Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Принимать или не принимать наследство






Рут: Я унаследовала столовое серебро умершей сестры отца. У нас с ней одинаковая монограмма.

Б.Х.: Ты должна вернуть его.

Рут: И как ты себе это представляешь?

Б.Х.: Я тоже не знаю, кто имел бы право унаследовать эти вещи. Но все же ты должна все вернуть. Ты это понимаешь?

Рут: Да.

Б.Х.: Иначе это означало бы, что ты получаешь преимущества от ее смерти, а этого недопустимо с семейно-системной точки зрения и негативно воздействует на членов системы.

Мать: До того, как ты сказал, что эти унаследованные вещи нужно вернуть, я чувствовала какое-то давление в области груди, а когда Рут согласилась с тобой, давление исчезло.

Рут: Я словно вижу эти серебряные ложки перед собой. Странно, как сильно я их люблю! Они действительно имеют для меня особенное значение. (Смеется.)

Б.Х.: Знаешь, как это можно назвать? Любовь к несчастью.

Франк: Кстати, я только что вспомнил, что я унаследовал от моего крестного отца, который был гомосексуалистом, кольцо с рубином.

Б.Х.: Это не имеет ничего общего с ситуацией Рут, и ты, конечно, можешь оставить его у себя.

Франк: Я его никогда не ношу. Оно просто лежит в ящике стола.

Б.Х.: Однако ты его получил от крестного в подарок, и я бы это уважал.

Франк: Значит, кольцо может оставаться в ящике стола?

Б.Х.: Да. В этом отношении не существует никаких правил поведения, но каждый из нас может сразу почувствовать, правильно ли он поступает. Все унаследованные вещи обладают какой-то действующей силой. Они по своему участвуют в нашей жизни. Они не просто безжизненные и мертвые предметы. В этом надо отдавать себе отчет.

(К Рут): Ты должна отдать это серебро тому, кто ближе к умершей, чем ты.

Рут: Я не могу сейчас вспомнить никого подходящего. Б.Х.: Тогда ты просто должна носить в себе картину этой необходимости.

Вильгельм: У меня вопрос. Ты сказал, что Рут должна отдать эти вещи кому-то другому, кто ближе в семье к умершей, чем она. А если ситуация складывается наоборот, то есть если у кого-то есть права на наследство, и он должен, с точки зрения системно-семейного порядка, получить или даже потребовать его через суд?

Б.Х.: Да, бывают случаи, когда обязанность наследника — принять наследство.

Вильгельм: Ты имеешь в виду, что когда кто-то что-то унаследовал, ему обязательно нужно это принять?

Б.Х.: Нет, не всегда. Иногда нам приходится наследовать что-то из соображений лояльности, например, если такое наследство — какая-то важная фирма или дело.

Вильгельм: Ты хочешь сказать, что-то созданное родителями?

Б.Х.: Да, и тот, кто отказывается от такой ответственности, может потерпеть неудачу в том, что он выбрал для себя взамен. Это зависит от обстоятельств.

Вильгельм: У меня еще вопрос. Что если родители говорят одному ребенку: «Ты получишь все», а другому: «Ты ничего не получишь»?

Б.Х.: Тогда ребенок, унаследовавший все, должен забрать все это и потом отдать половину брату или сестре. Это восстановит справедливость.

Вильгельм: Да, я понимаю.

Дагмар: У меня тоже есть вопрос. Положим, мать завещала дочери какие-то финансовые средства, которые она так разместила, что из-за этого капиталовложения у дочери возникли проблемы с налоговым управлением и теперь она должна заплатить больше, чем получила бы в наследство. Будет ли дочь тогда обязана все же принять это наследство?

Б.Х.: Ребенок не обязан принимать на себя долги своих родителей. Такие долги — часть личной судьбы родителей.

Дагмар: Значит, дочь может заранее решить, принимать наследство или нет.

Б.Х.: Да. Но при этом ребенок должен оставаться в мире со своими родителями. Например, она может дать понять своим родителям, что после их смерти примет завещанное ими наследство, но когда действительно придет время, она этого не сделает. Кроме того, если родители завещали ребенку то, что они, в свою очередь, получили несправедливым способом, ребенок должен отказаться от такого наследства, если не хочет быть вовлечен в переплетение с чьей-то несчастливой посторонней судьбой.

Расстановка: Влияние судьбы

Клаудия: Мне хочется расставить мою родительскую семью.

Б.Х.: Хорошо. Кто к ней принадлежит?

Клаудия: Отец, мать и три дочери. Через двенадцать лет после рождения младшей дочери моя мать родила сына от другого мужчины. Тогда мои родители развелись, а мать вышла замуж во второй раз, но потом и с ним развелась.

Б.Х.: Почему же твои родители развелись?

Клаудия: Мы, дети, долго верили в то, что это случилось потому, что отец был алкоголиком. Он довольно много пил. Но на самом деле связь между ними очень рано ослабла.

Б.Х.: А с чьей стороны были все твои погибшие тетки?

Клаудия: Это сводные сестры отца от первой жены дедушки. Она умерла при рождении шестого или седьмого ребенка.

(Клаудия выбирает из группы тех, кто будет играть роли в ее расстановке и сообщает участнице, играющей роль младшей сестры, что та уехала жить в Канаду.)

Б.Х.: Так как ты сообщила ей об этом, она не сможет испытывать спонтанные чувства. Если во время расстановки у нее появится желание уехать, мы не будем знать, возникло ли это чувство спонтанно или потому, что ты ей рассказала.

Рис. 16.1:

О - отец; М - мать; 1 — первый ребенок, дочь; 2второй ребенок, дочь (Клаудия); 3 — третий ребенок, дочь; 2ММ — второй муж матери, отец четвертого ребенка; 4 — четвертый ребенок, сын.

Б.Х.: Как чувствует себя отец?

Отец: Мне очень хочется обнять мою дочь, но я сдерживаюсь. Я чувствую, что многое здесь не в порядке. У меня такое впечатление, словно я совершил что-то непозволительное. (Отец и дочь улыбаются друг другу.)

Б.Х. (Клаудии): Как ты думаешь, почему у твоего отца такие чувства? С кем он идентифицируется?

Рис. 16.2:

00 — отец отца; +1Ж00 — первая жена деда Клаудии со стороны отца, умерла при родах.

Клаудия: С собственным отцом?

Б.Х.: Тогда кого представляет для него эта дочь? Его первую жену. Он и его дочь словно отражают отношения его собственного отца с первой женой. Поэтому их мы тоже добавим в расстановку.

Б.Х.: Как сейчас чувствует себя отец?

Отец: Сейчас я знаю, откуда пришел, но не знаю, куда хочу.

Б.Х. (играющему роль отца): Тебе лучше или хуже?

Отец: Намного лучше.

Б.Х.: Это уже неплохо. Изменилось что-либо в связи с твоей дочерью?

Отец: Почти ничего.

Б.Х. (исполняющей роль Клаудии): Как чувствует себя вторая дочь?

Второй ребенок: Здесь мне немного лучше. Прежде никто из людей, стоящих напротив, меня совершенно не интересовал. Но мне хотелось бы уйти и отсюда. Мне трудно смотреть на мать.

Б.Х.: Как чувствует себя мать?

Мать: Я немного сердита на старшую дочь, но не знаю почему. Когда ты добавил в расстановку деда с его первой женой, мой первый муж и вторая дочь стали более важными и интересными для меня, но дочь — больше, чем муж.

Б.Х. (Клаудии): Что случилось в родительской семье твоей матери?

Клаудия: Ее брат умер через шесть недель после рождения, а отец погиб на фронте, когда ей было десять лет.

