Глава 9

(Переводчик: Cande; Редактор: Matreshka )

— Мэгги —

— Мэгс, просыпайся. Рождество, — прошептал Клэй в мое ухо, утыкаясь губами в мою шею. Я завернулась в одеяло и заворчала. Я не была жаворонком, тем более тогда, когда заснула лишь пару часов назад.

Даже если причиной нехватки сна были поцелуи самого чувственного местечка за моим ушком, посылающие пульсирующие волны через мое тело.

После моего сумасшедшего слезного феста прошлой ночью, мы решили выбрать из отеля на некоторое время. Мы гуляли и увидели показ «Эрнест спасает Рождество» в театре всего лишь за один доллар в нескольких кварталах от отеля. Мы ели вредную еду и все время смеялись, как маленькие дети.

После этого Клэй решил, что хочет пойти на празднование рождества в «Водном мире». Я сморщила нос от этой идеи, но он был настойчив. Так что закончили мы тем, что оплатили билеты по завышенным ценам и отсидели занудные рождественские гимны и искусственный снег, падающий на трибуны.

Это было чересчур и совершенно не моим, но Клэй, казалось, отлично проводил время, так что я отказалась от своего сарказма и наслаждалась тем, что происходило.

К тому моменту, как снег закончил идти, уже потемнело, поэтому мы пошли поужинать, а затем ездили по округе, разглядывая рождественские огни. Мы остановились, чтобы купить горячий шоколад, что было немного лишним, потому что на улице все еще было 80 градусов[7] в десять часов вечера, но Клэй настаивал.

Он по-мальчишески охватывал все рождественские составляющие, и я не могла вспомнить время, когда бы видела его таким взволнованным и радостным. К тому моменту, когда мы вернулись в комнату, мы были истощены. Хотя не настолько сильно, чтобы быть готовыми впустую потратить совместно проведенное время. Мы были крайне возбужденными и почти безумными, пока снимали друг с друга одежду. Мы были неясным очертанием языков и зубов. Ногти царапали, руки обхватывали.

Клэй опустил меня на кровать и расположился сверху, прижимаясь своими бедрами к моим. После отчаяния, которое мы испытали, чтобы прийти к этому моменту, между нами была сокрушительная нежность, когда Клэй вошел в меня, полностью заполняя.

Мы занимались любовью с болезненной мягкостью, которая вызвала слезы у нас обоих. Мы не спали почти всю ночь, разговаривая, касаясь, любя, пока не заснули, утомленные, но безумно счастливые.

— Пожалуйста, Мэгги, просыпайся, — Клэй прикусил мочку моего уха, проводя языком вниз по моей шее и заставляя меня дрожать. Я перекатилась на спину и посмотрела на своего парня, на лице которого была заразительная улыбка.

Он опустился на меня и мягко поцеловал в висок, зарываясь носом с волосы.

— С Рождеством, малыш, — произнес он, его дыхание вызвало мурашки, которые покрыли все мое тело.

— Счастливого Рождества, — ответила я, обвивая ногами его талию, осознавая тот факт, что мы не потрудились одеться, прежде чем отрубились.

Без промедлений, Клэй погрузился в меня, медленно и не торопясь. Я выгнула спину, издавая глубокий и громкий стон. Когда наши тела начали двигаться вместе, Клэй прошептал:

— Самое лучшее Рождество.

Я хихикнула, но затем мой смех изменился на стоны, когда наши движения стали дикими и грубыми.

Когда мы наконец насытились и уже лежали переплетенные друг с другом, в то время как руки Клэя лениво гладили мою спину вверх и вниз, зазвонил мой телефон.

— Это могут быть лишь родители или Рэйчел. Никто другой не умеет так безупречно выбирать время, — пробормотала я, потянувшись к тумбочке, чтобы взять телефон.

Я отстранилась от Клэя, чтобы ответить.

— Счастливого Рождества! — произнесла я весело в телефон.

— Счастливого Рождества, Мэгги Мэй! — ответили в унисон мама и папа.

— Спасибо, — сказала я, отводя взгляд от Клэя, который лежал на боку, его голова покоилась на руке, и он наблюдал за мной с миролюбивой улыбкой на губах. Я не могла вспомнить последний раз, когда он выглядел таким довольным, и это заставило мое сердце замереть в груди.

— Мы надеемся, у тебя будет прекрасный день. Мы просто хотели сказать, что любим тебя и скучаем, — сказала мама.

— Я тоже люблю вас, — ответила я.

