Драматерапия, связанная с решением задач

В этой книге описаны различные способы использования дра­матерапии, но в действительности основной целью авторов было продемонстрировать, насколько гибкой может быть дра­матерапия, и что ее можно применять для решения практиче­ски любых личных и социальных проблем. В этой главе пред­ставлена форма драматерапии, связанная с решением задач. Это означает то, что она используется в ситуациях, когда про­блемы — независимо от того, носят ли они поведенческий или познавательный, личный или социальный характер — очерчены более или менее четко. Вполне вероятно, что возникшие про­блемы могут носить комплексный характер, однако в данном виде драматерапии используются интервенции, ориентированные на изменения вполне определенного характера, а именно, на изменения мышления, чувств и поведения людей, в частно­сти, того, как они себя ведут в контексте “здесь-и-сейчас”, а следовательно, причин их текущих проблем.

Так же как некоторые вопросы требуют немедленных отве­тов, некоторые клинические ситуации требуют немедленных конкретных действий, направленных на изменение привычных способов индивидуальных (а иногда и групповых) форм реаги­рования в ситуациях, вызывающих у людей сильное чувство тревоги, страха и беспокойства, либо когда имеется высокая вероятность появления таких ситуаций в ближайшем будущем. При этом формы реагирования, к которым люди в подобных ситуациях прибегают, могут еще больше усугублять их положение. Поэтому, чтобы помочь людям, необходимо изменить их формы реагирования. Клиническая психология использует для этого специальные техники “модификации поведения”. Они могут быть различными и включать, с одной стороны, техники направленные непосредственно на изменение поведения путем воздействия на систему “стимул-реакция”, поощряя альтернативные формы реагирования и преодоления “дезадаптивного” поведения “негативным подкреплением”, а с другой стороны включают в себя техники, связанные с изменением ожиданий человека относительно окружающего его мира, тех или иных конкретных событий для того, чтобы помочь человеку принять их такими, как они есть. Данный подход, обычно ассоциирующийся с психологией личных конструктов, обращает особое внимание на то, как мы воспринимаем окружающий нас мир, каковы наши ожидания относительно происходящих в нем событии, а также какие представления и ассоциации определяют наше восприятие других людей и самих себя.

Нечто среднее между двумя подобными позициями представляют собой различные техники десенситизации, в основе которых лежит признание того, что некоторые ситуации способны вызвать у человека чрезмерно сильную реакцию, из-за чего он утрачивает психическое равновесие и способность трезво оценивать события. Используя эти техники, можно добиться изменения отношения к этим ситуациям, вследствие чего они перестают быть источником дистресса. Независимо от того что именно вызвало стресс — насекомые, животные, определенные места, люди или ситуации — реальная встреча с ними способна в значительной мере снижать интенсивность эмоциональных реакций. Существует два основных способа использования подобных техник. Один из них называется “наводнение”, когда человека помещают в условия, вызывающие у него страх или отвращение, благодаря чему он вынужден вырабатывать психические механизмы, которые позволяют ему справиться с ситуацией. Другой способ — гораздо более мягкий - заключается в постепенном и дозированном предъявлении человеку тех или иных неприятных для него ситуаций, начиная с простых разговоров о них. Затем ему показываются фотографии, изображающие аналогичные ситуации или определенные, тесно связанные с ними предметы или более или менее реаль­ные их модели (так, в случае социальной фобии моделируется та или иная социальная ситуация) до тех пор, пока человек не привыкает не только к мысли об этих ситуациях, но и к своему реальному присутствию в них, хотя ранее одна мысль об этом могла вызвать у него растерянность и панику. Когнитивно-бихевиоральный подход пытается изменить поведение клиента путем изменения его мышления и представлений о тех или иных вещах. Однако он связан не с изменением отношения к этим вещам (как в психологии личных конструктов), но с из­менением своих представлений о них в результате получения определенного опыта взаимодействия с ними и преодоления своего страха, что является одним из факторов положительно­го подкрепления.

В клинической практике существует множество методов, направленных на достижение изменений в поведении челове­ка и его социальных отношениях. На первый взгляд может по­казаться, что использование драматерапии с целью модифика­ции социального поведения человека имеет много общего с когнитивно-бихевиоральным подходом или с психотерапией “занятости”, которые предполагают использование ролевой игры для формирования у человека более эффективных форм социального поведения. Имитация и моделирование поведе­ния, так же как ролевая игра, являются широко используемыми методами психотерапии. Более того, любая психотерапевтиче­ская работа предполагает создание некой альтернативной “си­стемы социальных координат”, позволяющей по-новому взгля­нуть на личный опыт. Как отмечает Флауэрс (Flowers, 1975, р. 159), “основная проблема использования имитации поведе­ния и ролевой игры в психотерапии и аналогичных им приемов заключается в том, что фактически любая психотерапия явля­ется ни чем иным, как попыткой смоделировать реальную жизнь клиента”. Бихевиоральные психологи уже в течение многих лет используют драму как одно из средств обучения клиента различным стратегиям социального поведения. Кли­ническая психология прибегает к игровому моделированию различных ситуаций с целью воздействия на систему “стимул-реакция”, развивая у клиента более “адаптивные” и социально приемлемые формы поведения, что, в конечном счете, приводит к более стабильному психическому состоянию. Очевидно, что драматерапия преследует ту же цель. В чем же тогда заключается ее отличие от названных подходов?

Это отличие — в самом определении драмы. Драма и ролевая игра в чем-то схожи друг с другом, но не идентичны. Дороти Лэнгли (Langley, 1983) подчеркивает это, когда пишет, что психотерапевтическая драма “не является неким усвоенным навыком, которым можно владеть или нет, но представляет собой определенную форму работы, глубину участия в которой люди определяют сами”. Она добавляет, что драматерапия “является продолжением естественной игровой деятельности, которой мы все участвовали, когда были детьми. Ее применение позволяет нам реализовать свои творческие способности и стать более спонтанными” (Langley, 1983, р. 14). Драматерапия, конечно же, предполагает ролевую игру, однако она существенно отличается от использования драмы в качестве средства бучения клиента определенным паттернам межличностного взаимодействия или коррекции его поведения для приведения в соответствие тем или иным формам вербального реагирования в конкретной ситуации. Драматерапия, связанная с решением задач, базируется на нашей способности играть разные роли. При этом она не пытается решить, какие именно роли нам следует исполнять. Она использует те драматические игры, которые, по словам Эриксона (Erikson, 1965), являются пepвичными и наиболее фундаментальными способами обучения человека “быть человеком”. Мы с детства привыкли играть в драматические игры как с самими собой, так и с другими людьми, благодаря чему осваиваем способы поведения и бытия в наибольшей степени отвечающие определенным обстоятельствам. Как полагает Гоффман (Goffman, 1990), в отношениях с самими собой и друг с другом мы используем разные типы поведения, словно “примеряя на себя жизнь”. Это превращаем драматерапию в драму, поскольку любая игра так или иначе связана с “игрой воображения”. Когда мы определяем для себя меру нашей идентификации с различными персонажами и историями, драматерапия дает нам свободу постижения нашим собственных особенности и особенностей окружающих нас людей в той мере, в какой мы готовы их постичь. Такой подход можно назвать драма-ориентированным. Он действует не на­прямую, но через игру. Задачей же психотерапевта является создание некой ситуации, которую люди могут играть, не навя­зывая при этом им каких-либо ролей и не манипулируя их по­ведением. Психотерапевт стремится в тесном сотрудничестве с клиентами создать условия, при которых они проявили бы наиболее характерные для себя формы эмоционального реаги­рования, мышления и поведения, а также те их формы, которые клиенты хотели бы освоить. Для того чтобы решиться это сде­лать, они должны чувствовать себя достаточно психологически защищенными — более защищенными, чем обычно. Как было показано в первой главе, посвященной форме драматерапевти-ческих сессий, чтобы добиться этого, психотерапевту необхо­димо приложить достаточно усилий.

По утверждению Блатнеров (Blatner and Blatner, 1988), “особая игровая категория” позволяет воспринимать вещи “од­новременно реальными и нереальными”, благодаря чему чело­век “испытывает удовольствие от того, что ему удалось прими­рить противоположности” (1988, р. 29). Игры позволяют нам чувствовать себя в присутствии других людей достаточно сво­бодно, не испытывая какого-либо страха. Мы воспринимаем ситуацию как игровую и ощущаем себя на дружеской ноге с окружающими, получая благодаря этому удовольствие от под­линного человеческого контакта. К обсуждению соотношения между опасностью и безопасностью мы вернемся в последую­щих главах. Сейчас же нам бы хотелось подчеркнуть значи­мость оптимального соотношения между партнерами в ходе игры. Один клиент следующим образом обосновал ценность сессии, начинающейся с групповых игр.

• Благодаря игре в начале сессии удается создать условия для знакомства людей, отчего складывается атмосфера, каче­ственно отличающаяся от атмосферы, характерной для от­ношений врача и пациента или учителя и ученика. Это со­вершенно особая атмосфера.

• Тебе необходимо обозначить некие правила поведения, и эти правила должны быть справедливыми. Кроме того, они должны относиться лишь к игровой ситуации и отличаться от тех, которые существуют в повседневной жизни. (Прави­ла, характерные для реальной жизни, часто ставят человека в положение ребенка, поведением которого управляют дру­гие люди).

