Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Как же все-таки неприятно, когда мучает совесть. Вот и сегодня -- очень неприятное состояние: совесть не дает покоя.






Получили задание: поднять бетононасос из транспортной галереи на отметку 54. Вызвали крановщика из ЧАЭС. Молодой парень лет 22-25, энергичный. Сразу же напомнил, что рабочий день приближается к концу и что задерживаться он не намерен. Быстро подогнал мостовой кран к проему, через который нужно было поднимать груз, и начал опускать крюк. Когда крюк уже достиг нижней отметки, вдруг сработала защита и отключила кран. Оказалось: конечный выключатель, который должен был ограничивать предельное опускание крюка, установлен ошибочно, и трос начал наматываться на барабан в обратную сторону. Все попытки исправить положение, запустив лебедку в противоположном направлении, не увенчались успехом. Крановщику пришлось выбираться к лебедкам крана и вручную проворачивать барабан. Операция эта оказалась весьма длительной. Парень сначала ворчал: «Сколько раз уже заказывал себе не выходить на этот кран в конце смены». Потом успокоился и молча продолжал свое дело.

 

А я тем временем переживал за то, что может сорваться выполнение задания: насос-то был необходим для заливки злополучной выгородки под склизом в помещении 7001, по которому сбрасывали во взорванный реактор все то, что убирали с кровель третьего-четвертого блоков. Из этой выгородки очень прилично «светило». Как только мог, подбадривал крановщика.

 

...Эта мысль дошла до моего сознания не сразу. Но, дойдя, резанула по сердцу остро, как холодное лезвие. Ведь перекрытие помещения, в котором работает кран, является непосредственно участком крыши, то есть зоной «Н»! А эта зона порядочно заражена... Значит, и под плитами перекрытия, где работает крановщик, интенсивность излучения должна быть значительно выше допустимой сейчас для него.

 

Почему «сейчас»? А потому, что теперь на ЧАЭС начинают возвращаться к нормам «мирного» времени, а эти нормы во много раз ниже норм, на которые вынуждены идти те люди, которые занимались и занимаются ликвидацией последствий аварии. Это объясняется тем, что установленная допустимая доза облучения для людей, работающих на АЭС, составляет 5 рентген в год. Отсюда и низкая допустимая суточная доза (около 20 миллирентген). Прикинув, сколько мог набрать парень в этих условия, я получил цифру в 8-10 раз больше допустимой для него суточной дозы в нынешних условиях.

 

Конечно же, это не опасная доза и вреда здоровью парня практически не принесла: множество людей ежедневно набирают во много раз больше. Но по условиям «мирного» времени такая доза -- официальное ЧП. И это для парня большая неприятность. За такое ЧП человек, набравший дозу, превышающую допустимую, тем более во много раз, может быть серьезно наказан. Например, временно переведен на другую, менее оплачиваемую, естественно, работу, или лишен премии.

 

Кран был немедленно покинут. Но это «немедленно» произошло со слишком большим опозданием. И виновен в этом я. Попытка успокоить собственную совесть тем, что в этом не было преднамеренности, что я просто не сразу смог оценить обстановку, не дала успокоения. В душе остался тяжелый, неприятный осадок -- чувство вины и... безысходности: ведь я не могу уже исправить свою ошибку!

 

Подобное чувство появляется здесь, в Чернобыле, довольно часто. Даже тогда, когда по всем формальным соображениям вроде бы и нет за тобой какой-либо промашки.

 

Вот, например, пришлось снимать с кровли ряд роботов, которые по тем или иным причинам вышли из строя. Один из них, робот ТРГ, разработанный ленинградцами, оказался в самом неудобном месте площадки «М», за той самой вентиляционной трубой, которую мы видим теперь на всех фотографиях третьего и четвертого блоков. Эта зона недоступна для крана. Уровень радиации здесь самый высокий. К тому же этот робот, как, собственно говоря, и все другие роботы, не был приспособлен ни к постановке его на кровлю, ни к эвакуации с кровли бeз использования ручного труда или хотя бы с минимальным его применением. В итоге для того, чтобы снять его, потребовалось семь выходов на кровлю. Двое из этих семи парней набрали по девять рентген, а пять -- где-то по три, так что вся операция обошлась более чем в 33 человеко-рентгена.

 

Вроде бы и не было в этом моей прямой вины, но какой-то тяжелый, неприятный осадок все же остался. Может быть, это -- чувство обобщенной вины, не моей лично, а нашей общей вины, -- за то, что не смогли мы сделать все, чтобы избежать или максимально сократить облучение этих парней? Разве не на нашей совести каждый их -- такой опасный! -- выход?

 

...Однажды, значительно позже, при постановке механизмов на площадку «Н», коснулись тросами крана куска ограждения, свисающего с площадки «M». Это ограждение было уже давно «отстреляно» взрывами и висело лишь на одном из кабелей, спускающихся со смотровой площадки вентиляционной трубы. К сожалению, так и не удалось выяснить, откуда же идет этот кабель. Когда же слегка задели ограждение тросами, оно сорвалось вниз на площадку «Н». При этом вышла из строя одна очень важная телевизионная камера. Она была установлена на первой смотровой площадке трубы со стороны саркофага и хорошо «просматривала» наиболее загрязненную зону площадки «М». Трудно сказать, в чем именно заключалась здесь моя личная вина: ведь никакой исходной информации у меня фактически не было. К тому же кто-то ведь другой, а не я, давал команду привязать кабель к ограждениям, которые в то же самое время начали «отстреливать»; тот же самый «кто-то» не возражал и против самого «отстрела» ограждений, хотя и знал, по-видимому, что это может вывести телевизионную камеру из строя. А то, что ограждение не сразу упало, а задержалось на кабеле, -- тоже ведь чистая случайность...

 

Именно у этого самого «кого-то» и поднялась рука написать тут же докладную записку о том, что это я виновен в выходе из строя такой важной камеры... Видно, очень уж хотелось этому «кому-то» сбросить со своей совести камень собственной вины. Бог с ним, пусть и это останется на его совести. И не так уж важно, в какой форме выговаривал мне директор спецпредприятия «Комплекс» В.С. Кулекин за потерю камеры «стоимостью» в тридцать бэр. Важно то, что и по прошествии многих недель у меня все же возникает чувство собственной вины, -- хотя, конечно, она -- лишь доля вины общей.

 

Наверное, это очень важно: чувствовать вину. Не только свою личную, а и нашу общую вину за то, что что-то сделано не так, что из-за чего-то другим людям приходится прилагать значительные усилия, рисковать, чтобы исправить чью-то вину.

 

 

Декабрь 1986 - февраль 1987 гг.



Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.006 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал