Второй санитар

Он скошен был в цвету его грехов.

Первый санитар

Врасплох, не причащен и не помазан.

Второй санитар

Не потерпи, коль есть в тебе природа.

Первый санитар

Не дай постели датских королей.

Второй санитар

Стать ложем блуда и кровосмешенья.

Первый санитар

И отомсти за бедного отца.

Санитары уносят червя.

Гамлет

О, Боже! Небо! Рать небесная! Земля! Прибавить что еще? Адские ворота? Стой, сердце, стой! Мышцы, ноги, голова, все тело, стой, не надо, не надо. Несите меня прямо, ровно, носите твердо. Теперь, теперь все, все из памяти сотру, все суетное, гадкое, плохое. Временное, такое все ненужное. Я запишу в себе, в своей голове одно. Только одно. Только завет моего отца. Убит, убит коварною рукой. Убит коварным, пакостным врагом, не знающим пощады. Подлец! А мать? О, пагубная женщина! Так вот как, дядя! Вот как, мать! Мой клич отныне: «Прощай, прощай! И помни обо мне!»

Перелезает через ограду и оказывается на одной из улиц Вероны. Вся улица завалена белыми пластырями разных размеров. Горацио лежит, скорчившись.

Гамлет (подбегает к нему)

Горацио! Горацио! Очнись! Теперь нам всем пора очнуться! Новые времена!

Горацио

Я ранен. Подло ранен. Мне больно.

Гамлет

Узнал такое я, что сказать как-то странно и неприятно. Я немного не понимаю. Но отныне, мой друг Горацио, у меня в голове будет записано: «Прощай, прощай! И помни обо мне!»

Горацио

Я ранен, мне больно. Я не понимаю, почему в жизни все так гадко, все как-то ненадежно. Я немного побаиваюсь.

Гамлет

Ты знаешь, я тоже чего-то боюсь. Но я хотел тебе рассказать, что я видел такое, что мой волос бы мог превратиться в меч. Он бы так напрягся, так, таким стал бы сильным, прямым, что его бы просто не отличили от меча.

Горацио

Меня тоже ударили мечом, мечом поразили из-за вас. И мне больно. Не говори про меч.

Гамлет (поднимает Горацио, помогает ему идти)

Пойдем, пойдем, я просто хочу сказать, что я немного не понимаю.

Горацио

На свете есть многое, друг Гамлет, что и не знают ни дети, ни отцы. Люди вообще знают мало о природе, о ранах. Если б они знали достаточно, то жили бы гораздо дольше. Организм можно омолодить. Раны причиняют боль, неприятности. Разные нехорошие состояния. Мне больно и неприятно.

Гамлет

Ты занят только раной. А я думаю о другом. Мне надо сосредоточиться на том, что я должен отреагировать на все. То есть я должен сделать все, как надо. Все надо переменить, я хочу, чтобы все переменилось, чтобы все было как-то по-другому. Все ведь прогнило у нас в датском государстве. Все гниет и разлагается.

Они проходят в какую-то нишу и оказываются в большом белом помещении, внутреннее пространство которого занято семью громадными белыми предметами: банкой, пластырем, пробкой, выпрямителем спины, пластиной, расширителями век и ошейником. Все освещено ярким белым светом. Горацио сразу ложится на пол и замирает.

Гамлет

Быть или не быть — вот два вопроса. Что лучше для человека, для нормального человека — согласиться делать все, как надо, или не соглашаться и не делать, как надо? Потихоньку делать, не смотреть, только поплакать и все, или делать по-громкому, так, чтоб все видели и говорили: он живет по-громкому, он живет широко? Не хотеть особенно? Просто спать и видеть сны? Какие сны? Разные? Я немного боюсь снов. Иногда может присниться что-то плохое…

Горацио (стонет)

Ооо… болит все. Все гадкое, плохое. Жить все-таки тяжело. А с вами еще тяжелее.

Гамлет

Да. Все так вот, как подумаешь — не очень понятно. Вроде когда маленький — хорошо всё, и родители любят, и всё как-то складывается нормально. А потом как будто и не было родителей. Как совсем в интернате или в тюрьме. Но вообще-то в тюрьме хуже. Лучше туда не попадать.

Входит Джульетта.