— Можем мы секундочку поговорить с Клэем, — спросил папа, удивляя меня.

— Эм... — начала я, неуверенная, что это хорошая идея. Даже если мои родители все знали и были более благосклонны к Клэю и нашим отношениям, чем в начале, я никогда не была полностью уверена, как будет проходить их общение.

— Мы просто хотим пожелать ему счастливого Рождества, — заверила меня мама. Я протянула телефон Клэю, который сел и выглядел смущенно.

— Они хотят пожелать тебе счастливого Рождества, — сказала я, пожимая плечами.

Клэй взял телефон и поднес к своему уху, и мне пришлось сдержать смех. Он выглядел испуганным, разговаривая с моими родителями. Вероятно, все это было связано с тем, что он должен разговаривать с моими родителями всего через пару минут после нашего утреннего сексафона.

Я прикусила губу и спрятала улыбку.

— Здравствуйте мистер и миссис Янг. — На мгновение Клэй замолчал, но затем его глаза скользнули к моим, и он расслабился. — Большое спасибо. Счастливого Рождества вам тоже. Я знаю. Я очень счастливый мужчина. Я буду. Обещаю. — Клэй убрал телефон и протянул его обратно мне. — У тебя великолепные родители, — сказал Клэй, потянувшись ко мне и притягивая ближе. Я прижалась к его груди и обняла за талию. — Давай, откроем подарки, а потом пойдем позавтракаем, — добавил Клэй, вставая с кровати, после чего направился выключить огни на рождественском дереве. Он включил телевизор и нашел канал, на котором показывали бесконечный цикл из горящего рождественского полена, пока играла классическая рождественская музыка.

Клэй вел себя как… ну... ребенок на Рождество. Он сел со скрещенными ногами на пол, и я опустилась рядом с ним. Я подняла маленький подарок от моих родителей и протянула ему. Он прочитал записку и улыбнулся, прежде чем открыть его.

— Черт, — произнес Клэй, вытаскивая действительно хорошие наручные часы с черным кожаным ремнем и модным, современным циферблатом. Я знала, этот бренд стоит около ста долларов. Я была более чем немного удивлена, что они потратили так много на него, хотя честно, не должна была. Мои родители были слишком щедры.

Клэй открыл коробочку и вытащил их, надевая на запястье.

— Это слишком. Такие стоят не дешево, — сказал он, настраивая время и восхищаясь ими на своей руке.

— И ты думал, они тебя не любят, — подразнила я. Улыбка Клэя была стеснительной, но довольной. Он потянулся под дерево и поднял упаковку, которую послал мне в Вирджинию. Он протянул, чтобы я его взяла, выглядя взволнованно.

Я встряхнула его, но он не издал и звука. Я устроила шоу из того, что взвешивала его в своих руках.

— Ну, она не больше, чем коробка из-под хлеба. Тяжелая. Что это? — спросила я легкомысленно. Клэй провел рукой по своим черным волосам и начал дергать ремешок новых часов, что было верным признаком того, что он нервничал.

Я сорвала бумагу и посмотрела на толстый переплет книги. Там была гравировка на небольшой пластине спереди, которая гласила: «Наша История».

Я посмотрела на Клэя, он грыз свою нижнюю губу, но его нервозность была заменена взглядом, который я знала слишком хорошо. Полной и абсолютной любовью.

Я открыла первую страницу и увидела короткое посвящение: «Наша история только началась. Это было лишь начало…»

Я перевернула страницу и увидела прекрасно нарисованный рисунок мальчика и девочки, стоящих на тротуаре перед зданием, которое, как я узнала, было Старшей школой Джексона. У ног девушки валялся телефон, и повсюду разбросаны бумаги. Они оба выглядели раздраженными, но на лице парня была улыбка, когда он смотрел на девушку с темно-каштановыми волосами и угрюмым видом.

Конечно, я знала, кем они были. Это были мы. Первый раз, когда мы встретились. Клэй написал снизу: «Сегодня я научился верить в любовь с первого взгляда».

Я перелистывала страницы, и там было все. Я, защищающая его перед Полом Деуладером в столовой. Мы, пьющие кофе, пока я расспрашиваю его о прошлом.

Когда я открыла тот день, когда мы пошли к реке, я улыбнулась от рисунка девушки и парня, которые только что влюбились. Клэй написал: «Сегодня я заставил тебя понять, что нормальность может быть идеальной». И я вспомнила, как он рассказывал мне о том, как сильно хотел быть нормальным, таким же, как я. И как тогда я узнала о том, что в нем спрятано намного больше, нежели думала я.

