Глава 11. Она стояла на пороге прекрасно меблированной и отделанной в старинном стиле спальни

Она стояла на пороге прекрасно меблированной и отделанной в старинном стиле спальни. Комнату освещали свечи — две свечи на высоком туалетном столике красного дерева и одна в стеклянном абажуре на маленьком столике в углу.

Стены были оклеены каштановыми с золотом обоями. Большая кровать с балдахином, застеленная розовым стеганым покрывалом, занимала почти всю комнату.

А на кровати, сложив руки на коленях, сидела девочка.

Она была примерно того же возраста, что и Ли, и очень красива — как на старинной картине.

Золотистые волосы, не разделенные пробором, локонами падали ей на лоб и обрамляли овальное личико. Черная бархатная лента не давала им рассыпаться по плечам.

Кожа у девочки была очень белой. Казалось, она никогда в жизни не видела солнца. Тонкие черты, небольшие голубые глаза, прекрасной формы прямой нос и маленький ротик.

На ней была белая блузка с высоким воротником, на вид жесткая и неуютная. Спереди по ней шли кружева, а рукава были длинные и сильно присборенные в плечах. Черная шерстяная юбка доходила до самого пола.

«Она похожа на куклу викторианских времен, — подумала Ли, глядя на девочку. — Она даже миниатюрнее, чем Дина, и еще больше похожа на ангела».

Ни слова не говоря, они смотрели друг на друга. Все в комнате было совершенно неподвижно — кроме колышущейся тени свечи.

Наконец Ли оправилась от шока и заговорила.

— Кто ты? — спросила она, все еще стоя в двери.

— Я здесь живу, — ответила девочка и улыбнулась. В глазах ее отразилось пламя свечи.

— Что? — Ли покрепче ухватилась за косяк двери.

— Это мой дом, я здесь живу, — повторила девочка. У нее был очень тоненький голос, совсем как у маленького ребенка.

— Но как ты сюда попала? — продолжала допытываться Ли. — В эту комнату?

— Тебе нравится моя комната? — вежливо поинтересовалась девочка, поднимаясь с розовой кровати и обводя комнату рукой. Рука ее порхала среди длинных теней, как маленький белый голубь.

— Да, здесь очень мило, — неуверенно ответила Ли, и по спине у нее побежали мурашки. — Но я не совсем понимаю...

— Мне было ужасно одиноко, — сказала девочка, склонив головку на бок. — Так ужасно одинокой все эти долгие годы.

«Это привидение», — поняла Ли.

Девочка со странной улыбкой на губах направилась к ней. Ли смотрела на нее вытаращенными глазами.

Привидение.

Но ведь их не бывает!

— Мне было так одиноко. — Девочка шла к Ли, протягивая к ней руки, и выражение лица у нее было такое жадное, такое голодное...

Ее фигура на мгновение поблекла, слившись с тенями, а затем, когда она вступила в мерцающий свет свечей, приобрела прежние очертания.

«Привидение, — подумала Ли. — Оно идет ко мне, оно протягивает ко мне руки...»

— Нет!

Не осознавая, что кричит, Ли начала потихоньку отступать прочь из комнаты.

— Пожалуйста, не уходи, — молила девочка своим тоненьким голоском.

— Ты привидение, — пробормотала Ли, делая еще один шаг назад. Страх почти парализовал ее ноги, так что каждый шаг давался с огромным трудом.

— Мне так одиноко, — повторяла девочка, надув губки, как маленький ребенок. — Можно я дотронусь до тебя? Можно я коснусь твоих волос?

— Нет! — вскрикнула Ли. От страха ее голос сорвался на хрип, — Пожалуйста, не надо!

— Я не сделаю тебе больно, — уговаривала девочка. Ее руки по-прежнему были вытянуты вперед, лицо будто мерцало в неясном свете свечи, а глаза сверкали, как опалы.

— Нет!

Ли захлопнула дверь и, с трудом попав в скважину, дрожащей рукой повернула ключ.

Она стояла и смотрела на гладкое дерево двери, облизывая губы, с трудом глотая слюну — во рту сухо, горло перехватывает от страха — и стараясь отдышаться.

«Не надо было трогать доски, — подумала она. — Не надо было отпирать дверь».

— Пожалуйста, не уходи, — взмолился по ту сторону двери тоненький голосок. — Я так одинока. Я только хотела коснуться твоих волос.

— Этого не может быть, — громко сказала Ли.

Потом она повернулась и побежала вниз по лестнице.

На следующий день Ли проснулась от ударов ветра в окна и села в кровати. В комнате было холодно. Утреннее небо за окном было затянуто грозными серыми тучами.

Одеяло сбилось в ногах у Ли — во сне она сбросила его с себя.

«Наверное, когда мне снился этот сон», — подумала она.

Это был сон, правда ведь?

Ли не помнила, как выбралась с чердака. Не помнила, как выключила свет, как спустилась по металлической лестнице, закрыла люк, вернулась к себе в комнату и забралась в кровать.

«Это был сон, — сказала она себе. — Очень явный и страшный ночной кошмар».

Такой подробный, так похожий на действительность.

Но тем не менее это был всего лишь сон.

За завтраком Ли решила не беспокоить родителей и не рассказывать им о том, что ей приснилось. Ее отец отправился на склад пиломатериалов, который открывался по воскресеньям с утра пораньше — специально для таких фанатиков, как он. За завтраком они с мамой горячо обсуждали планы на день — они собирались заняться ремонтом бокового крыльца.

«Они так поглощены своими планами, что даже не замечают меня», — подумала Ли. Ее забавлял их детский энтузиазм, но в то же время их отношение к ней ранило ее, заставляло замыкаться в себе.

Когда Ли, расправившись с оладьями, слизывала с тарелки последнюю каплю сладкого сиропа, зазвонил телефон. Это была Дина. Она приглашала Ли в клуб поиграть в теннис.

Ли быстро оделась, обрадованная этим приглашением. Взглянув из окна на небо и увидев, что тучи сгущаются, она надела серые брюки и свитер к ним. Затем она перерыла шкаф в поисках чего-нибудь подходящего для игры в теннис.

«Мне необходимо немного развеяться, — подумала она. — А заодно расскажу Дине об этом ужасном сне, который приснился мне сегодня ночью».

Дина заехала за Ли на пикапе своих родителей. Когда они ехали по серым улицам, пошел мокрый снег. Дина рассказывала про Люка, своего нового приятеля, про концерт, на который он водил ее прошлым вечером. Насколько могла судить Ли, в ее рассказе не было пропущено ни одной, даже самой мелкой детали.

В помещении теннисного клуба было тепло и светло. Несмотря на воскресное утро, почти все площадки были заняты.

Девочки начали перебрасывать мяч через сетку, и Ли сразу поняла, что Дина играет лучше ее.

После небольшой разминки они стали играть на счет.

— Мне нужна новая ракетка, — извиняющимся тоном заметила Ли, проиграв две подачи подряд.

Это очень смешно, когда игрок, пропустивший мяч или запоровший подачу, таращится на свою ракетку, будто в его неудачах виновата именно она, а не его собственная рука.

Дина стала бить не в полную силу, и девочки продолжили игру.

— У тебя очень неплохой удар слева, — заметила Дина, когда они переодевались, закончив игру.

— Ты мне поддавалась, — смущенно ответила Ли.

— Совсем чуть-чуть, — призналась Дина. – Ну совсем капельку.

И девочки рассмеялись.

Снег прекратился, но небо по-прежнему было Мрачным, а тротуары мокрыми.

По дороге к автомобильной стоянке Ли начала рассказывать свой сон: о том, как во сне она отрывала от двери доски, о спальне в старинном стиле и о девочке за дверью.

Она рассказывала, а изо рта у нее шел белый пар. «Этот пар похож на привидение, — подумала она. — На взлетающее вверх и тающее в воздухе, привидение».

— А потом я проснулась и припомнила этот сон в мельчайших подробностях, — закончила Ли, застегивая ремень безопасности, в то время как Дина заводила машину и трогалась с места. — Я помню даже запах, стоявший в той маленьком спальне. Там пахло деревом, каким-то хвойным деревом. И запах был застоявшийся, старый.

— Кошмар, — проговорила Дина, глядя на дорогу.

— Мне было ужасно страшно, — продолжала Ли. — Отчасти потому, что все было как наяву. И еще потому, что эта девочка была такая требовательная, она так безумно хотела, чтобы я осталась.

Дина немного помолчала и сбавила ход перед поворотом на улицу, где жила Ли, — на улице Страха.

— Я никогда не переезжала из одного дома в другой. — Она взглянула на Ли и опять перевела взгляд на дорогу. — Я всю свою жизнь прожила в одном и том же доме в Шейдисайде. Так что я понятия не имею, что это такое. Ну, вот как у тебя — переезжать в новый город, в новый дом, в новый мир. — Она помолчала в раздумье, а потом добавила: — Особенно если ты переезжаешь на улицу Страха.

— Ага, точно, — кивнула Ли. — Но я и раньше переезжала.

— А раньше у тебя тоже бывали кошмары? — задумчиво спросила Дина.

— Нет, то есть да... Я не знаю. То есть не помню. — Ли смотрела на мелькающие за окном дома улицы Страха — серые и зловещие под черным от туч небом.

— Когда ты освоишься... — продолжала Дина — Я хочу сказать, когда ты привыкнешь к новому дому и все такое прочее, твои кошмары прекратятся. А ты как считаешь?

— Да, наверное, — не очень уверенно ответила Ли.

— У тебя было столько волнений, переживаний, и теперь это сказалось, — вслух размышляла Дина, сворачивая к дому Ли.

— Ага, ты, наверное, права, — согласилась Ли. — Спасибо за консультацию, доктор.

Дина рассмеялась.

— С чеком можешь не спешить.

Ли потянулась к ручке дверцы, но Дина перехватила ее руку. Улыбка исчезла с ее лица.

— Знаешь, я должна тебе кое-что сказать. — Ее голос звучал очень серьезно, она держала Ли за рукав.

— Что? — Ли оставила ручку в покое.

— Ну, мне бы не хотелось расстраивать тебя еще больше... — произнесла Дина, глядя в окно.

— Дина, в чем дело? — нетерпеливо спросила Ли.

— Ну... Дело в том, что Марси Хендрикс стала твоим настоящим врагом.

— Сказала бы лучше что-нибудь новенькое, — горько вздохнула Ли и опять взялась за ручку.

— Нет. Слушай меня! — потребовала Дина. — Марси направо и налево рассказывает всякие глупые истории. Она утверждает, что ты бегаешь за Доном и что он считает тебя слегка чокнутой. А кое-кому она еще говорила, что и в прежней школе ты вела себя точно так же.

Ли беспомощно вздохнула.

— Какая она подлая!

— Просто старайся держаться подальше от нее. Да и от Дона тоже. Марси способна на все, чтобы удержать его. Ведь ты не хочешь, чтобы она осталась твоим заклятым врагом на всю жизнь. Я бы не стала все это тебе говорить, но..

— Нет, спасибо, что сказала, — перебила ее Ли.

Она сжала руку Дины и открыла дверцу машины. — В самом деле, спасибо тебе, — повторила она выйдя из машины.

— Поговорим об этом позже, — крикнула ей Дина.

Ли проводила глазами машину подруги, а затем взглянула на небо — темное, будто ночью. Воздух был полон обещанием нового снегопада.

Старый дом вздымался перед ней, как закутанный в тень великан.

Ли перевела взгляд с обветшалой кровли на одинаковые, как близнецы, окна своей спальни. Из левого окна кто-то смотрел.

Нет, показалось.

Это просто дерево отражается в стекле.

«А ну-ка соберись!» — приказала себе Ли.

Казалось, дом смеется над ее глупостью противным пронзительным смехом. У Ли ушло нее сколько секунд на то, чтобы сообразить, что эти звуки издает папина электрическая пила.

Она увидела отца, что-то мастерящего на боковом крыльце. Ли окликнула его, но электропила взвизгнув, заглушила ее голос.

Девочка нахмурилась и, оставив попытки привлечь внимание отца, поспешила в дом.

День она провела, помогая отцу. Мистер Карсон, как правило, любил все делать сам, но на это раз он позволил Ли измерять доски и делать на них отметки. Прервавшись, чтобы выпить кофе, он даже разрешил дочери забить несколько гвоздей. Правда, при этом он стоял у нее за спиной и внимательно следил за каждым ее движением, пока она не обернулась и не попросила его не мешать.

Это были первые приятные часы за все то время, которое Ли провела на новом месте. Но удовольствие скоро закончилось — мама вернулась из магазина с новыми жалюзи и потребовала немедленно повесить их в спальне на первом этаже.

Вечером родители отдыхали от дневных хлопот по обустройству дома: сидели в кабинете и смотрели по телевизору документальный фильм о гориллах.

— Ну сколько можно показывать одну и ту же обезьяну? — не выдержала наконец Ли.

Она заскучала и поднялась наверх, чтобы засесть за тот же самый текст, что читала вчера вечером. В ее комнате стало теплее — у стены забавно урчала батарея.

«Здесь так тепло. Надеюсь, я не засну», — подумала Ли, включая настольную лампу.

Почитав несколько минут, она сладко потянулась — как того и следовало ожидать, ее стало клонить в сон.

А затем она услышала у себя над головой тихий стук.

Ли захлопнула учебник.

«Я не сплю, — подумала она. — А может быть, сплю?»

Почти целый день ей удавалось не думать о чердаке. Но теперь Ли встала с места и отодвинула стул. Ничего не поделаешь — надо идти на чердак.

Она должна знать всю правду. Должна выяснить, что это было — кошмар или реальность.

Из кабинета слышалось тихое бормотание телевизора. В коридоре было прохладнее, чем в комнате. Ли чувствовала себя совершенно бодрой — сна ни в одном глазу.

Набрав в грудь побольше воздуха, она ухватилась за нижнюю перекладину металлической лестницы и начала взбираться на чердак.

Дверь наверняка окажется запертой и заколоченной — такой, какой она простояла вот уже сто лет. Такой, какой ее увидела Дина, когда Ли затащила ее на чердак.

Похоже, Дина считает ее сумасшедшей.

Кто знает, может, она и права...

Легко открыв дверь на чердак, Ли оперлась о края люка и влезла наверх.

К ее удивлению, там было светло — бледный желтый свет разливался по низкому и узкому пространству чердака. На секунду Ли потеряла равновесие, а затем, пригнув голову, чтобы не удариться о потолок, повернулась к запертой двери.

— Ой!

Она не смогла удержаться от громкого восклицания, увидев сложенные на полу доски.

Именно так она оставила их вчера ночью, во сне.

Который не был сном!

Ли сделала несколько шагов вперед, наклонилась и дотронулась до одной из досок — просто чтобы удостовериться, что она настоящая.

Да, настоящая.

Затем, не раздумывая, она подошла к двери и, повернув дрожащей рукой ключ, распахнула ее.

Именно такой она и запомнила эту комнату.