулы, даже щетину до самого кадыка – все передал точно. Сосредоточенный взгляд, широкие, надменные брови. Переносица возмутительно и неестественно ровная, этому человеку никогда не ломали нос, что было неслыханной редкостью в это время. Вороны не любили охотиться на людей с кривой перегородкой. Им не нравилась гнусавость, храп и некрасивый вид, поэтому большинство родителей просили лекарей изуродовать своего ребенка, чтобы уберечь от охоты. Зверский, но действенный способ. В то время, когда рос Кристиан, такого еще не было. Он перешел от рисунка к тексту, пропустив информацию об имени разыскиваемого мужчины.

«Особые приметы… Шрамы… да кто их увидит под одеждой… Кольцо с печаткой, интересно, боги, да тут перечислены все родинки, кошмар какой. След от серьги в ухе, разрушенный наполовину зуб… Да, его можно принять за разбойника!»

Но надпись на объявление кричала большими буквами на двух языках «ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ!». Дальше мелким шрифтом шла информация, что человек пропал в середине созвездия лошади и дата – полторы декады лет назад! Крис покачал головой. Вдова мужчины добралась до столицы и искала пропавшего мужа до сих пор.

Крис огляделся и быстро сорвал объявление, разорвал и бросил в мусор. Полоска незагорелой кожи на безымянном пальце давно исчезла.

Он не любил столицу. Много людей, много птицеловов, грязь в подворотнях, постоянная вонь. Зато везде фонари, освещают весь этот мусор, все укромные места. Крис поглядывал на них с ухмылкой. Люди так боялись темноты, что ставили источники света повсюду. Фонари были во всех городах. Маленькие светильники развешивали в домах и на домах, путешественники цепляли их на дорожные палки, в королевском дворце так и вовсе каждый уголок, будто то кухня, королевские покои или зал совещаний, обязательно освещался фонарем.

Свет над головой Кристиана вдруг замигал. Без треска и шума. Мужчина остановился и глянул наверх. Череда миганий повторилась, теперь чуть ярче.

- Видят боги, я не могу, - сказал Кристиан в пустоту, - Есть очень важное дело. Я буду в порядке, спасибо за предупреждение, - он чуть склонил голову и коснулся шляпы двумя пальцами. Фонарь опять загорелся ровно.

Крис перешел на другую улицу, где собиралась толпа, еле протиснулся к входу и протянул проверяющему билет. Тот пристально изучил бумажку и неприязненно ухмыльнулся – место у Криса одно из самых дешевых, в конце зала у прохода. Но оно было оплачено, и Кристиана пропустили в душную и гнетущую атмосферу столичного цирка. Он нашел свое место, несколько раз вставал, пропуская вперед себя людей, потом на арене появился ведущий, все расселись и представление началось. Крис видел его уже в девятый раз.

Кристиан вытянул ноги и размял ступни. Повел плечами, потянулся. Тело отозвалось тупой болью. В локтях поочередно хрустнуло, нерв прострелило до пальцев. Что, наследник дома Кроулов, стареешь? Снова.

А ведь отражение в зеркале стало привычным совсем недавно.

Кристиан медленно выдохнул через нос, прикрыл глаза. Мысли о скорой охоте не давали покоя с тех пор, как в волосах появилась седина, а полет превратился из редчайшего сорта наслаждения в изнурительную тренировку. Сколько еще? Год, два, может пять лет, если залечь на дно, или все десять, если не вылезать из гнезда? А может попробовать ощутить настоящую старость?

Кристиан хмыкнул. Такое развлечение вороне не по карману. Опасное развлечение, рискованное, неоправданно рискованное. Проиграть на охоте может каждый, но не дожить до нее - только слабак или глупец, а ни тем, ни другим Кристиан Кроул не был.

Но и железными нервами не отличался. Воспоминания о первой охоте, когда Крис по воле судьбы стал серой вороной, уже порядком истерлись. Кошмары со второй, подарившей ему новую жизнь полторы декады лет назад, мучили до сих пор.

И раз не за небесами следующая охота, стоит завершить некоторые дела.

Кристиан проглотил ком в горле. Шерл он заглушил, поэтому ощущал легкую слабость и зверский голод. По венам бегали колючие муравьи. Слишком долго! Будто воздух сам себе перекрыл на целый день, а условного знака все не было. В который раз он приходит сюда и уходит ни с чем! Кристиан продумывал план несколько недель, пока однажды с ним не связалась незнакомая ворона и предложила помощь. Теперь Кроул ждал сигнала.

Кристиан сплел пальцы и сжал ими ладони. Это вполне могла быть ловушка, его ищут в нескольких городах, кто знает, какие слухи дошли до столицы? В Аратоне на каждом углу стоял человек из Гильдии, тут чихнуть лишний раз опасно, а он ходит на одно и то же представление. Напряжение нарастало и все говорило ему, что пора рвать когти, но каждый раз его останавливала гнетущая, болезненная аура отчаяния, нависшая над вольерами с животными цирка. Отклики приходили в его шерл безустанно, отчего кровь обжигала нервы раскаленным свинцом.

Птенец сошел бы на его месте с ума. Бился бы в слезной истерике, срывал голос криками. Рвался бы прочь из города, содрогаясь всем телом от боли.

Кристиан сплетал и расплетал пальцы рук.

Цирк - явление новое, как и запертые в клетках животные, боль которых вороны чувствуют за лигу. И если разобраться с мелкими труппами было просто, то что делать со столичным цирком Крис пока не придумал. Охранников много, нанятые стражники и их ашати тоже создавали проблемы. К тому же как увести животных из города? Вороне легко, она может улететь под покровом ночи. На лошадях можно выехать верхом, на собак вообще никто внимания не обратит, но что делать с медведицей, двумя тиграми и, простите боги, слоном? Где они его вообще раздобыли? На другой континент не ведут торговые пути, Земли Слонов запретная территория для людей. Выходит, это кто-то из ворон занялся контрабандой? Или джадерцы? Ракшарцы? Слишком много вопросов.

Крис покачал головой.

" Нужно как-то выманить их из города" обеспокоенно размышлял Крис, подавляя приходящие из конюшен отклики страха. В степях Маар-Нид за причинение вреда лошади могли скальп снять, так, по крайней мере, говорили.

Кристиан тоскливо следил за людьми на арене столичного цирка. Хоть он и не был самой старой вороной в клане, уже сейчас многие человеческие развлечения казались ему скучными. Цирковые представления только-только вошли в моду и все эти акробатические номера, трюки и фокусы были в новинку, пройдет еще немало времени, прежде чем эта забава надоест и людям.

Ворона досадливо трепала в пальцах тоненький билетик. Под ногами хрустела шелуха от семечек. Крис брезгливо передернул плечами и нехотя продолжил смотреть представление.

На арену вышли артисты с разукрашенными лицами, клоуны. Они показывали короткие сценки, зрители безудержно смеялись над их неловкими показушными движениями, падениями, дети визжали от восторга и этот звук невероятно раздражал Криса. У него было желание каркнуть прямо в ухо сидящего перед ним ребенка, который постоянно откидывался назад и махал руками, хохоча как ненормальный, но на такой глупый поступок не способен был даже самый дурной птенец. Несмотря на то, что столица якобы очищена от ворон, в одном только зрительном зале было два птицелова, еще столько же бродили неподалеку, а тени кошек то и дело скользили между рядами. Крис скрестил руки на груди, со скучным видом осмотрелся. Без силы ловца много он не увидел, но и так мог чувствовать души в радиусе пятнадцати пассов, и слышать, как щелкают семечки люди на последних рядах.

Если поднапрячься, то он даже мог различить присутствие своей свиты. Далеко отпускать ворон он не рискнул, сегодня достаточно облачно, чтобы птицы могли спокойно парить где-то над куполом цирка, готовые чуть что сменить ипостась Криса. Парень до сих пор не мог привыкнуть к ним. Да, они служили ему, что называется, верой и правдой, но когда-то все двадцать девять птиц принадлежали другой вороне, а до нее – кому-то еще. В свите только Кроул, его связная, изначальная хранительница души, вызывала доверие.

Помещение погрузилось во мрак. Зрители напряженно ждали обещанного шоу, а Крис уже слышал, как по песку арены шла девушка. Она остановилась где-то посередине и все опять стихло.

Вдруг раздался глухой удар барабана, одновременно с которым на арене на миг вспыхнул голубой факел, на секунду осветив очертания девушки.

Еще удар, но вспышка была уже в чуть в стороне. Девушка стояла в такой же позе, с опущенной головой и вытянутыми вдоль тела руками. Но Крис не слышал никакого движения, было ощущение, что девчонка, не двигаясь с места, моментально переместилась в другую точку пространства.

Сдвоенный удар, две вспышки, между ними были доли секунд, но девушка мелькнула сначала в одном месте затем совершенно в другом, уже намного дальше. И опять - никакого звука. Крис отметил, что люди наверняка думают, что на сцене несколько человек, но он-то слышал, что один!

Темп немного ускорился, на этот раз огонь полыхнул одновременно в двух местах, и вороне стало ясно, что-то не так. Он определенно не только не слышал шагов по песку, но и не чувствовал второй девушки, как две капли воды похожей на первую. Крис вовремя осекся, глянув на стоящего неподалеку охотника, а то еще немного и он попытался бы посмотреть на девушку через ловца, дабы убедиться, что чутье его не обманывает. У второй артистки не было души. Но этого просто быть не может!

Люди смотрели на танец в полной тишине. Десятки человек неотрывно следили за движениями артисток. Кристиану стало жутковато. Подобные иллюзии ему не давались. Избирательный приковывающий образ, на его создание требуется не один день.

Люди медленно поворачивали головы то влево, то вправо. Взгляды затуманены, дыхание ровное. Сердца бьются в одном ритме. Иллюзия превратила всех людей в стайку рыбок.

" Долго еще рассиживаться собираешься?! "

Кристиан моргнул. Убедился, что птицеловы также попались в иллюзию, и со всех ног побежал к вольерам.

Каким бы первоклассным ни было это действо, оно не могло продолжаться вечно.

Он ожидал встретить у клеток свиту, но тут ему снова преподнесли сюрприз.

- Не думал, что вас трое, - сказал он светловолосой девушке, ковыряющейся в замке. Ее двойники в данный момент скакали по арене.

- А ты и не думай. Я - лишь отражение, созданное свитой сестер Ан-Ан. Что рот раскрыл? Пошевеливайся! И не задавай мне вопросов, у нас мало времени, открывай другие.

