Дифференциация мира и творение человека. Христа и от Христа до меня, — мы все одинаково принад­лежим исторической реальности.

Христа и от Христа до меня, — мы все одинаково принад­лежим исторической реальности.

Мысль, сформулированная Павлом в Послании к Римлянам, усиливается в 1 Послании к Коринфянам (15: 21-22): «Ибо как смерть чрез человека, так чрез чело­века и воскресение мертвых. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут». Вновь акцентируется парал­лель между исторической реальностью Иисуса Христа (не забывайте, Павел сам повстречал Его на пути в Дамаск) и исторической реальностью человека, которого он назы­вает по имени — Адам. Это положение развивается в сти­хе 45: «Так и написано: «первый человек Адам стал душею живущею»; а последний Адам есть дух животворящий». Слова «Так и написано» отсылают нас к книге Бытия 2: 7. Тому, кто пытается оспаривать историческую реальность Адама, приходится лишь изумляться столь уверенному сопоставлению Адама со Христом.

Часто говорят, что это сопоставление присуще ис­ключительно Павлу, однако то же самое мы находим и в Евангелии от Луки. Прослеживая вспять родословную Иисуса, Лука перечисляет ряд исторических лиц, в част­ности Давида, Иессея, Иакова и Авраама, и завершает свой перечень так: «который был сыном Еноса, сына Сифа, сына Адама, сына Божия» (см. Лк. 3: 38). Мы вновь видим, как выстраивается тройной ряд, и несомненный факт существования множества людей, о чьей роли в истории мы знаем из Ветхого Завета и из упоминаний о них в Новом Завете, приравнивается к исторической ре­альности жизни Адама и к объективной реальности бы­тия Самого Бога. Отрицая историческую реальность Ада­ма, мы повисаем над пропастью — как только мы откло­няемся от прямого и буквального понимания того, что написано по этому поводу в Библии, мост христианства

разваливается, и истина превращается в экзистенциаль­ный скачок.

Но пойдем далее. В 1 Послании к Тимофею (2: 13-14) мы читаем: «Ибо прежде создан Адам, а потом Ева; и не Адам прельщен, но жена, прельстившись, впала в преступление». Здесь появляются дополнительные под­робности, утверждается историческая реальность не только Адама, но и совершившей преступление Евы. О том же свидетельствует и 2 Послание к Коринфянам (11: 3): «Но боюсь, чтобы, как змей хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, уклонив­шись от простоты во Христе». Здесь проводится парал­лель между Евой и мной, читателем. Павел предупреж­дает нас, реально присутствующих в истории людей, из­бегать в подобной ситуации грехопадения. Без всякого сомнения Павел рассчитывает на то, что его читатели, как и он сам, признают историческую реальность Евы и достоверность всех подробностей, изложенных в книге Бытия.

Заметьте, насколько очевидно это становится в 1 Послании к Коринфянам (11: 8-9): «Ибо не муж от же­ны, но жена от мужа; и не муж создан для жены, но жена для мужа». Тот факт, что Ева была создана после Адама, становится важным аргументом для Павла. Следует также учесть, как именно Павел цитирует начало книги Бытия в 1 Послании к Коринфянам (6: 16) и в Послании к Ефеся­нам (5: 31). Наконец, и в 1 Послании Иоанна (3: 12) как историческое лицо назван Каин, а в Послании к Евреям (глава 11) Авель, Енох и Ной составляют параллель Авра­аму и тем, кто следовал за ним в истории.

Итак, мы располагаем существенными доказатель- ствами в пользу единства главы 1 и главы 2 книги Бытия и исторической реальности Адама и Евы. И то и другое слу-

Квота Бытия во времени и пространстве

жит аргументом в рассуждениях как Павла и Луки, так и Самого Христа.

Создание Евы

В главе 2 книги Бытия сотворение Адама предшествует созданию Евы. До Адама нет ни одного человека: он оди­нок. Адам, созданный особым, уникальным способом по образу Божию, отделенный от всего, что было сотворено прежде него, обнаруживает, что для него нет пары. Это ощущение с особой силой передано в стихе 20: «Но для человека не нашлось помощника, подобного ему». В древнееврейском подлиннике речь идет не просто о по­мощнике, но о чем-то «уравновешивающем», «противо­положном», т.е. подразумевается некто, схожий с Адамом, но заметно отличающийся от него. В тот момент противо­положность полов, о которой теперь нам так много из­вестно, попросту не существовала. Чего-то еще не хватало в мире.