(Б.Х. изменяет констелляцию и добавляет в расстановку мать отца и его сводных сестер, умерших в концентрационном лагере.)

I Рис. 16.3: МО — мать отца; +СО — сводная сестра отца, умершая в польском концлагере.

Б.Х.: Как чувствует себя отец сейчас?

Отец: Намного лучше.

Первый ребенок: С того момента, как я стою здесь, рядом с отцом, я уже не так сильно на нем зафиксирована и менее зависима от него.

Второй ребенок: Я никак не могу решить, смотреть мне на семью отца или нет. В прежней констелляции меня словно что-то заставляло не смотреть на них. Но сейчас это стало возможным.

Б.Х.: Чем было вызвано это изменение?

Второй ребенок: Это случилось, как только первая жена деда появилась в моем поле зрения.

Первая жена деда Клаудии со стороны отца: Да, я это заметила.

Б.Х.: Она самая важная фигура в этой констелляции.

Третий ребенок: Мне хорошо.

Мать: Я чувствую себя здесь очень плохо. Людей, стоящих слева от меня, я вовсе не замечаю.

Четвертый ребенок: Когда я стоял напротив первого мужа моей матери, я испытывал сильную агрессию. Это сразу изменилось, как только его отца поставили позади него. Сейчас же, стоя рядом с матерью, я чувствую агрессию по отношению к ней. Здесь мне очень плохо.

Б.Х.: Встань с другой стороны от своего отца. Как тебе там?

Четвертый ребенок: Здесь гораздо лучше.

Б.Х. (исполняющей роль матери): Как ты чувствуешь себя сейчас?

Мать: Плохо.

Рис. 16.4:

+БМ — брат матери, умерший в детстве.

Б.Х. (Клаудии): Твоей матери хочется уйти. Была ли у нее попытка самоубийства?

(Клаудия плачет.)

Б.Х.: Есть у нее такое желание?

Клаудия: Иногда мне кажется, что однажды она это сделает..

Б.Х.: Она действительно хочет уйти... Сейчас мы добавим в расстановку ее умершего брата.

(Б.Х. ставит участника, играющего роль умершего брата матери, справа от нее.)

Мать: Сейчас мне лучше.

Четвертый ребенок: Мне тоже.

Б.Х.: Вероятно, ты идентифицируешься с этим братом.

(Матери): Сейчас тебе лучше?

Мать: У меня озноб. Я чувствую холод в области головы и спины. Мне здесь неплохо, но все-таки я чувствую сильный холод.

(Б.Х. добавляет в расстановку участника, играющего роль погибшего на фронте отца матери.)

Рис. 16.5:

+ОМ — отец матери, погибший на фронте.

Б.Х.: Что изменилось для брата матери?

Брат матери: Мне стало легче после того, как отца поставили сюда.

Мать: Я чувствую, что принадлежу к этим двоим.

Б.Х. (группе): Я думаю, что если бы она сознательно попыталась на некоторое время включить этих умерших в свою жизнь, то смогла бы вернуться в свою теперешнюю семью и занять там подходящее место.

Рис. 16.6

(Б.Х. немного отодвигает назад отца и брата матери.)

Б.Х. (участнице, играющей роль матери): Как ты себя сейчас чувствуешь?

Мать: Лучше, потому что мои брат и отец здесь. С того момента, как они пришли сюда, все неприятные чувства у меня исчезли. Сейчас я могу на всех смотреть, но одновременно мне кажется, что я изолирована от них. В отношении моего второго мужа и сына, стоящего слева от меня, что-то еще не в порядке.

Второй муж: Я думаю, что она меня обманула. Мне не хватает настоящей связи.

(Б.Х. ставит сына рядом с матерью.)

Четвертый ребенок: У меня вспотели руки. Мне хочется смотреть на брата матери.

(Б.Х. ставит сына справа от его отца.)

Четвертый ребенок: Здесь мне лучше.

Третий ребенок: А мне плохо.

Б.Х.: Встань рядом с матерью.

(Группе): Эта дочь внутренне говорит: «Лучше, если уйду я, чем ты, мамочка».

(Кпаудии): Встань на свое место в констелляции... Тебе там хорошо?

(Клаудия медлит с ответом.)

Б.Х.: Встань рядом с младшей сестрой.

(Клаудия отрицательно качает головой.)

Б.Х.: Все же попробуй!

(Она сопротивляется и начинает плакать.)

Б.Х.: Иначе ты никогда не узнаешь, как бы это могло быть.

(Клаудия становится рядом со своей младшей сестрой.)

Клаудия: Я не доверяю матери.

Мать: Я беспокоюсь о ней. Когда она подошла поближе, у меня возникли хорошие чувства к ней.

(Клаудия плачет. Б.Х. ставит брата матери слева от нее.)

Б.Х. (Кпаудии): Как ты себя сейчас чувствуешь? Лучше?

(Клаудия согласно кивает.)

Первый ребенок (обращаясь к Кпаудии): Как только ты заняла место рядом со мной в качестве мой сестры, мне внезапно стало плохо, у меня закружилась голова.

Б.Х. (первомуребенку): Встань возле сестер. Как ты себя там чувствуешь?

Первый ребенок: Мне здесь лучше.

Отец: Мне бы очень хотелось узнать, в чем мои проступки.

Б.Х.: Это вопрос твоего отца и чувства, которые ты перенял от него.

Отец: Только стоя возле моих дочерей, я в состоянии выдержать ситуацию.

(Б.Х. снова изменяет констелляцию.)

Второй муж: У меня затекло левое плечо. После того, как брат моей жены пришел сюда, мне тоже захотелось к ней.

Б.Х.: Благодаря его присутствию ты видишь ее в другом свете. (Клаудии): Сейчас тебе хорошо? (Клаудия улыбается и кивает.) Б.Х.: Значит, мы решили проблему.

Короткая беседа

Участники курса начинают короткую беседу, действие которой подобно действию сиесты после обильного обеда. Она позволяет группе успокоиться и набраться сил для дальнейшей совместной работы. Каждый участник снова получает возможность рассказать о своих впечатлениях от расстановок семей, задать вопросы и наверстать упущенное. Таким образам все узнают о том, что волнует каждого, и осознают, что им еще необходимо сделать - в группе или по отдельности. Кроме того, им становится ясно, какие темы будут преобладать в дальнейшей работе и чего еще можно ожидать.

Стоять, опираясь на обе ноги

Анне: С сегодняшнего утра у меня такое чувство, что мне легче стоять, опираясь на обе ноги. Раньше, как правило, я стояла, опираясь на одну ногу. Кроме того, твой совет о том, как правильно дышать, помогает мне дышать вообще. Когда я так дышу, я могу стоять, опираясь на обе ноги.

Побег от полноты счастья

Ида: Сегодня утром, когда мы расставили семью Софи, я сказала себе, что не могу выдержать этой дискуссии о счастье и несчастье. У меня возникла сильная потребность выйти. Но я осталась.

Б.Х.: Полноту счастья и несчастья вместе трудно выдержать.

Ида: Да. Это действительно трудно.

Б.Х.: Поэтому некоторые сознательно держатся подальше от счастья, предпочитая ему депрессию. Быть в депрессии легче. Решение проблемы состоит в том, чтобы смело посмотреть счастью в глаза, как если бы оно было твоим противником.

О целостности человека

Вильгельм: Я чувствую себя хорошо. Во время нашей утренней работы у меня возникло странное впечатление, словно я нашел собственную целостность. Мне стало ясно, что мне почти ничего больше не нужно.

Б.Х.: Я понимаю. Мне хочется сказать тебе кое-что о чувстве совершенства и о том, как оно развивается. Чувство совершенства возникает у человека, когда каждый, принадлежащий к его собственной семейной системе, получает принадлежащее ему место в его сердце. В этом и состоит смысл внутренней целостности. Только на основе этой целостности мы можем развивать себя. Но если хотя бы одного члена семейной системы не хватает, человек будет чувствовать себя неполноценной личностью.

(Клаудии): Сейчас, после твоей расстановки, во время которой все члены твоей семьи собрались вокруг тебя, ты, должно быть, чувствуешь себя целостной. (Клаудия согласно кивает.)

Софи: Я чувствую себя хорошо. Я слежу за всеми событиями. Я немного устала, но мне хорошо.

Б.Х.: Такая усталость даже полезна. (Софи смеется.)

Клара: После того, как ты сегодня утром ответил на мой вопрос, я чувствую большое облегчение.

Б.Х.: Во время расстановки твоей семьи ты действительно чудесно показала процесс личного совершенствования.

(Группе): Сейчас я расскажу вам одну историю, поясняющую подобный процесс. Если вы выслушаете ее с полным доверием, возможно, она окажет на вас то действие, о котором в ней рассказывается.

Праздник

Один человек отправился в дорогу и скоро заметил вдали свой собственный дом. Он направился к этому дому. Достигнув его, он открыл дверь и вступил в большую комнату, подготовленную к празднику.

На праздник собрались все люди, сыгравшие важную роль в жизни этого человека. Каждый из них приносил что-то с собой и, побыв немного в доме, уходил.

Все приходили с подарком, который этот человек уже полностью оплатил: мать, отец, братья и сестры, оба дедушки, обе бабушки, дяди и тети - все, кто уступил свое место в системе для него, все, кто заботились о нем. Соседи, друзья, учителя, возлюбленные, дети — все, кто был и продолжает быть важным в его жизни. И каждый из пришедших приносил что-то с собой и, побыв немного в доме, уходил. Так, как приходят мысли, принося нам что-то и, побыв немного, уходят. Так же, как наши желания или страданияи они приносят нам что-то и, побыв немного, тоже уходят. Так же, как и жизнь, что приходит, что-то приносит с собой и, побыв немного, уходит прочь.

После праздника человек остается в своем доме с многочисленными подарками и с теми людьми, которые действительно еще должны остаться с ним на некоторое время. Он подходит к окну и смотрит на другие дома, зная, что и в них однажды будет подобный

праздник, и он будет на нем, принесет что-то с собой и, побыв немного, уйдет.

И мы здесь, на этом курсе, словно на подобном празднике, - принесли что-то с собой и взяли что-то для себя, еще немного пробудем здесь и потом уйдем...

Разница между симпатией и уважением

Хартмут: Я очень радуюсь, когда вижу, что кто-то путем расстановки семьи нашел решение своих проблем. Эта радость превышает мое чувство сострадания. Когда я вижу, как здесь находятся решения проблем, моя радость становится просто безграничной.

Позавчера, по пути домой, я вспомнил, что мои родственники, о которых я почти ничего не знал, еще не были включены в мою внутреннюю картину нашего семейства. К этим родственникам принадлежат брат и сестра моего отца. Оба они занимались оккультизмом, и в семье о них предпочитали не упоминать. Это было настоящим табу. Тетю я еще застал, когда она интенсивно занималась спиритизмом — передачей спиритических посланий путем автоматического письма. А вообще она была медиумом и часто проявляла симптомы «переселения личности». Дядю я ни*когда не видел. Никто в семье, кроме тети, никогда не упоминал о нем. Мне только известно, что...

Б.Х.: Все эти подробности нам не нужны. Достаточно того, чтобы ты сам знал о принадлежности этих родственников к твоей системе и предоставил бы им достойное место в ней. Знаешь, ты говорил о них очень неодобрительно.

Хартмут: Это было так сильно заметно?

(Смех в группе.)

Б.Х.: Такое нельзя скрыть.

Хартмут: Но по отношению к тете у меня все-таки преобладают позитивные чувства. Она мне нравилась.

Б.Х.: Здесь речь идет не о симпатии, но об уважении. Уважение гораздо значительнее!

Равные среди равных

Тэя: В голове у меня словно прояснилось, и это очень приятное чувство.

Б.Х.: Когда чувство невиновности ушло, приходит ясность ума.

Тэя (смеется): Вероятно, ты прав. Я о многом размышляла. Осознание разницы между просто признанием и уважением стало для меня очень важным. Раньше я не различала эти две формы поведения, но сейчас знаю, что разница между ними есть, и после того, как мы сможем признать что-

либо или кого-либо, нам придется сделать следующий шаг — к уважению. Так я думаю сейчас.

Б.Х.: Признанию здесь нет места! Когда мы что-либо признаем, мы ведем себя так, словно нам позволено также отказаться от реальности признаваемого.

Тэя: Я рада уже тому, что вообще смогла достичь этой степени познания.

Б.Х.: Но этого еще недостаточно! Абсолютно недостаточно!

Тэя: Это я тоже заметила.

Б.Х.: Самое существенное и важное заключается в том, что от нас требуется согласие со случившимся без сожалений и задних мыслей. В этом смысле уважать — значит соглашаться с ним таким, какое оно есть. И уважать кого-либо означает: я согласен с тем, что он такой, какой есть. Я согласен с его судьбой — такой, какая она есть, и с его семейно-систем-ными переплетениями - такими, какие они есть. Такое поведение является большим смирением и способствует сохранению дистанции по отношению к реальностям судьбы. Эта же дистанция содержит в себе истинный здоровый интерес и скрытую воздействующую силу. Только соглашаясь с судьбой, такой, какая она есть, мы иногда получаем силу, необходимую для ее изменения.

Тэя: По-моему, это очень важный пункт. Я очень легко смешиваю мою собственную судьбу с другим...

Б.Х.: Признание собственных ошибок ни к чему не ведет. Пренебрежительные замечания по отношению к самому себе или негативный самоанализ только оказывают на нас вредное воздействие. Я еще ни разу не видел, чтобы из такого поведения вышло что-то хорошее. Подобными замечаниями мы словно даем понять другим: «Пожалуйста, признай меня таким, какой я есть! Я такой незначительный!» Но это только раздражает их, так как наше самоуничижение заставляет другого занять более высокую позицию по отношению к нам и лишает его свободы быть равным среди равных.

Примиряющее познание

Роберт: На меня производит большое впечатление то, как осознание моей ситуации, которого я позавчера достиг в результате расстановки семьи, постепенно оказывает воздействие на меня. У меня перед глазами все еще стоят картины констелляций: моя дочь и моя маленькая умершая сестра позади нее. Очевидно, я страшно горевал после ее смерти и поэтому не уделял достаточно внимания другим членам своей семьи и относился к ним несправедливо, особенно к жене.

(Роберт очень взволнован.)

Б.Х.: Тебе нужно ей это объяснить. Это вас помирит.

О свободе и несвободе

Клаудия: Я все еще думаю о своей нынешней семье и только начинаю понимать все аспекты моей ситуации.

Б.Х.: Воздействие подобного познания может продолжаться еще в течение долгого времени.

Клаудия: Я рассказала здесь о том, что моя мать может совершить самоубийство, потому что раньше думала, что она все же способна причинить нам подобное горе. Сейчас эта проблема стала мне понятной, и я намерена позволить этому осознанию оказывать воздействие на мою жизнь.

Б.Х.: Расскажи своей матери обо всем этом. Покажи ей картину расстановки вашей семьи — особенно ту констелляцию, когда ее брат встал рядом с ней. Это было бы хорошим подарком к ее дню рождения от нашего курса.

Клаудия (смеется): Еще вчера я радовалась тому, что мне не нужно ехать к ней.

Б.Х.: А сейчас ты все испортила! Ты заметила?

Клаудия: Это и было моим намерением.

Б.Х.: Это тебе удалось, и сейчас уже невозможно ничего исправить. Некоторые считают, что они свободны после совершения какого-нибудь поступка. Никто не свободен после совершения каких-либо действий, но только до этого.

Сдержанность обеспечивает энергией восприятия и силой

Лео: Здесь у меня возникло чувство принадлежности к чему-то. Что касается моего домашнего очага, я просто подожду, что будет.

Б.Х.: Ты должен просто ждать и позволить судьбе удивить тебя изменениями, происходящими без усилий и намерений с твоей стороны. Для этого тебе потребуется большая внутренняя сила сдержанности, и эта сила будет передана другим.

Франк: У меня действительно происходят некоторые изменения, и эти изменения складываются в картину, которая помогает мне ждать до тех пор, пока не произойдут какие-то события. Сейчас я могу ждать, не оттесняя что-то в сторону, но продержаться до конца.

Б.Х.:...Ждать со смирением.

Границы невиновности

Йонас: Меня волнует одна проблема, и мне бы хотелось услышать твое мнение об этом. Последние десять лет я постепенно становился

все ближе и ближе к своему отцу, и в процессе этого сближения вдруг открыл для себя существование замечательного чувства любви между нами. Благодаря этой любви и связанному с ней доверию он однажды рассказал мне, что когда-то позволил поставить себя охранником у выхода из концлагеря на три недели. Ему было тогда двадцать лет. Думать об этом для меня все равно что ходить по лезвию бритвы, и мне хочется от этого избавиться.

Б.Х.: Ты ошибаешься.

Йонас: Ты имеешь в виду, что он сам этого захотел?

Б.Х.: Нет, ему просто пришлось.

Йонас: Этот факт в жизни моего отца я не могу принять. n Б.Х.: У тебя нет права его судить.

Недавно я видел по телевизору передачу об одной югославской поэтессе, которая хотела, чтобы был поставлен памятник немецкому солдату. Его послали со специальным отрядом расстреливать группу захваченных партизан, но он отказался, встал рядом с ними и тоже был расстрелян.

Спрашивается, что за человек был этот солдат? Хороший или плохой? Спрашивается, что же он такое действительно сделал? Он просто избежал своей судьбы. Если бы он согласился их расстрелять, зная, что переплетен со своей группой, а приговоренные к расстрелу — со своей, и что судьба распорядилась так, что это ему пришлось бы расстрелять их и что он согласен с этим, какими бы ни были последствия, — это было бы действительно значительным. Полагать, что, выбирая смерть, мы избегаем определенной судьбы — дешево. Ты понимаешь?

Тебе нужно отдать себе отчет в том, что твой отец тогда был вплетен в определенную ситуацию и что тебя все это не касается! Тебе не позволено судить, правильно или неправильно он поступил.

Йонас: Наконец мне все стало понятнее.

Б.Х.: Только не судя ты можешь сохранить человеческое достоинство. Кроме того, это поможет тебе почувствовать уважение к силам судьбы.

Признание последствий наших решений облегчает жизнь

Ума: Я замечаю в себе какое-то движение энергий между головой и руками. Мои руки теплеют, когда я сосредоточиваюсь на настоящем моменте, ощущая, что я здесь. Когда я думаю о том, как глупо с моей стороны было не прийти сюда сегодня утром, у меня возникают головные боли.

Б.Х.: Ты должна сказать себе: «Да, я была глупой, а сейчас просто переживаю последствия этой глупости». Тогда тебе станет лучше.

(Улла смеется.)

Необходимость внутреннего уважения родственников

Дагмар: Я ощущаю внутреннюю полноту. Самое важное для меня сейчас — оказание внутреннего уважения моим родственникам. Я снова и снова в мыслях оказываю уважение моей матери и признаю свою родительскую и теперешнюю семью. Это очень благотворно влияет на мое состояние.

Но у меня еще один вопрос о моей профессиональной деятельности. Мне было бы интересно больше узнать о том, как лучше всего работать с пациентами, пережившими в детстве сексуальное совращение.

Как помочь жертвам сексуального совращения

Б.Х.: Сексуальное совращение малолетних часто наблюдается в семьях, где системные энергии между теми, кто отдал, и теми, кто получил, не находятся в равновесии. Это нередко происходит в тех семьях, где жена во второй раз вышла замуж и имеет ребенка от первого брака, а у мужа нет собственных детей. То есть между ними создается определенный перепад: мужу приходится заботиться о чужом ребенке. Это значит, что он должен отдавать больше, чем получает. В некоторых случаях жена даже требует этого от него. Тогда разница между тем, что он отдает, и тем, что получает, растет. В такой системе господствует непреодолимая потребность к уравновешиванию, и для того, чтобы достичь его, жена словно отдает мужу ребенка, когда этот ребенок девочка. Сексуальное совращение малолетних в семьях довольно часто базируется на такой семейно-системной динамике. Существуют, конечно, и другие динамики.

При такой неуравновешенной семейно-системной энергии очевидно, что оба родителя участвуют в сексуальном совращении ребенка: мать, так сказать, на заднем плане, а отец - на переднем. Пока терапевт не начнет рассматривать такую ситуацию как одно целое, решение проблемы он не найдет.

Итак, что было бы решением подобной проблемы? Прежде всего нужно исходить из того, что терапевт в таком случае имеет дело с жертвой, и его задача - помочь именно ей. Целью терапевта не должно быть разоблачение и преследование таких родителей, так как это все равно не поможет жертве. Например, если пациентка рассказывает, что она была жертвой сексуального совращения со стороны отца или отчима, я советую ей представить себе мать и мысленно сказать ей: «Мама, я согласна делать это ради тебя!» После произнесения этих слов системная динамика вдруг изменяется. А еще ей следует представить себе отца и сказать ему: «Папа, я согласна делать это ради мамы!» Тогда скрытая до сих пор динамика обнаруживается, и никто из них троих больше не сможет вести себя по-прежнему.

Когда же один из родителей, например, мать, обратилась к терапевту вместе с ребенком, он должен сказать ей в присутствии ребенка: «Ребенок делает это ради матери!» А ребенок должен сказать матери: «Я согласна делать это ради тебя!» Тогда сексуальному совращению ребенка будет немедленно положен конец. Оно больше просто не сможет продолжаться. Когда же терапию проходит отец, я советую ребенку сказать ему: «Я делаю это ради матери, для уравновешивания». С помощью этого метода ребенок сможет сразу посмотреть на себя как на невиновного и признает себя невиновным. У него больше не останется причин чувствовать себя виноватым.

Кроме того, терапевт должен помочь ребенку снова обрести чувство собственного достоинства. Ведь ребенок переживает сексуальное совращение как изнасилование. Вы знаете известное стихотворение Гете о маленькой розе, которая была испорчена мальчиком? А сейчас я открою одну тайну: эта маленькая роза, несмотря ни на что, все еще благоухает. Не следует упускать из внимания и того факта, что для многих детей сексуальное совращение сопровождается чувством удовольствия. С другой стороны, им запрещено доверять этому чувству, потому что их совесть, руководимая прежде всего матерью, говорит им, что ощущать такое удовольствие — грех. Ребенок находится в замешательстве. Ему нужно предоставить возможность высказать, что он при этом испытал удовольствие, если так действительно было. Но в то же время его нужно уверить в том, что даже если он испытал удовольствие, он невиновен. Ребенок всегда ведет себя так, как свойственно ребенку: он из любопытства согласился приобрести подобный опыт и, следовательно, невиновен. Когда же ребенку дают понять, что сексуальное удовольствие — от дьявола, все связанное с сексуальностью кажется ему чем-то ужасным. При этом не надо забывать о том, что сексуальное совращение детей — преждевременное осуществление необходимого человеческого опыта. Иначе говоря, определенный опыт, свойственный нормальному развитию человека, в случае полового совращения ребенок получает преждевременно. Когда терапевт сообщает ребенку об этом, ребенок испытывает

облегчение.

Распространено мнение, что подобный преждевременный опыт препятствует в дальнейшем нормальному развитию ребенка. В этом и заключается суть обсуждаемой нами проблемы. Развитие ребенка заторможено, потому что через этот сексуальный опыт устанавливается определенная связь между ребенком и тем мужчиной, хотя в данном случае нельзя говорить о половых отношениях в общем смысле — это было бы слишком. В будущем, став взрослым, такой ребенок не сможет иметь отношения с кем-то другим, если не будет «уважать» своего первого «партнера» в том смысле, о котором мы здесь говорим. Конечно, если ребенку дали понять, что его сексуальный опыт нечист и мужчина будет привлечен к

уголовной ответственности, тогда ребенку будет трудно найти внутренний путь к такому уважению. Наоборот, если ребенок в состоянии принять этот опыт и реальность этой первой связи, то с осознанием этого он сможет, став взрослым, начать новые отношения. В результате преждевременный сексуальный опыт сохраняется как позитивная энергия и теряет свой проблематический аспект. Если заниматься такой проблемой, проявляя негодование и возмущение, это только препятствует поиску ее решения и вредно для пациента.

Кпаудия: А если это вовсе не было приятным для ребенка? Тогда тоже устанавливается какая-то связь?

Б.Х.: Да, связь все же устанавливается. Но как бы то ни было, ребенок всегда имеет право сердиться на этого мужчину, независимо от того, получил он от этого удовольствие или нет, так как с ним обошлись несправедливо. Когда ребенок скажет этому «партнеру»: «Ты поступил со мной несправедливо, и я тебе этого никогда не прощу», он отграничит себя от него и вытащит себя из переплетения. Ребенку не следует злиться на «партнера», гневно упрекая его в несправедливости. Подобная эмоциональная разрядка только усилит связь между ребенком и таким мужчиной. Ребенок сможет освободиться от бывших переживаний только при помощи четкого отграничения от прошлого. Споры и упреки никогда не приведут к решению проблемы и свободе ребенка. Слово «решение» может иметь в этом смысле два значения. Оно может означать или отграни-чивание от проблемы, или же борьбу с ней. В последнем случае решение не будет настоящим, так как борьба только усиливает связь. Значит, только решение, состоящее в отграничивании от проблемы, является в данном случае исцеляющим.

Кроме того, надо подчеркнуть, что с точки зрения системно-семейной логики терапевт должен всегда становиться на сторону того, кто стал в семье изгоем и считается в ней негативным и вредным элементом. Иными словами, терапевт должен с самого начала лечения отдать такому человеку место в своем сердце.

Дагмар: В своем сердце?

Б.Х.: Да. Иначе ему не только не удастся найти решения проблемы вообще, но и ее решения для жертвы. Терапевт должен исходить из того, что лицо, совершившее сексуальное совращение ребенка, тоже находится в семейно-системном переплетении. Конечно, терапевту неизвестна природа этого переплетения; если бы он ее знал, то смог бы понять совершившего такое совращение. На основе данного метода терапевт получит совсем другой доступ к этой тематике. Ты понимаешь?

Йоханн: Меня очень удивило то, что согласно этому принципу ребенок или жертва сможет освободиться от своих переживаний, причем без прощения того, кто над ним надругался.

Б.Х.: Прощение здесь было бы заносчивостью. На это ребенок не имеет права. Когда ребенок прощает того мужчину, он поступает так, словно у него есть свобода выбора, принимать на себя вину за случившееся или нет. Человеку не позволено прощать; прощение допустимо, только если оба партнера виноваты. Тогда взаимное прощение дает им основу для нового начала их отношений. Ребенок же должен сказать мужчине: «Я очень страдала, но все последствия твоих действий я оставлю с тобой, а что касается моей собственной жизни, я, несмотря на все, постараюсь добиться успеха». Если такому ребенку-жертве позже удастся вступить в счастливые отношения с другим человеком, тогда и мужчина, совершивший его сексуальное совращение, ощущает облегчение. Если же жертва в дальнейшем делает все для того, чтобы ее жизнь не удалась, это является, кроме всего прочего, местью тому, кто над ней надругался.

Все эти процессы бессознательны и никогда не переживаются на сознательном уровне.

Клаудия: Когда такой преждевременный сексуальный опыт доставляет удовольствие ребенку, он часто старается сблизиться и с другими взрослыми, чтобы снова его испытать. Однако новый опыт, как правило, заканчивается унижением, в результате у ребенка возникает цепная реакция самообвинений, самокритики и упреков...

Б.Х.: Если ребенок пытается сблизиться с другими взрослыми с сексуальными намерениями, то он словно дает понять своим родителям: «Я просто шлюха и сама во всем виновата. Вы не должны чувствовать себя виноватыми». Такое поведение — тоже доказательство любви ребенка к родителям. Когда терапевт объясняет ребенку все эти процессы, тот начинает чувствовать себя невиновным с данной точки зрения.

В ходе лечения терапевту просто нужно найти инфантильную любовь пациентки к родителям, так как решение проблемы всегда связано

с ней.

Дагмар: Может, это и так, но до сих пор я еще не нашла такой любви в случае с детьми, ставшими жертвами совращения.

Б.Х.: Подобные замечания по отношению к действующим принципам детской любви лишают терапевта доступа к самой проблематике.

Дагмар: Что ты имеешь в виду?

Б.Х.: Я хочу сказать, что всегда и со всех точек зрения любовь ребенка к родителям должна рассматриваться как единственная причина происходящих событий. Даже опыт самых страшных испытаний человек может пережить, не осуждая тех, кто совершил несправедливые действия по отношению к нему. Задача терапевта состоит в том, чтобы найти решение переплетения, то есть переплетения жертвы. Как только клиенту удастся отграничиться от всех событий, жертвой которых он стал, и при этом оставить и вину и последствия сексуального извращения с тем, кто его совершил, а также найти в себе силы превратить этот опыт во что-то

позитивное, тогда прошлое для него закончено и проблема решена. Но как только мы позволим вмешаться в терапию какому-либо аффекту, например, постоянно думать только о том, что совершивший подобное должен быть жестоко наказан, процесс исцеления не сможет развернуться. Такая позиция терапевта может оказаться вредной для пациента.

Например, однажды на встрече психоаналитиков одна участница с гневом сообщила, что ее пациентка была изнасилована собственным отцом. Я попросил ее расставить семью этой пациентки и самой встать на то место, которое ей, по ее мнению, соответствовало бы. Она встала рядом со своей пациенткой. Тогда все члены системы рассердились на нее, и никто из них не испытывал к ней доверия. Потом я поставил ее рядом с отцом, и сразу же вся система успокоилась, а все члены семьи выразили доверие к ней. Сама же пациентка ощутила глубокое облегчение.

Картина этой расстановки:

Б.Х.: При расстановках семей нельзя исключать никого из членов системы. Исключение определенных лиц из системы делается только тогда, когда эти лица совершили очень серьезные преступления, а совращение малолетних или инцест очень редко причисляется к серьезным преступлениям. Решение проблем, созданных исключенными из системы лицами, найдется, когда этим членам семьи будет позволено возвратиться в свою систему. И еще легче оно найдется, если терапевт сосредоточивается не только на отце как на очевидном, так сказать, непосредственном виновнике совращения ребенка, но включает сюда и мать — как тайный «двигатель» инцеста. Когда терапевт работает лишь с жертвой инцеста и соединяется с ней, а не с ее системой в целом, все только ухудшается. Последствия такого подхода будут не только вредными, но и дштеко идущими..

Как помочь членам семьи,

совершившим сексуальное совращение ребенка

Бригитта: Как должен действовать терапевт, если к нему обращается человек, совершивший сексуальное совращение ребенка?

Б.Х.: Я лично говорил бы с таким клиентом с глазу на глаз и постарался обеспечить, чтобы ничто не мешало этой беседе. Я бы начал терапию с вопроса о том, знает ли он способ, при помощи которого жертва могла бы освободиться от него и от того, что случилось между ними, — способ, который помог бы снять негативный эффект испытанного страдания и его последствий. После такого вопроса клиенту больше не нужно защищаться и он готов к сотрудничеству с терапевтом. Работа должна начаться с того, что клиент сожалеет о случившемся и страдает. Такое страдание представляет собой прежде всего внутренний процесс. Иногда рекомендуется, чтобы пациент сказал непосредственно ребенку-жертве, что сожалеет о содеянном. Это всегда оказывает облегчающее воздействие на ребенка и помогает ему больше, чем уголовное наказание человека, совершившего сексуальное совращение.

Мужчина, совершивший сексуальное совращение ребенка, не должен ни объяснять ему свое поведение, ни оправдывать, ни приукрашивать или проклинать его. Кроме того, он не должен признаваться в своей вине ребенку-жертве, что дало бы ему возможность просить прощения или дать своей жертве понять, что ждет или требует от нее того, что принесло бы ему облегчение. Это было бы излишним давлением на ребенка и только усилило бы связь между ними. То же самое относится и к матери-укрывательнице.

Но как бы то ни было, и виновные родители остаются родителями в том смысле, что сохраняют свое системное превосходство перед детьми. Следовательно, нельзя устраивать открытых дискуссий между такими родителями и ребенком, а также в присутствии третьего лица, например, терапевта. Это унижает не только родителей в глазах ребенка, но и самого ребенка, несмотря на кажущуюся позитивность такого метода. Переживание унижения родителей ребенок испытывает как их потерю.

В случае уголовного процесса я советую лицам, совершившим сексуальное совращение ребенка, принять наказание, не стараясь прибегнуть к помощи юридических уверток или психологических экспертиз. Только согласие с наказанием позволит такому лицу вернуть свое человеческое достоинство.

Часто мужчины, совершившие сексуальное совращение ребенка, кроме юридического наказания, подвергаются и публичной травле. Бывают случаи, когда подозревают невиновных, которые не имеют возможности защититься, так как уже само подозрение действует как искра, попавшая в сено. Для таких людей я расскажу одну небольшую историю.

Сдержанность

Известный психолог, прочитавший терапевтической конференции доклад о женском аспекте реальности, был просто атакован несколькими молодыми женщинами. Они придерживались мнения, что несправедливость по отношению к женщинам распространена и по сей день, поэтому с его стороны просто дерзость осмелиться обсуждать подобную тему в присутствии женщин. Психолог, сделавший доклад, имея самые лучшие намерения, почувствовал, что сейчас к нему относятся несправедливо и просто загоняют в угол, а он не может привести никаких противоположных доказательств в ответ.

После дискуссии он задумался о том, что сделал неправильно. Сначала он обсудил все со своими коллегами, а потом решил спросить совета у одного мудрого человека.

Человек сказал ему: «Эти молодые женщины поступили правильно. Как ты сам заметил, им нетрудно добиться своего в противостоянии с мужчинами, и можно предположить, что сами они не переживали несправедливости со стороны мужчин. Однако они впитали всю несправедливость, доставшуюся на долю других женщин так, словно испытали ее сами. Подобно омеле*, получающей силу от другого растения, они получают свою энергию от того, что испытали другие женщины. Поэтому они не имеют большого веса в глазах мужчин и могут получить любовь только от людей своего пола. Тем не менее подобным способом они помогают тем женщинам, которые придут после них, и пожнут плоды, посеянные ими». «Все это меня не интересует,ответил психолог.Я только хочу знать, что мне делать, если подобная ситуация снова возникнет».

«Поступай так, как поступил бы тот, кого гроза застала в> открытом поле. Он постарался бы найти укрытие и подождать, пока она не закончится. Тогда он сможет снова выйти наружу и радоваться хорошей погоде и свежему воздуху».

Когда психолог снова встретился со своими коллегами, они спросили его, что посоветовал этот человек.

«Ах,ответил тот, — я точно не помню, но мне кажется, он считает, что во время грозы мне нужно почаще выходить на свежий воздух».

Негодование

Б.Х.: Терапевт, который, вместо того чтобы передать клиента, совершившего сексуальное совращение ребенка, в руки правосудия, старается указать и ему, и его жертве путь, ведущий в безопасное будущее,

*Омела — паразитическое растение, которое питается, укрепляясь корнями в коре деревьев. — Примеч. переводчика.

для того чтобы исправить негативные энергии страдания и вины, иногда становится мишенью для негодования и возмущения. Ведь негодующие считают себя поборниками некоего нравственного закона, будь то заповеди Моисея, Христа, законы Неба, «естественные моральные законы», законы, господствующие внутри какой либо группы или то,.что приказывает им «дух времени». Независимо от того, как называется этот закон, он всегда дает негодующим власть над его нарушителями и их жертвами, всегда оправдывая то зло, которое такие «поборники закона» причиняют им. Спрашивается, как должен поступать терапевт, столкнувшись с подобным негодованием, чтобы не навредить ни таким клиентам, ни их жертвам, а также самому себе и справедливому системному порядку в семьях?

Изменница

Однажды один человек спустился с Елеонской горы в Иерусалиме и направился к храму. У входа он увидел ученых-праведников, которые тащили упирающуюся молодую женщину. Они окружили его, вытолкнули ее на середину, поставили перед ним и сказали: «Мы застали ее на месте преступления, когда она изменяла своему мужу. Согласно законам Моисея мы должны забросать ее камнями. Что ты скажешь по этому поводу?»

Но на самом деле их не интересовала ни эта женщина, ни ее измена. Они только приготовили западню для этого мужчины, который был известен как очень кроткий человек. Они негодовали и считали своей задачей уничтожить эту женщину и этого человека во имя закона, если он не разделит их негодования. И все это несмотря на то, что он не имел никакого отношения ни к этой женщине, ни к ее поступку.

Здесь речь идет о двух типах нарушителей закона. К одному из них принадлежала эта женщина: она изменила мужу, и ученые-праведники назвали ее грешницей. К другому типу принадлежали сами праведники: по своему образу мыслей они были убийцами, называющими себя праведниками.

Оба типа подчиняются одному и тому же строгому закону, с той только разницей, что он называет действия грешницы несправедливостью, а действия ученых-праведниковсправедливостью, хотя они намного хуже.

Но мужчина не позволил им заманить себя в ловушку и сохранил внутреннюю независимость и от изменницы, и от убийц, их закона, роли судьи и искушения собственного Эго. Он согнулся и начал чертить что-то пальцем на песке. Он словно поклонился перед ними всеми. Негодующие не поняли, почему он это делает, и со злым умыслом продолжали спрашивать его, как им поступить с женщиной. Тогда он поднялся и ответил им: «Кто из вас без греха, пусть

первым бросит в нее камень!» Потом он снова наклонился и продолжил рисовать на песке.

Вдруг все сразу изменилось. Ведь сердце знает больше, чем позволено или приказано ему законом. Негодующие ушли один за другим, во главе со старейшинами.

Мужчина понял, что они устыдились, но остался сидеть, склонившись и чертя пальцем на песке. Только после того, как все они ушли, он снова поднялся и обратился к женщине: «Где же они? Никто из них тебя не осудил?» «Нет, господин»,ответила она. Тогда человек сказал женщине: «И я тебя не осуждаю!»

На этом история заканчивается, но в традиционном тексте можно найти еще одну фразу: «Больше не греши!». Согласно результатам современного изучения Библии, эта фраза является более поздним добавлением, сделанным, вероятно, тем, кто не мог выдержать значительности и силы этой истории.

Надо обратить внимание, что ни сама история, ни негодующие не упоминают настоящую жертву — мужа этой женщины. Если бы они действительно забросали ее камнями, тогда ее муж стал бы жертвой вдвойне. Но когда никто из праведников не стоит между ними, перед мужем и женой открывается возможность найти способ уравновешивания, помириться в любви друг с другом и начать свои отношения сначала. Иначе они не смогли бы этого сделать, и не только виновник, но и сама жертва ситуации оказались бы в катастрофическом положении.

То же самое происходит и с детьми-жертвами сексуального совращения, когда они попадают не в руки терапевта, искренне заинтересованного в исцелении ребенка, но в руки «негодующих», занятых исключительно исполнением закона. Дело в том, что все меры, которыми они хотят воспользоваться из негодования, и те, которые они применяют, вредят лечению такой жертвы.

С точки зрения семейно-системной логики, ребенок-жертва сохраняет верность тому, кто совершил его сексуальное совращение, и связь с ним. Следовательно, если, например, отец будет морально осужден и физически уничтожен за инцест, то и ребенок умирает с нравственной и физической точки зрения или одному из его детей позже придется искупать вину. Таковы последствия безоговорочного подчинения закону и публичного негодования.

Что же должен делать терапевт, искренне заинтересованный в лечении всех, кто сыграл роль в сексуальном совращении ребенка? Ему не следует драматизировать события, а необходимо искать простой путь, с помощью которого и совершивший сексуальное совращение и его жертва могли бы начать жить заново, освободившись от чувств злости и вины. Кроме того, терапевт не должен сосредоточивать внимание на исполнении так называемого высшего закона, а только на людях, независимо от

того, жертвы они или преступники. Сам же себя он не должен считать выше их. Ему известно: закон кажется нам твердым и непоколебимым, но в мире все преходяще, и по завершении одного начинается что-то новое. Его помощь смиренна и содержит в себе любовь ко всем: и к совершившему сексуальное совращение, и к его жертве, и к тайным зачинщикам происшедшего, и ко всем, кто намеревается мстить во имя высшего закона, в рядах которых он сам когда-то был.

Расстановка:

Женщины, отождествляющиеся

с божеством в семье

Томас: Мне хотелось бы расставить мою родительскую семью, чтобы выяснить, что в ней случилось с обоими отцами моих родителей.

Б.Х.: Кто к ней принадлежит?

Томас: Мои отец, мать, я сам и четыре мои младшие сестры.

Б.Х.: Был кто-то из твоих родителей прежде помолвлен или состоял в браке с кем-то другим?

Томас: У моей матери до брака с отцом была связь с женатым мужчиной, и она считала, что у нее с ним родство душ. Когда она встретила моего отца, то сразу же решила, что выйдет за него замуж. Однако после его смерти она возобновила отношения с тем мужчиной. Что касается моего отца, то у него не было никаких отношений до брака с моей матерью. Он был несостоявшимся теологом.

Б.Х.: Что ты имеешь в виду?

Томас: Он вступил в один монашеский орден и хотел, по его словам, совершить что-то выше среднего. Он занимался самоистязанием и был особенно строг к себе, но потом у него случился нервный срыв и он оставил орден.

Б.Х.: Когда твой отец проявил себя неблагодарным? При получении какой особой милости? За тот нервный срыв! Это и была особая милость!

Томас: Вся его жизнь была отмечена неудачами.

Б.Х.: Это результат его неблагодарности. Я расскажу тебе один анекдот на эту тему.

Понять голос Бога

После продолжительных дождей началось сильное наводнение. Один раввин вскарабкался на крышу своего дома и начал молиться Богу о спасении. Скоро появился мужчина в лодке. Но раввин крикнул тому: «Нет, меня спасет Бог!»и отослал прочь.

Через некоторое время прилетел спасательный вертолет, но раввин отказался от спасения и на этот раз. Вода все прибывала, и он утонул. /

Когда он оказался перед Богом, то начал жаловаться, что тот его не спас. Бог ответил: «Я послал за тобой сначала лодку, а затем даже вертолет!»

Б.Х. (Томасу): Хорошо, расставь свою семью.

Рис., 17.1: Ч—^

О - отец; М - мать; 1первый ребенок (Томас); 2 — второй ребенок, дочь; 3 — третий ребенок, дочь; 4 — четвертый ребенок, дочь; 5 — пятый ребенок, дочь.

Б.Х. (участникам, исполняющим роли членов семьи Томаса): На кого вы все злитесь?

Второй ребенок: На отца? Б.Х: Нет.

(Томасу): На Бога. Спрашивается только, является ли это божество мужчиной или женщиной.

Томас: Я не знаю. Это трудно определить.

Б.Х.: Когда в ходе расстановки словно ощущается присутствие божества, это означает, что один из членов семьи отождествляется с ним.

Томас: Тогда это мужчина.

Б.Х: Я в этом не уверен. Как чувствует себя отец?

Отец: Очень плохо. Я смотрю в пустоту и не имею ничего общего с остальными.

Б.Х.: Да, действительно, посланная тебе милость не помогла.

(Участнице, исполняющей роль матери): Как чувствует себя мать?

Мать: Просто ужасно.

Б.Х. (исполняющему роль Томаса): Как чувствует себя сын?

Первый ребенок: Плохо. Мне хочется отсюда уйти.

Второй ребенок: Я чувствую большую нагрузку. Словно я мать-одиночка.

Третий ребенок: У меня нет никаких особенных чувств.

Четвертый ребенок: Мне хорошо, потому что я тоже ничего не чувствую. Больше мне нечего сказать.

Б.Х. (Томасу): Расскажи нам о семье своего отца.

Томас: Мой отец был самым старшим. Кроме него в семье было еще семеро детей. Он управлял одним торговым домом, который принадлежал отцу моей матери, а моя мать была и все еще остается там на главных ролях.

Б.Х.: Кроме того, что в семье было так много детей, произошло ли в ней что-либо важное?

Томас: Одна из сестер отца умерла от туберкулеза. Двое самых младших братьев были близнецами. Один из них свалился с лестницы и умер. По желанию его матери мой дед должен был стать священником, но его дед это предотвратил.

Б.Х: Значит, дед твоего деда это предотвратил?

Томас: Да, если бы дед моего деда этого не предотвратил, он стал бы священником. И я, и мой отец должны были стать священниками по желанию своих матерей. Я только хочу сказать, что в нашем роду все матери хотели, чтобы их сыновья стали священниками, но отцы или деды это всегда предотвращали.

Б.Х.: Хорошо. Как ты думаешь, божество в твоей семье мужчина или женщина? Добавь его в расстановку!

Томас: Кого?

Б.Х.: Это божество. Кто же оно?

Томас: Сейчас я бы добавил в расстановку женщину.

Б.Х.: Хорошо, выбери одну из женщин на роль божества.

(Группе): Не удивляйтесь. Здесь мы имеем дело только с людьми, играющими определенную роль.

Б.Х.: Что изменилось для вас?

