Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Лис Тулки, или День открытых зверей






Сколько камней перевёз Танбал-Кайсар - и не сосчитать! Во всяком случае, намного больше тех звёзд, что были видны на небе из его крохотного загончи-ка. Давно уже не замечал он созвездие Крылатой ослицы.

А сколько диких, ужасных и отвратительно-несчастных дней прожил он, таская камни?! Казалось, столько невозможно прожить. Казалось, их куда больше, чем звёзд на всём небе.

 

Впрочем, какое там небо, какие там звёзды?!

Рыжий ослик думать ни о чём не хотел. И не мог. В голове было так же пусто, как в животе. Кишки, правда, о чём-то невесело бормотали, переговаривались. Печёнка ныла и всхлипывала, как малый ребёнок.

 

Похрипывали, жалуясь, лёгкие. А позвоночник скрипел, будто пирамидальный тополь под ураганным ветром. На шее к тому же постоянно саднила, словно укор, незаживающая ранка.

 

Как-то тёплой весенней ночью, когда запахи летят, бегут, ползут со всего вольного мира, рассказывая, как он, этот мир, хорош, рыжий ослик очнулся, услыхав быстрый шёпот:

 

- Эй, приятель, не пора ли и нам улететь, сбежать или уползти - прочь отсюда?

 

Он поначалу решил, что это одна его кишка договаривается с другою о побеге из его же собственного живота. Хоть и слаб был ослик, безучастен, а всё же возмутился. Ещё чего не хватало - заговор кишок! Могли бы для начала с ним посоветоваться! Всё же не посторонние!

 

- Эй, приятель, ты совсем плох, недолго тут протянешь! - снова раздался шёпот. - Да и нас со дня на день без шкур оставят!

 

Рыжий ослик ещё не понимал, откуда этот быстрый шепелявый голосочек. Неужели позвоночник нашёптывает?

 

- Ну, нельзя же в самом деле быть таким ослом! Погляди - это я, твой сосед, лис Тулки!

 

Действительно, как чёрные виноградины сквозь металлическую сетку, сверкали из клетки слева лисьи глаза. Этот лис Тулки и раньше время от времени заговаривал с осликом о жизни - мол, как там на свободе, как дышится, какие новости? Да что мог ответить бедный ослик, таскавший камни по одной и той же дороге, с утра до вечера, будто каторжник!

 

Зато лис ночами, вздыхая каждую минуту, много чего рассказывал о своей прошлой привольной жизни. Как шнырял в пустыне, ловя мышей и ящериц, лягушек и кузнечиков. " О, какой там воздух! - повизгивал лис Тулки. - Хочется этот воздух пить, лизать и покусывать! Такой душистый, не то что здесь, в клетке. А отдыхал я в ту счастливую пору, забираясь в уютные норы сусликов или байбаков. И однажды на закате среди розовых зарослей тамариска повстречал маленькую лисоньку по кличке Кореи. Ах, как мечтал провести с ней остаток жизни, воспитывая лисят! Да тут попался, точно старая глупая перепёлка, в силки трижды проклятого Маймуна-Таловчи! Теперь не сносить шкуры! "

 

В этом месте лис Тулки обычно начинал обречённо тявкать - с лёгким, едва приметным подвывом. Ему вторили из других клеток остальные лисы и лисицы, жалуясь на пропащую судьбу.

 

А совсем издалека - наверное, из той самой райской душистой пустыни, где жила лисонька Кореи, - долетали голоса свободных шакалов, отчего становилось ещё тоскливей. И под этот унылый хор ослик проваливался в свою чёрную безнадёжную яму - в короткий сон.

 

Однако в этот раз лис Тулки был решителен. Никакого скулежа и подвываний.

 

- Бежим! Нам нечего тут терять, кроме своих шкур! Весенний ветер принёс запах лисоньки Кореи! Сегодня или никогда!

 

Рыжий ослик тряхнул головой, прислушался. Правда, сколько вокруг странных звуков! Сколько неизвестных запахов и мелькающих в ночном воздухе загадочных теней! А он? Неужели так и будет таскать тяжёлые камни в корзинах? До тех пор, пока не падёт от изнеможения, а хозяйка Чиён пошьёт из его шкуры чувяки, и чёрная яма навсегда сомкнётся над ним?! Довольно-таки противное будущее! Ужасное!!!

 

Впервые за многие дни в нём не то чтобы проснулся, а так, приоткрыл один глаз прежний ослик Шух-лик. Впрочем, и этого уже хватило.

 

- У тебя есть план побега? - спросил он.

- А как же! - шепнул Тулки. - Парнокопытный план!

 

Шухлик призадумался, перебирая в голове знания, которых за последнее время явно поубавилось - куда-то, видно, высыпались, будто овёс из худого мешка.

 

- Погоди, друг Тулки, - вздохнул он, наконец. - Если план парнокопытный, то я тут, право, лишний. Тебе нужен верблюд дядька Бактри. Ну, в крайнем случае, какая-нибудь свинья или бегемот. А со мной любой план получится непарнокопытным.

