Глава 7. Вспомнила. Лучше бы не вспоминала

Черт. Черт, черт. Ну и где? Где, я вас спрашиваю?! Нет, ну это же надо было так напиться, чтобы потерять чулки! Лучшие, между прочим! С лучшим же кружевным поясом! И как, ответьте мне, их искать?! Ходить и спрашивать?! Нет уж, это чересчур. Попробую вспомнить, где меня вчера носило.

Вспомнила. Лучше бы не вспоминала. И где меня только не носило! Что ж, будем восстанавливать события поэтапно.

С чего все началось? С начала, естественно. Все собрались в Большом зале и усиленно принялись веселиться. А чтобы веселей получалось, приняли! По первой. И сразу по второй, чтобы потом не наливать!

После второй были третья, четвертая и восьмая. А с пятой по седьмую – танцы! Русские народные. Сперва хоровод, потом гопак, напоследок краковяк. Правда, мисс Грейнджер утверждала, что это, скорее, кулебяка. Судя по телодвижениям танцоров, действительно куле, и действительно бяка.

Начиная с восьмой народ разбрелся по замку. Помнится, сначала я была в парке. Луна, луна, цветы, цветы… отвратительно. Луна троилась, цветы воняли одеколоном. Гадость! Мои нервы этого не выдержали, и я отправилась их лечить.

Лечение прошло успешно, поскольку девятая, десятая и двенадцатая слились воедино! В смысле, в одну большую эмалированную кружку синего цвета и с отбитым краем. Где-то там еще затерялась одиннадцатая, но она была неполной – Дамби явно мухлевал. Так что ее можно не считать.

После двенадцатой наступила полночь, и стали бить часы. Часы били все, у кого они были. Им помогали те, у кого часов не было. В довершении всего раздолбали старинные часы в холле, которые, как ни странно, еще идут. Помнится, я вышла в холл проследить, чтобы все было сделано, как следует.

Тринадцатая была признана несчастливой, ввиду чего ее безжалостно уничтожили. В знак протеста, а также потому, что очень хотелось выпить. Все получилось удачно, хотя Сивилла Трелони утверждала, что кто-нибудь подавится. В результате подавилась сама Сивилла, когда Рональд Уизли наступил ей на любимую мозоль.

Тяпнув по четырнадцатой оправились на озеро, купаться нагишом и развратничать. С купанием не получилось – никто не смог толком раздеться, поскольку спьяну запутались в одежде. С развратом тоже не вышло – молодняк еще не знает, как это делается, а старики уже все позабыли.

На худой конец решили напоить гигантского кальмара, чтобы не отрывался от коллектива. Но вот досада – этот гад оказался членом Общества трезвости. Он отплыл подальше от берега и издалека оскорблял нас плохими словами. Поскольку говорить головоногое не умеет, оно использовало сурдоперевод; при наличии восьми конечностей это очень удобно. Посредством шести он высказывал все, что о нас думает, а еще двумя крутил нам фиги. Хагрид на него обиделся и попытался отомстить.

Откачали Хагрида. Это оказалось непросто и затратно – извели все запасы горячительного, которые предусмотрительно захватили с собой к озеру. Весь ящик. В результате Хагрида оставили отсыпаться на берегу, под Гремучей ивой; чтобы она не возникала, полили ее остатками. После чего все благополучно унесли ноги. Почти все – Флитвик получил пинка, с досады поделившись этим пинком со Снейпом. Драку пресекли, пригрозив, что перестанем наливать.

С горя отправились в обратный путь. Дорога была долгой и тяжелой; мы медленно продвигались вперед, теряя товарищей, засыпавших под кустами. Но не сдались и добрались до пятнадцатой. Она подоспела как раз вовремя, потому что во время прогулки на свежем воздухе алкоголь малость повыветрился. Самую малость.

Смазав по шестнадцатой, решили посмотреть, есть ли сегодня жизнь на Марсе. Идти было далеко, поэтому скрашивали себе путь недружным и нестройным пением. Пока доползли до астрономической башни, потеряли еще девятерых, в том числе Артура Уизли. Думаю, он заплатил налоги: дрыхнуть, когда Дамблдор поет Марсельезу, может только очень честный человек! Или пьяный. Или глухой.

В астрономической башне нас встретил Пивз. Встретил, как родных, а родных он ненавидит больше всего на свете. Счищая навоз, все дружно сетовали, что теперь нельзя будет занюхивать рукавом, как всегда делается на русских вечеринках. Дамблдор великодушно предложил для этой цели свои засахаренные лимонные дольки. Синистра прослезилась от умиления и предложила за это выпить! Выпили по семнадцатой. Синистра занюхала долькой и тут же отрубилась. Мы так и не поняли, от водки или от дольки. Скорее, последнее.

Поскольку телескоп оказался залеплен навозом, решили вернуться в Большой зал и посмотреть, не осталось ли там чего выпить. Пока возвращались, отстали еще человек шесть, малодушно устроившиеся отсыпаться, где придется. В Большом зале увидели Снейпа, меланхолично играющего в шахматы с мисс Грейнджер; вместо фигур они использовали рюмки с водкой. Сев скучал; Герми млела.

Когда приняли по восемнадцатой, случилось непредвиденное – в замок вломился дементор! Сначала никто спьяну не понял, чего это стало холодать, и начали интересоваться, а не пора ли нам?.. Потому как ручки зябнут, ножки зябнут… Потом до половины присутствующих дошел весь ужас ситуации, в связи с чем они начали вопить от возмущения, что не дают спокойно употребить девятнадцатую. Вторая половина отнеслась к происходящему стоически, поскольку беспробудно дрыхла.

Именно в этот исполненный драматизма момент проснулся Гарри, мирно уснувший еще на первой. Поднялся во весь рост, гневно сверкая налитыми кровью глазами за залитыми водкой очками. Проорав дементору «Изыди, нечистый, урою на фиг!» сотворил Патронуса. Пьяный в дупель олень забодал дементора, перебил копытами посуду, лягнул Снейпа, сделал по залу круг почета и исчез под бурные аплодисменты. В честь освободителя тут же разлили по двадцатой; сам герой снова уснул.

Что там было после двадцатой, я помню плохо. Кажется, мы играли в обезьянок и качались на флагах; а когда они сорвались и накрыли нас сверху, начали играть в хомячков. Стебль предлагала наведаться на соседскую пасеку и потырить меду; предложение приняли на ура, но тут вспомнили, что пасеки по соседству нет. Люпин пел дуэтом с Блэком; Флитвик аккомпанировал им на ударных, перебив остатки посуды.

Когда не осталось рюмок, стопок, чашек, стаканов и вообще никакой тары, все заметили, что водка кончилась и уже почти утро. Расползлись по спальням, легли спать. Кто дополз, понятно. А это была непростая задача. Помнится, я долго на кровать запрыгнуть не могла, она такая высокая…

О! Вспомнила! Ну-ка, ну-ка, взглянем… точно, вот они, мои чулки, мирно лежат под кроватью. И вся прочая одежда, кстати, тоже. С чего, спрашивается, мне приспичило ночью спьяну забраться под кровать? И застрять там намертво? Вот и пришлось превратиться в кошку, чтобы выбраться наружу, оставив в пыли свое лучшее кружевное белье!

Нашлось. Вот жалость-то, я уж надеялась на романтическое приключение, а тут такой, извольте видеть, облом! Обидно. Досадно. Но… если подбросить чулочки Дамби… на реакцию посмотреть… а там и… Как было в прошлый раз: «Минерва, Вы очаровательны!»… кто бы сомневался… мур...

Вот только бы он не начал охмурять меня с помощью лимонных долек!