Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Какие новости?
Показал бы я вам эмопространство… Если в «Парусе» реально кто-нибудь это умеет и может даже этому учить… В основном, с кем не поговоришь – бе-ме… Больно в ушах… Стучат зубы… В носу вода промерзла до самого лба… Лев прицепил замерзший трос к переднему бамперу, забрался в машину, включил свет и посигналил. Огромный трактор, оборудованный ржавым ковшом, заревел, пустил в воздух черные клубы дыма и рванул назад, вытаскивая за собой заледеневшую машину. Старик протер стекло и посмотрел на небо. – Молодец! Быстро помощь нашел! – Какие новости? Что с Викой? Игорь не звонил? – Пойми, сынок, существуют правила: не сочувствовать и не переживать. Хоть волосы все себе на бестолковке вырви! Кому легче станет? Прокопав длинный коридор снега, машина оказалась на дороге и осторожно опустилась на пробитую шину, словно собака на больную лапу. – Спасибо! – крикнул Лева, сматывая грязный трос. – Удачи, осторожнее на дороге! – ответил тракторист и продолжил свой путь, разрывая фарами плотную белую стену. Сыт снегом… Им можно наслаждаться… Закутавшись… Ступая по своим чистым следам в свете фонаря… Рассматривая надоевшие двор и улицу, принявшие вдруг праздник… Не сейчас, Лева, не сейчас… – О чем Вы говорите? – зажмурившись и покрутив головой сказал старику Лев. – Как я могу не переживать?! Просто курить, пить, есть и спать как обычно? Как животное? Вытаскивая запаску и инструменты из багажника, Масальский поранил руку, выронил колесо и, сжав кулаки, громко зарычал в небо. Телефон как будто ответил на его волнения и заиграл старую приятную музыку, в звуках которой сейчас можно было услышать радость и облегчение. – Игорь! – Лева! Мы уже едем в больницу, она очнулась… Связь снова начала пропадать. Приходилось жадно ловить слова друга, которые прерывались шипением и уходили куда-то в пустоту. – Игорь! Игорь! – лупя кулаком по капоту, сквозь зубы выл Лев. – … Вроде хорошо. Спасибо вам огромное. Я не понимаю, как… … но без вас я бы не смог бы спасти Вику! – Я сам пока мало что понимаю! Неужели все хорошо? Горсть снега в лицо… Капли за ворот… Горячий выдох в ладони… – Лева, я перезвоню, как освобожусь. Лев закончил разговор и, облизывая рану на ладони, направился к машине, где как ни в чем не бывало сидел Вальтер с котом на руках. – Твои ноги шагают сами по себе и могут увести тебя далеко, пока ты разговариваешь по телефону! А если ими управляешь не ты, то на какую праматерь тебе нужны ноги? – Все украдено, бесполезно ехать дальше, нужно позвонить…! – Ты должен ехать в том же направлении, в котором и ехал. Тупые выводы сделаешь потом. Снег приготовил нам еще много сюрпризов! – Я хочу, чтобы Вы, наконец, мне все объяснили! Старик вышел из машины и оценивающе посмотрел на Масальского. – Объяснить? А что тебе объяснить Твоя бестолковка, как и у большинства, только и может, что следить, как работает собственный зад! Любые объяснения и умные книги твой чемодан воспримет как мусор, который тут же будет выброшен на свалку. Пока ты сам не дойдешь до знаний и не воспользуешься ими на практике, они будут для тебя лишней вонью на чердаке! А что если земля разлетится на миллиарды маленьких осколков и вместе с тобой превратится в грязь на моих загаженных ботинках? А что если я скажу тебе, что это уже происходило несколько раз, но ты этого не замечал, не придавал этому значения и продолжал жить своей обычной жизнью, заботясь о земных делах, телевизионных передачах и сплетнях? А что если человек – это муравей? Его планета – муравейник. И сверху постоянно кто-нибудь смотрит, как копошатся муравьишки в своем муравейнике, занятые своими муравьиными делами. Они настолько поглощены придуманными ими же занятиями, что не видят мира вокруг себя и не понимают, что каждый из маленьких муравьишек на самом деле – целая отдельная Вселенная! Ладно, хоть никому на ум не приходит раздавить всех до одного… Я бы давно уже… Но все то, о чем я сейчас толкую, имеет лишь косвенное отношение к твоему вопросу. Я просто все помню. Я еще не забыл эти события! Окоченевшие руки вкрутили в колесо последний болт, затянули его ключом и вытащили домкрат. Лев уже не обращал внимания на боли в голове и в груди из-за недавней потасовки. – Нужно закурить, – тихо сказал он, отворачивая