И промышленного подъема

Митингами рабочей солидарности ответили железнодорожники и шахтеры Кузбасса на события в столице 9 января 1905 года. На станции Тайга была проведена однодневная политическая забастовка. Весной 1905 года произошли волнения анжерских шахтеров. Опасаясь за судьбу поставок топлива, правительство объявило Анжерские и Судженские копи на военном положении. Делегация тайгинских железнодорожников присутствовала на открытии памятника рабочему Е. Кононову, убитому полицией

во время демонстрации в Томске. В августе 1905 года состоялась всесибирская железнодорожная стачка.

В октябре 1905 года рабочие Сибирской магистрали приняли участие во Всероссийской политической стачке. Существовал стачечный комитет на станции Тайга под председательством томского студента — социал-демократа И. В. Писарева. Без разрешения комитета не отправлялся ни один поезд. По его указанию, исключения имели только эшелоны, двигавшиеся с Маньчжурского фронта. Ночью 17 октября на станции Тайга был получен царский Манифест. Администрация пыталась использовать его для остановки забастовки. Рабочие были собраны в депо. Зачитали Манифест, но в ответ прозвучала речь томского большевика С. М. Кирова «Ответ тайгинских рабочих монарху».

Для разгона стихийного митинга пришлось призывать жандармов. Стачка однако продолжалась. 21 октября начальникам дорог была разослана телеграмма Министерства путей сообщения с предложениями по улучшению материального положения железнодорожников в случае прекращения забастовки. 23 октября по Сибирской магистрали частично возобновилось движение поездов. Но Тайга держалась до 24 октября. Мариинск — до 26 октября. Одновременно — в октябре — бастовали анжерские, в ноябре — судженские и салаирские горняки. В начале ноября 1905 года в Тайге собрался первый делегатский съезд рабочих и служащих Сибирской дороги, который выработал экономические требования рабочих.

7 декабря Сибирская дорога (и ранее других — Тайга) вновь включилась во всеобщую политическую забастовку, которая в ряде мест (Красноярск, Чита) переросла в вооруженное восстание. 23 декабря в уездах, пересекаемых Сибирской железной дорогой, вводилось военное положение, которое продолжалось до мая 1908 года, когда оно было заменено состоянием чрезвычайной охраны. А сама Сибирская дорога оставалась на военном положении до февраля 1912 года. В Сибирь были направлены две карательные экспедиции: из Москвы под командованием

Меллер-Закомельского и из Харбина под начальством генерала Ренненкампфа. Одновременно из Омска по линии железной дороги двинулись отряды жандармского полковника Сыропя-това. В Тайге, Анжерке, Мариинске разместились «охранные гарнизоны».

В 1906—1907 годах происходили спад рабочих забастовок и активизация крестьянских выступлений: «лесные бунты», порубки кабинетских лесов, отказ от уплаты податей. Волнения такого рода в Бачатской, Ильинской волостях были подавлены воинским отрядом, присланным из Томска.

Однако события заставили Николая II — владельца кабинетских земель — издать 19 сентября 1906 года закон «О передаче кабинетских земель в Алтайском округе в распоряжение Главного управления землеустройства и земледелия для образования переселенческих участков» и пойти на широкомасштабную аграрную реформу, вдохновителем которой был П. А. Столыпин. Земли передавались переселенцам, а права на их недра сохранялись за Кабинетом, которому государственное казначейство обязывалось в течение 49 лет платить по 22 копейки за каждую десятину уступленной царем земли.

Переселенцам предоставлялись ссуды (путевые и на домообза-ведение) в размере 165—200 рублей на семью. Реальная же стоимость устройства составляла 400—500 рублей. Продав свой надел (а не отдав общине, как это было до 1906 года), переселенцы по железной дороге, в товарных вагонах, отправлялись в путь. За их счет пополнялось население Кузбасса. 17, 8 процента сибирских переселенцев разорились и были вынуждены вернуться обратно.

После 1910 года приток переселенцев сократился. Причинами тому были: промышленный подъем 1909—1914 годов, поглотивший свободные рабочие руки, рост обратного переселения из Сибири, неурожай 1911 года. Из обосновавшихся переселенцев в 1913 году 17 процентов хозяйств стали кулацкими, 42 процента — середняцкими. Степень зажиточности старожильческих хозяйств была еще выше. Безлошадных хозяйств в Сибири было в 3 раза меньше, чем в Европейской России — только 9, 5 процента.

Реформа способствовала росту потребления сельскохозяйственных машин. За 1900—1913 годы их использование в Сибири возросло в 16 раз, тогда как по России — в 4 раза.

В Кузнецком и Мариинском уездах с 1908 по 1914 год посевные площади увеличились с 261 тысячи десятин до 443 тысяч десятин, а общий сбор зерновых в 1914 году достиг 30, 5 миллиона пудов. Резко увеличилось производство сливочного масла. Сибирь вошла в число крупнейших в мире его экспортеров. В 1913 году в Кузнецком и Мариинском уездах действовало 323 небольших маслодельных завода с 507 рабочими, производившими около 127 тысяч пудов масла на 1, 5 миллиона рублей. Славились производством масла села Брюханово, Усть-Сосновское, Болотное, Топки и Юрга.

Рост переселения, развитие аграрного сектора стимулировали подъем сибирской промышленности.

Постепенно происходила механизация и концентрация добычи золота. Мелкие прииски стали закрываться вследствие убыточности. На крупных приисках Мариинской тайги (Центральный, Лотерейный, Богомдарованный (впоследствии «Коммунар»), Берикульский) появлялись электростанции, перфораторное бурение, дробление руды на бегунных фабриках, цианирование с целью извлечения металла из шлама и ила. Над рядом мариинских рудников крупнейшая английская монополия «Лена-Гольдфилдс» установила свой контроль.

В 1912 году возникло крупное акционерное общество Кузнецких каменноугольных копей «Копикуз». Оно стремилось монополизировать добычу угля и производство черных металлов в Западной Сибири. Инициатором создания общества стал отставной туркестанский генерал-губернатор, член Государственного Совета В. Ф. Трепов, брат петербургского градоначальника и дворцового коменданта Д. Ф. Трепова. Официальными учредителями «Копикуза» стали председатель правления Международного коммерческого банка С. С. Хрулев и В. Ф. Трепов. Акции принадлежали русским и иностранным банкам.

«Копикузу» предоставлялись монопольные права на разведку и строительство шахт в Алтайском горном округе на площади,

в 2 раза превышавшей территорию современной Кемеровской области. За каждый пуд добытого угля «Копикуз» обязан был уплачивать Кабинету по 0, 5 копейки. Затем «Копикуз» получал монопольное право разведки железорудных месторождений в Горной Шории и Салаирском кряже, в его ведение переходил Гурьевский завод, Салаирские и Тельбесские железные рудники. Он решил построить металлургический завод и железнодорожную линию от станции Юрга на юг Кузбасса. Кабинету «Копикуз» обязывался выплачивать по 2, 5 копейки с каждого пуда выплавленного чугуна.

Доля Кузбасса в общероссийской угледобыче поднялась с 0, 5 процента в 1890 году до 3 процентов в 1913 году. Всего за 1913 год в Кузбассе было добыто 774 тысячи тонн угля. К 1913 году угольная промышленность в Кузнецком крае вышла на первое место по стоимости продукции, опередив золотодобычу.

Среди отраслей обрабатывающей промышленности первое место занимало маслоделие. Всего в 1910 году в Мариинском и Кузнецком уездах насчитывалось 1 435 маслодельных, пивоваренных, кирпичных, мыловаренных, мукомольных заводов и различных мастерских (кузнечных, кожевенных, гончарных и др.), на которых было занято 2 320 рабочих.

Суммарное число промышленных и железнодорожных рабочих Кузбасса достигало 20—22 тысячи человек, вместе с семьями — около 60 тысяч, составляя примерно десятую часть населения Кузбасса, насчитывавшего на 1 января 1914 года 630 890 человек. К 1914 году сельское хозяйство и угольная промышленность Кузбасса находились на подъеме.

1 17

§ 3. Кузбасс в годы Первой мировой войны

1 августа 1914года началась Первая мировая война. На местах стал действовать мобилизационный аппарат военного министерства. В армию призывались все мужчины, годные к службе, от 19 до 39 лет. Военно-окружные штабы формировали призванных в маршевые роты. По Кузбассу потянулись конные подводы и эшелоны мобилизованных.

Первые мобилизации (июля — сентября 1914 года) сопровождались стихийными беспорядками, вызванными плохой организацией призыва, — отсутствием пунктов питания, закрытием по распоряжению администрации винных лавок, призывом в момент полевых работ и т.п. Волнения мобилизованных произошли в пяти населенных пунктах Мариинского уезда и 35 пунктах Кузнецкого уезда. Военно-окружные суды приговорили активных их участников к каторге на разные сроки и тюремному заключению.

