Глава 49. Как сошлись в бою Дрона, великий лучник, и Панчалийский, внук Пришаты, оба напрягшие силы, о том расскажи мне

Дхритараштра сказал:

Как сошлись в бою Дрона, великий лучник, и Панчалийский, внук Пришаты, оба напрягшие силы, о том расскажи мне, о Санджая. Поистине судьба превыше мужества, мыслю я, о Санджая, если Бхишма, сын Шантану, не одолел в бою сына Панду. Ведь Бхишма, гневный, в сражении мог истребить миры, подвижные и недвижные. Как же, о Санджая, не одолел он в битве сына Панду мощью своей?

Санджая сказал:

Духом укрепись, о царь, и слушай об этой прежестокой битве. Сами боги с Предводителем Васу вместе не могли бы победить сына Панду. Дрона же острыми стрелами своими вызвал на бой Дхриштадьюмну и стрелою бхалла сбросил его возницу с подножья колесницы. И четырьмя превосходными стрелами, разъяренный, он уязвил четверых коней Дхриштадьюмны, о достойный. Дхриштадьюмна тогда пронзил Дрону девятью десятками отточенных стрел, и... ≪ Стой, стой! ≫ —молвил герой, усмехаясь. Тогда неизмеримый духом сын Бхарадваджи, блистательный, опять окутал стрелами негодующего Дхриштадьюмну. И он взял ужасную стрелу, предназначенную для убиения внука Пришаты, бьющую, как оружие грома Шакры60, словно Смерти жезл другой. И громкими возгласами, потрясенное, разразилось все

войско при виде той стрелы, когда наложил ее в бою [на лук] сын Бхарадваджи, о Бхарата! Там узрели мы необыкновенное мужество Дхриштадьюмны, когда стоял герой одиноко в битве, недвижный, как гора. И он рассек ту ужасную, пылающую £ трелу, настигающую его, словно собственная его смерть, и ливень стрел выпустил в сына Бхарадваджи. Тогда вскричали все панчалы с Пандавами вместе, видя тот подвиг нелегкий, сотворенный Дхриштадьюмной. Затем, жаждая гибели Дроны, метнул он, смелый, дротик быстролетный, отделанный золотом и бериллом. Тот стремительно налетающий дротик, золотом украшенный, на три части рассек в бою сын Бхарадваджи, как будто усмехаясь. Видя дротик свой сбитым, Дхриштадьюмна блистательный ливни стрел пролил на Дрону, о владыка людей. Но, отразив тот

ливень стрел, Дрона многославный переломил посередине лук сына Друпады. Тот многославный, чей был сломан лук, бросил в Дрону в бою, могучий, тяжелую палицу, крепостью скалы обладающую; стремительно полетела та палица, пущенная ради убиения Дроны. Там узрели мы необыкновенную отвагу сына Бхарадваджи. Благодаря проворству своему увернулся он от палицы, златомукрашенной, а увернувшись от той палицы, послал во внука Пришаты преострые стрелы бхалла, закаленные61, с золотым опереньем, отточенные на камне,

и, пробив его латы, они испили его крови в бою. Однако, взяв другой лук, Дхриштадьюмна, высокий помыслами, в битве, наступая, пронзил Дрону пятью стрелами. И тогда оба они, быки среди мужей, красовались, умащенные кровью, о царь, словно два цветущих дерева киншука в весеннее время. Затем, о царь, раздосадованный Дрона, наступая во главе ратей, снова переломил лук сына Друпады, а затем его, чей лук был сломан, осыпал, духом неизмеримый, крепко слаженными стрелами, как туча гору дождем, и стрелою бхалла сбросил его колесничего с подножья колесницы, а также четырьмя отточенными стрелами свалил четверых его коней и львиный рык издал. Потом другою стрелою бхалла он вырвал лук из его руки. Тот со сломанным луком, лишившийся колесницы, чей колесничий был убит и чьи убиты были кони, сошел наземь с палицей в руке, великое мужество являя. Но еще не успел он с колесницы сойти, стрелами выбил тотчас ее у него [противник], о Бхарата, —словно чудо то было. Тогда, схватив большой блистающий щит, украшенный сотнею лун, и большой чудесный меч, он, прекраснорукий, могучий, устремился проворно, желая убиения Дроны, как лев кровожадный в лесу на ярого слона. Там узрели мы необыкновенное мужество сына Бхарадваджи и проворство его, и владение оружием, и мощь его рук, о Бхарата, когда ливнем стрел остановил он внука Пришаты, и как ни могуч тот был, не мог тогда продвинуться в бою. И зрели мы там стоящим великого воителя Дхриштадьюмну, что отражал щитом дождь стрел, являя ловкость рук своих.