Крис почувствовал, как засосало под ложечкой. Он знал этих сестер. В бою им не было равных, и это лишь одна из причин, по которой ни черный клан corone, ни птицеловы не связывались с сестрами. Изгои Равенхона, бывшие судьи, а теперь – прославленные одиночки, которые умели синхронизировать две души в одну. Пока одна сестра танцевала, вторая позволяла управлять своим телом, тем временем поддерживая «отражение» - тело из ворон свиты. Сложное, чрезвычайно сложное умение, понятно, почему у них ушло так много времени на подготовку. Кристиан чертыхнулся, сбросив оцепенение, и занялся цепью, на которой держали слониху. Открыть пр о клятый замок он даже не надеялся, но разорвать цепь было вполне ему по силам.

- Как мы их выведем? - все-таки спросил он, когда все животные оказались на свободе.

Девушка вместо ответа подошла к пустой стене и трижды стукнула. Воздух замерцал, и иллюзия осыпалась пылью, открывая за собой огромное зеркало. Кристиан с сомнением покосился на девчонку.

- Одна я не потяну. Я надеюсь, ты умеешь работать с зазеркальем?

- Умею, - ответил Крис и встал в нужную стойку - вытянув руку и выставив указательный и средний палец.

- Приготовься. Возьмешь на себя левую сторону. Ты не тратил дыхание? Молодец. Сил понадобится много, но пусть и вдвоем... у нас пять минут, чтобы всех переправить.

- Что на той стороне?

- Мой друг. У него есть корабль. Слона перевезет в Кэр Датил, лошадей в Маар-Нид, остальных уже куда придется.

- Понял. Откроем вместе, ты держишь проход, а я исполняю роль пастушьей собачки, - хмыкнул Крис.

- Пошел! – рявкнула девчонка. Вороны слаженно прочертили в воздухе линию, зеркало поплыло, изогнулось и начало скручиваться, как вода в раковине. С той стороны мелькнул кусочек неба, огни, но у Кристиана не было времени разглядывать, что находилось по ту сторону стекла.

Животные шли в арку охотно, лишь с тиграми вышла заминка. Кошачья кровь претила слушаться ворону, и Крису пришлось выдворять зверюг за шкирки. Это не ашати, способные сопротивляться вороньей силе. К тому же животные были ослабленными, худыми, истощенными. Раны от кнутов и железных ошейников перед представлением умело замазали краской, которая сейчас осыпалась под ладонями Криса. Мужчина стиснул зубы.

Девушка держала проход легко, пока дело не дошло до слонихи. Стоило медленному животному войти в золотистую рябь, как девчонка пошатнулась и припала на одно колено. Рук при этом она не опустила, продолжала держать их вытянутыми.

- Давай, девочка, вперед! ну же, иди вперед! - поторапливал животное Крис.

- Быстрее!

- Мне что, пнуть ее?! - огрызнулся Крис, всем телом наваливаясь на слоновью ногу. Наконец животное полностью ушло на другую сторону.

Девчонка скрестила пальцы ножницами и развела руки в стороны. Портал перестал сиять, превратившись в обычное зеркало. Она тяжело и глубоко вздохнула, подняла на Кристиана взгляд, глаза ее вдруг округлились и она крикнула:

- Берегись!

Что-то ударила его в грудь и отшвырнуло. Зеркало на стене треснуло и разлетелось вдребезги. Люди в зале закричали, началась паника - девушки на сцене внезапно столкнулись спинами и рассыпались на десятки черных ворон, в панике разлетевшихся в разные стороны. Девочка-отражение потеряла контроль и растаяла зеленой дымкой.

Крис схватился за лицо – глаз с шерлом пронзила острая жгучая боль. Через мгновение в купол цирка ударила волна силы, срезавшая его верхушку, и Кристиан успел заметить промчавшуюся по небу волну яркого голубого цвета. Грохот от нее пришел немного позже.

Кристиан грязно выругался, преодолевая боль, начал подниматься, и следующий удар сбил его с ног. Ворону не схватили птицеловы только потому, что сами валялись на полу, а между скамьями бешено искрились и подпрыгивали раскаленные добела шерлы. Ашати забились под лавки и без остановки выли на одной ноте.

- Кроул! КРОУЛ! - закричал Крис, протянув руку вверх. В воздухе загорелась золотом тонкая нить, по которой спикировала вниз черная ворона, за которой летели остальные. Кристиан успел, перед тем как боль смены ипостаси затмила его зрение, увидеть третью волну силы, идущую от горизонта. Уйти от нее не вышло, уже в воздухе она настигла его, толкнула так, что небо несколько раз в глазах перевернулось, грохот больно ударил по ушам. Потом волна ушла дальше, а под ней темнели улицы - в фонарях взрывались лампочки, вылетали стекла, на реке прошла сильная рябь.

Крис помотал головой, оглянулся на цирк, купол которого заметно отклонился в сторону, и кое-как выровнял полет. Проводил взглядом ушедшие три волны силы и подумал, что надо возвращаться в Серое гнездо. Хотя бы для того, чтобы узнать, у какой вороны было такое эффектное и чудовищно мощное Восхождение.

Власта

Трудно представить, что творилось в человеческих городах, если даже в Сером гнезде кипели споры. В замок слетались вороны из всех уголков королевства, большинство в поисках убежища – многие выдали себя, не сумев справиться с шерлами, других вычислили птицеловы. Гильдия отреагировала моментально, направив всех имеющихся людей, даже толком необученных подростков, на зачистки. Король лично отдал приказ перевернуть страну вверх дном и выкурить ворон из самых глухих деревень. За первые сутки число разоренных гнезд перевалило за сотню, но люди зря надеялись на большее. Клановые вороны отсидятся в замках, вольные переждут в соседних государствах, если вовсе туда не перекочуют. Со временем шумиха прекратится, и все войдет в прежнее русло: птицеловы вернутся к привычной службе, вороны совьют новые гнезда, люди постепенно забудут о произошедшем. Особых разрушений не было, а освещение на улицах скоро восстановят. Власта лично следила за тем, как быстро восстанавливают фонарей – и в замке, и в городах, а пока вести приходили от многочисленных друзей и знакомых, и были обнадеживающими, но каждый задавался вопросом, точного ответа на который никто дать не мог – как такое вообще могло произойти? Никогда, ни у одной вороны, ни из клана corone, ни уж тем более cornix, охота не заканчивалась столь масштабно. Даже у леди Ирены, самой могущественной серой вороны, восхождение затронуло территорию в десять раз меньше. Мастер Серого гнезда не растерялась, провела быстрое совещание и сообщила всем прибывшим, что, возможно, причина в невероятном стечении обстоятельств – несколько ворон провалили охоту под знаком Другого горизонта и восхождение было не одно, а такой размах получило из-за получившейся бреши в полотне. Это объяснение многие сочли убедительным, особенно те, кто лично видел подобные дыры в паучьей паутине. Разговоры, правда, так и не утихли.

Поэтому, когда Власта услышала зов, то сначала не поверила. В гнезде секреты не приняты, но такой способ связи использовали, чтобы позвать конкретную ворону незаметно для всех остальных. Девушка подошла к окну, подышала прохладным ночным воздухом, но настойчивый звон в ушах не стихал.

«Не мерещится», - с досадой подумала Власта и уселась на подоконник спиной на улицу, закинула ногу на ногу. Лететь куда-либо совершенно не хотелось, одеваться – тоже. Глянув на себя в зеркало, ворона убедилась, что проще накинуть перья, чем приводить себя в порядок. Белые пушистые волосы, похожие на тополиный пух, плохо расчесывались, уложить их быстро не было никакой возможности, как и искать в ворохе одежды подходящий наряд. Власта закрыла глаза, сосредоточилась на своей свите – семь ворон летали над замком в общей стае и тут же откликнулись на ее призыв. Девушка вздохнула, подвинулась на самый край. Она любила иногда немного подурачиться.

Власта ухмыльнулась, схватилась руками за край бортика, подтянула ноги к подбородку и что есть силы оттолкнулась, в падении вытянувшись красивой дугой.

Ловец больно потянул из души силу и тут же выдал ее обратно, отчего девушку окутало изумрудное сияние. Свита призрачной тенью упала сверху и мгновенно исчезла в девушке. Власта взмахнула руками, и они покрылись белоснежными перьями, изогнулись в локтях, и в следующий миг белая ворона уже рассекала воздух сильными крыльями, поймав ветер совсем близко от земли. Подобные развлечения позволяли себе немногие, но Власта была исключением не только из-за цвета перьев. Она сделала круг над замком и направилась к библиотеке.

Замковая пристройка напоминала по форме консервную банку. Половина, обращенная к замку, была каменной. С замком ее соединяли двадцать четыре перехода, которые тянулись из разных мест ярусов библиотеки к множеству башен гнезда, чтобы добраться до «кладовки знаний и мудрости» смог даже не умеющий летать птенец. Власта наклонила голову набок, так кажется, что библиотека подвешена в воздухе за тоненькие нити и вот-вот оторвётся.

Вторая половина смотрела прямо на океан, поэтому мастер придумала сделать эту часть стеклянной. Целиком, от земли и до крыши. Естественно, сделать такого размера цельный кусок стекла было невозможно, поэтому их частями закрепили с помощью металлических рам. Получилась довольно впечатляющая мозаика.

А еще Власта знала, что как раз в стеклянной части есть выломанный, по слухам самой леди Иреной, кусок стекла, как раз такого размера, чтобы могла пролететь взрослая ворона. Девушка так и сделала, на секунду сложив крылья, чтобы вписаться в проем, а потом спланировала на пол.

Леди Ирена сидела за столом, заваленным тремя высокими стопками книг, так что, если бы не зов и не выглядывающие из-под стола кончики сапог, Власта ни за что бы ни догадалась о присутствии в библиотеке кого-то ещё.

- Леди Ирена, вы меня звали? – сделав ударения на слове «меня», спросила Власта, не сбрасывая перья. У ворон оба облика считались настоящими, будь у клана король – и при нем можно было бы находиться в пернатой ипостаси. Разговаривать же приходилось используя шерл, вороний клюв и связки не приспособлены к внятной речи. Со стороны казалось, что звук исходит не изо рта вороны, а сразу от всего тела, слова эхом отражались прямо от мыслей.

Стопка книг, стоящая по центру, быстро поползла к краю стола и с грохотом рухнула на пол. Расчистив пространство, леди устало вытянула руки и разлеглась на столешнице. Шерл диковато сверкнул голубым светом, на плечо Ирены тут же села маленькая ворона.

- Я хочу, чтобы ты забрала новорожденную.

- Вы знаете, где она? - сразу переходя к делу, спросила Власта. Новое поручение она восприняла без какого-либо негодования.

- Я знаю, где она, вот, полюбуйся, - леди Ирена развернула старую карту и дала Власте всмотреться в свежий чернильный кружок, - мне успели сообщить. Пожалуй, нам повезло. Даже очень повезло. У нас есть преимущество во времени, птенец не должен достаться клану corone. Мне нужна эта душа, а ты – мой лучший боец, ты же не будешь спорить, что тебе нет равных?

Леди Ирена не думала шутить, а говорила совершенно серьезно, не давая возможности возразить. Власта машинально провела клювом по перьям, что в человеческом облике выразилось бы в смущенном почесывании кончика носа.

- Ты мне вот скажи – что ты почувствовала в момент, когда это прошло над замком?

- То же, что и все остальные: силу, которая высвобождается после проваленной охоты. Душу жертвы затягивает ловец и получается выброс энергии, - как по учебнику ответила Власта.

- И это правда. Однако мне доподлинно известно, что там было не только это. Ты помнишь свое восхождение?

Власта поморщилась. Вспоминать охоту на себя никто не любит, среди птенцов это вообще запретная тема, но Ирена явно добивалась от нее какого-то прозрения.

- Помню. Меня выцарапывали по кусочкам, пока я не задала черной вороне перцу.

- А потом?

- Потом ничего. Боль, холод, свет…

- Именно, свет. Душа как звезда. Если подлить в нее энергии, она станет жарче и увеличится. Это мы и называем восхождением. Но что происходит, когда мы сознательно накапливаем энергию из пространства и сразу отпускаем ее, не дав ловцу ее приумножить?

- Ирена, я же не птенец.

- Помоги мне думать, пожалуйста. Итак?

- Это обычное дыхание души, вдох – набрали силу, выдох – отдали обратно, не требует внутренних затрат. Другими словами, это отклик.

Ирена отвернулась от Власты, машинально перебирая пальцами по столешнице.

- Леди Ирена, но этого не может быть, неужели вы думаете, что она...- Власта от удивления взмахнула крыльями и не закончила фразы.

- Было три волны. Первая от восхождения птенца. Что уже само по себе невозможно, такой силы не было даже у меня в свое время.

- Но у вас…самая сильная душа среди всего Серого клана! Это даже дети знают! Вы же сами сказали, что было несколько охот и брешь в полотне и… - Власта замолчала, внезапно осознав, что такого «стечения обстоятельств» просто не бывает.

- Теперь нет. Потому что дальше прошли два отклика. Всего лишь отклики. Представляешь, на что девчонка будет способна, когда ее душа вновь наполнится силой и научится «дышать»? Лети, Белая.

Власта сорвалась с места, чувствуя, как предательски дрожат ее вороньи лапки.

Артан

Их спасло то, что волна огня изменила направление и ушла к небу. Учитель сохранял пугающее спокойствие. Артан же чувствовал себя беспомощным и жалким. Они не смогли даже засечь ворону, когда охота шла прямо у них под носом и привела к таким чудовищным последствиям.

- Ничего, не уйдет, - коротко ответил наставник и махнул ученику рукой.

Аракул вернулась с несколькими ашати, видимо, потерявшихся или отбившихся от людей – на всех были ошейники. Впрочем, Артана мало волновало, откуда они взялись. Ментор привязал кошек на длинную цепь, на тот случай, если птицеловы разминутся с вороной. Учитель так иногда поступал при облаве. Пока кошки лежали спокойно, цепь гарантировала, что животные не разбредутся. При появлении вороны ашати рвали железку с одного рывка, и пару раз учитель находил после охоты только кости.

Артан понимал, что планы не изменились. Пустое село должно привлечь ворону, ей необходимо спокойное место для восстановления сил. В соседние деревни она не пойдет, под Злым часом ни один человек не пустит в дом постороннего хоть просто так, хоть за деньги, а в лесах полно дикого зверья, в том числе ашати. Нет, ворона вернется сюда, и они будут ее ждать.

Но сначала нужно осмотреть место охоты.

Ратей

Ратей сделал все, что было в его силах. Он показал Р'рисе убежище, дал маску для защиты и успокоил, чтобы во время охоты она не переживала из-за сестры. Ее сердце не вынесло бы мысли, что девочка идет в Форт вместе с дедом, который так плохо с ними обращался. Ратей мог бы и сам взять опеку над девочкой. Мог бы. Если бы он был человеком. Но ему пришлось скрыться при первой же возможности и только надеяться, что охота пройдет для Р'рисы благополучно. Вмешиваться он не имел права, он и так сделал слишком много недозволительного, и скорее всего понесет за это наказание. И вот он почувствовал, что охота завершена.

Волна настигла его через несколько мгновений. Глаз обожгло дикой болью, знахарь не смог подавить крика и зажал зубами рукав. Шерл искрился, опалил ресницы и брови, а связная вылетела из его тела, не в силах терпеть эту боль. Тут же появилась и свита Ратея, птицы окружили хозяина кольцом, защищая.

Он провалился в Безвременье, выпал через дыру в пространстве на территорию пришлых. Ратей приготовился сражаться, но вокруг никого и ничего не было. Серая, болотная пустошь, туман и Другой горизонт, да, он был и здесь. Зато пришлых будто кто стер. Или приманил в другое место.

Знахарь сплюнул кровью из прокушенной щеки и попытался вернуться в реальность, но не смог. Полотно, отделяющее два мира, словно спеклось, став твердым и непроницаемым. Ратей понял, что ему не хватит сил пробиться сквозь него. Нужно искать брешь.

Он осмотрелся. Ходить по неизвестному, дикому Безвременью опасно. Один шаг может стоить декады или даже целого созвездия в Мелководье. Другой шаг, наоборот, сэкономит час-другой. Ратею ничего не оставалось, как искать выход. Лишь бы понять, в какую сторону идти. Если Р'риса все-таки проиграла, то его больше ничто не держит, а если победила – значит, ему нужно вернуться. Он надеялся, что помощь уже в пути.

- Найдите ее. Быстро.

Свита взмахнула крыльями и провалилась в другое пространство. Для них не существовало никаких преград.

***

Когда свита нашла место охоты, то Ратей облегченно вздохнул. На ней никого, кроме охотников, уже не было. Р'риса успела уйти. Но как?

Маленькая ворона притаилась в тени деревьев, наблюдая за людьми. Ее подружки были неподалеку: кто-то парил над поляной, кто-то остался с Ратеем, и вместе они контролировали всю округу, готовые чуть что дать сигнал к бегству. Но пока все шло нормально. Птицеловы высадились на поляне и спустили ашати с поводка. Ворон а невольно поежилась, поудобнее сложила крылья. В этой хрупкой оболочке она чувствовала себя неуютно, но только она гарантировала, что ашати ее не заметит.

Ворона переступила на месте и перелетела на другую ветку, оказавшись прямо за спинами птицеловов. Отсюда было прекрасно видно, как люди шли по траве, не замечая развернутой везде паутины и скользящих по ней паучков. Они носились вверх и вниз, натягивая невидимые нити, цепляли их за деревья, а иногда и просто за воздух. Эти дырочки, размером с пчелиное жало, изрешетили почти все пространство, неосязаемое и невидимое для людей. Если бы хоть кто-нибудь из них додумался поднести ловца к лицу и посмотреть через него, на поляне не осталось бы ни одной живой души. То, что видела маленькая ворона, ужасало даже заграничных гостей.

Полотно, безжалостно разодранное в клочья. Обрывки нитей свисали со всех сторон. Пауки, которые покрупнее, размерами превосходящие человека вдвое, не обращая внимания на этих самых людей уже натягивали то, что осталось от полотна, пытаясь его хоть как-то залатать. А это было не просто, ведь местами полотно было вывернуто наизнанку. Сила извергалась безудержным потоком, как вода из прорвавшейся плотины.

Человек подошел к обгорелому трупу вороны и несильно ткнул его ногой. В воздух взметнулась тучка пепла, а в мире безвременья произошел взрыв. Туман, который в родном мире маленькой вороны обычно окутывает все вокруг, метнулся в стороны и вспыхнул неровным голубым сиянием, из которого вырвались десятки черных рук.

Обычно люди не замечают брешей в полотне. Какое-то место им может показаться неуютным или даже опасным и скорее всего они будут обходить подозрительный участок стороной. Этот человек же спокойно подошел к самому краю, почесал в затылке, а перед его лицом тянулись, хватали воздух, дергались, беспорядочно сучили скрюченные пальцы, норовя утащить с собой хоть что-нибудь живое в мир смерти. Чтобы поиграть. Немножко.

Ворон а смотрела на паренька и, удивленная отсутствием у него инстинкта самосохранения, склонила головку на бок. Мальчик не чувствовал дыхание энергии, которая била ему прямо в лицо. Он остановился в каком-то шаге от разрыва и провел рукой перед глазами, словно отгоняя мошек.

Видит все-таки. Неясное мельтешение, может быть, колебания воздуха. Тени, пытаясь ухватить этого глупца за волосы своими кривыми тонкими пальцами, изгибались, цеплялись за полотно, пытаясь вытянуть в этот мир всю тень целиком, но пауки, хоть и были заняты делом, не забывали шипеть на потусторонних тварей, заставляя их на какие-то мгновения спрятаться обратно.

Парень потер нос, словно обдумывая что-то, потом еще раз наклонился вперед, осмотреть ворону. Одна из рук внезапно резко дернулась вперед, вытянувшись в струнку и, задрожав от напряжения, едва-едва коснулась самым кончиком когтя одного волоска на голове юноши; и с разочарованием обмякла - паренек отошел, теперь достать его было никак нельзя.

- Она ушла. Мы опоздали, Артан, - вдруг сказал второй птицелов, оглядев поляну. Его кошка уже шла к ним, старательно обходя пауков, иногда даже на них шипя. Видеть не видела, но ощущала, наверно, понимая, что ничего не может им сделать. А они могут. Но пауки были пока слишком заняты, поэтому осторожно переступали через людей, чтобы те не почувствовали их присутствие.

- Здесь была охота, совсем недавно, - начал юный птицелов с задумчивым видом. Скривившиеся губы ментора он не заметил, продолжая говорить очевидное, - Ворона не могла далеко уйти, ей нужно время, чтобы привыкнуть к новому телу. Будем искать. Надо прочесать лес и…

- Ты дурак, захотелось погеройствовать или сдохнуть? Она слишком сильна. Для облавы нам понадобилось бы человек десять и еще столько же ашати. Едем отсюда, да поскорее, - прервал его охотник, не скрывая своего раздражения.

- Но что теперь будем делать, учитель? - спросил парень.

- Пока ничего. Эй, что это у тебя? - птицелов небрежно взял ученика за подбородок, заставив повернуть голову влево.

- Где? – раздраженно спросил парень, с упрямством вырываясь. Быстро провел по волосам пальцами, ничего не нащупал и вопросительно нахмурился.

- У тебя волосы тут, - показал птицелов на своем виске, - все седые.

Черные тени еще немного побунтовали и все как одна резко всосались обратно в туман. Ушли на поиски другой, более доступной добычи.

Ратей отключился от свиты, и волна из звуков и картинок с места охоты прекратила поступать. Знахарь усмехнулся. Люди на поляне даже не представляют, что зашли на территорию безвременья, пространства, что лилось потоком из другого мира. Старик наблюдал за ними глазами связной-вороны, которая могла свободно путешествовать между мирами, и время для нее не менялось, а птицеловы могли застрять там сутки и даже не заметить этого.

Тоже произошло и с бедной девочкой. Ворона использовала безвременье, чтобы охота для Р'рисы длилась как можно дольше, а в реальности прошли мгновения. Но Ратей не понимал, как девушка смогла самостоятельно встать и выйти из безвременья. Но все же птицеловы ее не увидели, и поэтому у нее был шанс дождаться помощи.

Ратей послал связную в дом, посмотреть на девушку. И увиденное ему не понравилось.

Черный рисунок покрывал все ее тело от шеи до пальцев ног. Извивался кольцами, изгибался как змея. Призванная сила не исчезла после смерти вороны, а продолжала блуждать по коже девушки, меняясь от каждого удара сердца. Избавиться от последствий этой силы Ратей даже не надеялся, это было подвластно только таким мастерам, как леди Ирена. Ворона зеленой дымкой подлетела к лицу Р'рисы и осторожно осмотрела левый глаз девушки, который оставался открытым. Трещин не было, началось сращивание с глазными мышцами. Камень искрил, и поверхность иногда отливала голубым цветом, но потом снова заполнялась чернотой. Старик покачал головой - с этим шерлом еще придется повозиться; вороны уже давно научились придавать им человеческий вид - сразу после охоты на камне проступал зрачок и радужка, а оболочка белела. Но этот и не собирался меняться, а значит, его бывшая хозяйка была очень старой вороной, настолько старой, что могла знать в лицо представителей первого клана. Ратей не понимал, как такая древняя и сильная ворона могла прятаться не только от людей, но и от кланов несколько веков. Он жил с нею бок о бок много лет и ничего не заметил.

Ратей надеялся, что тон его послание заставит мастера Серого гнезда принять меры как можно быстрее. Он не был уверен, что сможет защитить Р'рису самостоятельно. Оставалось только ждать. Ратей направился обратно в Кроличьи Норы, осторожно ступая и постоянно оглядываясь – пришлые умели подбираться бесшумно. Свита помогала обходить подозрительные места, но время все равно то замирало, то набирало ход.

Брешей все не было, и знахарь начала всерьез переживать, что застрял, однако впереди показалось небольшое окошко, сквозь которое выглядывал реальный мир. Ратей пригляделся и замер. Выход находился на крыльце погибшей старухи. Вистерия каким-то образом впитывала полотно, не давая ему затянуться. Растение существовало сразу на два мира, и сейчас Ратей видел его как черные, колючие щупальца. Живое чудовище не подпускало к себе. Со щупалец свисали высушенные тельца пауков, а земля вокруг вистерии была усыпана останками пришлых.

Ратей замешкался. Выход был совсем близко и искать другой не было времени. Знахарь набрался смелости, взял свиту в тело, чтобы чуть что покрыться броней или принять вороний облик, и медленно приблизился.

Растение лениво шевельнулось, как сонный кот, на секунду Ратею показалось, что на него смотрят, оценивая, затем вистерия подобрала щупальца, очистив путь до спасительного окошка.

Ратей сглотнул и ступил на крыльцо дома.

И тут же провалился во временной омут.

Р'риса

Р'риса резко проснулась.

И ей понадобилось несколько минут, прежде чем спросонья сообразить, что разбудил ее громкий звук, раздавшийся где-то в доме. И что он ей не померещился. Осторожно приподнявшись на локтях, девушка прислушалась, но вокруг стояла звенящая тишина, однако спокойно лечь обратно ей не позволяла настойчиво подрагивающая струна дурного предчувствия.

Вот оно. Скрип половицы и слишком громкий выдох. Шорох.

Р'риса подтянула колени к груди и вся обратилась в слух, стараясь понять, откуда исходят звуки и куда перемещаются. Сама же боялась даже стука собственного сердца, который казался ей слишком громким. Первая слабая надежда, что это вернулся Ратей, испарилась, не успев созреть – наставник не стал бы в собственном доме красться подобно вору.

Скрежет.

От неожиданности девушка резко повернула голову, и проклятая пружина в кровати скрипнула.

Лязг и дуновение сквозняка.

«Кто-то открыл входную дверь!» в ужасе подумала Р'риса, от страха закусив костяшку пальца. Она была уверена, что уже выдала себя. И спрятаться негде, теперь единственное место на всю округу, в котором она была в безопасности, превратилось в самую надежную ловушку. Если неизвестные найдут дверь, то ни бежать, ни дать им отпор Р'риса не сможет. Поэтому ей только и оставалось, что тупо смотреть на дверь, тонущую во мраке, и прислушиваться к каждому намеку на шорох.

Р'риса, разве что не подвывая от ужаса, зажала рот ладонью. Шаги, совсем отчетливые, были уже непосредственно над ее головой. Кто-то два раза подпрыгнул на месте, проверяя доски. Послышались едва различимые шепотки, одна цепочка шагов удалилась куда-то далеко, вторая стала подниматься по лестнице – скрип последней ступеньки Р'риса сразу опознала, они с наставником еще смеялись – какой мелодичный, тонкий звук.

Тот, кто проник в дом, был уже совсем рядом.

Р'риса в панике огляделась. В комнате не было ничего, чем можно было бы защититься. Ножницы, которыми Ратей обычно разрезал бинты, скорее всего, были убраны в шкаф, но до него еще дойти нужно на онемевших ногах, открыть скрипучие дверцы и хорошо, если ножницы будут там, а если нет? На такой подвиг Р'риса была неспособна. Оставалось только надеяться, что эти потайную комнату не найдут и уберутся из дома.

Минут через двадцать беспрерывного напряжения, в стену, слева от Р'рисы, отчетливо постучали. Затем еще раз, уже чуть выше. Р'риса почувствовала, что ей не хватает воздуха, горло сдавили подступающие слезы. Стук размеренно перемещался все ближе и ближе к двери, ведущей в комнату.

«Прекрати, тут ничего нет, прекрати, уходи, оставь меня! Помогите, помогите кто-нибудь!» молилась про себя Р'риса. Слезы катились по ее рукам, ей стоило не малых усилий, чтобы не всхлипнуть в голос.

Тк-тк. Тк-тк… Тук-тук.

Тихий шорох. Кто-то, заинтересованный неожиданной сменой тональности, из-за чего звук стал не таким глухим, водил руками по стене с той стороны. Негромкий, цыкающий звук, как будто даже с сожалением, что все так просто, и негромкий свист. Наверху послышались быстро приближающиеся шаги, снова скрипнула лестничная ступенька.

Р'риса продолжала таращиться в темноту, с замиранием сердца прислушиваясь к голосам. Один мужской, довольно низкий, второй – хрипловатый, ломающийся как у парней-подростков.

- Откуда ты знаешь, что здесь?

- Я что, совсем дурак по-твоему? Идеальное место, я и сам бы тут гнездо устроил.

- Тоже мне гнездо, два шага влево, два вправо.

- Зато внимание не привлекает, снаружи и не скажешь, что внутри больше места, чем кажется. Интересно, где хозяин?

- Небось убрался куда подальше. Вот ведь, не дождался, а нам есть о чем поговорить!

«Охотники! Точно охотники!» подумала Р'риса, сжимаясь в комок.

- Да что ты возишься?

- А ты попробуй сдвинь эту махину!

- Зачем ты туда вообще ломишься? Подождали бы в другом месте…

- Вот еще, ворону лучше всего ждать в ее гнезде, там она меньше всего ожидает увидеть гостей. Ага, кажется, нашел…

В стене появился просвет – дверь стала уезжать в сторону. Когда в проеме показались два человека, нервы у Р'рисы не выдержали – схватив одеяло, она что есть силы кинула его перед собой, вскочила на ноги, едва не упала, спрыгивая с пружинящей кровати, и подбодрив себя визгом, толкнула накрытого одеялом охотника плечом в живот, опрокинув на спину. Чудом не составив ему компанию, Р'риса перешагнула ругающийся сверток, и тут кто-то схватил ее за руку.

Р'риса закричала, вырываясь, и вдруг у нее в голове словно произошел взрыв. Глаза ослепила яркая вспышка, волна света прокатилась по комнате, отшвырнув схватившего ее охотника к другой стене. В воздух взметнулись листы бумаги, сервант печально зазвенел разбитой посудой, оконная рама вылетела вслед за стеклом. Уши заложило до боли, Р'риса едва добралась до выхода, качаясь из стороны в сторону и рукой нащупывая стены. Распахнула дверь и едва не свалилась с крыльца.

Село выглядело чужим.

Ворота клацали как дворовый пёс пастью и скрипели, качаясь на ветру; на улице ни души. Избы мокрые, какие-то перекошенные, ещё более уродливыми они казались в разбитых оконных отражениях. Оглянувшись, Р'риса увидела соседских ашати. Кошки угрожающе оскалились, вскочили со своих мест, натянули поводок - почему-то животных привязали за одну цепь. Если дернут все разом…

Вдруг, не успев толком понять, что делает, Р’риса зашипела на них. Её охватил животный инстинкт, говорящий обороняться, дать понять, что она тоже опасна. Но холодный уличный воздух сделал свое дело - в глазах окончательно потемнело, к горлу подкатила тошнота и жар. Ноги подкосились, Р'риса упала у самого дома, и все дальнейшие события прошли мимо нее.