Внимательные слушатели

Весь мир кружился.

Все вращалось, вертелось – сонно и неровно. В сознании Айи гнев смешался с волнением и ужасом, а ко всему этому добавлялся холодный привкус предательства. Все пять чувств воспринимали внешний мир словно непрерывный гул. Она ни в чем не была уверена.

И вдруг на фоне спутавшихся чувств одно как будто попало в фокус – острая боль. Свирепый укол в плечо и жар в крови…

Айя Фьюз резко очнулась.

– Нет! – вскрикнула она, рывком сев.

Гнев овладел ею, но сильные руки уложили ее на спину.

– Не вопи, – прозвучал чей‑ то голос. – Считается, что мы спим.

Они спят? Но сердце Айи билось часто, кровь была наполнена энергией. Айя сильно вздрогнула, согнула локти, и ее пальцы прикоснулись к жесткому металлическому полу.

Еще несколько мгновений дрожи – и перед глазами у нее окончательно прояснилось.

На Айю смотрело лицо девушки‑ уродки. Та приблизила ладонь к ее глазам и осторожно оттянула двумя пальцами веки Айи. Проверила один глаз, потом второй.

– Постарайся расслабиться. Похоже, я тебе ввела слишком много.

– Слишком много чего? – еле слышным шепотом спросила Айя.

– Возбуждающего средства, – ответила девушка. – Но через минуту все будет в порядке.

Айя лежала на полу с бешено бьющимся сердцем. Жгучая боль в плече постепенно угасала. Айя несколько раз подряд глубоко вдохнула и выдохнула, ожидая, когда мир перед глазами перестанет кружиться. Она старалась успокоиться.

Но спокойствие было весьма относительным. По мере того как ее тело впитывало мощную энергию, Айя мало‑ помалу начала осознавать, где находится: это был грузовой отсек большого аэромобиля, летящего через обширный грозовой фронт. Машина содрогалась, металлический пол то проседал, то выпячивался, по окошкам колотили струи дождя. Подъемные винты, пытающиеся выровнять машину в воздухе, дико ревели дуэтом с воющим ветром.

Свет в отсеке был тусклый и то и дело мигал. Айя не сразу вспомнила, кто же эта девушка‑ уродка, разбудившая ее.

– Тэлли Янгблад, – выдохнула она, – Гадкая обманщица, зря коптящая небо!

Тэлли усмехнулась:

– Хорошо, что ты это сказала по‑ японски, Айя‑ ла. Прозвучало не слишком учтиво.

Айя резко зажмурилась и попыталась переключить отчаянно забуксовавший механизм мозга на английский язык.

– Ты… нас обманула.

– Я не сказала ни слова неправды, – спокойно отозвалась Тэлли. – Я просто не объяснила всех деталей нашего плана.

– И это ты называешь деталями?

Айя обвела взглядом темный, раскачивающийся из стороны в сторону отсек. От кабины их отделяла металлическая дверь без окошка. На стенках раскачивались приспособления для крепления грузов. Воздух был жарким и затхлым. Айя в своем плотном комбинезоне взмокла от пота.

– Мы тебе доверяли, – разразилась упреками Айя, – а ты все подстроила так, чтобы нас похитили эти уроды! Ты это сделала нарочно!

– Прости, Айя‑ ла. Но нам показалось, что не стоит рассказывать наш план во всех подробностях какой‑ то девчонке, помешанной на сетевом видео. Для нас это единственный шанс узнать, где обитают эти похитители людей. И мы не имели права рисковать. Вдруг бы тебе вздумалось превратить все это в очередной грандиозный сюжет?

– Я бы ни за что так не поступила!

– Ты так и «ловкачкам» говорила.

Айя раскрыла рот, но лишилась дара речи. Она снопа начала злиться. Пробуждающее лекарство в ее крови успело основательно рассосаться. Почему Тэлли все переиначивала?

– Там все было по‑ другому! – наконец выпалила Айя. – Нуда, я обманывала «ловкачек», но никого из них я не использовала в качестве приманки.

– Пусть не в качестве приманки, но ты их использовала, Айя‑ ла. И нам пришлось точно так же поступить с тобой.

– Но ты нас обманула!

Тэлли равнодушно повела плечом и напомнила:

– Как ты там сказала в своем интервью? Иногда приходится солгать, чтобы узнать правду.

Айе снова не хватило слов, а ей так хотелось спорить и спорить с Тэлли. Но тут ее осенило, кто первым произнес эту фразу. Фриц. Когда она видела его в последний раз, он падал вниз вместе с бешено вертящимся в воз духе скайбордом Фаусто.

– Мои друзья… с ними все хорошо?

– Расслабься. Все живы.

Тэлли отодвинулась от Айи.

Айя села и прижалась спиной к трясущейся стенки отсека. У противоположной стены сидели, скрестив ноги по‑ турецки, Шэй и Фаусто. Между ними на полу калачиком свернулся Хиро. Он пока не пришел в себя. Долговязый Рен растянулся посередине отсека и беззаботно похрапывал.

Рядом с Айей лежал Фриц. Абсолютно неподвижный. Она придвинулась к нему и сжала его руку… Он не очнулся.

– Ты уверена, что с ним все нормально? – спросила Айя. – За вчерашнюю ночь его два раза этими иголками кольнули.

– Я уже уничтожила те наноустройства, которыми вас напичкали. Он просто спит.

Тэлли закатала рукав и взглянула на подвижные татуировки на предплечье. Рисунки больше напоминали интерфейс, нежели украшение кожи.

– Вы все проспали шесть часов, – сказала она. – На мой взгляд, многовато. Вы что, всегда спите до полудня?

Машина вздрогнула. Айю тряхнуло, и она вдруг почувствовала, что она сплошь в ссадинах и синяках. Все тело ее ныло, ведь ночка выдалась еще та: несколько часов в сырой подземелье, бегство от камер‑ папарацци, тяжелый сон на подпрыгивающем стальном полу.

– Нет, не всегда. Просто мы дико устали. Всю ночь, как ненормальные, удирали от погони и наивно ждали, когда же вы явитесь и спасете нас.

Последние два слова Айя прошипела.

– Послушай, Айя‑ ла. Хочешь – верь, хочешь – нет, но здесь вы в большей безопасности, чем в родном городе. Эти уроды рано или поздно все равно похитили бы тебя – они всегда так поступают. А так мы сможем тебя защитить.

Айя фыркнула:

– Пока что у вас это просто здорово получается.

– Похоже, ты цела и невредима, – прищурившись, проговорила Тэлли. – Пока что.

– А что у меня на душе, ты представляешь? Думаешь, это так приятно? – воскликнула Айя. – Ты, самый знаменитый человек на свете, просто взяла и использовала нас!

– Представляю ли я? – Тэлли придвинулась ближе и Айе, ее черные глаза засверкали. – Уж я‑ то знаю, каково это, когда тобой манипулируют, Айя‑ ла. И я знаю, каково это, когда тебе грозит опасность. В то время, когда в твоем родном городе строили для вас высотные дома, мы с друзьями оберегали планету. Мы пролили больше крови, чем течет в твоих жилах. Так что не пытайся заставить меня чувствовать себя виноватой!

Айя отползла подальше от Тэлли. На несколько страшных секунд она словно увидела лицо чрезвычайницы под маской из смарт‑ пластика, услышала режущий уши голос Тэлли. Она вспомнила, как в школе ходили слухи о том, что на самом деле означает слово «резчик». Внезапно она поверила во все эти слухи.

– Не кипятись, Тэлли‑ ва, – прозвучал голос Шэй. – Они же обычные люди, они очень нестойки, а нам еще может понадобиться их помощь.

Гнев в глазах Тэлли растаял. Она прижалась спиной к стенке. Казалось, вспышка злости ее опустошила – она вдруг стала похожей на самую обычную уродку.

– Ладно, тогда ты с ней поговорила то у меня хладнокровия не хватает.

Шэй повернулась к Айе и развела руками:

– Мне понятно твое раздражение, Айя‑ ла. Тебе знакомо то чувство, которое ты сейчас испытываешь к Тэлли? Скажем так: прежде и я порой испытывала это чувство.

Тэлли улыбнулась:

– Но ты не смогла прожить без меня, Шэй‑ ла.

– Я жила без тебя, – сказала Шэй. – Мне и остальным «резчикам» было очень хорошо в Диего, пока не появилась ты со своим бестолковым планом.

– Бестолковым? – Айя перевела взгляд с Шэй на Тэлли. – А я думала, вы подруги.

– Так и есть. Лучшие подруги на всю жизнь, – негромко проговорила Шэй. – Просто, на мой взгляд, дать себя похитить шайке каких‑ то уродов – это нисколечко не круто. А ты что скажешь, Фаусто? Ты в восторге от тряски в этом тарахтящем аэромобиле?

– Наслаждаюсь каждой минутой, – рассеянно отозвался Фаусто, переключая свой костюм‑ невидимку на разные варианты интернатской формы. Похоже, он не желал участвовать в разговоре.