Тогда Бхима мощнорукий примчался стремительно, мощный, оказать помощь в бою великому духом внуку Пришаты. Он поразил Дрону семью острыми стрелами, о царь, и немедля возвел тогда внука Пришаты на другую колесницу. Тогда царь Дурьодхана направил Калингу в сопровождении большого войска на защиту сына Бхарадваджи. Затем немедля то великое войско калингов, о владыка людей, обрушилось на Бхиму по велению твоего сына. Дрона же, избранный средь колесничных воинов, оставив Панчалийского, вступил в бой с бъединившимися старыми Виратой и Друпадой. Дхриштадьюмна же в бою присоединился к Царю справедливости. Тогда закипела битва, гремя, вздымающая волосы дыбом, между сошедшимися калингами и Бхимой, великим духом, гибельная для вселенной, ужас воплощающая, страшная.

Глава 50

Дхритараштра сказал:

Так как же Калинга, полководец, тому велению следующий, с великомощным Бхимасеной, небывалых деяний вершителем, героем, что шествовал с палицей, словно Антака с жезлом во длани, [как] в бой [с ним] вступил на поле брани Калинга с войском вместе?

Санджая сказал:

По слову сына твоего, о властелин царей, тот великомощный, оберегаемый великим войском, двинулся на колесницу Бхимы. Той наступающей стремительно великой рати калингов со множеством колесниц, слонов и коней, мощным оружием вооруженной, полчищу калингов навстречу выступил, о Бхарата, Бхимасена с чедийцами вместе и приближающемуся Кетуману, властителю нишадхов, [навстречу]. Тогда Шрутаюс яростный с царем Кетуманом вместе напал в сражении на Бхиму среди выстроивших полки чедийцев. Со многими тысячами колесниц повелитель калингов, с десятью тысячами слонов и со [своими] нишадами Кетуман, о царь, окружили в сражении Бхи-

масену со всех сторон. Чедийцы, матсьи и каруши, предводимые Бхимасеной, с царями вместе напали мгновенно на нишадов. Тогда произошла битва, ужас воплощающая, страшная и не различающая воинов своих [и чужих], взаимно охваченных жаждой убийства62.

Ужасной была тогда битва, [завязавшаяся] вдруг между Бхимой и врагами, как между Индрой, о великий царь, и великим войском дайтьев. И оглушительный шум поднялся от того сражающегося войска на поле брани, о Бхарата, реву океана подобный. Воины тогда, рубя друг друга, о владыка народов, всю землю превратили в подобие погребального пепелища, трупами и кровью покрытого. И воинов своих от чужих уже не различали, охваченные жаждой убийства, и даже своих [за врагов] принимали свои же герои, трудноодолимые в сражении. И превеликая была бойня, в которой малочисленные бились со многими, чедийцы с калингами и нишадами, о владыка народов. Но, явив мужество сколько было силы, отступили, покинув Бхимасену, великомощные чедийцы. Когда отступили чеди под натиском всех калингов, сын Панду тем не уступил, на силу рук своих полагаясь. Не двинулся с колесницы своей великомощный Бхимасена, осыпая острыми стрелами рать калингов. А Калинга, великий лучник, и сын его, великий воитель, известный под именем Шакрадева, поразили стрелами сына Панду. Тогда мощнорукий Бхима, потрясая своим прекрасным луком, вступил в бой с калингами, на силу рук своих уповая.

Шакрадева же, выпуская в бою множество стрел, сразил в бою стрелами коней Бхимасены и ливни стрел пролил, словно туча на исходе жаркой поры. Но Бхимасена великомощный, когда пали кони, метнул изо всей силы, стоя на колеснице, железную палицу в Шакрадеву. Ею сраженный, о царь, сын Калинги со знаменем и с возницей пал с колесницы на землю. Видя сына своего сраженным, повелитель калингов многими тысячами колесниц окружил Бхиму отовсюду. Тогда, о царь, Бхима великомощный, оставив огромную тяжелую палицу, жестокое деяние свершить намереваясь, меч подъял и щит бесподобный, из бычьей кожи сработанный, с золотыми звездами и полумесяцами, о бык среди мужей. А Калинга тогда, разгневанный, напрягая тетиву лука, взял одну стрелу ужасную, змеиному яду равную, и послал ее, владыка людей, в Бхимасену, убиения его жаждущий. Ту пущенную острую стрелу, быстро налетающую, рассек надвое Бхимасена, о царь, огромным мечом и вскричал, ликуя, трепет вселяя в войско. Калинга же тогда, гневный, тотчас послал в бою в Бхимасену четырнадцать дротиков, на камне отточенных. Их, когда еще не достигли они его, летящие в воздухе, рассек, не смутившись, проворно мечом превосходным, о царь, мощнорукий сын Панду. Разбив же в бою все четырнадцать дротиков, Бхима, муж-бык, ринулся на Бханумана, его завидев. А Бхануман тогда покрыл Бхиму дождем из стрел и громогласный клич издал, небосвод огласивший. Не стерпел Бхима тот льви-

ный клич в великой битве и зычным голосом испустил тогда оглушительный рев. Тем ревом потрясенное, не могло уже войско калингов в сражении [том] почитать Бхиму за человеческое существо, о бык среди бхаратов! Тогда Бхима, о великий царь, громовый клич издав, с мечом в руке прыгнул и по бивням лучшего из слонов быстро взобрался затем на спину царственного слона, о достойный. И вот широким клинком разрубил он там Бханумана. Убив царевича-воина, тот укротитель врагов меч следом вонзил в шею слона, тяжкую ношу держащую. Взревев, упал с разрубленной шеей тот вожак слоновьего стада, как высокая гора, подточенная потоком. А потомок Бхараты, о

Бхарата, соскочив затем с того слона, стал на земле, неомраченный духом, с мечом в руке и в доспехи одетый. Во многие стороны прокладывал он путь себе, неустрашимый, повергая слонов, и всюду видели его, пущенному огненному диску подобного. Среди конных

отрядов, слонов, колесничных ратей и среди полков пехотинцев, власт-вующий, разящий, кровью покрытый, парил орлом в сражении Бхима, для вражеской силы неодолимый. Мечом с острым лезвием рассекая в бою с великим проворством тела и головы бойцов на слонах, он, пеший, в одиночку, ужас вселял во врагов, разъяренный, и в беспамятство ввергал, подобный Времени всесокрушающему в образе Ямы. Обезумевшие, они с воплями бросались в схватке на него, когда он с мечом в руке так стремительно пробивался вперед в великом сражении. Рубя в бою дышла и упряжи у колесниц, он сражал и самих колесничных бойцов, могучий врагов истребитель. Видели, как в самые

разные стороны пробивался Бхимасена, кругом себя обращался и вверх, отражал и прыгал, наступал и отступал, являл выпады и оборону сын Панду. И некоторые, пораженные мечом сына Панду, великого духом, вскрикивали, в уязвимые места приняв удары, и падали бездыханные. А иные слоны с разрубленными бивнями и хоботами, с разбитыми лбами, лишившиеся седоков, топтали собственные рати, о Бхарата, и, громкие вопли испуская, падали на землю. И сломанные копья и луки, и головы погонщиков, и пестрые попоны, и подпруги, сверкающие золотом, также нашейные цепи, дротики, знамена и еще топорики, также колчаны, орудия всякие63, и луки, и жаровни с раскаленными углями, стрекала с анками, различные бубенчики, о царь, мечи в позолоченных ножнах, падающие и упавшие со всадниками вместе, видели мы; и земля там телами сраженных слонов, словно рухнувшими утесами, была покрыта, спереди и сзади и по хоботам порубленных. Сокрушив так огромных слонов, стал крушить коней бык среди мужей, и лучших конников он тоже поверг, о Бхарата, и ужасной была битва его с ними, о Бхарата. Уздечки, также поводья и хлысты, сверкающие золотом, и попоны, и дротики, и драгоценные тесаки, также латы, щиты и украшенные покрывала, сброшенные здесь и там, можно было видеть в той великой битве. Конской упряжью пестрой и блистающим оружием покрыл он землю, словно яркими цветами. Набрасываясь на колесничных воинов, сокрушал их и мечом повергал могучий сын Панду и со знаменами их. На него, прославленного, дивились в битве люди, когда внезапно совершал он прыжки, бросался в стороны, пробивался в различных направлениях. Одних сокрушал он ударом ноги, других, повалив, умерщвлял, иных

