Глава 16. има была все таким же новым - и не слишком желанным - явлением для жителей Руусана

има была все таким же новым - и не слишком желанным - явлением для жителей Руусана. Изначально Руусан обладал умеренным климатом, который регулировала и смягчала широко раскинувшаяся тайга, почти полностью покрывавшая поверхность планеты. Но в ходе затянувшегося конфликта между Братством Тьмы и Армией Света, миллионы гектаров древних лесов погибли, отчего обширная полоса северного полушария превратилась в необитаемую и бесплодную пустошь.

Самих по себе, разительных перемен в географических чертах планеты было недостаточно, чтобы вызвать столь значительный климатический сдвиг. Однако причиненный окружающей среде ущерб сделал Руусан уязвимым к ужасающим последствиям взрыва ментальной бомбы. Кааново оружие Судного дня образовало после себя мощный ураган Силы: невидимые глазу завихрения темных и светлых энергий, день ото дня изменяющие погодные условия планеты.

Как результат, даже в тех областях Руусана, где все еще стояли леса, снег - большая редкость в былые века - стал обыденным ежегодным явлением. Обычно, зимы длились всего по несколько месяцев, но были предельно жестоки к экосистеме, развивавшейся в гораздо более теплых условиях. Какая-то часть флоры и фауны Руусана, включая людей, по-прежнему населявших планету, сумела приспособиться к переменам. Другая просто погибла.

За минувшие годы Даровит понял, что существуют три правила выживания на лютом морозе. Первое правило: одеваться как можно теплее. Надетая на нем накидка с капюшоном была подарком от фермера, которого он избавил от запущенного грибка. Толстый свитер под накидкой достался Даровиту в качестве оплаты от одного горняка за залатанную ногу; мужчина по неосторожности раздробил ее собственным отбойным молотком. Собственно говоря, все, что он сейчас носил на себе - рубаха с длинными рукавами, плотные штаны, утепленные сапоги, отороченная мехом перчатка на левой руке и самодельная манжета, закрывавшая обрубок кисти - подарили ему местные, приходившие в его уединенное жилище за помощью «нелюдимого целителя».

Второе правило, которое следовало соблюдать, чтобы пережить зиму - это оставаться сухим. Даровит приучил себя следить за небом, и искал укрытие при малейшем признаке снегопада. Если позволить одежде намокнуть, гипотермия с легкостью сделает свое черное дело еще до того, как получится найти помощь - один из тех минусов, с которыми приходилось мириться, ведя одинокую жизнь в лесной чаще. Но Даровит слишком привык к уединению, чтобы от него отказаться.

В первые годы на Руусане он скитался по планете, ведя бродячий образ жизни и исследуя местные дебри, путешествуя от одного мелкого очага цивилизации к другому. Но научившись охотиться и добывать себе пропитание, он находил все меньше и меньше причин заглядывать в города и деревни.

Шесть лет назад он обнаружил, что устал от кочевой жизни. Подыскав себе подходящее прибежище под густым покровом плотно примыкающих деревьев, он соорудил простую хижину из глины и веток. Хижина давала ему ощущение прочности и стабильности, хотя по-прежнему позволяла наслаждаться спокойствием добровольной изоляции.

В радиусе десяти километров от его жилья не стояло ни единого людского поселения, и даже ближайшая колония прыгунов отстояла от хижины почти на пять километров. Но это вовсе не значило, что никто не заходил на огонек. Благодаря знаниям, почерпнутым от прыгунов, и собственному опыту, полученному из долгих скитаний, он стал неплохо разбираться в лекарственных травах и нетрадиционной медицине. Три-четыре раза в месяц Даровита посещал какой-нибудь местный, умолявший вылечить его от болезней и травм. Даровит никогда не отворачивался от посетителей, и просил лишь, чтобы те в ответ уважали его уединение... хотя чаще всего пациенты, в благодарность за труды, дарили небольшие подарки - взять хотя бы нынешнюю его одежду.

Третье правило выживания при злых зимах Руусана: никогда не броди по лесу среди ночи. Пробирающая до костей температура, большая вероятность заблудиться и остаться без крова, и даже редкие для здешних мест хищники - все это превращало ночные прогулки в опасную и глупую затею.

И хотя сейчас царила глубокая ночь, Даровит аккуратно ступал по хрустящему, подернутому ледяной коркой снегу. Он оставил тепло хижины много часов назад, чтобы своими глазами увидеть подтверждение тех слухов, что донесли до него недавние пациенты.

Даровит зол?

- Нет, - прошептал он маленькому зеленому прыгуну, парящему рядом. - Простое любопытство.

По причинам, которые сам он не до конца понимал, прыгуны как-то особенно им увлеклись. Каждый день, до заката, один или два пушистых создания кружили над его жилищем. И каждый раз, когда он покидал свою хижину, по крайней мере одно из необычных существ пускалось следом.

Быть может, после спасения его из пещеры ментальной бомбы, они взвалили на себя ответственность за его здравие? А может пушистиков тянуло к нему по причине сходных занятий: прыгуны облегчали душевные страдания больных и раненых, а Даровит делился врачебным даром со всеми, кто приходил к нему за помощью. Нельзя исключать и того, что его попросту находили интересным и забавным... Хотя, сказать по правде, Даровит не замечал за прыгунами особого чувства юмора.

Довольно быстро он привык к их компании. Прыгуны были добрыми спутниками, и, похоже, всегда ощущали, когда Даровит был настроен на разговоров, а когда просто хотел остаться наедине со своими мыслями. В большинстве случаев близость созданий успокаивала и прогоняла тревогу, но отдельно взятые прыгуны умудрялись преуспеть в обратном. Юуун, молодая самка, что сопровождала его сейчас, похоже, питала большую слабость к болтовне, чем многие ее сородичи.

Даровит пойдет домой?

- Пока нет, - прошептал он.

Две из трех Сестринских лун Руусана полными кругами сияли в ночи, свет их отражался от серебристого слоя инея и белого покрывала снега, скопившегося в лесу за последние несколько недель. Пригнувшись, Даровит миновал подлесок, левой рукой опираясь на посох, а культей правой отогнув в сторону ветви, чтобы выглянуть наружу, не выдавая себя. Сквозь облачка пара от собственного дыхания он увидел картину, которая подтвердила правдивость всех слухов: джедаи вернулись на Руусан.

Даровит откровенно посмеялся, когда один из его посетителей впервые упомянул, что Республика взялась установить монумент в честь павших на Руусане бойцов. Даровит тогда сказал, что браться за такой проект уже абсолютно бессмысленно, ведь уже миновал десяток лет. Но он не мог отрицать того, что видел собственными глазами.

Большой участок земли на краю леса был расчищен от снега и мерцал при луне пожухлой мерзлой травой. Границы участка отмечали колышки и землемерные цепи; строительство уже началось. Глубокие борозды в земле, прорытые строительными дроидами для закладки фундамента, чудились Даровиту раной на теле самой планеты.

К строительной площадке свезли несколько дюжин огромных валунов, каждый из которых был доставлен на Руусан с родных планет погибших джедаев, которым предназначался памятник. По мнению Даровита, инопланетные камни были в здешних местах так же не к месту, как вуки в толпе джав: инородные гости попросту уродовали ландшафт Руусана.

- Они не имеют права здесь находиться, - злобно прошептал он.

Вреда не причиняют, - выказалась Юунн.

- Земля только начала возрождаться после их гребаной войны, - ответил он. - Люди целых десять лет пытались примириться с прошлым. Теперь джедаи хотят вскрыть старые раны.

Сенат решил. Не джедаи.

- Мне глубоко наплевать, что говорят на людях. Я знаю, что за всем стоят джедаи. Теперь жди проблем.

Проблем?

Юуун была слишком мала, чтобы помнить раздиравшую планету войну. Она не стала свидетелем бессмысленных смертей и страданий, что довели сотни колоний прыгунов до безумия. Раненые прыгуны, потерявшие всякую надежду на исцеление, распространяли вокруг мысли о боли и страданиях, атакуя и даже убивая прочих живых существ, пока их не вырезали специально снаряженные отряды джедаев.

- Джедаи с их войной едва не погубили Руусан, - сказал Даровит. - Погибло много мужчин, женщин и детей. Леса выгорели. А твоих сородичей едва не истребили.