«И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему» (Быт. 2: 18). И библейская повесть продолжается так: «И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место пло-тию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку. И сказал человек: вот, это (данное место можно перевести и «это сейчас», что уси­лит акцент на историческом моменте) кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться же­ною: ибо взята от мужа. Потому оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей; и будут одна плоть» (Быт. 2: 21-24).

Интересно, что Иисус, цитируя эти слова в том кон­тексте Нового Завета, о котором мы уже говорили (см.

Дифференциация мира и творение человека

МФ- 19: 4-5), называет стих 24 прямой заповедью Божьей. Получается, что Бог «сказал» это, сообщив, как была соз­дана Ева — из ребра, взятого у мужчины. Если мы попы­таемся как-то уклониться от столь прямой интерпретации того, что происходит в начале книги Бытия, мы рискуем утратить понимание подлинного смысла языка и речевой коммуникации. Нам сказано ясно — Бог сотворил жен­щину именно таким образом.

Разумеется, факт творения женщины из плоти муж­чины имеет весьма конкретное философское значение, ибо он подразумевает истинное единство человечества. Человек не возник сам по себе и неизвестно откуда; он также не прилетел на Землю с какой-либо звезды. Есть подлинное начало человечества, и оно — в одном челове­ке, в индивидууме, который был отделен от всего, что предшествовало ему, а затем сам разделился на мужчину и женщину. Такое представление о человеке дает основание для христианской концепции единства человечества. Ныне мир ищет теоретические доводы в пользу объедине­ния всех людей, а для христианина подобной проблемы не существует, ибо он осознает, почему все люди — одно.

Далее, мы начинаем уяснять кое-что относительно брака, поскольку Сам Бог завязывает узы брака, превра­щая их в основу человеческого единства. Мы начинаем что-то понимать в этом особом союзе, когда мужчина и женщина становятся одним целым, превращаются в еди­ную плоть. Адам — это и мужчина, и женщина; и союз одного мужчины с одной избранной женщиной возоб­новляет тот первоначальный союз.

Будучи христианами, мы не можем допустить, что­бы тот раздел книги Бытия, где рассказывается о сотворе­нии Евы, был отброшен как что-то малосущественное. Сперва может показаться, что мы ничего не потеряем от

Книга Бытия во времени и пространстве

этого, но последствия будут разрушительными, ведь Библия описывает творение Евы как еще один этап диф­ференциации, не менее глубокой, чем то разделение, ко­торое вызвало к жизни самого Адама. Поэтому особым значением наполняются слова книги Бытия (5: 1-2): «Вот родословие Адама: когда Бог сотворил человека, по подо­бию Божию создал его, мужчину и женщину сотворил их, и благословил их, и нарек им имя: человек (или: человече­ство), в день сотворения их»⁷. Второй раз в этом стихе воз­никает слово «сотворил», и оно относится как к созданию мужчины, так и к созданию женщины. Мы находим па­раллель в книге Бытия 1: 27: «Мужчину и женщину сотво­рил их». Теперь эта постройка завершена.

Итак, определяя свое место в потоке истории, мы вправе сказать, что все началось с творения из ничего, за­тем последовала дифференциация на различные виды бытия, а потом — отделение человека от всего, что ему предшествовало, и, наконец, в весьма своеобразной фор­ме — отделение Евы от Адама, женщины от мужчины. Вся эта последовательность указывает на положение Адама и Евы в пространственно-временном континууме.

Образ Божий

Чем же Адам и Ева отличаются от всего творения? Мы на­ходим ответ в книге Бытия 1: 26: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему...» От всего остального творе­ния Адам и Ева отличаются именно тем, что они созданы по образу Божию. Для человека двадцатого столетия эти слова — образ Божий — едва ли не самое насущное во всем Писании, ибо человек сегодня уже не в состоянии ответить на важнейший для него вопрос: «Кто я такой?» Запутав­шись в натуралистических теориях, выстроив замкнутую, жесткую систему причин и следствий, приняв эволюцио-

Дифференциация мира и творение человек»

стскую теорию механического, случайного движения от атома до человека, люди утратили понимание собственной уникальности. Пока человек смотрит на мир, как на слож­ный механизм, он не в состоянии отделить себя от того, на что смотрит, он не отличает себя от других «вещей».

Христианин этой проблемы не ведает. Он знает, кто он такой, и вправе восхвалить этот дар Господа — знание самого себя. Будучи христианином, я способен отличить себя от всего остального. Я могу дивиться самой сложной машине, какую люди выдумали до сих пор или выдумают впредь, и все же помнить: даже если эта машина умеет де­лать что-то, чего я не умею, я — не она, а другой. Если мне покажут машину, намного сильнее меня, это ничего во мне не изменит. Пусть она подымает зараз целый дом — мне нет до этого дела. Пусть другая машина мчится гораз­до быстрее меня — я не боюсь ее проворства. Если меня поставят лицом к лицу с замечательным компьютером, выигрывающим одну шахматную партию за другой, и да­же если я пойму, что никогда ни мне, ни другому человеку не удастся победить этот механизм, — я все же не при­знаю себя поверженным. Некоторые люди испытывают интеллектуальный или психологический шок при мысли, что машина может побить человека в игре, самим же че­ловеком и придуманной, — но христиане не принадлежат к числу таких людей.

Христиане знают, что в потоке времен у человека было особое начало. И человека, и великий механизм все­ленной сотворил Бог, но человека Он сотворил особен­ным, отличающимся от всей вселенной. От механизма че­ловека отличает это коренное родство с высшим, а не с низшим или находящимся с ним в одной плоскости. Он предназначен для таких отношений с Богом, на которые не способно никакое другое существо.

Книга Бытия во времени и пространстве

Человеку открыто все — потому что он создан по образу Божию. И вот личность — уже не загадка, усколь­зающая от моего сознания. Я начинаю понимать основа­ния дружбы и основания личности. Я постигаю их, пото­му что сотворен по образу Божию, по образу личностного Бога и потому возможны и личные отношения между че­ловеком и Богом, и товарищеские отношения между людьми. Самое первое из отношений устанавливается между мной и Тем, Кто выше меня. Конечно же, я всту­паю в связь и с тем, что находится ниже, но я, человек, от­личаюсь от всего, что подо мной, и мой разум избавлен от смятения.

Эта уникальность человека обеспечила существова­ние любви. Попробуйте представить себе роман между машинами! Хотя один компьютер может быть подключен к другому, чтобы в совместной работе они дали нам ответ на сложный вопрос, мы не назовем эту связь любовью. Далее, раз мы созданы по образу Божию, нас не должна удивлять возможность общения между нами и возмож­ность откровения: Бог может открыть мне положитель­ную истину, поскольку я создан по Его образу. Наконец, богословы уже давно утверждают, что, поскольку человек создан по образу Божию, Воплощение, будучи тайной и чудом, никак не может считаться безумным вымыслом. Воплощение противоречит разуму лишь того человека, который воспринимает себя как нечто конечное и огра­ниченное перед лицом непостижимого и чуждого Иного.

Вот почему я считаю правильным благодарить Бога за переданное мне в книге Бытия знание о том, что в на­чале времен человек был создан по образу Божию: это знание закладывает интеллектуальные, эмоциональные и психологические основы понимания самого себя и своего места в мире.

Дифференциация мира и творение челомш

Господство человека

Человек создан по образу Божию, и потому он получает господство над всем, что окружает его в этом мире. Это вовсе не означает, что человек сильнее всех; разумеется, часто он оказывается слабее. Его господство является час­тью образа Божьего, оно означает, что человек, сотворен­ный по образу Божию, стоит между Господом и всем, что Бог пожелал поручить его власти. Как существо тварное, человек ничуть не выше всего остального творения, но, | как существо, созданное по образу Божию, он возлагает на себя ответственность и сознательную заботу обо всем, что вверяет ему Бог.

Тот факт, что мы созданы по образу Божию, избав­ляет нас от тяжкого заблуждения, будто все существую­щее хорошо и правильно. Мы облечены властью, на нас возложена моральная ответственность, и мы никак не мо­жем следовать этике маркиза де Сада, который отождест­вляет силу и право.

Но пойдем дальше. В книге Бытия 1: 26 мы читаем: «... и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле». Вскоре Бог повторяет эти слова: «И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пре­смыкающимся по земле. И сказал Бог: вот, Я дал вам вся­кую траву сеющую семя, какая есть на всей земле, и вся­кое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя: вам сие будет мясом» (Быт. 1: 28-29). Этот перевод нуждается в комментарии, поскольку «трава» здесь отнюдь не проти­вопоставляется другим растениям, скорее, этим словом охватывается вся растительная жизнь, а «несущая семя»