лицо от ветра и жгущего глаза густого снега, – вместо того, чтобы все мне объяснить, Вы окончательно меня запутали. Вы это все точно не придумали… Человек ведь не в состоянии придумать то, чего нет? – Посмотрите на него, какой философ! Ну-ну? – Не могу объяснить, но с Вами почему-то я чувствую себя так спокойно и уютно, что даже не замечаю того, что мы говорим о ерунде (и это после всего произошедшего)! – Почему бы и не поговорить вместо того, чтобы без толку надевать на себя маску озабоченного решенной проблемой? Актеры, снимающие маску за сценой, могут и упасть без сил… А к иным она приживается… Лева включил фары дальнего света и сдвинул автомобиль с места. – Существует лишь то, что я вижу… Твой котик, например, может увидеть больше, а любая собака на улице услышит то, что ни один музыкант даже представить не сможет! Ты уверен, что твои глаза видят то, что видят? Если я приду к тебе во сне, это буду я или твое представление обо мне? Можно подумать, ты сейчас разговариваешь с истинным мной, а не с представлением в твоем колпаке! Ну, это лишняя болтовня! Такая система может успешно работать в мире других дурачков! У тебя свой мир, в котором живешь ты, у твоих друзей свой, у каждого свой. Среди них есть такие, от которых перья дыбом встанут! Снег почти прекратился, но все вокруг говорило о том, что стихия продолжит атаку. Лева вел беседу со своим попутчиком, пытаясь превратить все в разговор двух любителей научной фантастики. Минувшие события, свидетелем и участником которых был он сам, невольно выводили воспаленное сознание из блаженного состояния скептицизма, перекрывая кислород всякому здравому смыслу. – Затишье перед бурей! Никак иначе! – задумчиво произнес Лев. Телефон в кармане куртки снова завибрировал, и в этот раз системы связи обещали принести глубокие вдохи и счастливые улыбки… – Игорь! – С Викой все хорошо. Врачи сказали, что ей надо полежать несколько дней в больнице, но она отказалась. Я с ней сейчас – сижу, уговариваю. Тут еще следователи пришли. Думаю, с ними беседа затянется. – Я рад, что все хорошо! Больше всего хочу, чтобы они поскорее нашли эту сволочь. Маме с папой не звонил? – Нет, не хватало еще инфарктов! Своих проблем по горло. – Я как можно быстрее постараюсь освободиться и – к вам. Сегодня не получится: у меня тоже проблемный выдался денек! – Верю! Ну давай, я позвоню, мне идти к ней нужно. – На связи! Свет фар, отражаясь отовсюду, огромным пятном провожал машину вдоль глубокой колеи. Он будто старался стереть из больной головы водителя все тревоги и изо всех сил показать ему путь в этой уже бесполезной поездке. Справа от дороги засверкала световозвращающая краска ограждения, за которым крутой спуск превращался в ровное, спрятанное под снегом поле. Там, внизу, стояла деревня. Маленькие дети поднимались с санками и кусками картона на накатанную дорожную насыпь и, крича и кувыркаясь, съезжали вниз. Теплые окна домов встречали их и отпускали обратно, наблюдая за их звонкой игрой. Позади… Снова тишина… Пустота… Скрип резины… – Водителю грузовика помочь нужно. Сейчас объедем завал и вернемся. – Не нужно. Его проблему уже почти решили. А мы со своей еще не справились! – Как вы это сделали? Сегодня Вы спасли девушку! – Ты знаешь, все свои умения очень просто просрать! Старик поднял спящего кота, который приоткрыл один глаз и сонно зевнул, показывая белые клыки. – Чего? – Хорошо… Один раз на таком пути девочка погибла… Никто не смог ее спасти… Беду можно было предотвратить, даже нужно, потому, что ее смерть являлась следствием искажения. Искажение усилилось и последствия стали расти как снежный ком… Как такое не запомнить? Лев тяжело вздохнул и выгнул усталую спину Вальтер не делал связи между предложениями, и беседовать с ним стало так же тяжело, как с пьяным или сумасшедшим. – Я просто давно ни с кем не разговаривал… Не каждому выдается шанс найти свое предназначение, да еще и безбедно жить благодаря этому! Очень сложно понять, чем ты должен заниматься, когда тебя постоянно тычут носом в кучи чужих желаний и потребностей… Лев нахмурил брови и повернулся к Вальтеру. На дорогу он уже не обращал внимания. – С чего Вы вдруг об этом заговорили? Это мои мысли… Вы их либо читаете, либо мы с вами думаем одинаково. – Если бы! – с хриплой усмешкой ответил Вальтер. – Только не говори мне, сынок, что едешь по делам «Паруса»! – Я не говорил! – округлил глаза Лева. – «Парус»? – Он самый! Организация, которая, соблюдая равновесие, занимается предотвращением, изменением, коррекцией! Невыгодные события превращает в выгодные, просчитывает последствия! Власть и ответственность! Старик наклонился, прищурился и шепотом добавил: – До недавнего времени! – Так Вы хотите сказать, что… И мы случайно с Вами вот так встретились? – То, что я хочу сказать, невозможно описать и в сотнях, тысячах томов! Масальский припустил стекло, чтобы вдохнуть холодного воздуха. – Не буду же грузить тебя горами лишней информации. Скоро ты и сам во всем разберешься. Сейчас ты просто должен понять, что в этом мире все устроено гораздо сложнее, чем кто-либо думает. – Это я понял давно, – тихо проговорил Лев и напрягся, смотря пустыми глазами уже не на дорогу, а на стекло, где медленно, словно в космосе, спускалась вниз маленькая капелька воды. В его жизни тоже было много событий, которые просто происходили, а он не мог объяснить их. Со временем он понял, что все это – информация. Следовательно, ее можно хранить, изменять, передавать, уничтожать, воровать, продавать и покупать, но как все это сделать, он не знал. – Информация… – тихо сказал Вальтер. – Я все понимаю! Просто понимаю и все! Эмоции делают всю работу! После этого разговора, у меня возникло такое ощущение, что все вокруг стало второстепенным, даже мои проблемы и дела! Это похоже на то чувство, которое я испытал однажды ночью, когда собрал вещи и отправился с друзьями на вокзал. Нас ждал город, который раньше мы могли увидеть лишь на картинках. Мечта… Мы вышли пораньше и медленно пошли. Обычно идешь и не смотришь по сторонам, а в этот раз… Все мне казалось таким незначимым: дорожные рабочие, делающие что-то на улице, сидящие на лавочках парочки, редкие прохожие с собаками… По сравнению с предстоящим моим путешествием, все эти люди казались мне обреченными на вечную скуку и рутину, хотя я и сам обычно также гуляю по этим улицам и сижу на этих скамейках! Вальтер улыбнулся и направил усталый взгляд вдаль. – События не имеют смысла, смысл имеют эмоции! Очень необычно, что молодой человек замечает такие явления. – Я считаю себя фотографом, запечатлевающим эмоции и сохраняющим их в специальном альбоме. При подходящем случае я достаю из альбома эмоцию, снова пропускаю через себя, и на душе становится теплее, светлее, веселее. – Фотограф эмоций? Ты такой не один, поверь! Если, конечно, эмоции не связаны с чем-нибудь плохим! – Такие как правило я стараюсь не сохранять. – Но они иногда все равно всплывают сами собой… – Да. Например, запах от мужчины, который шел рядом со мной на похоронах матери... – Для разговоров мы еще найдем время... Ты лучше посмотри вон туда! Старик ткнул узловатым пальцем в темноту, которую разрывали два луча света, направленных куда-то вверх. – Что там такое? – притормаживая, проговорил Лев. – Похоже на перевернутый автомобиль. В такую погоду не только мы попали. – Я бы даже сказал, что нам повезло по сравнению с ними, – произнес Вальтер, осматривая погнутые двери и открытый от деформации капот. – Так погибают более тридцати тысяч земляков в год! – Нужно выйти и посмотреть: вдруг кому-нибудь нужна помощь! Лев остановился и выскочил из машины. – Добрая душа! – медленно последовав за ним, сказал Вальтер. С более близкого расстояния Лева с трудом узнал в покореженном куске металла автомобиль недавних обидчиков. – Быстро же их нашла награда, – как ни в чем не бывало прошептал старик. Лев обошел машину, чтобы увидеть, что стало с людьми, которые обокрали его, а потом закопали в снег. На водительской двери он увидел очень мелкие брызги крови (казалось, что какой-то хулиган провел по ней струей красной краски из баллончика). Голова сидящего за рулем застряла в лобовом стекле. Двое мужчин, находившихся на заднем сиденье, были зажаты между спинками и кузовом. У верзилы, с которым дрался Лев, с головы слетела кепка, а в глазу торчал осколок стекла. Второй, высокий со шрамом на подбородке, выглядел нежно спящим на плече у друга. – Все мертвы, – широко открыв глаза, прошептал Лева. – С какой же скоростью надо было мчаться? – Вот с какой, – с беззаботной улыбкой ответил Вальтер, держа в руках выпавший из машины спидометр. Со стороны переднего пассажирского сиденья послышался слабый стон. Лев обежал машину и заглянул внутрь. – Здесь девочка! Она жива! Совсем ребенок… Бедняжка… Ноги сдавлены покореженным металлом… Не вытащить… Лев выхватил из кармана своей куртки влажную салфетку и вытер кровь с ее лба. – Потерпи, потерпи, родная! Сейчас мы вытащим тебя! – шептал он, пробуя приподнять сиденье, чтобы высвободить бедняжку из машины. Вздох… Больно… Слезы… Нельзя трогать… Секунда как час… Горячий безумец уже кричал в телефон, неожиданно быстро дозвонившись по экстренному номеру. Девочка открыла рот, пытаясь что-то сказать, но каждое движение давалось ей неимоверно тяжело. – Ты ей не поможешь! – громко сказал Вальтер. – Слишком поздно! Лев ничего не слышал. – Нет! Скорая, спасатели должны быть рядом, мы недалеко отъехали от грузовика! Своей ладонью он коснулся горячего лба ребенка. – Где мы находимся? – Семнадцатый километр, – посмотрев на верстовой столб, сказал старик, – трасса, по-моему, А 146, не помню. – Семнадцатый километр трассы А 146! Связь прервалась, и Лев снова посмотрел в глаза девочке. – Бедняжка, что ты хочешь сказать? Тебе больно… Потерпи, сейчас приедет скорая... Слова сливались и паром растворялись в морозном воздухе. Достав аптечку, он трясущимися руками нащупал вату и перекись водорода. Девочка не сводила с него глаз. – Лев, ты не сможешь ей помочь! Не трать зря силы! – держась на расстоянии, говорил Вальтер. – Есть другой способ, очень действенный! Нам нужно ехать! Лева не принимал во внимание слова старика. – Потерпи, потерпи, – повторял он, пытаясь руками освободить маленькие ножки из тисков деформированного автомобиля. В эту минуту ее глаза потускнели и закрылись, а голова беспомощно откинулась на подголовник. – Умерла! – тихо, почти шепотом сказал Лев, и из его глаз покатились крупные слезы. – Она умерла, Лева, – сухо сказал Вальтер. – Я… – Ты ничем не мог помочь! – Она умерла почти на моих руках, – утираясь воротником, просипел Лева. – Она еще совсем ребенок! – Это прискорбный факт, – ответил старик, – но все, что было в твоих силах, ты уже сделал. Скоро сюда приедет помощь, и все решится без тебя. Нам нужно ехать дальше, к тому же здесь есть кое-что украденное из твоей машины. Не хочешь забрать это? – Да что Вы за пенек? Только что на моих глазах погиб ребенок! – Да, я знаю. Но тебе нужно жить дальше, ехать дальше! Вальтер открыл погнутую крышку багажника, достал оттуда два тяжелых металлических ящика и с большим трудом поплелся к машине Льва. – Может, поможешь, вместо того чтобы стоять и изображать испуганную курицу? – Ошарашенный этой фразой, Лев несколько секунд простоял как вкопанный, затем подошел к Вальтеру и взял из его рук ящик. Четыре ящика… А сколько их было вообще? Я всегда смотрю и запоминаю, а в этот раз даже не глянул… – Необычный снег, зловещий! Он таит в себе еще много сюрпризов, – задумчиво и тихо произнес старик. – Я видел ее, – пробормотал Лев. – Кого ты видел? – Эту девочку. Она пыталась мне что-то сказать… во сне, когда я лежал закопанный в снег. Только что она тоже пыталась мне что-то сказать, как будто предупредить меня о чем-то. – Садись в машину. Я сейчас, – пробурчал Вальтер и направился к разбитому автомобилю неприятелей. Масальский сел за руль, потер усталые глаза и закурил. Сигарета выпала из его рук – выходящий из тьмы на свет старик держал окровавленную пачку денежных купюр. – Что Вы делаете? – завопил Лев, открывая дверь машины. – Возвращаю твои деньги: без них в дороге, знаешь ли, будет трудно! – Вы вытащили деньги у мертвеца? – Какой же ты все-таки эмоциональный парень! Это всего лишь деньги, причем твои. Кровью испачкана только верхняя купюра, сейчас закон вышел, что везде обязаны принимать банкноты любого вида, хоть грязные, хоть рваные. – Лев смял и выбросил запятнанную кровью неприятеля банкноту, сунул остальные деньги в карман и пустым взглядом уставился в небо. Было семьдесят тысяч… стало шестьдесят девять… – Надо жить дальше и ехать дальше! Ложными переживаниями путь не осветишь! – смотря в пустоту вместе с Левой, сказал старик. Масальский закурил новую сигарету, завел мотор и, немного постояв, тронулся в путь. – Плохой день сегодня, – низко проскрипел он, – бывали и лучше!
Алиса Богатова.
|