Мое горло сжалось, когда я увидела темные линии, где изображен он, лежащий на полу, и я, обнимающая его. Его слова: «Сегодня ты увидела ту сторону меня, которую я хотел бы, чтобы ты никогда не знала. Я хотел бы, чтобы ты никогда не видела слез в моих глазах». Я стерла слезы и посмотрела на него. Глаза Клэя тоже были влажными.

Я продолжила просматривать книгу, вспоминая каждую деталь наших отношений. Прекрасные, такие как во время Осеннего Бала. Воспоминанию, где мы двое занимаемся в моем доме, пока мои родители были на работе. Изящные линии, изображающие самый первый раз, когда мы сказали друг другу: «Я люблю тебя». Конечно же, там был и домик Лисы. И Клэй, подаривший мне ожерелье с кулоном в виде бабочки.

Там были и ужасные воспоминания. Изображение моего опущенного лица со слезами, капающими на пол. Разбитое стекло у моих ног, и слова: «Сегодня я потерял все. Снова разбил свое сердце».

— Продолжай читать, — прошептал Клэй, его голос стал сиплым от переизбытка эмоций.

Я потерла лицо и перевернула страницу, чтобы видеть изображение Клэя и Руби. Слова, которые я помню, как сама писала, были начертаны вверху страницы. Они были из альбома для вырезок, которые я собрала для Клэя после того, как он покинул Дэвидсон. Альбом для вырезок, который я отдала Руби, чтобы она передала ему его на день рождения.

Под рисунком, Клэй написал: «Сегодня я получил надежду».

Вот тогда я положила книгу. Я была ошеломлена значительностью этого подарка. Клэй наклонился вперед и взял мое лицо в свои ладони.

— Я облажался? Это слишком, я понимаю. Знаю, порой я могу быть немного впечатлительным.

Я рассмеялась от его слишком правдивого заявления.

Клэй поцеловал мои губы.

— Я просто хотел показать тебе, что важен каждый момент. Что каждая крошечная секунда, проведенная с тобой, изменила меня, Мэгги. Ты дала мне то, о чем я никогда не смел даже мечтать. Будущее. Надежду. Любовь. Я не могу даже начать описывать словами то, что твой подарок сделал для меня. Все, что я могу делать, это лелеять и обожать тебя каждый день до конца своей жизни.

— Боже, Клэй. Как я могу соревноваться с этим? — спросила я, подняв книгу. — Мой подарок серьезно уступает по сравнению с этим. — Я послала ему слезную улыбку, которую Клэй вернул.

— Мне нравится эта уступка, — улыбнулся Клэй, и я игриво толкнула его рукой. Схватив подарок Клэя, я протянула ему свой. Клэй развернул атлас мира.

— Здорово... — сказал он, переворачивая его в своих руках. Заметив несколько вкладок сверху, он открыл их на страницах, которые были отмечены. Первой была карта Франции. Второй - Египет. Последняя показывала Перу.

— Это места, о которых мы говорили, что хотим их посетить. Я подумала, мы можем начать планировать несколько поездок. Знаешь, к тому моменту, когда мы наконец сможем поехать туда вместе, — поспешила добавить я. Я купила атлас с мыслью, что он покажет Клэю, что у меня есть планы относительно нас обоих, которые выходят за рамки сегодня, завтра или даже следующего года. Я хотела, чтобы он знал, что я хочу увидеть мир вместе с ним. Что каждое путешествие в моей жизни будет включать его.

— Мне нравится, — сказал Клэй, его голос надломился, и я знала, он понял то, что я собиралась сказать. Он схватил меня сзади за шею и притянул к себе, обрушивая свои губы на мои. Я отстранилась через несколько минут, полностью лишенная дыхания.

— Ну, черт, если это то, что я получила за атлас, то проверь тогда остальные подарки, — подразнила я. Клэй развернул новый набор для рисования и супер шикарный «I-Pod», забитый всей музыкой, которую как я знала, он любил.

Я оставила его с подарками и пошла в ванную, чтобы принять душ. Когда я вышла, то обнаружила, что Клэй открыл свой новый набор для рисования и склонился над книгой, которую подарил мне, рисуя.

Он поднял взгляд, когда я приблизилась и увидела, что он делает. Он рисовал новый рисунок в конце нашей истории. На нем были мы двое, сидящие вместе перед маленьким Рождественским деревом. Снизу он написал: «Сегодня я получил самый потрясающий подарок из всех... тебя»

— Ты такой сентиментальный, — подразнила я, наклоняясь, чтобы поцеловать его в губы. Клэй улыбнулся под моими губами.

— Ты любишь это, — сказал он, улыбаясь.

Я громко поцеловала его, прежде чем ответить:

— Нет, я люблю тебя. Навечно.

Совместное время, проведенное с Клэем на Рождество, сделало все, на что я надеялась. Я отправилась во Флориду, чувствуя опасения и неуверенность. Мы с Клэем сражались изо всех сил, чтобы укрепить наши отношения, даже когда мы боролись, чтобы преодолеть всю нашу неуверенность и недоверие, которые определяли наше прошлое.

Клэй вел войну против демонов, живших внутри него, пока я пыталась построить жизнь для себя за тысячу километров от него.

Но это не та глава, в которой мы жили. Мы не были еще в конце нашего «...и жили они долго и счастливо»... пока. Нам все еще надо было расти и учиться.

И возможность видеть его, пусть даже на протяжении всего лишь тех нескольких дней, вернула все, что как я знала, было правдой о нас. Мы были мальчиком и девочкой, который любили друг друга, несмотря ни на что, помимо всякой логики, и мы могли пройти все что угодно, чтобы быть вместе.

Каждый из нас делал все, что нужно, чтобы убедиться, что когда придет день, и мы, наконец-то, будем идти бок о бок в будущее, которые мы для себя хотели, мы будем делать это как лучшие версии людей, какими мы только можем быть.

Мы все еще чувствовали сомнения из-за наших решений. Но они были лишь кочками на дороге, не определяющими путь, который мы выбрали.

Три дня спустя, когда я села на самолет, который забрал меня обратно в Вирджинию, я не чувствовала уже того болезненного, страшного узла в своем животе, который был там до этой поездки. Я держала книгу, которую Клэй подарил мне, на ладонях, беспокоясь ли о том, что человек, которого я любила, уходил все дальше и дальше от меня. Я знала, что это было... ради нас обоих.

Это была наша история.

И несмотря ни на что, мы получим свое «жили долго и счастливо».

ЭПИЛОГ

(Переводчик: Cande; Редактор: Matreshka )

Свадьба

— Клэй —

Руби поправила мой воротник и разгладила лацканы пиджака. На это ушло больше времени, чем было необходимо, в основном из-за частых слез и всхлипываний моей тети.

— Ты выглядишь таким красивым, — сказала Руби, шмыгая носом в миллионный раз. Я улыбнулся над ее головой Дэниелу, который пытался закрепить свой галстук-бабочку.

— Что насчет меня, Руби? Скажи, что я красивый, — хныкал Дэниел. Руби хихикнула и перевела свое внимание на Дэниела, оставляя меня заканчивать приводить себя в порядок с меньшим количеством соплей.

Я произнес губами «спасибо» через комнату, когда Руби пошла поправить его лучший наряд.

— Вы оба выглядите потрясающе. Но ты уже знаешь это, — Руби похлопала Дэниела по щеке, и он улыбнулся ей во все свои зубы.

Дверь в комнату, где мы готовились, распахнулась, и в комнату влетело что-то маленькое с темно-каштановыми локонами и безумной Рэйчел позади.

— Поппи, отойди оттуда! — Рэйчел схватила их с Дэниелом двухлетнюю дочь за талию и посадила себе на колени. Лучшая подруга Мэгги была в явном состоянии паники. Она была одета в зеленое платье, которое еще было не застегнуто на спине, а ее волосы все еще красовались в бигудях.

Рэйчел посмотрела на меня и смущенно улыбнулась.

— Извини, что так сюда врываюсь, но Попс хотела увидеть своего папочку, — объяснила Рэйчел, вручая извивающуюся девочку Дэниелу. — Она бежал по коридору, будто сбежала из тюрьмы. Она слишком быстрая для малышки, — прохрипела Рэйчел, пытаясь перевести дыхание.

Руби начала ворковать и говорить всякие детские глупости Поппи, пока темноволосая беглянка хихикала. Дэниел дразнил губами шею своей дочери, и ее хихиканье превратилось в почти истерическое.

Рэйчел окинула меня взглядом.

— Неплохо, Рид. Ты отлично выглядишь. — Она подмигнула мне.

Я положил руку на подбородок и встал в позу.

— «GQ» ничего от меня не получат, — пошутил я. Рэйчел закатила глаза.

