Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Жанр антиутопии. Роман Замятина «Мы». Социальный прогноз писателя и реальность ХХ века.






Антиуто́ пия или дисто́ пия (англ. dystopia, словослияние от dysfunction — «дисфункция», и utopia) — жанр в художественной литературе, описывающий государство, в котором возобладали негативные тенденции развития (в некоторых случаях описывается не отдельное государство, а мир в целом). Антиутопия является полной противоположностью утопии.

История

Впервые слово «антиутопист» (dystopian) как противоположность «утописта» (utopian) употребил английский философ и экономист Джон Стюарт Милль в 1868 году. Сам же термин «антиутопия» (англ. dystopia) как название литературного жанра ввели Гленн Негли и Макс Патрик в составленной ими антологии утопий «В поисках утопии» (The Quest for Utopia, 1952).

В середине 1960-х термин «антиутопия» (anti-utopia) появляется в советской, а позднее — и в англоязычной критике. Есть мнение, что англ. anti-utopia и англ. dystopia — синонимы. Существует также точка зрения (как в России, так и за рубежом), различающая антиутопию и дистопию. Согласно ей, в то время как дистопия — это «победа сил разума над силами добра», абсолютная антитеза утопии, антиутопия — это лишь отрицание принципа утопии, представляющее больше степеней свободы[1][2][3]. Тем не менее, термин «антиутопия» распространён гораздо шире и обычно подразумевается в значении dystopia.

Отличия антиутопии от утопии

Антиутопия является логическим развитием утопии и формально также может быть отнесена к этому направлению. Однако, если классическая утопия концентрируется на демонстрации позитивных черт описанного в произведении общественного устройства, то антиутопия стремится выявить его негативные черты. Важной особенностью утопии является её статичность, в то время как для антиутопии характерны попытки рассмотреть возможности развития описанных социальных устройств (как правило — в сторону нарастания негативных тенденций, что нередко приводит к кризису и обвалу). Таким образом, антиутопия работает обычно с более сложными социальными моделями.

Советским литературоведением антиутопия воспринималась в целом отрицательно. Например, в «Философском словаре» (4-е изд., 1981) в статье «Утопия и антиутопия» было сказано: «В антиутопии, как правило, выражается кризис исторической надежды, объявляется бессмысленной революционная борьба, подчёркивается неустранимость социального зла; наука и техника рассматриваются не как сила, способствующая решению глобальных проблем, построению справедливого социального порядка, а как враждебное культуре средство порабощения человека». Такой подход был во многом продиктован тем, что советская философия воспринимала социальную реальность СССР если не как реализовавшуюся утопию, то как общество, владеющее теорией создания идеального строя (теория построения коммунизма). Поэтому любая антиутопия неизбежно воспринималась как сомнение в правильности этой теории, что в то время считалось неприемлемой точкой зрения. Антиутопии, которые исследовали негативные возможности развития капиталистического общества, напротив, всячески приветствовались, однако антиутопиями их называть избегали, взамен давая условное жанровое определение «роман-предупреждение» или «социальная фантастика». Именно на таком крайне идеологизированном мнении основано определение антиутопии, данное Константином Мзареуловым в его книге «Фантастика. Общий курс»: «…утопия и антиутопия: идеальный коммунизм и погибающий капитализм в первом случае сменяется на коммунистический ад и буржуазное процветание во втором».

Наиболее последовательно тезис о различии «реакционной» антиутопии и «прогрессивного» романа-предупреждения разработали Евгений Брандис и Владимир Дмитревский[4]. Вслед за ними его приняли и многие другие критики. Впрочем, такой влиятельный историк фантастики, как Юлий Кагарлицкий, такого различия не принимает, и даже об Оруэлле, также как о Замятине и Хаксли, пишет вполне нейтрально и объективно.[5] На 10 лет позже с ним согласился крупный социолог и партийный чиновник (в то время сотрудник аппарата ЦК КПСС, в перестройку помощник генсека) Георгий Шахназаров.

Роман Евгения Замятина “Мы” написан в 1921 году. Время было сложное, и поэтому, наверное, произведение написано в необычном жанре “книги-утопии”, модном в этот период. В жизни и творчестве Е. Замятина роман “Мы” сыграл важную роль. Дело в том, что этот роман не удалось опубликовать в России. Он издавался и на чешском языке, и на английском. Только в 1988 году российские читатели получили возможность прочитать роман Замятина. Над этим романом он работал в годы Гражданской войны.

Под названием романа “Мы” автор понимал коллективизм большевиков в России, при котором ценность отдельной личности снижалась до минимума. Видимо, от страха за судьбу отечества Замятин перенес в своем романе Россию на тысячу лет вперед. Ведущей темой этого романа является драматическая судьба личности в условиях тоталитарного общественного устройства. Роман “Мы” написан в форме дневниковых записей одного инженера под номером Д-503. В романе Замятину удалось четко поднять важнейшие проблемы человеческой жизни.

Основная проблема — поиск человеком счастья. Именно эти поиски счастья и приводят человечество к той форме существования, которая изображена в романе. Но и такая форма всеобщего счастья оказывается несовершенной, так как счастье это выращено инкубаторным путем, вопреки законам органического развития. Мир, задуманный автором, казалось, дол жен быть совершенным и абсолютно устраивать всех людей, которые в нем живут. Но это мир технократии, где человек — винтик огромного механизма. Вся жизнь человека в этом мире подчинена математическим законам и расписаниям по часам. Человек этого мира — абсолютно обезличенная субстанция. Люди здесь не имеют даже собственных имен (Д-503, 1-330, О-90, К-13). Казалось бы, эта жизнь их устраивает, они привыкли к ней, к ее порядкам. Автор дает, на мой взгляд, яркое представление об этой жизни: все из стекла, и никто ничего не скрывает друг от друга, нет ничего живого и естественного. Зато за стеной Единого Государства в полную силу цветет жизнь. Там живут даже одичавшие люди, которые не захотели несильного счастья. Второй проблемой романа “Мы” является проблема власти. Замятин очень интересно написал главу о Дне Единогласия, о выборе Благодетеля. Самое интересное то, что люди даже и не помышляют о том, чтобы выбрать кого-то другого на должность Благодетеля, кроме самого Благодетеля.

Им кажется смешным то, что у древних людей результаты выборов не были известны заранее. Для них Благодетель — это Бог, сошедший на землю. Благодетель — единственное существо, которому позволено думать. Для него понятия любви и жестокости неотделимы. Он суров, несправедлив и пользуется неограниченным доверием жителей Единого Государства. Кульминацией романа является разговор главного героя Д-503 с Благодетелем, который сообщил ему формулу счастья: “Истинная алгебраическая любовь к человеку — непременно бесчеловечна, и непременный признак истины — ее жестокость”.

Чтобы окончательно разрешить поставленную задачу, автор вводит в сюжет романа революционную ситуацию. Находится часть рабочих, которая не хочет мириться со своим рабским положением. Эти люди не превратились в винтики, не утратили человеческий облик и готовы бороться с Благодетелем, чтобы освободить людей от власти технократии. Они решают захватить космический корабль, используя возможности Д-503, строителя “Интеграла”. С этой целью 1-330 соблазняет его, Д-503 влюбляется и, узнав об их планах, сначала пугается, а потом соглашается помочь им. После посещения Древнего Дома и общения с живой природой у героя появляется душа, что сравнивается с тяжелым заболеванием. В результате взрывается Зеленая Стена, и оттуда “все ринулось и захлестнуло наш очищенный от низшего мира город”.

В развязке романа погибает любимая женщина главного героя в Газовом Колоколе, а он после операции по удалению фантазии обретает утраченное равновесие и счастье. Роман “Мы” мне показался интересным и легко читаемым. Писатель вложил в него основные проблемы, волновавшие его.

Автор предсказал поэтапное развитие тоталитаризма в мире. “Мы” — роман-предупреждение о страшных последствиях отказа от собственного “я”, даже во имя самых прекрасных теорий. Замятин показал, как трагично и губительно может повернуться жизнь людей в таком тоталитарном государстве.

 

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.007 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал