Между средневековьем и Новым временем: татары во второй половине XIX века

Мусульмане-татары в эпоху «Великих реформ»

Вторая половина XIX века стала периодом кардинальных изменений в России. Имперские власти попытались провести ряд реформ, направленных на создание государства Нового времени, не затрагивая устоев самодержавия. В итоге «Великих реформ» 1860-х гг. и индустриализации конца века были достигнуты ряд важных целей, но вопрос о власти и земельный вопрос не были решены. Вся эта кризисная ситуация наиболее болезненно отражалась на национальных меньшинствах и крестьянстве. Первые столкнулись с политикой централизации, проявившей себя в политике преобладания русского этнического начала и недоучете региональных, этнических и религиозных особенностей, вторые – с обезземеливанием и падением жизненных стандартов.

К этим двум категориям и принадлежали мусульмане миллета оренбургского магометанского духовного собрания (омдс). буржуазные реформы 1860-х гг. в россии привели к уничтожению особого статуса частей этой этноконфессиональной общины. Отмена лашманской повинности и статуса государственных крестьян, кантонной системы, ликвидация особого статуса мусульманских городских общин обозначали переход татар в сферу действия общеимперского законодательства. В Казани и Каргале были ликвидированы Татарские Ратуши. Буржуазия Казани потеряла возможность воздействия на избрание казыев ОМДС. Каргала потеряла свою роль экономического центра. Со строительством железных дорог, соединяющих Европейскую Россию с Центральной Азией и Сибирью соответственно, Оренбург и Уфа превратились в самодостаточные центры, где к концу 1880-х гг. создаются и медресе полного цикла. Казань, Оренбург и постепенно Уфа превращаются в три центра национальной элиты.

Абсолютное большинство татарского населения, особенно сельского, находилось на территориях, где были введены земское и городское самоуправление. Практически вся экономическая деятельность татар сконцентрировалась в российских владениях или в сферах влияния России. Особый статус они сохранили только как представители нехристианской веры. Развитие промышленности в России предоставляло возможность для занятости на предприятиях, не принадлежащих мусульманам. Появление свободных профессий и государственных национальных школ способствовало формированию интеллигенции. Право свободного перемещения и развитие международной финансовой системы создавали возможности для зарубежных поездок[53].

В этом разделе мы уделим особое внимание роли буржуазии, которая перешла от безоговорочного принятия российских и бухарских стандартов к выработке собственной идеологической позиции. Именно она во многом подержала движение суфиев и консервативное народное движение в защиту устоев веры. В этот период духовенство в лице ОМДС не стало инициатором общественной деятельности. Возможности мурз в принятии решений на уровне земского самоуправления были весьма незначительны. Создание государственной системы образования и Татарских учительских школ породило феномен светской интеллигенции, еще не как группы элиты, но как общественных деятелей на местах. Ш. Марджани гениально определил историческую концепцию единой нации и указал на необходимость реформы образования, но миллет не был готов к обеспечению такой программы.

1905 г. Ю. Акчура высоко оценил роль реформ Александра II. По его мнению, эти реформы были вызваны европейскими революциями 1848 г. и, особенно, поражением в Севастополе в ходе Крымской войны 1853–1856 гг. Наиболее высоко Ю. Акчура характеризовал реформы земского и городского управления, то есть введение самоуправления. Из-за сопротивления бюрократии не было введено конституционное правление. Эпоха Александра III, проходившая под идеологическим влиянием К.П. Победоносцева, привела к борьбе власти с обществом и нерусскими народами[54].

В это время у татарского общества было два варианта развития: феодальный и буржуазный. Это привело к возникновению движений, выступавших за реформы татарского общества, и движений, стремившихся сохранить его стабильность, законсервировать социальные институты. В 1850–1880-е гг. ни одна из групп элиты не смогла создать общенациональные институты Нового времени, не были стабилизированы и средневековые структуры.

Во второй половине XIX века Россия и тюрко-мусульманский мир находились в состоянии определенной конфронтации. Татарские ратуши Казани и Каргалы были распущены. С 1865 г. пост муфтия ОМДС занимают светские деятели. Несмотря на то, что по Указу о создании ОМДС 1788 г. и Своду Законов Российской Империи его территория охватывала всех российских мусульман кроме Крыма, в 1867 г. казахи были выведены из округа ОМДС, а мусульмане Северного Кавказа, Закавказья и Туркестана не были к нему присоединены. Со стороны ряда деятелей типа Н. Ильминского начинается критика религиозной политики Екатерины II и самого ОМДС. Отсутствие дееспособного муфтия, Правила 1870 г., устанавливающие контроль над мусульманскими школами, введение системы Ильминского, направленной на создание татарской христианской элиты, новая волна христианизации совпали с экономическим кризисом татарского общества, выразившемся в упадке промышленности и потере исключительного положения в торговле с казахскими степями и Туркестаном. В результате, идеологический кризис совпал с кризисом экономическим, и создается вакуум единой общенациональной власти.

Реформы Александра II предоставили реальную возможность для развития светских институтов татарского общества. Наиболее ценным нововведением для татар-крестьян стала отмена в 1859 г. лашманской повинности. После отмены крепостного права, крестьяне получили все возможности для ухода из общин и свободы деятельности. В 1865 г., с упразднением кантонной системы, аналогичное явление происходит у башкир. Результатом реформ стало уменьшение земельных наделов, особенно в Приуралье. В Заказанье, с его незначительными земельными наделами и низким качеством обрабатываемых земель, почти не существовало возможностей для эффективного развития сельского хозяйства, особенно по сравнению с плодородными черноземными районами Самарской губернии и Приуралья. По городской реформе мусульмане могли оставлять только четверть гласных городских дум, что фактически даже превышало процент мусульманского населения в крупных городах Волго-Уральского региона. Сословная система выборов в земство приводила к тому, что мусульмане всегда составляли в них меньшинство. Ситуация могла бы измениться в случае введения самостоятельного волостного управления, однако оно не было создано. За исключением мирового суда, все остальное судопроизводство велось на русском языке. Были отменены ограничения по поступлению в учебные заведения, однако мусульмане не могли получать государственные стипендии. Поэтому, за исключением немногочисленных земских стипендий, образование могли получать только дети состоятельных родителей. Татарская старометодная система образования не имела ничего общего даже с начальным русским образованием. Сама привлекательность русского образования была ограничена малочисленностью мусульман на государственной службе и невозможностью преподавания в средней и высшей школе. Незначительные масштабы собственно татарской фабричной промышленности не давали спроса на инженерно-технический персонал. Даже в начале XX века преимущественным оставалось классическое образование для детей дворянства, интеллигенции и части духовенства и коммерческое – для детей буржуазии. Немногочисленные мусульманские интеллигенты принадлежали, как правило, к двум профессиям: врача (традиционной) и юриста.