Глава 4

(Переводчик: Cande; Редактор: Matreshka )

— Мэгги —

Осенние каникулы были отстойными. Я провела большую часть своего времени, разрываясь между тем, чтобы быть несчастной и угрюмой, и быть раздраженной и злой. Рэйчел и Дэниел решили остаться в своем колледже, так что рядом даже не было лучших друзей, чтобы составить мне компанию.

Мы с Клэем продолжали разговаривать каждую ночь, но после нашего спора, разговоры изменились. В них присутствовала отдаленность и решительный холод, который я не могла уничтожить. Я пыталась сократить увеличивающийся между нами разрыв, но каждый раз, когда я думала, что становлюсь ближе к этому, Клэй делал еще один шаг назад.

Я миллион и один раз оправдывала его меняющееся поведение. Он устал. На него прямо сейчас много всего навалилось. Я была недостаточно справедливой и понимающей.

В свое время, я была мастером возможных объяснений там, где это касалось Клэйтона Рида. Это была привычка, которую, как я надеялась, я переросла к этому времени. Но это было похоже на прошлогодние штаны, которые стали слишком узкими. Было чертовски некомфортно, но я все еще пыталась втиснуть в них свою толстую задницу.

— Как проходит групповая терапия? — спросила я Клэя в последнюю ночь каникул. Я беспомощно старалась поддерживать разговор, хотя он неловко умер двадцать минут назад.

— Проходит, — ответил Клэй уклончиво. Черт, я хотела задушить его.

— О чем вы разговариваете? — попробовала я снова. Некоторое время Клэй молчал, и я начала думать, что разговариваю с пустым воздухом.

— На прошлой неделе мы говорили о праздниках. Ты знаешь, потому что День благодарения через месяц, и все это дерьмо. Праздники обычно тяжелы для всех нас, поэтому мы работаем над спусковыми механизмами и составляем планы, — произнес Клэй, и я заволновалась. Не о том, что он строит планы, о том, как пережить болезненный праздничный сезон, а о том, что он разговаривает. Делится со мной. Я осторожно, чтобы не спугнуть сделала свой ход.

— И какой план у тебя? — спросила я его, снова открывая эту дверь шире. Я не робела. Я не собиралась ходить на цыпочках вокруг главного смысла наших жизней. Его лечение и его восстановление были самыми важными вещами в наших мирах. Я хотела, чтобы все было проще.

— Увидеть Руби. Понять, что надо быть благодарным тем, кто любит меня, — ответил он тихо, и затем добавил: — Увидеть твое лицо, даже если это можно будет сделать лишь на экране компьютера. Ценить, что ты тут, даже если я этого не заслуживаю.

Мое сердце сжалось в груди, а щеки болели от улыбки. После недели дерьма, это было приятно услышать.

— Это твой способ извиниться? — спросила я, лишь с намеком на шутку.

— Это мой способ сказать, что я, в первую очередь, никогда не был мудаком, — признал он, и я почувствовала, что узел в моем животе начал ослабевать.

— Я не собираюсь с тобой спорить, — сказала я более резко, чем намеревалась.

Клэй снова замолчал, и мы сидели там, слушая дыхание друг друга.

— Ты думаешь, мы можем это сделать? — наконец, спросил он, и узел снова натянулся.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, звуча почти панически.

— Я просто думаю, что мы были невероятно наивными, веря, что сможем справиться, находясь так далеко друг от друга. Это намного труднее, чем я думал.

Я ненавидела полнейшую грусть в голосе Клэя.

Как часто он сомневался в том, что у нас есть? Сколько раз мне придется убеждать его, что вместе, мы можем справиться со всем?

Что вместе, мы можем это сделать.

— Я отказываюсь снова разговаривать с тобой об этом, Клэй, — ответила я разочарованно.

Я почти представила Клэя, как он проводит руками по волосам, своим характерным взволнованным жестом. Его пальцы сжимаются в кулаки, когда он борется с потребностями, кричащими в его голове. Мысль о нем, борющимся, заставила меня захотеть сдаться и быть милой.

Инстинктивный страх, который постоянно находился в моем сердце, пробился на поверхность. Наша история диктовала мою реакцию. Клэй никогда хорошо не переносил противоречия между нами. Во мне укоренилось желание отступить, успокоить и сдаться.

Но если мы когда-нибудь собираемся двигаться дальше от нашего прошлого, я должна сдерживать эти инстинкты и подарить нам двоим изрядную порцию крепкой любви. И это значит, вытаскивать все дерьмо из моего парня.

— Я серьезно, Мэгги, это съедает меня заживо! — он повысил голос, и я содрогнулась от отчаяния, которое слышала.

— Черт возьми, Клэйтон! Да, это отстойно, но это не навсегда. И я клянусь Богом, если ты попробуешь эту свою «я отпускаю тебя, потому что слишком сильно люблю» линию снова, я выбью из тебя все дерьмо! — угрожала я.

Наконец Клэй рассмеялся, но это был грустный звук.

