Психологическая ориентация: Ф.Олпорт, Л.Л.Терстоун, Р.Ликерт 2 страница

Гутман и Сачмэн для каждого содержательного вопроса шкалы включали в вопросник еще один, направленный на измерение ин­тенсивности. Например: " Насколько сильно Вы это ощущаете? ", " В какой мере Вы с этим согласны? " (с 3-5 вариантами ответа). Строя совместные распределения ответов типа " содержательный вопрос -вопрос об интенсивности", они получали U-образные или J-образные кривые, отражавшие возрастание интенсивности на полюсах содер­жательных ответов, т.е. позитивных/негативных реакций на опре­деленное содержание. Разные совокупности вопросов, т.е. по-разно­му сформулированные и с разным способом дихотомизации, давали приблизительно одинаковые кривые. Самая низкорасположенная точка кривой определяла " нулевую точку" или " область безразли­чия". Респонденты, оказывавшиеся с одной стороны " области.без­различия", рассматривались как настроенные благожелательно, л с другой - неблагожелательно (что и позволяло получить устойчивую оценку доли " сторонников" и " противников" определенного мне­ния). Так как использование такой процедуры в многотемном мас­штабном опросе затруднительно, сотрудники армейского Исследова­тельского сектора считали, что она может оказаться полезной для отбора 2-3 вопросов по каждой конкретной проблеме. Однако эта процедура оценки доли " сторонников" и " противников" имела су­щественный недостаток, так как была чувствительна лишь к общим, а не специфическим установкам. " Какова ценность утверждения о том, что определенная доля населения " за" обязательный призыв или сокращение расходов, если не ясно, какое специфическое содер­жание и при каких условиях подразумевается под " призывом" или " сокращением" [109. Р.193]. Поэтому возможности шкалограммного анализа оказались не слишком привлекательны для полстеров-прак-тиков. Вместе с тем, они представляли интерес для сторонников количественного подхода внутри академической науки. Как отмечает Дж.Конверс, количество статей в ведущих научных журналах, по­священных применению и модификации шкал Л.Гутмана, в первое послевоенное десятилетие было достаточно велико. Большая часть этих работ выполнялась на студенческих и других малых группах, но в некоторых статьях и двух книгах (Э.Кэмпбелл, Дж.Гурин, У.Миллер, 1954; С.Стауффер, 1955) речь идет о крупномасштабных исследованиях.

Гутмановские процедуры использовались не только для шкалиро­вания установок, но и для физиологических симптомов невроза, уровней информированности, " коллективных" шкал группового по­ведения.

В то же послевоенное десятилетие появились работы, критически оценивающие применимость гутмановской процедуры шкалирова­ния в измерении при проведении массовых опросов. Л.Фестингер указывал на негативное влияние монотонного повторения сходных по смыслу вопросов на качество ответов респондента. Было показано, Что несколько пунктов, отобранных для упрощения процедуры из более длинной шкалы, могут давать иное ранжирование респонден­тов [130]. Л.Гутман и сам осознавал ограничения, присущие его методу, - невозможность прямого переноса шкал с одной популяции на другую (или в новую ситуацию) и невозможность построения кумулятивных шкал в очень многих интересных для исследователей случаях.

В силу всех этих ограничений гутмановский подход не получил широкого распространения в эмпирической социологии и практике опросов общественного мнения.

В конце войны П.Лазарсфельд, позднее других включившийся в работу Исследовательского сектора, развил основные положения латентно-структурного анализа. Лазарсфельдовская модель впервые была опубликована в том же четвертом томе серии " Американский солдат", вышедшем в 1950 г. [222]. Лазарсфельд стремился исполь­зовать идеологию факторного анализа (выведение латентных пере­менных-черт из эмпирического распределения манифестных пере­менных, т.е. ответов на совокупность вопросов) таким образом, чтобы этот подход мог применяться при низких уровнях измерения наблюдаемых переменных. Общая идеология метода достаточно известна, поэтому мы можем опустить ее изложение. Отметим лишь, что латентно-структурный анализ был очень существенным шагом в теории шкалирования, но из-за вычислительных сложностей доволь­но долго оставался вне сферы активного применения[8]. В конкретных социологических исследованиях по-прежнему использовались пря­мые вопросы или (значительно реже) гутмановские или ликертов-ские шкалы.

К 1930-м - 1940-м годам относится возникновение еще одной важной для социологического измерения традиции, более общей, чем измерение установок. Речь идет об общем подходе к измерению субъективных переменных, начало которому положили предвоенные работы П.Лазарсфельда.

Интерес П.Лазарсфельда к измерению латентных, опосредующих психологических переменных восходит к раннему периоду его про­фессиональной деятельности. Защитив в 1925 г. диссертацию по при­кладной математике в Венском университете, Лазарсфельд сочетал преподавание в гимназии с исследовательской работой в Психологи­ческом институте Венского университета под руководством Шарлотты Бюлер, изучавшей фазы жизненного цикла. К этому времени отно­сится его работа о занятости молодежи.

В ранних статьях американского периода Лазарсфельд, активно включившийся в широкомасштабные исследования рынка и массо-

вые опросы, часто обращается к анализу мотивов поведения, внут-ренних переменных, определяющих поведение потребителя, исполь-зуя теоретические концепции " глубинной психологии" - фрейдов-скую репрессию, адлеровский " комплекс неполноценности", юнгов-скую интроверсию/экстраверсию. Этот интерес к анализу мотивов человеческого поведения, соединенный с интересом к квантификации (оба эти интереса имели " венские" корни), породили уникаль­ный талант к сочетанию качественного и количественного подходов, углубленной психологической интерпретации и аналитических ме- тодов (см., в частности: [162]).

Лазарсфельда особенно интересовала проблема валидности субъ­ективного измерения. В 30-е годы, когда влияние бихевиоризма было весьма ощутимо даже в прикладной социологии и психологии, любые субъективные, интроспективные измерения требовали очень серьез­ного обоснования. Попытки интроспективного измерения " мотивов" часто подвергались нападкам сторонников " объективного" измере­ния наблюдаемых поведенческих актов, а попытки выяснить " что люди думают (о том), что они думают" расценивались как едва ли не отступление от научных норм. Лазарсфельд стремился доказать, что измерение субъективных переменных возможно и целесообразно, что люди способны объяснять мотивы своего поведения и мотивы предпочтений, если возможные смысловые оси такого объяснения отчетливо идентифицированы исследователем заранее.

Рассматривая проблему сравнимости субъективных измерений, Лазарсфельд высказывает очень оригинальную трактовку проблемы общности/идентичности показателей (статья " Искусство спраши­вать: " Почему? ", 1935 г. [161]): для того, чтобы обеспечить идентичность интерпретации респондентами вопроса, нужно стре­миться не к жесткой фиксации словесной формулировки (" стандар­тному стимулу"), а к более свободному способу коммуникации интервьюера и респондента, обеспечивающей удовлетворительное понимание и единство личностного смысла вопроса для респондентов. Проблему поиска идентичных показателей в сравнительных иссле­дованиях нельзя считать решенной и сегодня, но сама постановка ее Лазарсфельдом чрезвычайно интересна. В 30-е - 40-е годы идея гибкой формулировки вопросов, позволяющей фиксировать опреде­ленный личностный смысл, не могла приобрести популярность среди ученых, проводивших широкомасштабные опросы общественного мнения и уделявших основное внимание полной стандартизации процедур, но она дала толчок к дальнейшей разработке методов фокусированного интервьюирования.

Эта идея повлияла на разработку ПЛазарсфельдом классифика­ционных схем для тематического анализа " сырых" ответов, получа­емых при личной беседе или через открытые вопросы. Четыре правила классификации, изложенные в [161 ] и позднее, в 1951 г., воспроизведенные в [167], гласят:

А. Общие категории кодирования должны быть разделены на специфические категории (" артикуляция").

Б. Эти категории должны быть исчерпывающими и взаимоисклю­чающими (" логическая правильность").

В Кодирование должно выделять некоторую органическую струк­туру, схватывая логику ситуации или исследуемого процесса.

Г. Оно должно отражать собственную точку зрения респондента или его субъективное определение ситуации.

К этому же периоду (вторая половина 30-х годов) относятся первые попытки применения аналитических типологий для класси­фикации данных из монографических " анализов случая" с последу­ющим созданием новых переменных, а также использования четы-рехклеточных таблиц сопряженности для анализа категориальных переменных. Основная схема причинного анализа, детально разра­ботанная Лазарсфельдом в более поздних работах и основанная на создании новых качественных переменных через типологическую редукцию и на проверке их статистической связи с помощью четы-рехклеточных таблиц, была впервые использована в проведенном ПЛазарсфельдом и С.Стауффером исследовании американской семьи в период депрессии (1937 г.). Сама идея построения четырех-клеточных таблиц принадлежала С.Стауфферу (LaParsfeld oral history interview // Oral History Collection / Butler Library Columbia University. P.145, цит. по: [109. P.139-140])[9].