Семьям, проводившим призывников и не имевшим других сыновей-кормильцев, назначались пособия по 2—3 рубля в месяц. Задержка их выплаты нередко порождала стихийные выступления женщин.

Производилась и мобилизация лошадей. Все транспортные средства (лошади, повозки, упряжь), принадлежавшие германским и австрийским подданным, принудительно изымались на нужды войны.

В апреле 1915 года введен военный налог, которым облагались все лица мужского пола в возрасте до 43 лет, освобожденные от воинской повинности. Лица, имевшие доход до 1 тысячи рублей в год, платили 6 рублей налога, с дохода от одной до пяти тысяч — 25 рублей, от пяти до десяти тысяч — 50 рублей, от десяти до двадцати тысяч — 100рублей, свыше двадцати тысяч — 200 рублей в год. Уволенные со службы инвалиды имели право на получение от казны содержания от 3 до 6 рублей в месяц.

Функцию моральной поддержки населения выполняла церковь. В Кузбассе в 1914 году было 152 церкви, 71 часовня, 54 молит-

венных дома. Сельские общества сами обеспечивали содержание церковно- и священнослужителей. Ряд церковных праздников сопровождался мероприятиями светской власти. Так, в День Георгия Победоносца (26 ноября) в 1916 году чествовали георгиевских кавалеров, и были проведены торжества Мариинской городско думой и Кузнецкой городской управой.

Уход на фронт трудоспособных мужчин оголил сельское хозяйство. Посевные площади в Мариинском и Кузнецком уездах сократились в 1915 году до 53 тысяч десятин, сбор зерновых упал с 30, 6 миллиона пудов в 1914 году до 9, 9 миллиона пудов в 1915 году. В 1916 году посевы были на 29, 3 процента меньше, чем в 1915 году. Падала урожайность. Доля беспосевных хозяйств в Мариинском уезде увеличилась с 6, 2 процента в 1913 году до 12 процентов в 1917 году.

В связи со скоплением войск на станциях уже осенью 1914 года цены поднялись в 1, 5—2 раза. К концу 1916 года рубль подешевел в 4 раза. Внутрихозяйственные проблемы крестьянства усугублялись ростом налогов и недоимок.

В декабре 1916 года правительство объявило о введении государственной монополии на хлеб и о принудительной разверстке среди крестьян 800 миллионов пудов хлеба. Это вызвало повсеместно массовые выступления селян против реквизиций фуража и продовольствия, доходившие до столкновений с полицией.

В промышленности сократилась добыча золота. Вместе с тем выросли железнодорожные перевозки. Однако из-за ограниченной пропускной способности Сибирской магистрали начались перебои с доставкой топлива.

«Копикуз» активизировал разведки угольных богатств Кузбасса, для чего пригласил группу геологов под руководством Л. И. Лутугина.

Леонид Иванович Лутугин (1864—1915) после окончания Петербургского горного института долгое время руководил работами по картированию и описанию угольных пластов Донбасса. В 1915 году за произведенную работу был представлен к золотой медали на Всемирной выставке в Турине (Италия). Будучи в 1913 году

приглашенным в Кузбасс, он выдвинул программу широкого геологического исследования бассейна и практических рекомендаций по закладке шахт. Сотрудниками его стали петербуржцы П. И. Бутов, А. А. Гапеев, В. И. Яворский, А. А. Снятковский. Исследовав береговые обнажения Томи, геологи сделали вывод о мощности угленосного слоя Кузбасса до семи тысяч метров, тогда как ранее предполагалось, что он не более одного километра. Благодаря их работам, Кузнецкий бассейн стал расцениваться не как бассейн местного значения, а как крупнейший бассейн мира. Л. И. Лутугин скоропостижно скончался во время полевых работ в августе 1915 года. Работы не были завершены (причинами были начавшаяся война, нехватка средств, уход в армию ряда исследователей).

Началось строительство Кольчугинской ветки от ст. Юрга до Кольчугино с ответвлением от ст. Топки до Кемеровских копей, где у села Щеглово развернулось строительство коксохимического завода. В сентябре 1915 года до Кемерова открылось временное грузовое, а в декабре — временное пассажирское движение. В 1916 году «Копикуз» начал подготовку к строительству металлургического завода на базе железных руд Тельбесского месторождения в Горной Шории. Для проектирования и строительства домен нового типа в 1917 году в Кузбасс был приглашен выдающийся металлург Михаил Константинович Курако (1872—1920). Однако приглашение было реализовано только в 1919 году. В 1920 году М. К. Курако умер в Кузнецке от тифа. Созданные позднее металлургические гиганты Кузбасса превзошли самые смелые его предположения.