— Я на тяжелом опыте узнал, что отпустить тебя, это не вариант, — ответил он мягко.

Я провела пальцем по чернилам на внутренней стороне моего запястья. Руна Уруз, темнеющая на моей коже, казалось, напоминала мне, что исцеление требует времени, но это возможно. Это было необходимо. И я не могу сдаться с мальчиком, который прошел так много.

— Это будет нелегко, Клэй, но ты должен мне верить. Ты должен верить в нас. Потому что я бы предпочла быть там, рядом с тобой, чем где-либо еще. Мы дали друг друга обещания, и мы должны помнить, что в конце всего этого, там будем только ты и я.

Я чувствовала правду этих слов в глубине своей души. Потому что Клэй был не просто моей первой любовью. Он был моей вечной любовью. И я буду бороться за эту вечность, пока не стану окровавленной и сломленной. И затем, только он сможет исцелить меня.

Мы не останавливались на полпути и не жили с всякими «возможно». Мы были всегда. Мы были постоянны.

Мы были бесконечны.

Однажды мы не будем бороться за каждое биение нашего сердца. Мы не будем идти вверх, сопротивляясь его болезни в сочетании с нашей неуверенностью.

Я не бредила. Я знала, что живя с ним, буду сталкиваться с едва сдерживаемой неопределенностью. Но я была убеждена, что в конечном итоге, мы сможем расслабиться и, наконец, просто... жить.

И это было то, что поддерживало мои мечты и успокаивало мой сон. Потому что другого выбора для девушки и парня, которые прошли через огонь и теперь ждали, пока исчезнет дым, не было.

— Я знаю, малыш, — сказал он, затем захихикал. — Посмотри на себя, два месяца в колледже, и ты уже чертов гений.

Я фыркнула.

— Дорогой, я всегда была гением. Я ведь выбрала тебя, не так ли?

— Ты это сделала. Я счастливый придурок.

— Но ты мой придурок.

Клэй снова рассмеялся, и у нас, наконец, все снова стало хорошо.

Я была рада вернуться в учебу. Я любила своих родителей, но они могли быть немного удушающими. И теперь, когда у нас с Клэем все наладилось, я чувствовала, что могу расслабиться.

— Как прошли каникулы? — спросила Эшли, как только я вошла в комнату общежития. Я заметила, что плакаты Джастина Бибера были сняты. Бибер был заменен Гарри Стайлсом. Боже, ее вкус в музыке становился все лучше и лучше.

— Хорошо. А у тебя? — спросила я. Нет смысла делиться тем, что я провела большую часть времени, хмурясь и отъедая свой вес мятно-шоколадным мороженным.

— Было здорово! Ты должна увидеть новую одежду, которую я купила! — визжала она, подходя к своему шкафу и вытаскивая юбки и платья, бросая их на мою кровать.

— Вау, Эшли. Они еще и такие... яркие, — произнесла я, рассматривая ее неоновый гардероб.

— Ты можешь одалживать все, что захочешь, — ответила она, хватая платье мандаринового цвета и прижимая его ко мне спереди. — Это будет замечательно смотреться на тебе с твоими темными волосами.

Я немедленно отступила.

— Я не буду играть в переодевания, Эшли. Я буду придерживаться собственной одежды, спасибо, — предупредила я.

Эшли надулась, и я знала, она придумывает свой аргумент, когда в дверь постучали.

Джош и Брент вошли в комнату, на их лицах сияли улыбки.

— Девочки! Наконец-то! Мы скучали по вас! — сказал Джош громко, обвивая рукой плечи Эшли. Джош был стереотипным скейтером, с косматыми светлыми волосами, шортами, которые висели на бедрах, и изношенными кедами на ногах. Его влюбленность в мою соседку была болезненно очевидной, и, к сожалению, для него, Эшли не была заинтересована. Но это не останавливало бедного парня от попыток.

Брент сел за мой стол и развернулся на стуле, убирая огромную кучу одежды на моей кровати. Брент был ниже меня, но сложен как Халк. Он постоянно тренировался, и это было заметно. Его каштановые волосы были коротко подстрижены, и его улыбку омрачал шрам на верхней губе, он рассказал мне, что получил его после ужасного инцидента с велосипедом, когда был ребенком.

Из всех людей, которых я встретила, с тех пор как приехала в колледж, Брент был моим самым близким другом. Он так сильно напоминал мне Дэниела, со своим непринужденным отношением и защитной любовью. Он прикрывал мою спину на вечеринках братства, следил за моим напитком и за тем, чтобы ко мне не приставали случайные, пьяные парни.

Но во всех действиях Брента не было никакой скрытой романтики. Он не был Джейком Фитцсиммонсом, который ждал с облачной надеждой, что я разгляжу в нем кого-то большего, чем просто друга. На протяжении долгих лет Брент был безумно влюблен в девушку, которая осталась дома. Саша была выпускницей старшей школы и планировала поступить в Университет Джеймса Мэдисона осенью.