разрубал мечом, иных же устрашал криком, также толчком бедра на бегу повергал он иных на землю, а некоторые [уже] при виде его от страха дух испускали. Так огромное то войско храбрых калингов, ограждавшее в сражении Бхиш- му, устремилось на Бхимасену. Тогда, Шрутаюса во главе калингских воинов увидев, о бык среди бхаратов, направился к нему Бхимасена. Его приближение увидев, Калинга, неизмеримый духом, в середину груди поразил Бхимасену девятью стрелами. Стрелами Калинги уязвленный, словно слон,

понуждаемый стрекалом, воспылал гневом Бхимасена, как от лучин огонь. Тут Ашока, колесничий, колесницу, золотом украшенную, забрав, привел колесницу Бхиме. Тотчас на ту колесницу взойдя, сын Кунти, врагов сокрушитель, помчался на Калингу, восклицая: ≪ Стой, стой! ≫ Тогда могучий Шрутаюс, разъяренный, послал в Бхиму отточенные стрелы, умелость рук своих являя. С превосходного лука Калинги пущенными девятью отточенными стрелами сильно пораженный, сильно разгневался, о царь, великую славу стяжавший

Бхима, словно змей, пораженный палкою. И Бхима, сын Притхи, гневный, с силой напрягая лук, семью железными остриями, избранный из сильных, сразил Калингу. И двумя секущими стрелами обоих великомощных стражей колесницы Калинги, Сатью и Сатьядеву, он послал в обитель Ямы. И еще затем Кетумана неизмеримый духом Бхима в бою тремя острыми железными стрелами послал в обитель Ямы.

Тогда разъяренные калингские кшатрии с многотысячными ратями окружили гневного Бхиму. Затем с дротиками, палицами, мечами, копьями, пиками, секирами обрушились тогда, о царь, калинги на Бхимасену. Хлынувший ужасный ливень стрел отразив, рванулся с палицею вперед великомощный Бхима и семьсот героев отправил в обитель Ямы. И еще две тысячи калингов послал в царство Смерти врагов истребитель, и чуду это было подобно. Так снова и снова сокрушал в битве те рати калингов герой, на Бхишму великообетного обращая взоры. А слоны, чьих седоков великий духом сын Панду убил, метались среди ратей, как облака, рассеянные ветром, с ревом, страдающие от стрел, топча собственные рати. Тогда Бхима могучерукий затрубил в раковину, мощный, заставив трепетать сердца всех калингских воинов, и даже разума помрачение овладело калингами, о врагов сокрушитель, и воины, и ездовые животные содрогнулись повсюду. И Бхима, везде пробивающий себе в битве пути во многих направлениях, о царь, подобно слоновьему вожаку, туда

бросающийся и сюда и внезапно прыжки совершающий, в беспамятство [их] вверг. И затрепетало войско, потрясенное страхом перед Бхимасеной, как неоглядное большое озеро, водяным чудовищем взволнованное.

И когда герои, потрясенные необыкновенными подвигами Бхимы, опять обратились вспять и бежали толпами все калингские воины, молвил своим ратям предводитель знаменосного воинства панду, внук Пришаты: ≪ Сражайтесь! ≫ Вняв речи полководца, войска во главе с Шикхандином направились к Бхиме с отрядами стремящихся в бой колесниц. И Царь справедливости, сын Панду, к ним ко всем присоединился позади с огромной слоновьей ратью, как туча, темной. Так, призывая к бою все свои полки, внук Пришаты занял место рядом с Бхимасеной, добродетельному мужу подобающее. Ибо не было в мире у царя панчалов никого настолько жизни дороже, как Бхима

с Сатьяки. Он увидел того истребителя врагов Бхимасену мощнорукого, движущегося среди калингов, тот внук Пришаты, вражеских героев сокрушитель. Возликовав, взревел он многократно, врагов каратель, и в раковину затрубил в бою, и львиный рык издал. И Бхимасена ободрился, завидев знамя со знаком ковидары на украшенной золотом колеснице Голубиноконного64. Дхриштадьюмна же, неизмеримый духом, видя, как нападают на Бхимасену калинги, пришел в бою на его защиту. Издали завидев обоих героев, Дхриштадьюмну и

