Проблема перевода беэквивалентной лексики

Одной из важнейших проблем теории перевода является проблема эквивалентности. Многие ученые-переводоведы пытались дать ответ на вопрос: возможны ли объективные критерии эквивалентности? Особенно часто этот вопрос поднимался в работах отечественных переводоведов: проблему эквивалентности изучали В. Н. Комиссаров, Я. И. Рецкер, А. Д. Швейцер, Л. С. Бархударов и многие другие. Также огромным значением обладают работы зарубежных исследователей: французского языковеда Жоржа Мунена, английского переводоведа Джона Кэтфорда, болгарских исследователей Сергея Влахова и Сидера Флорина.

Однако до сих пор формальный критерий эквивалентности выработан не был. Проблема заключается в высоком уровне субъективности материи, а в силу того, что теория перевода является наукой, она признает лишь объективные знания и доводы. По нашему мнению, наиболее обоснованным и четким является подход к дихотомии эквивалентности - безэквивалентности, выдвинутый российским переводоведом А. О. Ивановым, обобщающий наработки других исследователей по этой теме. Иванов определяет основной критерий разделения лексики на эквивалентную и безэквивалентную так: «Эквивалентом можно назвать единицу переводящего языка, при помощи которой можно передать на аналогичном уровне плана выражения переводящего языка все релевантные в пределах данного контекста компоненты значения или одного из вариантов значения исходной лексической единицы исходного языка».

Перевод начинается с установления эквивалентности на уровне слов и словосочетаний. Следовательно, все проблемы перевода начинаются с проблем, с которыми переводчик сталкивается именно на уровне слова или связанного словосочетания. Проблемы перевода таких единиц обычно связываются с безэквивалентными лексическими единицами, то есть словами, не имеющими в переводящем языке прямых эквивалентов. Термин «безэквивалентная лексика» по-разному определяется исследователями: одни считают безэквивалентную лексику понятием, сходным с понятием «реалия», другие - словами, отсутствующими в иной культуре и в ином языке, третьи - словами, непереводимыми на другой язык. Однако такие подходы не характеризуют весь комплекс различных типов лексических единиц, входящих в категорию безэквивалентной лексики. Болгарские исследователи С. Влахов и С. Флорин относят к безэквивалентной лексике реалии, термины, междометия, звукоподражания, экзотизмы, аббревиатуры, обращения, отступления от литературной нормы, имена собственные и фразеологизмы – то есть огромный пласт лексических единиц, которые с точки зрения перевода являются безэквивалентными. Однако наиболее комплексным, по нашему мнению, является подход А. О. Иванова, который предлагает не учитывать расхождения во внутриязыковых значениях единиц двух языков и рассматривать безэквивалентность только как расхождение референциального или прагматического значения простых языковых знаков. Соответственно, двумя основными типами безэквивалентной лексики являются референциально-безэквивалентная (термины, авторские неологизмы, сложные слова) и прагматически-безэквивалентная лексика (аббревиатуры, междометия, звукоподражания, отклонения от общеязыковой нормы). Однако также есть случаи, когда переводчик выбирает из двух вариантов: сохранить референциальное значение и отказаться от прагматического или же наоборот? В подобных случаях можно говорить о третьем типе безэквивалентной лексики – альтернативно-безэквивалентной, к которой Иванов относит имена собственные, обращения, реалии и фразеологизмы.

Перевод безэквивалентной лексики требует гораздо больше знаний, творческих усилий и умения применять различные типы трансформаций, чем перевод «обыкновенных» слов языка, соответствия которым переводчик легко может подобрать в словаре. Поэтому перевод безэквивалентных лексических единиц можно назвать одной из самых сложных и в то же время одной из самых интересных частей переводческого процесса.

Имена собственные (личные имена и прозвища, апеллятивные имена и названия) представляют собой один из наиболее очевидно безэквивалентных разрядов лексики. Важное место среди имен собственных занимают именования людей – антропонимы, являющиеся к тому же одним из наиболее показательных пластов безэквивалентной лексики. Часто при их передаче переводчики пользуются транскрибированием или транслитерированием, не учитывая функции художественно-эстетического воздействия, которую они нередко выполняют в оригинале и которая теряется в переводе. Нередки также случаи, когда переводчики делают выбор в пользу покомпонентного перевода, который, однако, не доводится до полного графического и грамматического соответствия. В этом и заключается сложность перевода антропонимов, обладающих ярко выраженной внутренней формой, поскольку для передачи их смысловой структуры недостаточно передачи их звуковой оболочки.

Самым простым с точки зрения перевода классом антропонимов являются обычные личные имена, не имеющие никакого референциального значения. Фактически все антропонимы являются безэквивалентной лексикой. Однако в большинстве случаев эта безэквивалентность остается незамеченной, поскольку самым главным при переводе имени собственного является его соотнесенность с объектом, который оно обозначает. Достаточно лишь указания на то, что перед нами - имя или прозвище (а эту функцию в письменном тексте берет на себя прописная буква в начале слова). Представленные имена не относятся к числу трудных для перевода: фактически их перевод заключается в передаче звуковой оболочки выбранным переводчиком способом. Однако и здесь стоит соблюдать осторожность – среди антропонимов есть так называемые исторические, традиционные имена, то есть те имена собственные, передача которых была произведена давно и укоренилась в языке. Сегодня наблюдается отход от этих незыблемых традиций, и во многих случаях при переводе антропонимов, принадлежащих актуальным персоналиям, вместо транслитерации прибегают к более популярной сейчас транскрипции.

Несомненно, самой сложной для перевода группой имен собственных являются антропонимы, имеющие ярко выраженную внутреннюю форму. Богатый лексический запас, фоновые знания, любая информация о тексте – все это потребуется переводчику для передачи таких имен на язык перевода.

Переводчик должен в каждом конкретном случае эти элементы выявлять и стараться донести их до реципиента.

Вышесказанное подвигает нас к следующим выводам:

• Во-первых, поскольку большая часть антропонимов имеет полную смысловую структуру, простой передачи их звуковой оболочки недостаточно для того, чтобы перевод мог считаться адекватным.

• Во-вторых, основным классом полнозначных имен собственных являются так называемые единичные имена собственные, не имеющие сопроводительного уточняющего контекста по причине того, что их персонифицирующие значения не связаны и не зависят от данной речевой ситуации или речевого окружения.

• В-третьих, немаловажной особенностью единичных имен собственных является то, что они могут выступать в качестве предикатных слов, выражающих категорию двуплановости значения: они указывают определенный индивидуальный объект и через его черты уподобляют ему другие объекты. При этом иногда имена собственные могут обретать несвойственные им синтаксические функции. В подобных случаях от переводчика требуются максимальная внима-тельность и подготовленность.

• В-четвертых, оттенки смысла единичных антропонимов можно передать следующими способами: 1) поиском эквивалента в переводящем языке; 2) транскрипцией с при- мечанием; 3) транскрипцией с эксплицитной передачей компонентов смысловой структуры (поясняющий перевод); 4) уходом от передачи формы в сторону передачи содержания иными способами (описательный перевод).