Однако к февралю 1917 года ни коксохимзавод у с. Щешлово, ни металлургический не были построены. Но добыча угля в Кузбассе возросла с 47 миллионов пудов в 1913 году до 72 миллионов в 1916 году. Основную его массу давали Анжерские и Судженские копи.

Население городов и рабочих поселков Кузбасса к 1917 году представляло 67 тысяч человек (11, 4 процента). Сельское население насчитывало 522 261 человек.

Заработная плата поденных рабочих-мужчин составляла 1, 8 рубля в день, женщин — 70 копеек, подростков — 60 копеек.

Медицинское и культурное обслуживание оставалось малодоступным. Грамотность достигала в шахтерских поселках в 1917 году лишь 26, 6 процента, на золотых приисках — 20, 6 процента. Убогие условия жизни, изматывающий труд, беспросветность существования поднимали глухой ропот и брожение.

Война активизировала общественно-политическую оппозицию. Однако из девяти социал-демократических организаций, действовавших в Западной Сибири в годы войны, только одна находилась в Кузбассе — на станции Тайга. В некоторых населенных пунктах Кузбасса идейная социалистическая работа осуществлялась одиночками-активистами из рабочих и ссыльных социалистов. На Анжерских и Судженских копях ее вели И. Кудрявцев, В. Сту-паев, А. Бияков, Т. Головатов, которые имели связи с томскими революционерами. В апреле 1915 года из Томского полицейского управления бежал и скрылся на Кольчугинских копях известный социал-демократ М. И. Сычев (Франц Суховерхов).

Местные власти предпринимали всяческие меры к предупреждению распространения нелегальной литературы на территории уездов. Задерживалась корреспонденция с вложением подпольной литературы, просматривались на почте даже письма, уже имевшие штемпель цензурного комитета. Строжайше контролировалось содержание посылок, направляемых на фронт, и зарубежная корреспонденция, беспрекословно изымалась корреспонденция на еврейском языке.

К 1917 году всеобщее недовольство затянувшейся войной стало очевидным.

Литература

1. Анжеро-Судженск: 100 лет. События и люди. — Новосибирск, 1997.

2. Баев О. В. Иностранный капитал в промышленности Кузнецкого бассейна (конец XIX — начало XX веков). — Кемерово, 2004.

3. Балибалов И. А. Кемерово: вчера, сегодня, завтра. — Кемерово, 1982.

4. Ермолаев А. Н. Из истории строительства Сибирской железной дороги на территории Кузбасса в конце XIX — начале XX вв.//Архивы Кузбасса: Информ.-методический ист.-краеведч. Бюл. 1. — Кемерово, 2003. С. 85—91.

5. Зинякова В. М. Общественно-политическая обстановка в Кузбассе в годы Первой мировой войны // Из истории освоения юга Западной Сибири русским населением в XVII — начале XX в.в. — Кемерово, 1997. С. 44—56.

6. Карманов В. А. Тисуль: Страницы прошлого и настоящего Тисульского района. — Кемерово, 1983.

7. Карпенко 3. Г. Рабочие и крестьяне Кузбасса накануне и в годы Первой русской революции 1905—1907 гг. — Кемерово, 1956.

8. Карпенко 3. Г. Кузнецкий угольный. 1721 —1971. —Кемерово, 1971.

9. Кузбасс. Прошлое, настоящее, будущее. — Кемерово, 1978.

10. Летопись села Кузбасса. — Кемерово, 2001.

11. Макарчук С.В. Социал-демократическое движение в Кузбассе на рубеже XIX — XX веков // 55 лет Кемеровской области. Материалы научно-практической конференции. — Кемерово, 1998.

12. Мариинску— 125 лет: Краткий историко-экономический очерк. — Мариинск, 1981.

13. Мельников Н. В. Горные инженеры. — М., 1981.

14. Привалихин В. И. Тайга — 100 лет: Ист. очерк. — Новосибирск, 1996.

15. Сорокин М. Е. У горы Фабричной: Записки краеведа. — Кемерово, 1991.

16. Уголь Кузбасса /Под ред. В. Е. Суслова, А. И. Петрова. — М., 1984.