Ситы развязали войну.

- Ситы не смогли бы воевать в одиночку. Им нужен был подходящий противник, и Хот с радостью натравил на них своих пособников-джедаев, - возразил Даровит, поражаясь, как мало прыгуны - и Юуун в частности - знают о собственном прошлом. - Обе стороны виноваты одинаково.

Даровит винит себя.

Это был не вопрос - констатация факта.

- Возможно, - признался юноша, опираясь на посох. - Но беды преследуют джедаев, куда бы те не явились. И я не собираюсь стоять в стороне и смотреть, как они убивают нашу планету во второй раз.

Если не принимать в расчет дроидов, стройплощадка была пуста; трудяги из плоти и крови работали при свете дня. Низко пригнувшись и держа посох рядом с собой, Даровит выбрался из под покрова ветвей.

Мир. Покой, - шептала Юуун ему вслед, пытаясь усмирить его гнев. Но она была еще мала, чтобы последовать за ним на поляну, и Даровит не обращал внимания на мольбы прыгуна, пока не вышел за пределы их телепатической связи.

Он был не силен в общении с Силой; отчасти, это не позволило ему проявить себя ни в стане джедаев, ни в рядах ситов. Но та малая толика близости с мистической энергией, что в нем все же таилась, позволила ему незамеченным пробраться на площадку и избежать внимания полуразумных строительных дроидов.

Дроиды, как правило, выполняли только простые, элементарные задачи. Основная часть работ по сооружению монумента ложилась на плечи рабочих, использующих тяжелую машинерию и грависани. Передвигаясь быстрыми шагами, Даровит подобрался к ближайшим саням и укрылся за ними.

Благодаря заранее проведенной подготовке, в карманах его накидки скрывался большой запас толченого тассового корня и две пригоршни измельченных лепестков шинтиловой лозы. Порознь две этих субстанции были вполне безобидны, но смешанные вместе и увлажненные, давали удивительную реакцию.

Здоровой рукой Даровит взломал панель техобслуживания грависаней, что находилась как раз под контрольным блоком, и запихнул четыре шинтиловых лепестка в репульсорные катушки. Далее, он бросил поверх лепестков щепотку тассового корня. И, наконец, в качестве финального штриха, зачерпнул ладонью пригоршню снега и, подождав, пока тот растает в тепле перчатки, окропил им гремучую смесь.

Стоило только воде стечь с руки, как послышалось едва слышное шипение и острый запах щелочи: оба элемента соединились и образовали крайне едкую пасту, принявшуюся разъедать репульсорные катушки. Даровит вернул панель ТО на прежнее место; из-под крышки заструились коричневато-зеленые струйки дыма.

Весь следующий час Даровит занимался тем, что перемещался от саней к саням, замирая на месте всякий раз, когда мимо, по заранее запрограммированным делам, сновал строительный дроид. К тому времени, как он вернулся к Юуун, все без исключения грависани были выведены из строя.

Временное решение. Они исправят.

- Репульсорные катушки не дешевы, - сказал Даровит. - И спрос на них большой. Это остановит их как минимум на неделю.

Что потом?

- У меня в рукаве есть еще пара-тройка трюков для наших друзей-джедаев, - заверил он кроху-прыгуна. - Это только начало.

Скоро рассвет. Теперь домой?

Даровит поднял глаза к небу и заметил слабый свет одного из двойных солнц Руусана, поднимающегося над горизонтом.

- Домой, - согласился он.

* * *

Три недели прошло с момента, как Занна вручила учителю инфокарту, что едва не стоило жизни юной ученице. Бейн потратил минувшее время на тщательное изучение содержимого карты, разбирая до мелочей каждую крупицу информации, что имелась у Хеттона на Белию Дарзу. Большую часть сведений он сравнивал со своими источниками, чтобы установить подлинность свидетельств убитого им старика. И Бейн теперь был абсолютно уверен, что все, обнаруженное Хеттоном, чистая правда.

Эксперименты Белии в области ситской алхимии раскрыли секреты, позволившие ей окружить себя армией технотварей. Что впечатляло еще больше (по крайней мере, Бейна), Белия успешно создала свой голокрон. И имелось достаточно неоспоримых доказательств в пользу того, что ценный артефакт - хранилище всех знаний Дарзу - по-прежнему спрятан в ее цитадели на Титоне.

Бейн провел последнюю предстартовую подготовку своего корабля: нельзя было позволить какой-нибудь системе выйти из строя во время предстоящего путешествия. Гиперпространственный маршрут в Глубокое Ядро был нестабильным и опасным, и если что-то пойдет не так, на помощь никто не придет. Он умрет один в леденящем холоде, замерзшим трупом паря в металлическом гробу вокруг черной дыры в самом сердце Галактики.

Все системы «Незримого», похоже, работали без сучка и задоринки. Корабль, принадлежащий к одной из последних сейнаровских серий «Нарушителей», был истребителем средних размеров и дальнего радиуса действия. Бейн анонимно приобрел его через свою сеть теневых поставщиков. «Нарушители», спроектированные с расчетом на экипаж до шести человек, были оборудованы легким вооружением и минимальной броней, что давало модели преимущество в скорости и маневренности.

Плюс ко всему, «Незримый» был оборудован гиперприводом класса четыре, что позволяло кораблю обогнать любой встреченный на пути звездолет.

И хотя на борту нашлось бы достаточно места как для учителя, так и для ученицы, Бейн решил, что Занна не полетит на Титон. Но и на Амбрии она не останется.

Помимо изучения инфокарты, Бейн провел немало времени в раздумьях на тему орбалисков, намертво приставших к его плоти. Хотя не следовало исключать возможность, что на Титоне он обнаружит новые сведения, которые послужат ключом к созданию голокрона, была немалая вероятность того, что Белия преуспела в том самом методе, каким он руководствовался в своих неудачных попытках. Но Бейн не мог опровергнуть теории, что в провале его виновны орбалиски, вытягивающие силы темной стороны, необходимые для завершения сборки.

У него были и другие соображения. Уже дважды он впадал в неконтролируемую ярость, забыв о причинах и помыслах в бездумном желании уничтожить все и вся на собственном пути. Сорвавшись в первый раз, он до основания разрушил лагерь: глупая и бессмысленная трата ресурсов.

Второй раз едва не стал фатальным. Убей он Занну, инфокарта Хеттона так и не нашлась бы. К тому же, пришлось бы искать себе нового ученика. Десять лет обучения - и все насмарку из-за приступа минутной ярости.

Занна спасла себе жизнь, пояснив мотив, стоящий за ее поступком. Она поступила в точном согласии с уроками учителя - это Бейн мог бы и сам понять. Но орбалиски затуманили его взгляд на хитроумные махинации девчонки, и теперь он ясно понимал, что свою грубую силу они давали в ущерб утонченности и коварству.

И потому, пока он будет на Титоне, лицом к лицу с опасностями затерянной цитадели Белии Дарзу, Занна возьмет на себя иное задание.

* * *

Корабль Хеттона был прекрасен. Построенный по спецзаказу крейсер, в длину достигавший восьмидесяти метров, мог с комфортом вмещать до двадцати пассажиров, но для полноценного управления им требовался лишь один-единственный пилот. Каждая деталь в конструкции и дизайне корабля была выполнена по точным спецификациям Хеттона, не поскупившегося на звонкую монету. Хотя звездолет мог похвастаться огромной огневой мощью и армированной листовой броней, каких было достаточно, чтобы сразиться со средних размеров крейсером, внутри он был настолько шикарен, чтобы мог принимать сановников какой-нибудь планеты. Напрасно не был потрачен ни единый кредит: звездолет был в той же мере символом несметного состояния, сколь и средством передвижения. Занне не нравилось в корабле лишь одно: Хеттон назвал его «Лорандой», в честь собственной матери. Она потянулась и щелкнула парой тумблеров, поднимая корабль к верхним слоям атмосферы Амбрии и между делом изумляясь плавности взлета и податливости штурвала. Уже через два дня она сядет на Корусанте; вне сомнения, придется дать взятку администратору космопорта, чтобы тот не вносил ее визит в официальные записи. «Лоранда» по-прежнему была зарегистрирована на имя Хеттона, и прилет корабля наделает немало шума, если будет замечен соответствующими органами.