— Вы не против, если Поппи побудет тут недолго? Я все еще должна помочь с приготовлением Мэгги. Ее мама пытается уложить ей волосы, и, Бог знает, дышат ли они там еще обе. Я должна вернуться туда и вмешаться, — произнесла Рэйчел, и мое сердце глухо забилось в груди.

Меньше чем через час, теплым апрельским днем, я женюсь на девушке, ставшей любовью всей моей жизни. За эти годы были времена, когда я думал, что этого никогда не произойдет. Я сомневался, что когда-нибудь дорога приведет нас к этой точке. Даже после того, как Мэгги согласилась стать моей женой, я все еще жил своей жизнью, пытаясь закончить начатое.

Уверенный, что однажды утром она проснется и поймет, что ей лучше без меня, я считал, что это ежедневное бремя заключающееся в том, чтобы быть любимой мной, окажется слишком непосильным для нее.

Даже сейчас, когда мы укрепили наше будущее, у меня был основной навязчивый страх, что все вокруг меня обрушится. Что мир, который Мэгги дала мне, заберут в одно мгновение.

Были ночи, когда я просыпался в холодном поту из-за кошмаров, в которых я возвращаюсь обратно в «Грэйсон» и никогда не выбираюсь оттуда. Мой терапевт настаивал на том, что это просто тревожные сны. Он заверил меня, что я хорошо справляюсь. Мои лекарства продолжали работать так, как и должны были. Я старательно следил за своим амбулаторным лечением, которое отказался прекращать, спустя столько лет.

Чем ближе была свадьба, тем сильнее становилось беспокойство. Я почти убедил себя в том, что обязательно что-нибудь случится, и Мэгги все отменит. Смогу ли я когда-нибудь начать наслаждаться своим счастьем, не думая о плохом?

Вероятно, нет. Каждый день был поучительным уроком. Каждый день для меня был днем празднования небольшого успеха. И пока я старался не думать о том, что снова стану парнем, которым был раньше, стану этим саморазрушительным человеком, который почти все утянул вниз за собой. Старался не думать обо всем этом несмотря на то, что я все еще вижу тень того парня в зеркале. Оно словно постоянное напоминание о том, что я почти потерял. Напоминание о тои, что я в итоге получил.

Я не мог вспомнить последнее десятилетие без благодарности за чудеса, которые получил. Мэгги, Руби, наши друзья, этот шанс иметь жизнь, которую я всегда хотел.

Я закончил аспирантуру в области арт-терапии в мае. Я уже получил работу в некоммерческой организации в Вашингтоне для детей с проблемами психического здоровья. Мэгги решила снова пойти учиться, чтобы получить степень магистра в области образования. Она надеется стать школьным администратором. Она до сих пор преподает в средней школе, и даже были дни, когда мы не видели друг друга, пока ночь не забирала нас в изнеможении.

Но мы просыпались вместе каждое утро. И это самое главное.

Послышался стук в дверь, и Оскар, мой старый сосед из «Роуз Хейтс», просунул голову внутрь. Он выглядел неуверенным в своем костюме с галстуком, но, казалось, воспринял свою роль шафера очень серьезно. Мы оставались на связи все эти годы, и когда он переехал в Мэриленд, чтобы работать компьютерным программистом на развивающуюся компанию, Мэгги и я решили постоянно с ним видеться. Он, Тайлер и Мария, которые присутствовали сегодня на свадьбе в качестве гостей, были моими единственными друзьями, с которыми я поддерживал связь со времен Флориды.

Знаю, кажется удивительным, что Мария будет присутствовать на моей свадьбе, но она тоже прошла длинный путь, чтобы стать девушкой, которой она теперь является. И когда она встретила своего парня, Джеймса, в прошлом году и переехала к нему, я знал, что с ней все будет в порядке. Я узнал из наших периодических разговоров, что за прошедшие годы она несколько раз срывалась, но, несмотря на это, она все еще борется за полноценную жизнь, проходя лечение. Но сегодня она будет здесь.

И, в конце концов, разве не у всех нас должна быть надежда?

— Мне сказали найти тебя и сообщить, что священник уже здесь, — сказал Оскар, посылая всем нам неловкую улыбку.

Мои руки стали влажными, во рту пересохло. Вот он. День, которого я ждал всю жизнь.

— Пошли, чувак, — сказал Дэниел, сжимая мое плечо, пока Поппи пыталась проткнуть мой глаз. Я схватил ее палец и притворился, что кусаю. Она завизжала и отдернула руку.

— Нет, дядя Клэй, — надулась она, окидывая меня строгим взглядом.