Мы проводили много вечеров, разговаривая о важных вещах. Брент был единственным человеком в колледже, с которым я чувствовала себя довольно комфортно, чтобы действительно разговаривать. Я бы никогда не поделилась трудностями Клэя и горками, которые определяли нашу жизнь весь прошлый год, с кем попало. Эшли знала лишь то, что Клэй был моим горячим парнем, который жил во Флориде. Джош едва помнил его имя.

Но Брент знал все. И было приятно рассказать кому-то, кто не был там. Рэйчел и Дэниел были слишком сильно втянуты в этот беспорядок, чтобы быть объективными. Но Брент слушал без осуждения. И вот как я поняла, что завела друга на всю жизнь.

Я подняла чемодан на кровать и открыла его, смотря на Брента через плечо.

— Ты видел Сашу? — спросила я его, бросая свои грязные вещи в корзину для грязного белья и закидывая остальные вещи в ящик. Я займусь сортировкой позже. Брент развернулся и оседлал стул, скрестив руки на спинке.

Он кивнул и счастливо улыбнулся.

— Да, это было великолепно. Она подготовила свое заявление в УДМ к отправке. Она хочет поступить пораньше. Она беспокоится, что не поступит, что смешно. Ее средний был 4.0, — хвастался он, очевидно, он гордился своей девушкой.

— Вау, умная девочка, — ответила я, поставив свою сумку с туалетными принадлежностями на свой стол, рядом с ноутбуком.

— Полагаю, ты не ездила повидаться с Клэем, — предположил Брент. Я покачала головой, испустив огромный вздох.

— Нет, и мы едва разговаривали. Он провел большую часть моих каникул, злясь на меня, — произнесла я раздраженно.

Брент нахмурился.

— Почему он злился на тебя?

— Он чувствует себя неуверенно оттого, что я здесь, а он там. Отношения на расстоянии достаточно трудны для обычных людей. А нормальные люди - это те, кем мы никогда не были. Так что для Клэя и для меня, это вдвойне тяжелее, потому что мы все еще боремся со старыми проблемами, — объяснила я.

Брент развернулся и оперся локтями в колени, посылая мне строгий взгляд.

— Это не значит, что он может дерьмово вести себя с тобой, ты знаешь, — высказался он. Я не могла не улыбнуться. Он так сильно напоминал мне Дэнни, что от этого я почувствовала тепло внутри.

— Я знаю, папа, — подразнила я, и Брент закатил глаза. — Я не оправдываю его, обещаю. Но Клэй не всегда видит и слышит вещи такими, какие они на самом деле. Когда у него все хорошо, намного проще забыть, что он парень, который все еще учится тому, как думать и вести себя, как все мы. И я здесь, переживаю все это дерьмо, которое меняет жизнь, а он не со мной. И это просто трудно. — Я села на кровать лицом к моему другу. — Он был расстроен, что я не могу прилететь во Флориду на каникулы. Я была расстроена, что он не может приехать в Вирджинию. Так что мы провели семь дней, расстроенные друг другом, и почти не разговаривали, — закончила я, расстроенно размахивая руками в воздухе.

— Ну, мне не кажется, что у тебя депрессия, и ты не разбрасываешься дерьмом, так что ты либо очень хорошо справляешься с проблемой, или вы, в конце концов, это обсудили, — точно определил Клэй.

— Да, мы обсудили, — призналась я, улыбаясь.

Брент мягко сжал мое колено.

— Отношения трудны. Отношения на расстоянии еще труднее. Нужно брать и отдавать. Вы должны убедиться, что в равной степени берете и отдаете. Из того, что ты сказала, Клэю тяжелее проходить через это. Так что если ты серьезно хочешь продолжать эти отношения, тебе необходимо приложить усилия. Теперь еще больше, когда вы не можете быть вместе каждый день, — с умным видом сказал Брент.

— Черт, Брент, ты должен начать вести собственную колонку по советам для отношений, — ухмыльнулась я, заработав озорной взгляд.

— Ты знаешь, я прав. Итак, ты сказала, что Клэй не может приехать, чтобы увидеться с тобой из-за своей программы, может, ты должна сделать ему сюрприз. Полететь к нему, — предложил Брент.

Я неизящно фыркнула в задней части своего горла.

— Да, на какие деньги? — спросила я, закатывая глаза. — Мои родители не станут платить за перелет, — пожаловалась я.

Брент бросил в меня пару носков, и мне пришлось отбить их прежде, чем они ударили бы меня в лицо.

— Есть такая сумасшедшая вещь, которую называют работой... может, ты можешь заполучить себе одну.

Боже, сарказм Брента может посоперничать с моим.

Вместо того чтобы ответить собственным умным комментарием, я остановилась. Брент был прав. Я поднялась на ноги и потянула его за собой.

— Куда мы идем? — спросил он, хватая свою бейсбольную кепку со стола и натягивая ее, пока я торопилась по коридору.

— Мы найдем мне работу, — ответила я взволнованно.