Рекламная тележка

На пустынном сквере осенний ветер играл опавшими листьями. Он собирал их в кучи, кружил вокруг голых деревьев, метал на серый гранит церковных ступеней, шуршал ими по одиноким скамейкам, бросал под ноги прохожим, грязными клочьями волочил вверх по Остоженке, забивал под колеса яркой рекламной тележки, стоявшей на углу Всеволожского переулка. На тележке были укреплены под углом два фанерных щита с развешанными на них афишами новой кинокартины – «Комбриг Иванов». Вверху, там где щиты сходились, качались вырезанные из фанеры буквы: " Кино арбатский «Арс».

Прохожие Остоженки привыкли к тележке, уже несколько дней неизменно торчавшей на углу. Вечером за ней являлся мальчик и увозил. Лысый старик, хозяин филателистического магазина, ругал мальчика за то, что тот ставил тележку против магазина. Мальчик ничего не отвечал, подкладывал камни под колеса и удалялся.

Однажды вечером мальчик явился, вынул камни из-под колес тележки, вкатил ее во двор магазина и пошел в дворницкую.

Дворник, худой рыжий татарин, сидел на широкой кровати, свесив на пол босые ноги.

– Дяденька, – сказал мальчик, – моя тележка сломалась. Можно ей постоять во дворе?

– Опять сломалси, – дворник лениво посмотрел в окно, – опять сломалси. – Он зевнул, похлопал ладонью по губам. – Пущай стоит, нам разви жалка.

Мальчик вышел, осмотрел тележку, тронул верхнюю планку, тихонько стукнул по щиту и ушел.

Двор опустел. В окнах гасли огни.

Когда совсем стемнело, из подъезда черного хода вышли старик филателист и Филин.

Они остановились у самой тележки. Старик вполголоса спросил:

– Значит, решено?

– Да, – раздраженным шепотом ответил Филин. – Чего ему ждать? Год, как вы за нос водите.

– Сложный шифр, – пробормотал старик, – по всем данным – литорея, а вот без ключа не могу прочесть.

– Если б вы знали, что там есть, – зашептал Филин, наклонясь к старику, – то прочли бы.

– Понимаю, понимаю, да что делать! – Старик развел руками. – Может, подождет еще Валерий Сигизмундович?

– Не может он больше ждать. Понятно? Не может. Так что к воскресенью все приготовьте. Я сам не приду, пришлю мальчонку.

Филин ушел. Шамкая беззубым ртом, старик побрел домой. В освещенном окне появилась его сгорбленная фигура. Старик медленно передвигался по кухне. Наклонившись, он подкачал примус. Длинные красные языки высовывались из-под чайника, облизывая его крутые бока.

Потом старик долго, медленно и аккуратно чистил картошку. Кожура длинной, изломанной лентой падала в ведро.

Из кухни старик перешел в комнату и склонился над столом. Некоторое время он стоял неподвижно, потом поднял голову, посмотрел в окно, перед которым стояла тележка, и задернул занавеску. Задернул он ее одной рукой. В другой он держал ножны. Они были отчетливо видны. Черные, кожаные, с металлическим ободком наверху и шариком на конце...

Вышел дворник, почесался, глядя на луну, зевнул и пошел к воротам. Только он хотел их закрыть, как появились Генка и Слава.

– Бери свой тележка, – в порядке тележка. Бери.

Мальчики вынули камни из-под колес тележки и выкатили ее на улицу. Дворник запер ворота.

Мальчики вкатили тележку в безлюдный переулок, осмотрелись, отодвинули верхнюю планку и раздвинули щиты. Из тележки вылез Миша.

Домой Миша вернулся поздно ночью. Мамы не было: она работала в ночной смене. Миша разделся, юркнул в постель и долго лежал не засыпая.

Здорово они придумали с тележкой! Неделю изо дня в день следили из нее за магазином старика. Провожая посетителей, старик разговаривал с ними возле тележки и не догадывался, что там кто-то сидит. Ночью они ставили тележку во дворе и таким образом узнали весь распорядок жизни старика. И ножны несколько раз видели. Если снять ободок и вывернуть шарик, они разворачиваются веером. На веере что-то написано. Непонятно только одно: старик сказал Филину, что без ключа он не может расшифровать, но ведь ключ-то у него в ножнах. Что же он расшифровывает?

Того высокого зовут Валерий Сигизмундович. Ясно, это Никитский. Они его, правда, больше не видели, но важно завладеть ножнами, а Никитский потом никуда не денется. Теперь дело будет проще. Борьку-то они сумеют надуть. Борька давно зарится на тележку.

С тележкой, конечно, придется расстаться. Правда за то, что они ее возят, их бесплатно пускают в кино, но все равно – с понедельника в школу. И не к лицу пионерам заниматься такой коммерцией.

НОЖНЫ

Посвистывая, Борька-жила шел по Никольскому переулку. В руках он держал обвязанный шпагатом пакет. Борька шел не останавливаясь. Отец приказал ему по дороге от филателиста домой нигде не задерживаться.

Это приказание было бы выполнено в точности, если бы внимание Борьки не привлекла рекламная тележка кино «Аре», стоящая на церковном дворе. Вокруг стояли Миша, Генка, Слава и беспризорник Коровин. Они рассматривали тележку и горячо спорили.

Борька подошел к ним, с любопытством оглядел всю компанию.

– Ты на резину посмотри, на резину, – говорил Миша, тыкая ногой в колеса, – одни покрышки чего стоят.

Коровин засопел:

– Цена окончательная.

– Уж это ты брось! – сказал Генка. – Пять рублей за такую тележку!

– Тележку продаете? – Борька придвинулся ближе к ребятам.

Миша обернулся к нему:

– Продаем. А тебе что?

– Спросить нельзя?

– Нечего зря спрашивать.

– А я, может, куплю!

– Покупай.

– Сколько просите?

– Десять рублей.

Борька присел на корточки и начал осматривать тележку, ощупывать колеса. Пакет он положил рядом с собой.

– Чего ты щупаешь? – Миша взялся за ручки. – Колеса-то на подшипниках. Смотри, ход какой. – Он толкнул тележку вперед. – Слышишь ход.

Борька подвигался вместе с тележкой, прислушиваясь к шуму колес с видом большого знатока.

Миша остановился:

– Сама идет. Попробуй.

Борька толкнул тележку. Она действительно катилась очень легко.

Генка и Славка тоже подвигались вслед за тележкой, загораживая собой Коровина.

– А самое главное, смотри. – Миша отъединил планку, раздвинул щиты. Видал? Можешь даже спать. Поставил тележку – и ложись.

– Ты уж нахвалишь, – сказал Борька, – а резина-то вся истрепалась.

– Резина истрепалась? Смотри, что написано: «Треугольник», первый сорт".

– Написано! И краска облезла. Вы уж давайте подешевле.

– Ладно, Мишка, – раздался вдруг голос Коровина, – я забираю тележку.

Мишкин азарт вдруг пропал:

– Вот и хорошо. Бери. Прозевал ты тележку, Жила!

– А я, может, дороже дам.

– Нет, теперь уж не дашь.

– Почему? – Борька подошел к пакету, поднял его.

– Потому! – Мишка усмехнулся.

Борька недоуменно оглядел ребят. Они насмешливо улыбались, только один Коровин, как всегда, смотрел мрачно.

– Не хочешь – как хочешь! – сказал Борька. – Потом сам будешь набиваться, но уж больше двугривенного не получишь.

Борька скрылся за поворотом. Мальчики забежали за церковный придел, и Коровин вытащил из кармана ножны.

Миша нетерпеливо выхватил их у него, повертел в руках, затем осторожно снял ободок и вывернул шарик.

Ножны развернулись веером. Мальчики уставились на них, потом удивленно переглянулись...

На внутренней стороне ножен столбиками были нанесены знаки: точки, черточки, кружки. Точно так же, как и на пластинке кортика.

Больше ничего в ножнах не было.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ. СЕДЬМАЯ ГРУППА " Б"