Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Воспитательная работа






 

Пока Нараду еще муштровали на разминке, Аза с Элен, позвав Гну, вышли на веранду.

- Короче, у вас, Гну, особое задание Силы. Вы должны провести воспитательную работу с Нарадой. Он совсем охуел в последнее время!

- О-е-е-е-ей, - стал придуриваться Гну, подражая дурачествам Гуру Рулона, это было его излюбленное занятие.

- Лезет в залупу на жриц, ничего не может нормально сделать, постоянно недовольная пачка, - сказала Аза.

- Еще он отказывается мыть джип и яхту, представляете, Гну, - сказала Элен.

- О, ни хуя себе, вот это уж слишком! Вот скотина! – завозмущался Гну, - а как он еще срет?

- Не моется, ходит, воняет, его вообще страшно в люди выпускать. Работать не хочет, зато жрет за десятерых, - продолжали говорить жрицы, бурно жестикулируя, эмоционально нагнетая обстановку и включая Гну.

- Да это вообще богохульство, что такой ублюдок находится в Рулон-холле. Все люди как люди, а этого человеком нельзя назвать, зато мнит себя, хуй знает кем, - бесились жрицы, - постоянно волны гонит, у нас уже бошки из-за этой свиньи разболелись.

- А, так это он гниль распространяет, - оживился еще больше Гну, - а я думал, откуда это до меня хуевые мысли долетают, вот сука!

- Тут у него еще яйца чересчур выросли, и он стал требовать себе баб, урод.

- Так он шизофреник настоящий что ли? – спросил Гну.

- Вот именно, так что мы Вам, Гну, полностью доверяем, проведите с ним воспитательную работу, - сказали жрицы и удалились.

«Вот пидор, ни хуя себе залупа, - возмущался Гну, одев боксерские перчатки и начав ими молотить по груше, - ему все дали, а он еще бесится, свинья! Пидор, никак не поймет, что жрицы - это проводники энергии Гуру Рулона, и первое, что должен делать ученик – это соблюдать иерархичность, иначе никакого развития и быть не может. Вместо того, чтобы испытывать благоговение перед шакти Гуру Рулона, целовать каждой ноги, он стал смотреть на них как на обычных девчонок, еще позволил себе, пидор, думать, что одна из жриц станет его собственностью, совсем уже охуел. Если он на жриц бесится, в следующий момент он на Рулона полезет, сука! Да, кем он себя вообще возомнил, урод! Я с ним серьезно разберусь!».

Тут открылась дверь, и на веранду завалил Нарада, весь вспотевший после разминки.

- Гыыч Ом! – сказал он Гну, который молотил грушу.

- Гыыч Ом, Нарада! Говорят, ты себя плохо ведешь? - сходу начал разговор Гну.

- Почему это? – делая удивленную харю, спросил Нарада.

- А вот это я хотел у тебя спросить! Давай рассказывай, как ты свинил за последнее время, какие гнилые мысли копил, кого осуждал, как себя возвеличивал, все давай рассказывай, - жестко сказал Гну, молотя грушу.

«Блядь, че-то тут не ладное», - заговношился Нарада, - видимо эти дуры на меня нажаловались Гну, а вдруг он меня отпиздит. Ой, только не это», - думал хуесос, как можно дальше отойдя от Гну, чтобы, не дай Бог, не попасть под горячую руку.

- Да все нормально, никого я не осуждал и не бесился, - натягивая резиновую улыбочку, стал оправдываться долбоеб, пытаясь избежать допроса.

- Не пизди, фуфло, быстро все рассказывай, обличай себя, - еще более напористо сказал Гну, со всей злости ебнув по груше. От такого удара Нарада вздрогнул, чуть не обосравшись от страха.

- Ну, Гну, я, правда, ничего такого не сделал, - стал, как последнее чмо, ныть Нарада.

- Ты че, думаешь, я с таким говном буду возиться? Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, - тяжеловесно и агрессивно сказал Гну, приближаясь к идиоту, который, обосравшись от страха, прилип спиной к стене. В этот момент ему больше всего на свете хотелось провалиться сквозь землю. Подойдя впритык к Нараде, Гну посмотрел на него жестким непримиримым взглядом и стал слегка бить перчатками по его костлявым рукам.

- А, ну, говори, сука, хули свинишь, хули срешь в святом месте? Почему неуважительно к жрицам относишься, а урод, отвечай, - хуярил Гну его по рукам.

Онемев от страха, Нарада не мог произнести ни слова, пытаясь уклоняться от ударов.

- Я больше не буду, честное слово, - заныло ничтожество.

- Да, ты ползать перед ними должен, с-сука! Они самые близкие ученики Гуру Рулона, а ты кто такой, говноед, что позволяешь себе огрызаться со жрицами, пидор ебучий?! Давай, рассказывай, какие гнилые мысли накультивировал, козел, - чуть сильнее начал его пиздить Гну по рукам.

- Ну-ну-ну, просто мне кажется, что жрицы не всегда безупречны, - стал бубнить Нарада.

- А ты на себя посмотрел, урод? – не переставая пиздить дурака, спросил Гну, - давай кайся, урод, как ты до такой жизни докатился.

- Да я ничего больше не делал, правда-а-а-а-а! - не знал, как еще оправдаться говноед, боясь признаться в своих ничтожных мыслях.

- Ты кого тут решил наебать, а, с-сука? Быстро кайся, быстро обличай себя, - уже не на шутку разозлился Гну и стал пиздить перчатками Нараду по грудянке, усиливая удары.

- Ай-я-я-я-яй, мне больно, - стал ныть Нарада.

- Будет еще больнее, если не начнешь каяться, козел, - наезжал на него Гну, продолжая хуярить по груди.

Нарада настолько ничтожно выглядел в этот момент, что казалось, в нем уже не осталось ничего человеческого: только бегающие глаза загнанного зверька, страх, что не дай бог, все узнают о его говне, а вместо покаяния одно самосожаление. Но тем, что Нарада нагло врал и не хотел каяться, он вызывал только еще больше агрессии у Гну, не понимая, что бесятся именно на его ложную личность, на его говно, и если бы он покаялся, ему же самому стало бы легче.

- Я не понимаю, в чем я должен каяться, за что меня бьют, я ничего ведь плохого не сделал, - разнылся, как последнее чмо, хуесос.

Видя, что с придурка ничего так не добьешься, Гну отошел от него и стал со всей силы яростно молотить грушу:

- А, ну, сука, говори, кайся, не уйдешь отсюда просто так, пока не раскаешься, - бесновался Гну, хуярив по груше. Нарада пожалел, что сразу не стал каяться, так как теперь ему стало еще страшнее, чем когда Гну пиздил его, а не грушу.

Ощущая бешенную ярость, которую излучал Гну, Нарада с осоловевшими от страха глазами сполз по стеночке и, обхватив руками колени, затрясся, пытаясь хоть что-нибудь пробубнить.

- Я-я-я-я осуждал жриц, - стал он делать слабые попытки, - я обижался, не принимал замечания, ленился работать, - стал говносос называть вслух мысли, которые казались ему менее позорными.

- Ах, ты, сука, а себя ты забыл осудить, говно? Давай, все рассказывай, что опять заткнулся? - еще больше разбесился Гну, со всей дури ебнув по груше так, что та затрещала по швам и из нее уже стала вываливаться вата. От такого удара, Нарада чуть не навалил в штаны, ощущая, как бешено забилось его сердце.

- Быстро говори, какие мысли еще ты копил, чмо!

«Да, похоже, так просто от меня не отстанут», - зассал Нарада.

- Ну, я сильно отождествился с тем, что я Христос, - призналось уебище.

- Блядь, Христос ты хуев, не можешь даже жопу свою вовремя помыть, в магазин сходить, время спросить, - бесился Гну, каждый раз нанося охуенные удары по груше так, что та уже так трещала, что, казалось, скоро развалится совсем, - говори еще, хули держишься за свое говно, итак давно уже про тебя все известно.

- Ну-ну-ну, я хотел, чтобы все мне целовали ноги, чтобы мне поклонялись, а меня наоборот все унижают, и я из-за этого бесился, - заикаясь, стал тараторить Нарада, боясь следующей реакции Гну.

Но делал он это не из раскаяния, а от страха быть отпизженным. Услышав последнюю часть «милой» беседы, на веранду зашла Элен и, посмотрев с отвращением на Чахлого, сказала:

- Ноги хотел, чтобы тебе целовали, сука, да? Теперь ты будешь всем жрицам ноги целовать. Как только увидишь какую-нибудь жрицу, тут же кидаешься в ноги и целуешь. А все остальное время будешь ходить на полусогнутых в приниженном состоянии, понял, говноед?

- Да, да, да, я все понял, - не помня себя от страха, затараторил урод.

- И будешь все время петь песенку: «Я готов целовать песок, по которому ты ходила…» – это будет твоим гимном!

Чахлый закивал головой, но без капельки какого-либо понимания и осознания.

- Будем тебя жестко проверять, - сказала жрица.

- Ну что, поняла, свинья, что-нибудь? – спросила забежавшая на веранду Ксива.

- Че застыл, дурак? – набросилась на Нараду Элен.

И, почувствовав от него новую волну сопротивления и недовольства, дала ему подзатыльник. Только тогда идиот вспомнил о практике, и помчался к Ксиве целовать ей ноги.

- Все, пошел на хуй, мерзкая тварь, - отпнула его от себя Ксива, - Смирно! - Нарада вытянулся по струнке как солдат. И Ксива, замахнувшись ногой, острым концом туфли как ебнула пидорасу под яйца.

- А-а-а-а, - заверещал Нарада, схватившись руками за главного своего врага, и разревелся, как последнее чмо.

- Ну что, бабу захотел, Марианну для тебя вызвать, да, говноед?

- Ублюдок, быстро рассказывай, что себе навоображал, скотина, если не хочешь, чтобы я твои яйца об стенку расплющила, - бесилась Ксива, сжимая руки в кулаки.

- Ой, не надо, не надо, - ныл Нарада, вытирая слезы и слюни.

- Тогда быстро все рассказывай, - подключилась Элен.

Тут Нарада, почувствовав себя пойманным зайцем, вжавшись в угол, стал сквозь рев мямлить:

- Я думал, что я уже такой как Рулон, ведь Гуру Рулон говорил, что я святой, что я Христос.

- Нет, нихуя, говно, до Рулона тебе еще срать и срать. Какого хуя ты возомнил себя Рулоном? Ты прошел такие практики, как Рулон в 187 школе?

- Нет, - промямлил Нарада.

- Бабу тебе подавай, мужиком решил стать? Да ты на себя в зеркало смотрел, чмошник? Что ты из себя представляешь. Возомнил себя Просвтеленным, а сам ботинки даже не можешь помыть, время не можешь спросить, да ты же самое настоящее ничтожество, - бесились жрицы, - завидуешь, урод, а ты хоть стремился что-нибудь принимать, менять реакции, реагировать, как Рулон. Только беситься можешь, завидовать, обижаться, обсирать всех вокруг, говноед, - сказала Ксива, ебнув идиота по хребтине.

«Да, а ведь мне такое великое благо делают, - задумался Нарада, когда его оставили одного, - я все обижаюсь, что со мной жестко обходятся, а сам по-другому просто не понимаю. Я настолько отождествляюсь со своей ложной личностью что, когда со мной по-человечески разговаривают, спокойно все объясняют, то я начинаю выставлять всяческие буфера, оправдываюсь и продолжаю копить говно, а когда уже на меня орут, ставят гычи, так я быстро все начинаю понимать, становлюсь шелковым, и легко, радостно становится после таких практик, хотя в начале они всегда очень неприятны, так как никогда не хочется расставаться со своими погаными мыслями. Теперь только до меня немного начинает доходить, почему Рулон благодарил хулиганов, когда они его пиздили. Потому что человек - это просто тупая машина, которая сама ни на что не способна, и только внешние ситуации позволяют увидеть в себе все эти процессы и начать их менять. И чем больше таких ситуаций, чем осознанней человек в них, тем быстрее идет развитие. Ведь, если бы не сегодняшняя разборка, я бы еще, хуй знает, сколько бы бесился, культивировал хуевые мысли, и самому тяжело находиться в этом говне и всем окружающим тухло», - подумав так, Нарада завалился спать.

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.013 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал