Индоарийские символы у салтовцев

Янтарь же сам по себе издревле считался символом солнца благодаря своему цвету. Часто русские мастера просто обрабатывали янтарь, придавая ему форму круга и проделывая отверстие для ношения.

По этому же пути на Балтику транзитом через Кавказ доставлялись многочисленные виды каменных и стеклянных бус из Сирии и Ближнего Востока. Область наибольшей концентрации этих бус в Восточной Европе – Северо‑ Западный Кавказ, Крым и СМК «в узком смысле». Бусы были желтые, посеребренные, голубые, зеленые, черные. Из Подонья бусы расходились по двум направлениям. Во‑ первых, через Волго‑ Донское междуречье на Среднюю Волгу и в Прикамье[281]. Косвенно торговые связи салтовских русов с Заволжьем и Прикамьем подтверждают арабо‑ персидские источники. В сюжете о трех группах русов упоминается экспортируемый от них свинец: «И вывозят из Арсы (третья группа русов. – Е.Г.) черные соболя и свинец…»[282]В Восточной Европе месторождений свинца нет, его можно было достать только в Заволжье. Туда, очевидно, и ездили русы, продавали украшения и покупали ценный металл.

Второе направление – на правобережье Днепра и оттуда на южный берег Балтики. Прослеживается и связь жителей верховий Северского Донца с Византией, по крайней мере с крымскими ее провинциями: со второй половины VIII в. в лесостепи появляется крымский импорт – кувшины‑ ойнохои, но в первой половине IX в. поступление кувшинов в этот район прекращается. Археологи пытаются связать кувшины с отношениями Хазарского каганата и Византии, бывшими в VIII – начале IX в. не только неоднозначными, но и весьма напряженными. Хазары постоянно пытались оккупировать византийские владения в Крыму, войны и восстания покоренных территорий не прекращались. Конечно, о бурном развитии торговых связей в это время речи идти не могло. Объяснить появление ойнохоев на Северском Донце во второй половине VIII в. и исчезновение их в начале IX в., исходя из этой концепции, конечно, нельзя. Скорее, эта торговля связана с дружественными контактами. Если предположить существование в Подонье независимого Русского каганата, все становится на свои места. Когда хазары атаковали крымские колонии, греки часто обращались за помощью к независимым давним обитателям полуострова – аланам. Русы, этнически родственные этому народу, поддерживали с ними связь. Была в Крыму и на Тамани и собственно русская колония (ставшая известной потом как Причерноморская Русь). Поскольку хазары были торговыми конкурентами русов и в начале IX в. между ними назревал серьезный конфликт, вполне естественно, что когда византийцы боролись с Хазарией, Русский каганат их поддерживал, в том числе и в торговле.

Гончары и металлурги (заметки об организации ремесла)

В отличие от Хазарии, жившей лишь за счет транзитной торговли, Русский каганат был сильным ремесленным центром. Это известно и по письменным источникам, и по археологическим материалам. Широко было развито гончарное производство, обеспечивавшее потребности всего юга Восточной Ев – ропы – более десятка гончарных мастерских, ювелирное дело, «торговой маркой» которого были так называемые салтовские зеркала с индоиранскими восьми – и семиконечными звездами на тыльной стороне.

На салтовских памятниках обнаруживают и зеркала с шестиконечными звездами. Ранее данные находки служили аргументом в пользу хазарского (то есть иудейского) присутствия в регионе. Но Г. Е. Афанасьев показал, что шестиконечная звезда на сармато‑ аланском зеркале салтовской культуры – типичный индоевропейский солярный знак, а не могендавид[283], как считают некоторые ученые. Других признаков иудейского присутствия в Подонье не обнаружено.

Особо интересна железообработка. Если другая продукция салтовских ремесленников не представляла интереса для торговцев Арабского халифата (напротив, салтовцы подражали арабским, персидским и сирийским мастерам), то техникой железного дела русов жители халифата живо интересовались. Выше уже упоминалось уникальное свидетельство автора «Худуд аль‑ алам» о мечах русов, напоминающих по свойствам булат. О местном производстве в Подонье булата археологические данные пока отсутствуют, да и вряд ли появятся. Сабли и мечи находят в погребениях редко: это оружие было дорогим, и клали его только в богатые погребения, да и то не во все. В основном оно передавалось по наследству. Об этом говорит и известный сюжет из описания русов у географов школы Джайхани: русы оставляют сыновьям в наследство только меч.

На территории салтовской культуры были более распространены сабли. В оружейной коллекции, исследованной М. М. Толмачевой[284], только один меч. Но в арабском языке слово сайф, которое употребляют в этом случае средневековые географы и энциклопедисты, обозначает и саблю, и меч. При этом ученые халифата не сообщают о том, что оружие русов было обоюдоострым, что нужно ожидать при описании мечей. Меч вообще представляет собой более древнее и менее эффективное оружие, чем сабля. Показательно, что в Киевской Руси, где чаще использовались сначала так называемые каролингские мечи, перешли потом на саблю.

В этой связи не может не вспомниться непосредственно близкий к этой теме сюжет. Во введении в Повесть временных лет есть предание о полянах и хазарах, которое, казалось бы, может опровергнуть наш вывод:

«И напали на них… хазары, и сказали: „Платите нам дань“. Подумали поляне и дали помечу от дыма. И принесли их хазары к своему князю и старейшинам, и сказали им: „Вот добыли мы дань новую“… Спросили те: „Что же вам дали? “ Они же показали меч. И молвили старцы хазарские: „Не добра дань эта, княже: мы добыли ее саблями – оружием, острым лишь с одной стороны, их же оружие – меч – обоюдоостро; будут они собирать дань и с нас, и с других земель“. И все это сбылось» [285].

Но эта легенда не может поставить под сомнение выводы историков оружия и археологов, да и сам выбор истории. Скорее, все изложенное выше заставляет сомневаться в верности рассказа летописца. Сказание о хазарской дани представляет единое целое с сюжетами, превозносящими полян в сравнении с другими восточнославянскими племенами, и является абсолютно легендарным (не исключено, что и книжным). Собственно, в нем и подразумеваются не качественные преимущества меча перед саблей, а лишь количество заостренных сторон.