Рис. 17.2:

Б — божество (Томас выбрал на его роль Тэю)

Первый ребенок: Я чувствую некоторое облегчение.

Третий ребенок: Я не понимаю, для чего она здесь. Кроме того, она не обращает на меня никакого внимания.

Б.Х.: Но уровень энергии поднялся.

(Участнику, исполняющему роль отца): Как чувствует себя отец?

Отец: Я не хочу иметь ничего общего с этим божеством.

Б.Х.: Да, когда оно появляется, мало кому хочется иметь с ним что-либо общее.

Отец: Это меня огорчает и действует на нервы. Я хочу уйти отсюда.

Мать: Я бы охотно свернула ей шею.

Играющая роль божества (Тэя): Я так и знала, что Томас выберет меня на эту роль, потому что и в жизни я часто выступаю в роли кого-то угрожающего.

£.ЛГ.: Тебе не нужно оправдываться. Как ты себя чувствуешь в этой роли?

Играющая роль божества: Плохо.

Б.Х.: Куда уходит твоя энергия?

Играющая роль божества: В пустоту, туда, напротив меня.

Б.Х. (Томасу): Кто конкретно эта женщина и куда она смотрит?

Томас: В этой связи мне вспомнилась моя другая бабушка. Она жила с нами.

Б.Х.: Мать твоей матери? Что с ней?

Томас: Ее первый ребенок умер при родах, и сама она была тогда при смерти. После этого родилась моя мать.

Б.Х.: Эту бабушку мы тоже добавим в расстановку. Поставь ее рядом с другой женщиной, которая представляет здесь божество. В дальнейшем она будет замещать для нас мать отца Томаса. Я думаю, что это соответствует реальности.

Рис. 17.3:

МО (Б) — мать отца Томаса (Бог); ММ — мать матери Томаса.

Второй ребенок: Я чувствую, что энергия констелляции сильно по-

тется.

Первый ребенок: Я тоже это чувствую, но, по-моему, это неправильно.

Б.Х. (Томасу): Как мы можем лишить власти божество? С помощью

с двух мужчин. Мы тоже добавим их в расстановку. Каждого - возле

женщины, власть которой в системе он уменьшает.

Рис. 17.4:

00 — отец отца Томаса; ОМ — отец матери Томаса.

Первый ребенок: Все становится лучше и лучше.

Отец: И мне тоже легче.

Второй ребенок: Сейчас все намного безопаснее.

Б.Х.: Да, конечно. В этой системе опасность исходит от женщин. Мужчины же всегда выбирали мирскую жизнь.

Второй ребенок: Мирскую жизнь?

Б.Х.: Да. Хотя в традиционном представлении женщина отождествляется с Землей и жизнью, в данной системе это, как ни странно, мужчины. Как мы уже раньше заметили, когда дети с семейно-системной точки зрения находятся под угрозой самоубийства, им может помочь переход в область влияния отца.

Отец: Присутствие этих двух мужчин является для меня большим облегчением.

Б.Х. (исполняющему роль отца): Поставь свою жену рядом с собой.

(Участник, исполняющий роль отца, очень рад. Он подходит к участнице, исполняющей роль матери, обнимает ее одной рукой и вместе с

ней возвращается на прежнее место. Она сопровождает его смеясь. Старшая сестра становится слева от своего брата.)

Новая констелляция:

Рис. 17.5

Б.Х. (участникам, исполняющим роли дедушек и бабушек Томаса): Как вы себя чувствуете?

Мать отца Томаса: Сейчас мне хорошо.

Отец отца Томаса: Я не ощущаю ничего особенного. У меня все в порядке.

Мать матери Томаса: Мне тоже хорошо сейчас.

Отец матери Томаса: Мое им благословение.

Мать: Когда в расстановку пришли оба отца родителей Томаса, у меня потеплели и перестали дрожать руки.

Б.Х.: Однажды во время семинара я сделал расстановку для одной женщины, отец которой был священником. Когда мы имеем дело с семьями священников, в расстановке кто-то всегда должен представлять божество. В констелляции семьи этой женщины с одной стороны стояла мать с детьми и обеими нянями, а напротив — отец в полном одиночестве.

Б.Х..Я спросил, является ли в ее семье божество мужчиной или женщиной. Она ответила: «Женщина». Тогда мы добавили эту женщину в расстановку и поставили ее сначала отдельно от остальных, а затем рядом с отцом. Выяснилось, что эта женщина — мать отца пациентки.

Пример 1:

О - отец; М - мать; 1первый ребенок, дочь (пациентка); 2 — второй

ребенок; Н - няня.

Б.Х.: Когда божество появляется в расстановке подобной семьи, это всегда страшно. Оно - враг жизни в таких семьях, и в большинстве случаев его роль играют женщины. Когда его представляют мужчины, оно не оказывает враждебного воздействия.

Пример 2: Б - божество.

Мать отца пациентки (божество): Когда я еще стояла в одиночестве, у меня было такое впечатление, словно вся враждебность остальных членов семьи направлена на меня. А здесь мне намного лучше.

Б.Х.: Видишь, как хорошо, что существуют мужчины!

(Томасу): Я думаю, этот пример показал тебе то, что я хочу сказать. Встань сейчас на свое место в расстановке.

(Томас становится на свое место и осматривается вокруг с довольным видом.)

Б.Х.: В ходе этой расстановки мы ограничились только самым существенным, и в данном случае этого было достаточно. (Томас согласно кивает.)

Мужчины и женщины

Анне: Почему ты сказал, что Земля отождествляется с чем-то мужским? До сих пор я слышала только обратное.

Б.Х.: Да, в самом деле, Земля традиционно считается воплощением женского аспекта реальности.

Анне: Но ты же сказал, что в семье Томаса женщина... Я что-то совсем не понимаю... тэ*

Б.Х.: Хотя Земля отождествляется с женщиной, она расцветает усилиями мужчины. Скажем так, символические представления всегда многоаспектны. Что же касается детей, то женщина с трудом проводит различие между собой и собственным ребенком, а мужчина всегда это делает, кроме тех случаев, когда он психически болен. Поэтому с точки зрения развития и сохранения индивидуальности дети находятся в большей безопасности в области влияния отца.

Анне: Хорошо, сейчас я понимаю.

Б.Х.: В том, что я сказал, нет ничего анормального. Это просто закон природы. Поэтому мужчины пока необходимы.

Томас: Не можешь ли ты мне ответить, откуда эта деструктивность в моем характере, это деструктивное беспокойство?

Б.Х.: Ты должен перейти в область влияния мужчин. Я тебе это всегда говорил. Мужчина с такой бородой, как у тебя, должен внутренне перебраться к мужчинам, прежде всего — к своим дедам и прадедам. Ты должен перейти из женской области влияния членов семьи в мужскую.

Мужчины, носящие бороду, происходят из семейств, в которых жены презирали мужей и лишали их влияния, — как в их собственной семье, так и во многих поколениях семей по отцовской линии.

Отступничество

Б.Х. (Томасу): Есть у тебя еще вопросы?

Томас: Мне бы еще хотелось узнать, с кем я идентифицировался в

моей системе.

Б.Х.: Я не думаю, что в твоем случае речь идет об идентификации. В

feoeft системе из поколения в поколение передаются как определенные бязательства и принуждения, так и обязанность нарушать эти обязатель-гва и избавляться от принуждения. Здесь действуют оба этих принципа. Томас: У меня такое же впечатление.

Б.Х.: Подражание родственникам требует от тебя одновременно принятия и отказа от этих обязанностей.

Томас: Да, ты прав.

Б.Х.: В чем же состоит решение твоей проблемы? В отступничестве от этого божест


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.096 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал