Борьба и смерть Георгия Рогова

В ночь на 29 ноября 1920 года из расположения иркутского караульного полка конной милиции дезертировал командир взвода Георгий Рогов с двумя подчиненными. Рогов был под наблюдением особого отдела как бывший колчаковский офицер, двое других тоже были офицерами-каппелевцами. После взятия большевиками Иркутска и казни адмирала Колчака множество солдат и офицеров белой армии не успели уйти в Забайкалье, остались в городе и пошли на службу в красные воинские части, в милицию, в охрану, порой занимая ответственные посты. Новая власть обещала простить всех, кто добровольно сложил оружие, но вскоре чекисты начали без лишнего шума арестовывать бывших колчаковцев, очищая советские учреждения и армию от «контрреволюционеров».

Георгий Рогов начал службу у Колчака рядовым бойцом, воевал в составе частей, сформированных из рабочих Ижевского, Воткинского и Мотовилихинского заводов. Эти полки сражались против большевиков под красным знаменем за Учредительное Собрание и были самыми боеспособными в армии Колчака. Рогову не было еще и двадцати, когда он был произведен в младшие офицеры и стал командиром эскадрона. Вскоре его перевели в тюменскую контрразведку, а затем в Омск, где он раскрыл крупный заговор против адмирала и получил награду из рук самого Колчака. При отступлении армии Рогов попал в плен к приленским партизанам в районе Усть-Кута. Как и большинство пленных колчаковцев, он дал слово больше не поднимать оружия против Советов и был отпущен на свободу. Служа в милиции, он узнал, что его собираются арестовать как бывшего контрразведчика и решил бежать за Байкал в Дальневосточную республику. Но бежать решил не один. Находясь на лечении в госпитале, он познакомился с санитаром Храмцовым, бывшим поручиком, а через него – с завхозом артиллерийского склада Дацким, тоже бывшим офицером. Так возник костяк будущей роговской подпольной организации.

Офицеры установили контакт с бурятскими нойонами Шапхоевым и Холодовым, которые были недовольны продразверсткой и готовы были дать беглецам приют, оружие и продовольствие, но сами воевать против большевиков не хотели, опасаясь за свои семьи и хозяйство. В улусе Байток под Иркутском была создана база для повстанческого отряда. Численность организации росла. Рогов и его соратники вели агитацию за Учредительное Собрание, которое находило поддержку у многих.

Чекисты вскоре узнали о существовании подпольной организации и внедрили туда своего оперативника Николая Смерного под видом каппелевца Рухлова. Во время войны Смерный был разведчиком, не раз был в белой армии и хорошо знал офицерскую среду. По заданию Рогова поручик Храмцов уехал в улус с группой подпольщиков, по дороге встретил людей из разгромленного чоновцами отряда поручика Чернова. Таким образом, в улусе было уже семнадцать бойцов, которые ждали прибытия своего вожака Рогова. После побега Рогова из милицейского полка чекисты выставили кордоны по всем трактам и настигли беглецов недалеко от Хомутово. Рогов метнул гранату, и все трое скрылись в лесу. Чекисты во главе со Смерным-«Рухловым» явились в улус Шапхоева и арестовали весь отряд Храмцова. При обыске была обнаружена листовка: «Граждане трудящиеся, крестьяне и рабочие! Русский народ должен восстать по всей Сибири! Если вы хотите уничтожения коммунистов, помогайте отрядам освобождения одеждой, продуктами и лошадьми. Кто хочет с оружием в руках защищать трудящихся, идите в наши отряды. Долой коммунистов! Отряд защиты трудящихся».

Арестованных повстанцев отправили в Хомутово, но ночью командир отряда Храмцов и его соратник Ягнышев бежали из-под стражи. Рогов тоже скрылся бесследно. Когда в апреле 1921 года газеты писали о судебном процессе над роговцами, молодой вожак уже создавал новую организацию под названием «Возрождение России». Он скрывался в зимовье под Иркутском, быстро нашел верных людей в деревнях и улусах и даже в самом Иркутске. Поскольку в городе продолжались аресты бывших колчаковцев, в отряд Рогова бежали многие офицеры. В их числе были даже два офицера из управления связи Пятой Армии. Сорок офицеров-роговцев были осуждены и расстреляны, но вскоре почти уничтоженный отряд стал еще более многочисленным. Роговцы вели агитацию в деревнях: «За Учредительное Собрание!», «Долой партийную диктатуру!», «Громи посевкомы!», «Долой коммунистов!». Сам Рогов понимал, что у него не хватит сил свергнуть большевиков, поэтому пытался установить связь с бароном Унгерном и атаманом Семеновым, находившимися в Монголии и Манчжурии. После зимнего провала он стал намного осторожнее, каждого новичка подвергал тщательной, даже жестокой проверке. Однажды он заподозрил в связях с чекистами своего старого сподвижника, бывшего колчаковского капитана Мураховского, и пристрелил его в зимовье. Тем не менее чекистам удалось завербовать нескольких офицеров-повстанцев, которые указали дорогу к убежищу Рогова. Когда кавалерийский отряд захватил лесной штаб роговцев, самого вожака там уже не было. Чутье не подвело бывшего контрразведчика, и он вновь ушел от погони. В коротком бою погибло несколько офицеров, остальные были арестованы, волна арестов прокатилась и по Иркутску. За Роговым гнались по пятам, ворвались в дом, где он скрывался, но сумели поймать только его пальто – беглец выпрыгнул из окна и ушел в лес.

В Иркутске за три дня арестовали шестьдесят человек, среди которых были офицеры командного состава Пятой Армии. Арестовывали казаков, крестьян и бурят, помогавших роговцам. Лишь спустя месяц после разгрома организации чекисты нашли её вожака. Они окружили дом и предложили Рогову сдаться, но он ответил выстрелами. В неравном бою Рогов был ранен и, поняв, что на сей раз ему не уйти, застрелился.

В тюрьме в ожидании казни роговцы занимались «творчеством». Сохранилось несколько рисунков, на одном из которых офицеры Языков и К.Попов и бурят Шапхоев пытаются остановить колесо, которое крутит лошадь, символизирующая Советскую Россию. На другой картине изображен чекистский следователь Исупов, порющий розгами Языкова и Шапхоева, и надпись: «Следователь т.Исупов принимает меры воздействия к уничтожению в «корне» зародыша контрреволюции. Средство хотя и треповско-средневековое, но во всяком случае радикальное!»