В предвоенные годы ПЛазарсфельд и его сотрудники вели обшир­ную работу по систематизации существующих и конструированию новых индексов. В книге " Радио и печатная страница" [164] обсуж­даются самые разные индексы - индекс " стандарта чтения" (Лазар-сфельд), три индекса установок по отношению к радио (Сэйр), конструирование индексов из монографических " анализов случая" (Лазарсфельд и Робинсон), шкала рейтинга популярных песен и другие. Например, сводный индекс " стандарта чтения" был сконст­руирован Лазарсфельдом как операциональный эквивалент неизме­ряемой переменной " читательская способность". Лазарсфельд дихо-томизировал четыре переменные - образование, экономический ста­тус, количество чтения (количество читаемых журналов) и уровень чтения (чтение книг в течение последнего месяца) - и суммировал знаки " +" этих переменных, получая шкалу со значениями от О до 4. Эта процедура была, безусловно, весьма огрубленной и никак не учитывала явно существующие причинные отношения между переменными. Однако нельзя не оценить усилия, предпринятые для квантификации и косвенного измерения существенных переменных теории.

В 1939 г. Лазарсфельд еще раз обращается к проблеме идентичных индикаторов (статья " Взаимозаменяемость в измерении эконо­мических влияний" [163]). Речь здесь идет о том, что переменная " экономический статус" может быть измерена разными способа-

ми, с помощью разных показателей - наличие собственного дома или автомобиля, род занятий, уровень доходов и т.п. При этом каждый этих показателей будет давать, в определенных пределах, одинаковый паттерн связей с другими " психологическими" пе-ременными. В подтверждение этого тезиса Лазарсфельд приводит некоторые опросные данные (относительная стабильность числа голосующих за республиканцев среди " высоких" по экономиче­скому статусу групп, выделенных с использованием различных индикаторов). Хотя Лазасфельд и оговаривает, что нужны дальней­шие проверки взаимозаменяемости переменных, здесь уже прослеживается важнейший источник теоретической модели латен­тно-структурного анализа. Это - представление о вероятностных отношениях манифестных индикаторов и лежащих в их основе неизмеряемых латентных осей.

Как отмечает Дж.Конверс, ПЛазарсфельд и его сотрудники, публиковавшиеся в " Journal of APPlied Psychology", постоянно ощу­щали недостаток данных и показателей и обращались к самым разным источникам - опросам книжных клубов, данным опросов общественного мнения, проводившихся фирмами Дж.Гэллапа и Э.Роупера, к оценкам размеров аудитории газет и журналов и панелям студентов-радиослушателей. " Можно образно представить себе Лазарсфельда и его группу как компанию предприимчивых старьевщиков, ищущих данные всех форм и размеров и приносящих их в свой оффис в коробках, корзинах, ящиках и кувшинах, чтобы потом подвергнуть их анализу" [109. Р.142].

Мотивом здесь было убеждение в возможности найти теоретиче­ские рамки для любых данных и с помощью простых статистических и концептуальных процедур (прежде всего, связывающих показатель с косвенно измеряемой теоретической переменной) внести смысл в хаос эмпирии. Дж.Конверс, остроумно перефразируя популярную песню, говорит: " Когда у Лазарсфельда не было под рукой тех

данных, которые он любил, он любил те данные, которые были под
рукой" [109. Р.142 ]. Эти усилия были продуктивны, так как откры­-
вали перед социологией новые перспективы косвенного измерения,
пробуждая обоснованный оптимизм сторонников квантификации в
социальных науках. И в то же время они подталкивали социологов
к атеоретическому способу измерения, когда значения показателей
вкупе с элементарными статистическими процедурами становились
" волшебной машинкой", с помощью которой давалась апостериорная
интерпретация полученной " простой структуры" эмпирических по­-
казателей с помощью ad hoc изобретаемых понятий.

Однако сам Лазарсфельд не ограничивался моделью косвенного измерения с помощью доступных и относительно прямо измеряемых

показателей типа данных переписи и социальной статистики. Он
упорно стремился к обоснованию прав субъективного измерения в

социальных науках, считая, что субъективные, но имеющие смыс-

ловое отношение к теоретически существенному конструкту, пока­-
затели предпочтительнее любых самых объективных " коррелятов",

3 И.Ф.Девятко

которые связаны с этим конструктом лишь очень опосредованным образом.

Это сочетание интереса к косвенному и многоиндикаторному измерению с предпочтением субъективных индикаторов промежу­точных переменных на первый взгляд кажется парадоксальным (зачем обращаться к интроспекциям и самоотчетам, если " все во всем" и можно найти пусть очень косвенный, но " объективный" показатель типа доходов, расходов и бюджета времени?). По сути же влияние психологии (и в том числе " симптомологии" психоана­лиза) предопределило чуткость Лазарсфельда к проблемам " пони­мающей" интерпретации и обусловило уникальность его таланта, о чем говорилось выше. Дж.Конверс отмечает, что для американской профессиональной карьеры Лазарсфельда как социолога, его интерес к психологии оказался значительно более влиятельной частью " вен­ского наследства", чем даже его социалистические убеждения [109. Р. 143].

Анализ ранних работ Лазарсфельда позволяет понять суть и основное содержание выдвинутой им позднее, в начале 50-х годов, концепции качественного измерения (наиболее ясно изложенной в работах [32; 167]). Фактически идея качественного измерения лишь подытоживает те взгляды, которые П.Лазарсфельд развивал в пред­военные и военные годы, и тот опыт, который он получил в работе над " Американским солдатом".

Заинтересованность ПЛазарсфельда в качественном измерении была связана, с одной стороны, с преобладанием в рассматрива­емый период проблемно-ориентированных, " заказных" конкретных социологических исследований, в которых постановка проблемы и возможности получения определенного типа эмпирических данных были первичны по отношению к теоретической концептуализации и построению модели измерения. С другой стороны, методические проблемы агрегирования, использования множественных индикато­ров и оценки качества измерения были еще недостаточно разрабо­таны. П.Лазарсфельд формулировал эту проблему, как проблему несоответствия между постулируемой из теоретических соображений метрикой теоретического конструкта и метрикой доступного инди­катора. В качестве общей он рассматривал следующую тактику качественного измерения: сегментация сложного теоретического по­нятия и уточнение (спецификация) отдельных его аспектов; нахож­дение индикаторов, соответствующих выделенным аспектам; постро­ение сводного показателя, суммирующего значения отдельных ин­дикаторов, исходя из содержательных теоретических соображений[10]. В работе 1951 г. П.Лазарсфельд подчеркивал, что измерение в общественных науках может проводиться самыми разными средст­вами, " которые менее точны, чем строго количественное измерение, но тем не менее много лучше беспомощного индивидуального

суждения". И далее: "... существует прямая логическая линия дви­жения от качественной классификации к самым строгим формам измерения через промежуточное использование систематических оценок, ранговых шкал, многомерных классификаций, типологий и количественных индексов" [167. Р.155]. Представления ПЛазар­сфельда о качественном измерении и предложенные им конкретные эвристические приемы построения типологий и задания пространства признаков сыграли важную роль в решении многих теоретико-мето­дологических и прикладных проблем социологии (см. также: [8 ]) и расширили существовавшие представления о возможностях внефи-зического измерения.

5. Формальные модели шкалирования установок и классификации шкал

Описывая историю становления различных подходов к измерению установок в эмпирической социологии, мы не рассматривали сколь-нибудь детально формальные модели шкалирования установочных переменных (хотя и останавливались на некоторых особенностях процедуры). В принципе, анализу этих формальных моделей и проблемам конструирования шкал посвящено очень большое коли­чество работ зарубежных и отечественных исследователей (отметим, в частности, [21; 26; 30; 49; 63; 76; 98; ПО; 210; 237]). Задача данного раздела заключается в том, чтобы на основе существующих работ дать некоторое общее представление о связи конкретных процедур с логикой и формальными основаниями различных моделей шкалирования, обобщить различные классификации шкал и указать, какое место в этих классификациях занимают описанные нами подходы к шкалированию[11].

При всем многообразии существующих теоретических подходов к определению понятия " установка" в социологии и социальной психологии практически общепринятым является выделение трех компонентов (аспектов) аттитюдов - когнитивного, аффективного и поведенческого (конативного). Трем компонентам социальной уста­новки соответствуют три класса явлений - 1) осознание объекта установки, связанное с наличием определенной информации о нем; 2) реальное, предполагаемое или предпочитаемое поведение по отношению к объекту; 3) эмоционально-аффективная оценка, выяв­ление чувства симпатии или антипатии по отношению к объекту установки.

Исходя из некоторого недетализированного представления о наличии структурного взаимодействия между перечисленными 35

компонентами, рассмотрим общие подходы к измерению когни­тивных, аффективных и поведенческих переменных социальной установки.

Рассматривая понятие " переменная" как конструкт, отражающий некоторое качество (свойство), в разной мере присущее всем членам наблюдаемой совокупности, определим здесь измерение как систе­матическое приписывание чисел совокупности наблюдений, отража­ющее положение каждого члена совокупности на континууме пере­менного качества. Для наших целей шкалу можно определить как множество элементов. Каждый элемент шкалы состоит из трех компонентов - а) эмпирическое событие-" стимул"; б) действитель­ное число; в) правило, или совокупность правил, связывающих событие с числом. Такое определение восходит к общему определе­нию измерения, данному С.Стивенсом [47. С. 19-20; 218. Р.19-24][12]. Получаемая в результате приписывания чисел объектам числовая система становится моделью эмпирической системы. При конструи­ровании шкалы исследователь специфицирует переменную-свойст­во, в терминах которой могут быть описаны события из множества наблюдаемых событий. Далее он формулирует правила " отображе­ния", разметки, согласно которым события могут различаться по их положению на оси переменной, и, наконец, представляет числами эти различия событий. В результате исследователь может считать измеренной с помощью шкалы переменную-свойство в той мере, в какой она проявляется в конкретной совокупности наблюдений. Как будет показано далее, общность правил отображения и числовой системы определяет возможность переноса шкалы за пределы исход­ной совокупности наблюдений.

Определим понятие " инструмент измерения" как совокупность средств, с помощью которых эмпирические события отображаются в числовую систему. Т.е. инструмент измерения - это вся совокупность операций разметки, с помощью которых конструируется шкала. Так, если значение переменной оценивается через усреднение оце­нок экспертов, то инструмент измерения может быть описан как совокупность повторяющихся оценочных суждений.

Вслед за Г.Апшоу, введем в качестве первой характеристики инструмента измерения требование функционального единства. Функциональное единство инструмента измерения - это степень согласованности, консистентности различных операций разметки в определении шкального значения конкретного стимула [237. Р.65 ]. В понятии функционального единства подразумевается существова­ние какой-то статистической зависимости между операциями, харак­тер которой, однако, будет меняться в соответствии с теоретическими представлениями о природе измеряемой переменной[13]. В области измерения установок составляющие инструмент операции могут быть воплощены как в субъектах-судьях, так и в пунктах (воп-

росах) шкалы. Соответственно требование функционального единст­ва будет определяться через взаимоотношение судей либо пунк­тов. Помимо функционального единства выделяют еще две харак­теристики измерительного инструмента - надежность и валидность. Однако так как эти две характеристики качества измерения явля­ются предметом рассмотрения в следующей главе книги, здесь мы не будем на них останавливаться.

Рассмотрим вкратце проблему обобщения шкальных значений. Постольку, поскольку исследователь заинтересован в представлении отдельных эмпирических событий в абстрактной модели интересую­щей его области, он склонен считать каждое индивидуальное событие выборкой из универсума наблюдений, любой член которого может заменить текущее наблюдение. Различные переменные, представля­ющие аспекты данного универсума наблюдений и влияющие на результат измерения, - это то, что Л.Гутман обозначил как " фасе­ты", грани отдельного гипотетического универсума, по отношению к совокупности которых реальные наблюдения должны рассматри­ваться как выборка [138 ]. Собственно измерению, таким образом, предшествует спецификация его объекта с точки зрения интересую­щих исследователя аспектов (" фасет"). Эта спецификация объекта (предметной сферы) зависит от предполагаемой генерализации чис­ленных приписываний. Исследователь, таким образом, должен зара­нее определить желаемый способ генерализации шкальных значений измеряемой переменной и обеспечить условия для генерализации при планировании исследования. Так как любой универсум наблю­дений заведомо многогранен и для некоторых " фасет", видимо, нельзя задать конечное множество условий, то принимаемое допу­щение о случайном характере выборки из гипотетического универ­сума едва ли может быть строго обосновано. Здесь для наших целей достаточно будет считать выборку наблюдений случайной, если элементы этой выборки могут рассматриваться как репликации друг друга. Для любой модели шкалирования обязательна какая-то форма требования случайного воспроизведения, так как без этого невоз­можно обобщение " численного приписывания". В сущности, обобще­ние здесь выступает как форма предсказания. Т.е. исследователь полагает, что сделанное конкретное наблюдение может быть восп­роизведено при наблюдении любой другой выборки из универсума наблюдений, определенного на стадии спецификации. В случае неадекватного описания универсума наблюдении обобщение окажет­ся необоснованным.

Наконец, определим, что подразумевается под моделью шкали­рования. Модель шкалирования определяет способ выведения бал­лов, уровень полученного измерения (тип шкалы) и выбор способов оценки функционального единства полученного инструмента изме­рения (ср. [26. С.129]).

Г.Апшоу, основываясь на трехкомпонентной теории установок и классификации шкал по Торгерсону [235. Р.45-48 ], ввел классифи­кацию шкал установок [237. Р.69-72 ]. Так как эта классификация очень удобна при обсуждении различных подходов к шкалированию

установок, мы дадим ее краткое описание. Первое различение шкал проводится по типу установочных переменных. При этом перемен­ная, как уже говорилось, это свойство, по которому упорядочивается совокупности наблюдений. Так как связанные с установкой явления могут быть когнитивными, поведенческими и аффективными, то вы­деляется три общих типа шкал - когнитивные, поведенческие и аф­фективные шкалы. Каждому из этих общих типов шкал соответствует тип базисного наблюдения, на котором основано построение шкалы. Внутри общих типов шкал конкретные типы (классы) выделяются в зависимости от того, как обозначен класс наблюдений, которым соб­ственно и приписываются численные значения. В самом общем случае численные значения могут приписываться субъектам установки, во­зможным содержаниям установки, либо различным объектам уста­новки (см. также [213. Р. 122-123 ]. Получаемая классификация шкал установки схематически изображена в табл. 1.1.

Когнитивные шкалы. Когнитивная переменная относится к зна­нию (или информации) субъекта об объекте установки. Базисным наблюдением для конструирования когнитивной шкалы является выражение субъектом мнения о характеристиках объекта установки. Это мнение может быть подвергнуто верификации по правилам, которые, однако, могут быть различны для разных людей (прямая проверка, религиозное откровение или что-либо еще). В любом случае мнение может быть оценено как верное или ошибочное. Можно привести следующие примеры когнитивных установочных переменных: субъективно воспринимаемая степень выраженности у объекта установки какой-либо черты, дифференциальная значи­мость различных черт объекта, уверенность, с которой субъекты приписывают черты объекту. Так как любое мнение имеет три компонента - разделяющий его субъект, содержание мнения и объект, к которому оно относится, - то при измерении когнитивной переменной шкальные значения могут приписываться наблюдениям, соответствующим каждому из этих трех компонентов. Приведем примеры получающихся типов шкал[14], давая описание измеряемой переменной:

I. Когнитивно-субъектная - степень, в которой типичный
американец, швед, немец воспринимает французов как жизне­-
радостных.

II. Когнитивно-содержательная - степень, в которой типичный
американец воспринимает французов как жизнерадостных, расчет­-
ливых, предприимчивых и т.д.

III. Когнитивно-объектная - степень, в которой типичный амери-­
канец воспринимает французов, англичан, немцев как жизне­-
радостных.

Поведенческие шкалы. Поведенческий аспект установки относит­ся к действиям, которые личность совершает, защищает или поддерживает. Фактически речь идет о принятии решений и выборе

Таблица 1.1 Классификация шкал установки (по Г.Апшоу)

способа действий в проблемных ситуациях, связанных с объектом установки. Разумеется, поведенческая готовность тесно связана с когнитивным и аффективным аспектами установки. Более того, поведенческие переменные установки могут выступать предик­торами когнитивных и аффективных переменных. Однако разделе­ние этих переменных и, соответственно, шкал полезно не только с аналитической точки зрения, так как возможно рассогласование компонентов установки (например, " феномен Лапьера"). Поведен­ческая установочная переменная связана с готовностью человека совершать действие, соглашаться с его свершением или поддерживать его. Базисным наблюдением для построения шкалы является приня­тие или отвержение субъектом действия, направленного на объект. По классу наблюдений, получающих численные значения по шкале, можно выделить следующие типы поведенческих шкал - поведенче-ско-субъектные, шкалы содержания поведения и поведенческо-объ-ектные шкалы. Приведем примеры:

IV. Поведенческо-субъектные шкалы - насколько типичный бе-­
лый профессионал, независимый предприниматель, наемный рабо­-
чий-китаец считает приемлемым вступление в брак с черным аме-­
риканцем.