Волчебрюхого, мудрых, сражающихся с калингами в схватке, Сатьяки, внук Шини, лучший из побеждающих, туда поспешив, занял место, муж-бык, рядом с сыном Притхи и внуком Пришаты. Там он побоище учинил и, себя разъяривший, лук ухватив, сокрушал неприятелей в бою. А Бхима реку с тиною из плоти и крови рожденных в Калинге пустил струиться красным потоком; ее, между калингами и пандавами текущую, труднодоступную для переправы, преодолел Бхимасена великомощный. И когда узрели твои такую [мощь] в Бхимасене, возопили они, о повелитель: ≪ То Смерть сама во образе Бхимы сражается с калингами! ≫ Тогда Бхишма, сын Шантану, услышав тот крик в бою, направился поспешно в сторону Бхимы, предводитель ратей. К той колеснице Бхишмы, золотом украшенной, устремились Сатьяки, Бхимасена и Дхриштадьюмна, внук Пришаты. Все они, мигом окружив сына Ганги в битве, тут же поразили Бхишму каждый тремя ужасными стрелами. В ответ их всех, великих лучников, напрягающих силы, пронзил отец твой Деваврата, тремя змееподобными каж-

дого. Затем, тысячью стрел отразив натиск великих воителей, он стрелами уложил коней Бхимы, в золотую сбрую одетых. Стоя на колеснице, где убиты были кони, Бхимасена блистательный метнул все же с силою дротик в колесницу сына Ганги. Прежде чем он достиг его, отец твой Деваврата рассек тот дротик в бою на три части и он разлетелся по земле. Тогда тяжелую мощную палицу из вороненой стали65 схватив, спрыгнул Бхимасена стремглав с колесницы, о бык среди мужей. Сын же Сатьяки66 тогда, помочь желая Бхиме, тотчас стрелами поверг колесничего старейшины куру. И когда сражен был его колесничий, Бхишму, лучшего из колесничных воинов, кони его,

мчащиеся с быстротою ветра, увлекли с поля битвы. Когда же увлекли они [Бхишму], великий обет вершащего, воспылал тогда Бхимасена, о царь, как разгоревшийся огонь, сожигающий древесину. Всех калингов истребив, он стал посреди ратей, и никто из твоих не смел подсту-

питься к нему, о бык среди бхаратов. Дхриштадьюмна, лучший из колесничных воинов, возвел его, прославленного, на свою колесницу и увез на глазах у всех воинов. Вожди панчалов и матсьи почести ему воздавали, он же, обняв Дхриштадьюмну, к Сатьяки потсдо приблизился. И пред взирающим [на них] Дхриштадьюмной молвил Сатьяки, истинно доблестный, Бхимасене, тигр [из рода] Яду, радуя его: ≪ Благодарение судьбе, что и царь калингов, и царевич Кетуман, и Шакрадева Калингский, и калинги убиты в сече. Только мужеством

твоим и мощью рук твоих сокрушен великий боевой строй калингов со тьмою слонов, конников и колесниц! ≫ Так сказав, внук Шини, мощнорукий врагов укротитель, с колесницы на колесницу перепрыгнув, обнял сына Панду. Потом, на свою колесницу опять взойдя, стал великий воитель, гневный, крушить твоих, силу Бхимы подкрепляя.

Глава 51

Санджая сказал:

Когда миновала большая часть послеполуденного времени в тот день великого побоища колесниц, слонов, коней и пехотинцев и всадников, с сыном Дроны, Шальей и Крипой, великим духом, троими великими воителями, в бой вступил Панчалийский. Десятью острыми стрелами сразил мощнорукий сын царя панчалов коней сына Дроны, в мире славящихся. Тогда, коней лишившись, встал немедля сын Дроны на колесницу Шальи и сына царя панчалов стрелами окропил. Видя же, как схватился Дхриштадьюмна с сыном Дроны, о Бхарата, стремительно примчался сын Субхадры, отточенные стрелы сея. Он пронзил Шалью двадцатью пятью и Крипу девятью стрелами,

Ашваттхамана —восемью, о бык среди мужей. А сын Дроны тотчас пронзил тогда сына Арджуны стрелою оперенной, Шалья же —двенадцатью и Крипа —тремя острыми. Лакшмана же, внук твой, на твоего другого внука67 напал, ликующий, и начался бой между ними. И сын Дурьодханы, разъяренный, девятью стрелами пронзил в сражении сына Субхадры, о царь, и чуду это было подобно. Абхиманью же, разгневанный, пятьюдесятью стрелами, о бык среди бхаратов, пронзил, проворный, брата, о царь. Но Лакшмана тогда оперенной стрелою сломал его лук в месте держания, о великий царь, и криками тогда разразились люди. Тот сломанный лук оставив, сын Субхадры, сокрушитель вражеских героев, другой лук взял, красивый и более скородействующий. Оба там в бою, ликующие, жаждущие наносить и

отражать удары, разили друг друга, быки среди мужей, острейшими стрелами. Тогда царь Дурьодхана, видя, что уязвляет внук твой его сына, великого воителя, направился туда, людей владыка. И когда повернул туда сын твой, все властители окружили со всех сторон сына Арджуны полчищем колесниц. Теми трудноодолимыми героями окруженный в битве, о царь, не дрогнул герой, Кришне равный доблестью. Видя, что ввязался там в бой сын Субхадры, поспешил к нему Завоеватель богатств, разгневанный, сыну своему помощь оказать желая.

Тогда объединившиеся цари во главе с Бхишмой и Дроной в сопровождении колесниц, слонов и конников обратились против Савьясачина. Густая пыль, поднятая с земли слонами, колесницами и всадниками, явилась сразу взорам, солнца путь застилая. Те тысячи слонов и сотни властителей земли, на пути его стрел оказавшись, не могли нигде продвинуться дальше. Возопили все существа, омрачились страны света, знак тяжкой и ужасной невзгоды для куру явился. Ни воздушного пространства, ни стран света, ни земли, ни солнца не различить стало за роями стрел Увенчанного. Но видно было, какповалились знамена на слонах, и пали кони колесниц во множестве, и бежали с колесниц иные предводители колесничных ратей, и еще можно было видеть других колесничных воинов с браслетами на руках, колесниц лишившихся

и мечущихся с оружием. И конники, покинув коней, а бойцы на слонах — слонов, в страхе перед Арджуной, о царь, разбегались в разные стороны. Виднелись властители упавшие и падавшие с колесниц, со слонов и с коней, Арджуной избиваемые; и подъятые руки мужей с палицами, с мечами, о владыка народов, с дротиками, с колчанами, со стрелами, с луками, со стрекалами, со стягами здесь и там отсекал жестокими стрелами Арджуна, ужасающий образ принявший тогда. И груды тяжелых палиц и молотов, о достойный, дротиков, метательных клинков, мечей, в сражении [брошенных], секир и острых копий, о Бхарата, и доспехов на земле, и лат пробитых, знамен, щитов и опахал еще повсюду, зонтов, золотых жезлов и султанов, о Бхар ата, хлыстов, стрекал и еще поводьев, о достойный, виднелись там, разбросанные на поле битвы. Не было там ни единого человека из твоего войска, о Бхарата, кто к Арджуне мог бы, к герою, хоть как-то приблизиться в схватке, ибо кто бы в схватке ни близился к Партхе, о владыка народов, того острые стрелы в иной мир отправляли. И меж тем как разбегались твои воины повсюду, в свои превосходные раковины затрубили Арджуна и Васудева. Видя то разбитое войско, отец твой Деваврата, как бы усмехаясь, молвил на поле брани герою, сыну Бхарадваджи: ≪ Этот могучий сын Панду, храбрец, с Кришной вместе такое творит с войсками, что только Завоевателю богатств и по силам. Его. нынче в бою ведь никак победить невозможно, коль скоро

являет он образ, Времени-Губителю68 подобный. И уже не повернуть обратно эту великую рать; смотри, друг на друга глядя, бегут эти воины скопом. К лучшей из гор, Горе Заката69, клонится солнце, всего мира образы словно забирая отовсюду. Потому, я полагаю, время умиротвориться, о бык среди мужей, устали и устрашены наши воины, они уже никак не могут сражаться≫. Так сказав Дроне, лучшему из наставников, Бхишма объявил твоим тогда об отступлении, великий воитель. И вот отступили тогда твои войска и их тоже, меж тем как закатилось солнце и наступили сумерки.