Перенос по функции

Функциональный перенос имеет много общего с метафорой, так как он основан на сходстве, однако все же отличен от нее и имеет! свое особое место в полисемии.

Главное отличие метафоры от переноса по функции состоит в том, что метафорический перенос основан на сходстве материальной характеристики: на цвете, форме, характере “зримых” движений, т. е. на совокупности непосредственно воспринимаемых орга­нами чувств (особенно зрения) сходств того, с чего переносится название, на то, куда это название переносится.

При функциональном переносе общность не опирается на чисто материальное сходство: вещи могут быть совершенно разными и по форме и по цвету и т. д., объединяет их общность функ­ции. Так, гусиное перо (часть оперения птицы) передало свое название стальному перу не потому, что они оба заточены снизу, остры и имеют одинаковое движение, а потому, что у них общая функция: “орудие письма”. Эта общность и позволила не­схожему внешне предмету принять данное наименование.

То же со словом мануфактура (лат.), буквально значащим “то, что должно быть сделано рукой”. Постепенно на основе ручного труда возникли первые фабрики; к нашему времени производство механизировано и ручной труд ушел в историю ремесел, однако нас нисколько не смущает словосочетание “Трехгорная мануфактура”, относящееся к тому предприятию, где весь труд давно механи­зирован[123].

Ни говорящего, ни языковеда особенно не беспокоит выраже­ние автомобилистов выжать конус, хотя в современных автомоби­лях нет никакого конуса, а эта “функция” достигается выжиманием сцепления (соединение двух дисков).

Так же возможно говорить по-русски стрелять, не удивляясь, что стрел при этом нет, по-немецки die Flinte - “ружье”, хотя никакого кремня (Flint) в них нет; на этом же основан перенос названия слова гривна: 1) ожерелье (что на гриве, загривке -мето­нимия), 2) связка, например, шкурок пушных зверей (“20 гривен и 4 гривны кунами” - “Русская правда”, Карамзинский список, ст. 65), что служило единицей торгового обмена и мерилом нало­га и штрафа, и 3) монета: “вещь” пришла с востока, а название сохранилось свое, старое, перейдя по общности функции на но­вую вещь.

Совершенно так же в латинском языке слово pecus - “скот” породило слово pecunia - “деньги”, так как скотоводы-римляне измеряли доход первоначально в скоте, а позднее в деньгах, но функция оставалась та же.

В параграфе, посвященном этимологии, мы встретимся с тем, что западноевропейское elephant(us) - “слон” по происхождению то же слово, что и русское слово верблюд, хотя животные здесь названы разные: но, оказывается, была общая функция этих “вещей”, благодаря которой “слон” смог отдать свое имя “верблюду”.

В наше время дебаркадер (от фр. dé barcadè re - “пристань”) из dé barquer - первоначально “вылезать из лодки (барки)”, как название пароходной пристани перешло на обозначение платформы, куда прибывают поезда; и, наоборот, вокзал - здание железнодо­рожной станции - перешло на обозначение пристани для пароходов (“речной вокзал”). Это могло произойти благодаря общности функции разных “вещей”. На том же основании нас не пугают такие выражения, как красные чернила или розовое белье (ведь черное не может быть красным, а белое - розовым), так как не в сходстве цвета или чего-нибудь иного материального, а в общности функции.

При переносе названия по функции мы можем еще более, чем при метафорическом, убедиться в том, что вещь меняется, а поня­тие, содержавшееся в данном слове, сохраняет кое-что из своих признаков и в отличие от метафоры обязательно существенный при| знак, функциональный.