Я улыбнулся крошечной мучительнице, зная, что я точно под ее маленьким пальчиком.

— Пошли, давай начнем уже вашу свадьбу, — пошутил Дэнни, тыкнув свою дочь в бок. Я сделал глубокий вдох и направился к двери.

Руби поймала меня за руку, прежде чем я вышел в коридор.

— Лиса бы гордилась тобой. Я так тобой горжусь. Ты сын моего сердца. Я очень сильно люблю тебя, — произнесла она со слезами на глазах, улыбаясь.

Я обнял тетю и поблагодарил вселенную за то, что она подарила мне эту женщину, которая любила меня даже тогда, когда не любили родители. В момент слабости я отправил матери и отцу приглашение на свадьбу. Я так и не получил ответа, и впервые, это не разрушило маленький кусочек моего сердца. Меня беспокоило, что они не были способны любить меня. Уверен, в каком-то смысле, так всегда будет. Но это больше не определяло мою жизнь.

А все потому, что я знал, как на самом деле выглядит любовь. Руби, Лиса и Мэгги добились того, что теперь ее у меня в избытке. И эта любовь поддерживала меня.

— Я тоже люблю тебя, Руби, — ответил я, сжав ее в последний раз, прежде чем отпустить.

Мы шли по знакомому коридору родительского дома Мэгги. Вниз по лестнице и в сторону заднего двора. Дом был преображен цветами и украшениями. Во дворе на рядах стульев, которые были специально установлены для этого события, сидели люди. В задней части сада была беседка, где мистер Янг говорил с Преподобным Майлзом - человеком, который будет совершать богослужение.

Присутствовали не больше пятидесяти человек, но мы с Мэгги этого и хотели. Я почувствовал, как кто-то потянул мои брюки, и посмотрел на дочь Рэйчел и Дэниела, которая стояла с поднятыми руками, как бы указывая мне, чтобы я взял ее.

Улыбаясь, я потянулся и взял ее на руки. Маленькая головка Поппи опустилась на мое плечо, и Дэниел закатил глаза.

— Если вы с Мэгги поблизости, она никогда не ходит пешком. Вы испортили ее, — пошутил он, не вкладывая плохого смысла в те слова, что произнес. Дэниел Лоу души не чаял в дочери и жене, и на это было просто удивительно смотреть. — Вам с Мэгги надо настроиться и подарить этой маленькой диве небольшую конкуренцию, — подразнил Дэниел, проводя рукой по головке дочери.

— Мои волосы! — закричала Поппи, ударяя отца по руке. Дэниел и я рассмеялись.

— Она точно дочка своей мамы, — сказал Дэниел, хихикая, когда я протянул маленькую девочку обратно ее отцу.

Я поговорил с Тайлером, Марией и ее парнем, прежде чем направиться в беседку. Я пытался успокоиться, пока разговаривал со священником и Дэниелом, пока мы ждали начала церемонии.

Но я был готов начать. Я не был уверен, что смогу прождать еще хотя бы мгновение, чтобы сделать Мэгги моей женой.

Пришло время. Все заняли свои места, и началась музыка. И вот тогда-то я и почувствовал, что мое сердце вылетело из груди.

Я наблюдал, как Мэгги Мэй Янг - девушка, которая украла мою душу на тротуаре перед нашей старшей школой много лет назад - шла по заднему двору под руку с отцом.

На ней не было вуали, так что ничего не мешало мне рассматривать ее лицо, которое я обожал больше всех остальных. Ее карие глаза были влажные, а я улыбался так широко, что думал, что мое лицо расколется на части.

Когда мистер Янг вложил ее руку в мою, я посмотрел на женщину, которая будет моей женой, и понял, что мы прошли полный круг. Я наклонился и поцеловал ее за ушком.

— Готова? — спросил я шепотом, зная ответ, когда ее глаза засияли. Я заметил, что на ней было то самое ожерелье с бабочкой, которое я подарил ей, когда мы все еще были детьми, стараясь понять запутанный мир, в который нас забросило.

Она была моей бабочкой.

Моим кусочком теплоты в этих бескрайних льдах.

Причиной, по которой мое сердце билось в груди.

— Я готова с того самого дня, когда впервые увидела тебя, — ответила она мягко, переплетая свои пальцы с моими.

Я поднял наши соединенные руки к своим губам и мягко поцеловал костяшки ее пальцев. Мы стояли вместе в свете идеального апрельского вечера, произнося наши клятвы вечности перед людьми, которых мы любили.

И, наконец, спустя столько времени, темнота была позади нас.