– Не припомню, чтобы у тебя были идеи получше, – буркнула Тэлли.

– У меня была куча идей, – парировала Шэй и перепела взгляд на Айю. – Но я уже давно знаю: если уж Тэлли что‑ то замыслила, проще молчать и делать, как она скажет. В противном случае тебе станет ясно, что Тэлли может быть очень и очень особенной.

Айя сглотнула ком, сжавший горло. Она не могла понять, способен ли был укол, сделанный гуманоидом, что‑ то повредить в ее понимании английского. Из‑ за этого разговора у нее снова начала кружиться голова. Резчики – были так не похожи на знаменитых спасителей мира.

– «Особенная» – это значит «плохая» или «хорошая»? – неуверенно спросила она.

– Не плохая и не хорошая. Просто особенная, – ответила Шэй. – Тэлли умеет делать так, чтобы что‑ то происходило. Она ставит цель и добивается результата, вот и все, и проще всего ей подыгрывать. Так ты будешь просто хорошей девочкой и поможешь нам?

– Но ведь вы же «резчики»! – в отчаянии воскликнула Айя. – Вы положили конец эпохе Красоты, а мне всего пятнадцать лет. Чем же я могу вам помочь?

Шэй улыбнулась:

– У нас в распоряжении был не самый точный перевод твоего сюжета, но мы все же поняли, что ты неплохо умеешь морочить людям голову.

– Спасибо за напоминание, – вздохнула Айя.

– Не за что, – усмехнулась Шэй. – Мы просим тебя всего‑ навсего о том, чтобы ты еще немножко соврала. Объясни нашим похитителям, зачем шайке иностранных уродцев понадобилось утащить тебя из города. – Она указала на свое лицо, спрятанное под маской уродки. – Если у них возникнут сомнения, наш маскарад не поможет.

Айя нахмурилась. Мало‑ помалу она начала понимать, какие предстоят трудности.

– Но ведь вы даже по‑ японски не говорите.

– Думаю, ты сумеешь придумать какое‑ нибудь объяснение, – сказала Шэй и рассмеялась. – Ты только представь, какой потом из этого сможешь сварганить сюжет, почетная «резчица»!

Айя заторможенно кивнула. Да, сюжет мог получиться поистине поразительный: об уродке, которая помогла «резчикам» спасти мир. К тому же она могла показать всем, какова без прикрас знаменитая Тэлли Янгблад.

– Но у меня даже скрытой камеры нет. Сюжеты – ничто без отснятого материала.

– Ты в этом так уверена? А ты сверься со своим айскрином.

Айя согнула безымянный палец на левой руке. Она не увидела ни одного из знакомых каналов, но на краю поля зрения уловила несколько сигналов: чужой язык какого‑ то города, над которым они пролетали, фрагменты программного интерфейса аэромобиля под слоями зашиты А в уголке – последние данные о рейтинге ее лица после съемок, произведенных разбомбленными аэрокамерами. Восемь.

– Я пробилась в первую десятку, – тихо проговорила Айя.

И тут она увидела его: сигнал Моггла – еле различимый, но при этом устойчивый. Ее аэрокамера находилась где‑ то рядом, всего в десяти метрах.

Айя не поверила своим глазам:

– Моггл прилип к днищу машины!

– Ага. Он подкрался в тот момент, когда нас загружали сюда, – сказала Шэй. – Твоя аэрокамера – просто умница.

Айя посмотрела на спящего Рена и кивнула:

– Конструктор он, а не я.

– Молодчина.

– Ну сюжет у тебя, можно сказать, имеется, – вмешалась Тэлли. – Ты готова потратить свое драгоценное время и помочь нам спасти мир?

– А вы обещаете защищать нас?

– Да, – сказала Тэлли. – Обещаю.

Айя медленно вдохнула и выдохнула, вспомнив о том, что ей говорила Лай, когда они набирали высоту перед прыжком с парашютом.

– Конечно, я вам помогу. В конце концов, я люблю мир.

– Вот и умница, Айя‑ ла, –сказала Шэй. – А как насчет твоих друзей? С ними не будет проблем?

– Нет. Я уверена, они тоже будут вам помогать.

Айя сжала руку Фрица. Может быть, стоило их все разбудить? Будет лучше, если они узнают, что происходит, иначе кто‑ то из них мог…

…проболтаться.

Она в упор уставилась на Фрица, вытаращив глаза. Он пошевелился, с его губ сорвался тихий стон. Фриц мог говорить только правду. О ужас!

Айя вдруг поняла, что для абсолютной честности сейчас не самое лучшее время.