По удачному совпадению, власть предержащие с Серенно часто совершали внеплановые (а порой и анонимные) рейсы, даже на Корусант. Богачей не связывали нормы обычных республиканских граждан, и, изобразив из себя служанку, отправленную после посадки дать на лапу портовому администратору, она не вызовет ни грамма недоверия. Добраться до планеты, не привлекая чрезмерного внимания, будет самой легкой частью задания. А вот получить доступ к Архиву в Храме джедаев - куда как посложнее.

Бейн разыгрывал рисковую монету, отправляя ее в логово врага. Вот уже десять лет они скрывались от джедаев, а теперь она готовилась сунуться в самую гущу их Ордена. Но открыто оспорить решение учителя она не могла, ведь сама частично была за него в ответе. Именно Занна заронила в Бейна сомнение в надобности орбалисков, и теперь ее планы начали претворяться в явь. Наставник постановил - ради нее самой и ради ситов в целом - что должен избавиться от инвазии.

Ни единая запись в экспериментах Фридона Надда не давала свидетельств тому, что орбалисков можно удалить с носителя. Собственные изыскания Бейна в этом направлении также не смогли дать нужного ответа. Но Архив джедаев был величайшим собранием знаний во всей известной Галактике. Если решение и существует, то искать следует именно там.

Учитель принял все возможные меры предосторожности, чтобы скрыть истинную личность Занны на время посещения Архива. Через свою сеть таинственных информаторов и теневых контактов, он смог раздобыть список имен и биографий практически каждого члена Ордена джедаев. Из списка он выбрал единственное имя, подходящее цели: Налия Адоллу.

Налия была падаваном, по возрасту почти ровесницей Занны, и находилась под опекой Анно Вен-Чии, известного отшельника и по совместительству мастера-джедая с планеты Внешнего Кольца под названием Полюс. За прошедшую неделю Занна зафиксировала в памяти каждую деталь, касающуюся девушки, а также прошлое мастера Анно, чтобы успешно выдать себя за молодого джедая.

Легенда была такой: Занна заявит, что мастер увлечен изучением редкой породы паразитических организмов, что обитают под ледяной поверхностью Полюса. Страсть как желая сопоставить вновь открытую форму жизни со сходными образцами с иных миров, но, не решаясь оставить тишину и спокойствие родной планеты, он послал падавана собрать необходимые сведения в Архиве джедаев.

И все же, потребуется нечто большее, чем правдоподобная легенда, когда придется познакомиться с главным библиотекарем и взять разрешение на доступ к Архиву. Занна и Налия были одного возраста. Почти одинакового роста и одинакового атлетического сложения. У них обоих были длинные волосы, - хотя Занне пришлось перекрасить локоны в глубокий черный цвет, чтобы те совпадали с цветом волос джедайки.

Прошло уже пять лет с тех пор, как Налия покидала учительскую обитель на Полюсе, и потому почти не оставалось шанса, что Занна натолкнется на кого-то, кто признает в ней двойника. Но если внешность не сдаст ее с потрохами, оставалась лишь одна последняя, но далеко не маловажная деталь.

Во время задания Занна будет со всех сторон окружена служителями Света; если те ощутят в ней присутствие темной стороны, ей настанет конец. Все тайны, которые с таким трудом хранили они с Бейном, будут раскрыты. Все, ради чего они так тяжко трудились последние десять лет, все, чего добились, будет напрасно. Если ее поймают, то приговорят к смертной казни, а учителя найдут и убьют как животное.

Единственная возможность не допустить провала плана - использовать могущество ситского колдовства, чтобы скрыть свою силу и облачиться в «светлую» ауру. Заклинание было очень сложным, и по сей день Занной не опробованным. Оно требовало баланса в силе и точности, и за недели до предстоящего отлета она неустанно практиковала ситское колдовство. Но, несмотря на все старания, иногда концентрация ее терялась, и наружу проскальзывало подлинное «Я».

Теперь приходилось лишь надеяться на то, что если это случится на Корусанте, то поблизости не будет ни одного джедая.