• В игре можно позволить себе делать ошибки.

• Лучше всего играть в “несерьезные” игры. “Серьезные” игры требуют напряженной умственной деятельности, зача­стую предполагают соперничество и необходимость побе­дить соперника.

• В играх могут участвовать все без исключения, при этом каждый проявляет себя в ней по-своему. И в то же время все играют в одну и ту же игру.

• В игре люди показывают свое подлинное лицо, благодаря чему становится понятно, кто есть кто. Так, например, мож­но видеть, как люди решают те или иные проблемы.

Таким образом, драматерапия, связанная с решением задач, не предполагает прямую имитацию знакомых ситуаций, как это имеет место при использовании конвенциональных техник ролевой игры. Ее воздействие выражено в предоставлении воз­можности давать людям исследовать разные формы поведения и осознать свое отношение к себе и другим. Драматерапевтический подход связан с созданием атмосферы, как можно ме­нее напоминающей “клиническую”. Драматерапия не стремит­ся навязывать людям какие-либо модели поведения и способы решения проблем, что заставило бы их ощущать себя в роли клиентов или того хуже, “подопытных кроликов”. В этой гла­ве приводятся некоторые примеры использования драматерапии, ориентированной на решение задач и описывается серия драматерапевтических сессий, направленных на развитие у членов группы большей настойчивости при достижении целей. Приводимые упражнения и обсуждения ориентированы на ре­шение данной задачи. В то же время этот подход может быть использован и для решения других задач, не связанных с “тре­нингом настойчивости”. Независимо от конкретной задачи, драматерапия сохраняет свой дух и всегда является методом, связанным с участием человека в игровой деятельности, что отличает ее от клинического подхода, предусматривающего отстраненную, созерцательную позицию клиента.

Участников драматерапевтических сессий побуждают фо­кусировать свое внимание на всем, что происходит в группе. Это должны делать и члены группы, и психотерапевт. Как и при других формах групповой психотерапии, подобная “отстранен­ная вовлеченность” (или “вовлеченная отстраненность”) явля­ется одним из ведущих психотерапевтических факторов. В драматерапии, однако, внимание, а также значительная часть уси­лий членов группы и психотерапевта направлены на создание подходящей атмосферы. Она заключается в том, что не только психотерапевт или лидер группы, а все участники сессии ощу­щают ответственность за происходящее. Очевидно, что иници­ативы исходят от лидера, однако предлагаемые им виды дея­тельности должны предусматривать значимость всех членов группы при создании ими атмосферы сплоченности и взаимно­го доверия, пронизывающей все, что они делают. В некоторых случаях это будут групповые игры, но независимо от их фор­мы, они, так или иначе, должны восприниматься присутствую­щими именно как игры и вызывать у них ощущение радости и свободы.

В то же время психотерапевт побуждает членов группы к осмыслению всего, что происходит внутри и вокруг них, а так­же к тому, чтобы сохранять объективность в оценке собствен­ных чувств и мыслей и делиться ими с окружающими, участвуя в совместных видах деятельности. В описанных ниже упраж­нениях этап совместной деятельности участников группы сме­няется этапом обсуждения, когда они пытаются ответить на такие вопросы, как “что я чувствовал (ла) в ходе совместных действий? ” или “какой смысл я вижу в том, что сейчас проис­ходило? ”.

Благодаря этому взаимный обмен мыслями и чувствами, происходящий в атмосфере свободы и доверия, создает ощуще­ние общности и сопричастности происходящему. Для того что­бы этого достичь, порой приходится прилагать немалые уси­лия, особенно в тех случаях, когда члены группы остро ощуща­ют свое отличие друг от друга. (Они действительно могут сильно друг от друга отличаться. Так, пациенты психиатрической больницы представляют самые разные группы, отличаю­щиеся друг от друга по социально-экономическому положе­нию, возрасту, клиническому диагнозу, личностным особенно­стям, а также по тому, как они себя чувствуют в определенный момент времени и ассоциации с какими людьми они друг у дру­га вызывают.) Роль игры в драматерапевтическом процессе очень важна, поскольку она позволяет в значительной мере преодолел” многие из этих различий и создать особую культуру высокой терпимости и взаимного доверия, служащих участни­кам мотивацией для более активного взаимодействия и помогающей им поверить в возможность положительных измене­ний. Конечно же, создаваемое в группе “безопасное пространство” является временным, но оно может воссоздаваться вновь и вновь, благодаря чему повышается его значимость для членов группы и ощущение ими того, что все происходящее по ходу сессии отличается от повседневных событий. Это ощущение преходящее, но очень яркое — оно способствует изменению отношения людей к себе, к другим и к жизни в целом.

Некоторые изменения в ощущениях и поведении были опи­саны участниками драматерапевтических сессий следующим образом:

• возникает большая терпимость друг к другу, возрастает ощущение самоценности;

• люди лучше сознают особенности своего реагирования на других и ситуации, когда рождается желание что-либо в себе изменить;

• появляется возможность поступать так, как в обычных условиях человеку поступить очень трудно или невозможно.

Последний момент представляется наиболее сложным при использовании не только драматерапии, но и любой формы психотерапии. В драматерапии же участники группы ощущают себя в большей безопасности, потому что здесь создаются особые условия, предполагающие большую свободу и многообразие возможностей, связанных с установлением новых форм межличностных отношений и реализацией альтернативных видов поведения. Иными словами, драматерапевтическая сессия является лабораторией по освоению нового опыта межлич­ностного взаимодействия, а не учебным классом, где людей учат, как правильно общаться друг с другом.

От других психотерапевтических подходов драматерапию отличает то, что она дает людям возможность получения ново­го опыта. Хотя драматерапевтические сессии планируются за­ранее, а создание атмосферы безопасности и взаимного доверия является частью сознательной стратегии ведущего, возникаю­щие новые формы межличностных отношений являются абсо­лютно подлинными в том смысле, что складываются естествен­ным образом, без какого-либо вмешательства извне. Люди, об­наруживающие, что ведут себя, думают и чувствуют в ходе драматерапевтических сессий так, как не могли себе раньше даже представить, осознают, что полученный ими новый опыт — не результат какого-либо специального тренинга, но является подлинным эпизодом их взаимоотношений с другим, реальным эпизодом их жизни. В отличие от психотерапии, где многое из достигнутого отделено от обыденной жизни клиента или пациента, драматерапия фокусирует внимание на вполне реальных вещах, происходящих здесь-и-сейчас, в контексте текущих жизненных ситуаций. Она отнюдь не стремится отде­лить те или иные поведенческие проявления от реальных муж­чин, женщин и детей, но рассматривает их как созданное или сказанное живыми людьми в процессе подлинного взаимодей­ствия друг с другом, при реализации своего “я” во всей полно­те его человеческих проявлений.

В действительности драматерапия, связанная с решением задач, ориентирована на достижение целостности человеческо­го общения и отражение его комплексной природы. Она не пытается что-то в нем исказить или преувеличить, либо выде­лить из него некие элементы, чтобы облегчить их дальнейшее исследование. Нарушения поведения коррелируются благода­ря восстановлению баланса в реакциях человека на реальные жизненные ситуации, а отнюдь не в связи с заменой одних по­веденческих паттернов другими. Это составляет суть драмате­рапии как лечебного средства и позволяет объяснить ее высо­кую эффективность в разных сферах практического примене­ния.

Ниже описаны некоторые формы драматерапии, связанной с решением задач. Каждая сессия включает три части:

• разогрев;

• основную деятельность;

• завершение.

Сессия по развитию социальных навыков № 1

Разогрев

• Члены группы встают вдоль стен, повернувшись лицом к стене. Ведущий просит их не становиться друг к другу слишком близко. Если им тесно, он предлагает найти такое место, где они могли бы чувствовать себя более свободно. Затем участникам сессии предлагается подойти к стене как можно ближе и сделать несколько шагов назад. После этого ведущий просит их сконцентрировать свое внимание на ка­ком-либо участке или предмете на стене и внимательно их рассмотреть. Затем члены группы вновь приближаются к стене и продолжают рассматривать выбранный каждым участок или предмет. Им предлагается обратить внимание на разницу в восприятии участка стены или предмета с бо­лее отдаленного и близкого расстояния. И наконец, веду­щий просит выбрать такое место, с которого этот участок или предмет видны лучше всего.

Обсуждение. Участникам группы предлагается обсудить, насколько далеко они должны стоять от стены, чтобы лучше видеть выбранный участок. При этом они могут показать другим, где они предпочли бы стоять.

• Члены группы вновь встают теперь спиной к стене. Им предлагается отойти чуть назад, так чтобы спина коснулась стены, после чего ведущий просит их прислониться к стене
как можно большей поверхностью тела, включая ладони, стараясь избежать при этом какого-либо дискомфорта. За­тем участникам предлагается расслабиться и, отойдя от стены на несколько шагов, принять то положение, в котором они находились, когда прижимались к стене. После этого люди снимают напряжение, слегка встряхивая руками и ногами.

• Члены группы продолжают встряхивать конечностями. Им предлагается представить себя в качестве марионеток и изобразить некоторые характерные для марионеток движе­ния. Выполняя задание, участники двигаются по кругу.

Обсуждение. Членам группы предлагается обсудить отмеченные ими различия в ощущениях, когда они прижимались к стене и двигались, как марионетки.