 

- Да какая разница! Парно или непарно? - нетерпеливо тявкнул лис. - Главное, копытный! Слушай внимательно! Сначала я перегрызаю верёвочные путы на твоих ногах. Затем ты быстренько, но тихо сшибаешь копытом щеколды на клетках.

 

Ослик мерно покачивал башкой, обдумывая план. Со стороны казалось, что опять заснул.

 

- Эй-эй-эй! - взвизгнул Тулки, наскакивая боком и сотрясая железную сетку. - Я понимаю, приятель, что ты очень умён, но сейчас не до того. Уже светает! Подставляй копыта!

 

Шухлик прижал к сетке задние ноги, и лис, изловчившись, просовывая кое-как в ячейки острую мордочку, перегрыз верёвку. Пока он грыз ещё и на передних ногах, ослик успел сообразить, что в копытном плане побега всё-таки имеется большой изъян.

 

" Такой большой, что даже огромный! - размышлял он, прицеливаясь копытом и сбивая защёлки с лисьих клеток. - Изъян величиной с дверь! А точнее сказать - есть дверь в стене, а как раз никакого изъяна в ней нет".

 

По всему двору тем временем, как стелящееся пламя, метались лисы. Они вырвались из клеток, и это была несравненная радость! Но куда дальше? Через глинобитную стену не перемахнуть - самые бойкие уже пытались, расшибив носы. А крепкая дверь на улицу заперта амбарным замком.

 

" Никаким копытом не вышибешь. Разве что носорожьим? - быстро соображал Шухлик. - Да где же взять носорога? Пожалуй, только хозяин Маймун-Та-ловчи слегка его напоминает. Вот сейчас проснётся и сдерёт шкуры со всех беглецов".

 

Выскочил из толчеи Тулки, как вождь восстания, с разбитым носом.

 

- Мы будем сражаться! - воскликнул он. - Живыми не сдадимся! - И принялся выстраивать всех лис, что оказалось очень нелегкой задачей, почти невыполнимой. Лиса самостоятельное животное, а не строевое, как, например, волк.

 

Ослик Шухлик припомнил знаменитые исторические сражения. Первое дело - неожиданность. Застать врага врасплох! Это уже половина успеха, а может, и три четверти.

 

Он знал, что дом Маймуна-Таловчи выходит не только в этот двор, но и на соседнюю улочку. Однажды хозяин гнал по ней ослика, нагружённого хворостом, а хозяйка Чиён, высунувшись из окна, как всегда бранилась, что медленно плетутся. Окно! Вот неожиданный, внезапный путь на волю!

Теперь уже Шухлик быстро поведал свой план лису Тулки.

 

- Да, приятель, ты страшно умён - так умён, что мороз по коже! - тявкнул лис. - Но отступать некуда!

 

Вперёд, с первыми лучами солнца!

 

Дверь в доме была открыта, и только ситцевая занавеска в индийских огурцах вздувалась, то ли от весеннего ветерка, то ли от сопения хозяев.

 

В доме было душно, и пахло так, что ни секунды не хотелось задерживаться.

Завидев окно, уже порозовевшее от утренней зари, Шухлик поскакал по комнате напролом, а за ним гурьбой лисы, сбивая и круша всё на пути. Что-то звенело, бренчало, лилось. Что-то падало почти бесшумно, но тяжело.

 

Как раз перед окном оказалось последнее препятствие, а именно кровать, на которой лежали хозяйка Чиён и хозяин Маймун-Таловчи. Они уже продирали глаза, но ещё, конечно, не успели очнуться от сновидений.

 

- Да и возможно ли очнуться, увидев вдруг перед собой свору визжащих лис и одинокого орущего рыжего осла, которые все вместе, дружно, как в страшном кошмаре, прыгают на кровать, топчут вялые после сна тела хозяев, вышибают окно и несутся по розовой утренней улочке, сломя голову, сверкая пятками, в благословенную весеннюю пустыню.

 

Маймун-Таловчи только и причитал, заползая под кровать:

 

- Бало! Бало! Беда! Несчастье!

 

Однако стойкая, как кочерга, хозяйка Чиён могла бы перенести всю эту звериную напасть, с кавардаком в доме, если бы не её любимые шёлковые широченные шаровары. Растопырившись, они тоже предательски удирали по улице, а из штанин высовывались то лисьи носы, то хвосты.

 

Вот тогда хозяйка Чиён и разрыдалась. Впервые в жизни. Долго рыдала. Сначала от злости на весь мир Потом от жалости к себе. Но самым горьким оказалось рыдание о тех, кого она мучила долгие-долгие годы, то есть обо всём вокруг себя и о себе самой. Отрыдавшись, она поднялась, умылась, бережно достала из-под кровати Маймуна-Таловчи и начала уборку в доме. А вместе с этим новую жизнь, которую никогда не поздно начать.

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.009 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал