ГЛАВА 12. Палящее техасское солнце отражалось от металлических пластин, словно они были зеркалами

Палящее техасское солнце отражалось от металлических пластин, словно они были зеркалами. Кэндейс Хекер наблюдала, как Грехем Хэйнс устанавливал одну из пластин. Другие ученые проверяли углы и соединения остальных.

На этот раз уже без солнцезащитных очков (которые как раз сейчас были бы к месту), агент Дженнингс следил за работой вместе с Волински. Чувствуя себя ненужной, Хекер присоединилась к ним. Она никогда раньше не испытывала подобные чувства и они ей не нравились.

– Это будет работать? – спросил Волински.

Кэндейс пожала плечами. – Кто знает? Никто на самом деле не понимает, как работает система квантового смещения, кроме умершего ученого Чарльза Флекноа.

– Он настроил систему? – спросил Дженнингс.

Кэндейс кивнула. – Придумал, изготовил оборудование и заставил работать. А потом у него обнаружился рак, и он умер через месяц. Это было ещё в восьмидесятые. Он оставил целую гору записей, но лишь немногие люди смогли хоть какие-то разобрать. Этого было достаточно, чтобы поддерживать систему в рабочем состоянии, но мы в основном надеялись на оборудование и на Бога.

– А сейчас оборудование сломалось, – сказал им Волински. – Но этот Доктор, кажется, он во всем разобрался.

– Он выглядит слишком молодо, чтобы в чем-то разбираться, – сказал Дженнингс.

Они наблюдали, как Доктор в своей рубашке работает между металлическими пластинами, поставленными в две параллельные линии, пересекающие пустыню. Некоторые он поправил, проверил провода. Иногда лишь благодарно кому-то кивая.

– Когда он работает, то выглядит старше, – сказал Волински. – Он знает своё дело. Ведь, он не может блефовать, не так ли?

– Его уравнения правильны и великолепны, – сказала Хекер. – Его теория, кажется, имеет смысл. Он прекрасно понимает принципы работы оборудования. Он… – она изо всех сил пыталась подобрать менее эмоциональное слово, но не смогла. – Он – гений, – призналась она. – Но даже он не гарантирует, что система заработает.

– Так, что же должно произойти? – спросил Дженнингс.

Доктор подбежал к ним, когда услышал вопрос. – Моя теория абсолютно сумасшедшая, – сказал он. – Так что, возможно, ничего. Но если я смогу заставить пластины резонировать с той же частотой, что и рецепторы на Луне, то это поможет установить контакт между двумя точками, тогда они снова соединяться.

– Вы можете это сделать? – спросил Волински.

– В течение трех месяцев с финансированием и неограниченными ресурсами, как те люди, которые построили систему, то безусловно смогу. Без проблем. Но сегодня? Ну, вроде, может быть, наверное. Скорее всего, система вообще не заработает. А если заработает, то будет нестабильна.

– Простите меня, но какой в этом тогда смысл? – сказал Дженнингс.

– Шанс есть всегда. Мы должны попытаться, – сказала Хекер.

– Совершенно верно, – согласился Доктор. Он вытащил из кармана рулон бумаги. Кэндейс заметила, что это было несколько страниц, вырванных из записной книжки и испещренных какими-то каракулями. – Для нас это может быть небезопасно, но я записал несколько идей насчет того, как система могла бы быть восстановлена на Луне. Если предположить, что там захотели её отремонтировать. Но у бумаги есть преимущество, она не задохнется на Луне, – он засунул бумажки обратно в карман. – А сейчас у меня есть вопрос, – обратился Доктор к Дженнингсу.

– Да?

– Вам не жарко в этом костюме?

Вот только в скафандре было жарче. А в белом облегающем хлопковом подшлемнике Доктор чувствовал себя ещё и неуютно.

– Я бы лучше надел свой скафандр, он не такой громоздкий, – пожаловался он.

– Я не знаю где вы такой приобрели, – сказала ему Кэндейс. – Но вы потеряли шлем, а наши не подходят к такой усовершенствованной модели. С нетерпением жду, когда такие появятся у нас.

– Не советую ждать. Кроме того, те скафандры не так хорошо прошиты, как этот.

– Но… – собралась возразить Хекер.

Доктор поднял руку вверх. – Эй! – предупредил он. – Мы начинаем.

Люди сразу отошли подальше. Доктор стоял в конце линии, между рядами зеркальных пластин. Он опустил позолоченное забрало шлема, блокирующее блики.

Он поднял руку в перчатке, держа звуковую отвертку. – Ну, пора, – пробормотал он.

Кончик отвертки засветился, генераторы, прикрепленные к пластинам, загудели. Доктор настроил отвертку на другую частоту. Воздух около него замерцал от жары или от чего-то другого.

Между рядами пластин небо потемнело. Песок стал серым и холодным. Ведер задул с новой силой, создавая воздушный коридор между пластинами и открывая путь на Луну.

– О, да, – радостно сказал Доктор. Но его радость мгновенно померкла, когда он увидел перед собой тело, парящее в невесомости.

Растерянное лицо полковника Дивиниша смотрело на Доктора, так же, как когда он лежал на поверхности Луны. Его рука в перчатке была протянута, словно взывала о помощи, помощи, которая никогда не придет.

Все происходило как будто в шторме, ветер дул снова и снова. Доктор изо всех сил наклонился вперед, пытаясь удержаться в воздушном коридоре.

– Что происходит? – раздался голос Кэндейс Хекер внутри его шлема. – Это работает?

– И да, и нет, – Доктор ойкнул, споткнувшись, и продолжил: – Смещение не будет долго работать. Если я буду в воздушном коридоре, когда оно прекратит работать, то меня разорвет. Местная география снова заявляет о себе.

– Просто оставьте там ваши бумаги и уходите.

Доктор взял бумаги в свободную руку. Он положил их на землю рядом с телом полковника Дивиниша. Доктор почувствовал, что бумаги сейчас сдует. Ему нужно было чем-то утяжелить их, но его в любую секунду может разорвать.

Вблизи лежал шлем Дивиниша, он почти дотянулся. Доктор положил шлем на стопку бумаг. Он пошатнулся под порывами ветра, но устоял. Затем Доктор взял Дивиниша за протянутую руку.

– Мне жаль, – пробормотал он. – Я не хотел оставить вас здесь умирать и сейчас не допущу, чтобы вас разорвало. – Ветер, казалось, помогал Доктору, когда тот затаскивал тело Дивиниша в техасскую пустыню.

Рядом лежал ещё один шлем от скафандра, красный и блестящий. Доктор вытянул ногу и ловко подопнул шлем к себе. Тот быстро покатился по поверхности луны и тоже очутился в пустыне.

Доктор последовал за ним, волоча тело Дивиниша. Когда он оказался довольно далеко от металлических пластин, то опустился на колени.

За его спиной все пластины взорвались одна за другой.

– Так близко, – сказала Кэндейс, подбегая к Доктору. – Мы почти сделали это. Если бы только система стабилизировалась.

– История полна этими «если бы только», – грустно сказал ей Доктор. – Это был наш последний шанс. Единственный путь на Луну, – он снял перчатку и швырнул её на землю.

Генерал Волински уже стоял рядом с Хекер. Оба сразу изменились в лице.

– Нет, – сказал ей Волински. – Не надо.

– Что? – спросил Доктор. – Скажите мне.

– Вы сказали, что это был последний шанс вернуться на Луну, – сказала Кэндейс. Волински вздохнул и опустил глаза, когда она продолжила: – Есть другой способ.

Все внимание солдата было сосредоточено на Эми. Он одним движением спустил ноги со стола и встал.

– Близко к двери, ты, должно быть, охрана, – сказала Эми.

Солдат не ответил. Он был примерно того же возраста, что и она, с короткой стрижкой и светлыми волосами. Он спокойно шел прямо на неё.

Эми попятилась, хватаясь за столы. Солдат изменил курс, двигаясь между столами, но отрезав ей путь к двери.

– Знаешь, что, я буду просто продвигаться к выходу.

Солдат, казалось, не расслышал. Он был сосредоточен только на Эми. Когда он подошел ближе, его руки вытянулись вперед, как у зомби из дешевого фильма. Только зомби качались из стороны в сторону и очень медленно преследовали жертву. А этот парень шел быстро и решительно.

Эми побежала вдоль ряда столов и быстро перепрыгнула в другой проход. Солдат полностью повторил её движения.

А что, если она остановится и понаблюдает за его действиями? Солдат остановится, как и она?

Эми решила проверить. Они с солдатом столкнулись возле спящей женщины в военной форме.

– Ты будешь так стоять весь день? – спросила Эми.

Будто вместо ответа солдат наклонился вперед, оперся рукой на край стола, одним движением перемахнул через него и сел рядом с Эми.

Та вскрикнула от удивления и побежала.

Между Эми и дверью не было солдата, но он очутился сзади и схватил её за волосы, когда она попыталась выйти.

– Отвали! – закричала она.

Но солдат не обращал внимания и волочил Эми обратно.

В отчаянии она изо всех сил выбросила ногу назад, надеясь попасть ему по голени. Вместо этого она пнула тумбочку рядом со столом и у неё из глаз хлынули слёзы не столько от полученного удара, сколько от долгого таскания за волосы.

Тумбочка от пинка покачнулась, монитор, стоящий наверху, рухнул на пол. Провода, прикрепленные к нему, отсоединились. Сработала пожарная сигнализация.

И вдруг, Эми неожиданно освободилась. Солдат больше не держал её за волосы. Она так удивилась, что замерла. Солдат быстро, но осторожно поставил монитор обратно на тумбочку и подключил провода. Сигнализация отключилась. Он повернулся к Эми и снова вытянул руки, на этот раз она не стала перепрыгивать через стол. А развернулась и побежала, солдат последовал за ней. Гул шагов отдавался в её ушах.

Он приближался, а дверь была так далеко. Эми мчалась между столами, он за ней. Она уже чувствовала его руку на своём плече, представляя, как он догоняет её. И когда догонит…

Задыхаясь, Эми побежала быстрее. Пробежала стол, на котором лежал ещё один солдат. Между Эми и дверью сейчас был всего лишь один ряд столов.

И вдруг, она зацепилась ногой за провода, которые солдат открепил от себя, Эми поскользнулась, споткнулась, почти восстановила равновесие и… упала.

Она ударилась затылком об пол. Все вокруг стало размытым. Она посмотрела вверх. Прямо в серые глаза солдата, сомкнувшего руки вокруг её шеи.