Глава 20. Удивительное место Парящие Сады

Удивительное место Парящие Сады. Прекрасный сон с ароматными цветами, яркими красками, причудливыми запахами и реальными звуками пения шимшик. Я никогда не слышала, как поют узкомордые птицы. В верхушках деревьев они свили гнезда и хлопая тонкими острыми крыльями в полете издавали мелодичные звуки. Всего несколько солнечных часов сна в Парящих Садах и оно покорило мое сердце. Принесло покой. Залечило боль в старых ранах. Я не просыпалась от своего крика, а наоборот спала здоровым сном. Нет, мне не снились сны, но и кошмары не терзали воспаленный мозг. Порадовало и то, что злость на поступки Мира и Зимы сменило необычное чувство. К сожалению, названия новому чувству не могла дать, потому что не все эмоции поддавались объяснению. Одно знала точно, что с выводами о действиях аны поспешила и оттолкнула от себя преданного воина. А преданного ли? Он пытался убить Зиму, а Зима и Мир были друзьями. Ревность, разочарование, обида ослепили крылатое существо. Они заставили его сделать глупость. По–хорошему его стоило убить, а по–плохому наказать, но все же…

Я хотела спрыгнуть с кровати, но вовремя остановилась. Под моими ногами была огромная высота. Получалось так, что я находилась на балконе, построенном в большом дереве. Таких строений вокруг меня были сотни. Место моей ночевки имело большую кровать из мягкой перины, постеленной из пушистых цветов похожих на мох. Вместо потолка увидела красные стебли, а на них пушистые темно–бордовые цветы. Сквозь кроны падал сумеречный свет зимнего солнца. Летнее время подошло к концу, и золотое солнце исчезло под янтарным небом на горизонте. Справа от меня была стена из красного дерева. Ни входа, ни выхода на ней не было – просто идеальная гладкая поверхность.

По извилистому крепкому стеблю ко мне спустился свободный и попросил пойти за ним. Было немного жутковато спускаться вдоль дерева, обвив свою талию вьюном, крепко придерживаясь к основанию. Потом спрыгнуть на подвесной мостик, чтобы подойти к деревянному дому. Дом был встроен в стебель дерева, методом спальных лож. Я никогда не видела таких замысловатых построек – ни на земле, ни на безымянной планетах. Парящие Сады был первым городом, построенным над землей.

– Это воющий?

– Да.

– Мы проводим игры с воющими, – медленно произнесла я, а мой спутник, услышав слова, побледнел, – только в наших подземельях они меньше. А этот череп как голова великана.

– Правитель севера, в доме ждут. Зима решил, что Беркут захочет видеть, как накажут убийцу.

В зале была целая толпа. В ее центре стоял Зима, вещунья и Мир. Остальные, увидев меня стали потихоньку отступать к стенам. Боялись.

– О! – выдохнула слепая свободная, – Это – она!

– Мое присутствие здесь важно? – прищурилась я.

– Да. Ты наш гость правитель северных земель Беркут. – это сказал Зима.

– И это значит, что мое слово имеет вес для вас?

– Да. Ты равная нам. Ты свободная.

– Хорошо, – и сев на корточки, я наклонилась к Миру, – прежде чем получишь наказание, я хочу выслушать тебя.

В толпе недовольно зароптали, но Зима пресек недовольных:

– Пусть скажет сам.

– Лида, – при этом слове я опять поморщилась, но Мир продолжал, будто не заметил, – я прилетел на эту планету, чтобы забрать тебя отсюда. Я узнал, что твой космический корабль попал в беду. У нас сложное прошлое. Мы многое прошли вместе. Сложилось так, что Зима повредил мой корабль, и мы приняли решение разойтись. Я пошел в Арену, но на моем пути встал Черная Тень. Он пленил меня. Выслушав мою историю, правитель Трибун отказался помочь. У него коварные цели. Он умеет мягко, интересно, захватывающе говорить, но хозяин чудовище. Я провел в плену …не знаю…тут нет ночи. Может быть, месяц. За время плена Черная Тень все время расспрашивал про крылатые птицы – космические корабли. Он знает, что на планете есть еще корабли. Воин мечтает поднять их в воздух, чтобы захватить другие, мощнее. У него целый план. А пленные рассказали ему о том, что космос обитаем. Я все расскажу вам. Прошу – не трогайте крылья. Это моя честь. Понимаете? Я пришел с миром и не хотел никого убивать. Просто…я был злым, Лида…

– Твоя Лида осталась на планете Земля. Бесполезно искать ее на дикой земле. Мое имя Беркут и я правитель северных земель города Арена. Я знаю, что на северо–западе стоят два корабля красного креста. Ими никто не пользовался с давних пор. Ты доказал, что не лжешь. Хочешь принести пользу? Хорошо. Поклянись в верности Беркуту и стань каннибалом. И тогда обещаю тебе, что никто не тронет твои крылья.

В зеле опять зашептались, но теперь заговорила вещунья:

– Всегда есть коварство. Выбрал одно – предал другое. Остался – смерть.

– Твой ответ?

– Ли…Беркут, – прошептал Мир, – я клянусь тебе в верности…

– Вот и отлично. Твое наказание за то, что ты убил Черную Бороду, мы обсудим в Арене.

– Что?! – в один голос произнесли Зима с Миром.

– Было приятно с вами иметь дело.

Поклонившись свободным в зале, я вышла прочь. Пусть Зима убеждает свободных в своей правоте – это его народ, а мне хотелось еще немного отдохнуть под кронами Парящих Садов. Давно я просто так не стояла и не смотрела на небо, которое окрасилось в мрачные цвета. Жаль, не проводила летнее солнце прощальным взглядом. Зимнее мне не нравилось. Тона, в которые оно окрашивало планету, напоминали о тюрьме. Настроение портилось, а в голове появлялись дурные мысли. Я стала водить пальцем по коричневой веревке сдерживающей деревянные доски и служащей ограждением от пустоты.

На трап вышел Мир.

– Тебя отпустили? Так быстро? – усмехнулась я, рассматривая каменные надгробья с высоты.

– Зима умеет убеждать.

– О, да!

Мир молчал.

– Не волнуйся. Я не трону тебя, когда ты окажешься в Арене. Тебя не накажут. Мне нужны воины для похода на Трибуны. Зачем мне калека? Посуди сам, Мир.

– Прости, что в прошлом не понял тебя. Ты человек, а я аны. Мы человекоподобные, но наша суть разная, – тихо сказал Мир и подошел ко мне ближе. Осторожно взял пальцы в свою ладонь, – Коварству Черной Тени нет прощения. Он использовал одно из самых хищных средств – он убил в тебе человека, который был мне дорог.

Я не ответила ему. Все мое внимание привлекли яркие светящиеся огоньки, парящие в воздухе. Синие шарики были везде: над землей, в кронах деревьев, на листьях. Тысячи зимних солнц в ночи безымянной – словно с закатом в мир свободного юга пришло волшебство. Словно время остановилось и больше никогда не продолжит свой ход. Это было так завораживающе красиво – праздник зимнее солнце. Ни громкий хохот, ни много вина и вкусностей, песен, танцев – ничего. Только тишина, счастливые лица свободных и синий огонь вокруг. Именно огонь, потому что, глядя на это зрелище, становилось теплее в груди. Хотелось жить и сражаться дальше, потому что синий огонь вдохновлял, потому что это был цвет свободной земли от теней, потому что зимнее солнце был надеждой, верой, любовью. Я поняла все это, как только увидела этот великолепный, величественный, манящий цвет.

Потом я заметила его. Ниже нашей дорожки, вдали от нас на другом трапе стояла фигура в черном балахоне. На голове воина был капюшон, но я рассмотрела синий цвет глаз Зимы. Он видел нас, но не подошел. Дал нам время для разговора. Жаль, я бы хотела подойти, заговорить, прикоснуться к нему. В нем было что–то такое, что манило меня как мотылька на яркий свет. Я убеждала себя, что это было просто восхищение его силой. Нет, это было другое – сильное, острое, яркое, манящее к нему. Возможно, это было то чувство, что называли свободные «дар света и жизни». На Земле его называли одним словом, но я никак не могла вспомнить его.

Я видела, как к нему подошла вещунья и еще несколько воинов. Она стала что–то громко говорить, но до нас долетали обрывки фраз. Потом Зима протянул левую руку и ему повязали синюю ленту, обвив кисть руки в несколько раз. Все южные стали опускаться на одно колено. Таинство посвящения. Я улыбнулась. Мне было приятно видеть, что Зима стал полноправным правителем южных земель – он был достоин этого. В нем была сила и эту силу чувствовала не я одна. Черная Борода тоже видел. Об этом говорила вещунья, это замечали и другие свободные. Зима живший во Льве защит нас, сделает так, что злобные твари дрогнут перед ним.

– Прекрасно.

– Они признали его правителем Парящих Садов? – мой спутник тоже внимательно следил за развитием событий.

Я кивнула, а Мир продолжил:

– Думаю, он справится – он же военный. К тому же с ним теперь бог льда и огня Зима.

– Через неделю воины Арены начинают маневры к Трибунам. С южной армией вы встретитесь на грозовом перевале. Его покажет смотрящий, которого вам отдаст Зима, – игнорируя его слова, сообщила я, – ты и Кривой Клык возвращаетесь в северный город. Немедленно.

– Не понял? А ты? – Мир отпустил мою руку и отступил на шаг.

– Что – я? Я остаюсь здесь. Чуть позже присоединюсь к вам на перевале.

– Но почему? Ты же командуешь армией…как они без …

– Это условие Черной Бороды. Это условие Зимы. Я залог – слова. Это скажет Кривой Клык каннибалам, а ты покиваешь головкой и скажешь: «да». Не заставляй меня сомневаться в том, что позволила оставить тебе крылья.

– Но…

– Иди.

Мир и не думал уходить. Менее того он намеревался произнести горячую речь.

– Понимаешь, что тебя убьют? А? Ты смертна! Ты идешь на смерть! Лев не просто шение – он бог льда и огня! Он ведет свою игру! Ему что–то нужно от этой земли! А что именно он не говорит!

Я прекрасно понимала, что Зима легко уводил диалог в нужную для него тему и легко избегал вопросов. Это был еще один повод остаться в Парящих Садах.

– Да, я иду к смерти, потому что мне нечего терять, Мир. Когда–то давно я потеряла на далекой земле все, что было дорого мне. Когда–то давно тени пытались забрать у меня мою жизнь. Когда–то они бросили меня умирать на дне тюрьмы, где слабая и хрупкая женщина погибла бы от голода и холода, но я выжила. Я выжила, чтобы сейчас взять то, что принадлежит мне. Сейчас я вернула себе мой дом – север. Сейчас стала свободной. Сейчас приду к стенам Трибун. И только сейчас выжгу их всех, чтобы безымянная земля была свободной от хозяев. Пусть все это будет стоить мне жизни, но с собой я заберу всех тварей.

Он отступил еще на шаг.

– Да, Беркут я вижу это в твоих глазах. Лида и правда погибла в подземельях Щели.

Я не ответила. Развернулась и пошла от него прочь.