Философия в СССР и постсоветской России

1. СТАНОВЛЕНИЕ СОВЕТСКОЙ ФИЛОСОФИИ. 1917 - кон. 20-х гг. победа большевиков привела к резкому сужению поля философской работы. В послеоктябрьской России закрылись старые и новые философские общества, журналы. Настойчивое стремление руководства большевистской партии и советского государства «идеологически завоевать вузы», «пропитать их духом марксизма» вылилось в чистки профессорского состава, и прежде всего философов старой школы. Большая группа ведущих философов была выслана из страны; под флагом «воинствующего материализма» проведены идеологические кампании по критике философского идеализма, позитивизма, «сменовеховства», «евразийства».

Еще выходили труды философов, далеких от марксизма. В сер. 1920-х гг. в Москве было ок. 35 профессиональных философов, к 1930 их стало более 1 140. Немало профессиональных философов работало и на периферии (в 1927 - ок. 80). Среди книг, опубликованных до конца 1920-х гг., следует назвать труды Г. Г. Шпета по герменевтике и истории русской философии, исследования по философии искусства и эстетике труды Э. Л. Радлова по истории русской философии, работы В. Н. Ивановского по методологии, С. Л. Рубинштейна и Л. С. Выготского по философским основаниям психологии, Г. И. Челпанова по психологии, А. Ф. Лосева по истории античной философии, философии мифа, числа, имени, А. А. Мейера по истории философии. Фундаментальное значение имели работы М. М. Бахтина по философии языка и полифонизму речи, П. А. Флоренского о философии языка, философской антропологии и симво­лизму. Яркие работы по восточной философии издали С. Ф. Ольденбург, О. О. Розенберг, Ф. И. Щербатской. Тектология А. А. Богданова была одной из первых попыток сис­темного подхода к организованным комплексам. Интерес к философии науки и науковедению проявили Л. С. Берг, И. А. Боричевский, Г. А. Грузинцев и др. В 1920-х гг. активно действовала т. н. «формальная школа» в литературоведении (В. Шкловский, Б. Эйхенбаум, Р. Якобсон, Ю. Тынянов и др.), конкурировавшая с социологической шко­лой (В. М. Фриче, В. Ф. Переверзев и др.), в естественно-науч­ных кругах большой резонанс имели дискуссии о философс­ком значении теории относительности и квантовой механики. Нигилистической позиции по отношению к теории А. Эйн­штейна, которую занимали А. А. Максимов и А. К. Тимирязев, противостояли С. Ю. Семковский, О. Ю. Шмидт, Б. М. Гессен и др. Разных философских ориентации придерживались в 1920- 30-е гг. и биологи - от неодарвинизма до неоламаркизма, от механики развития до витализма (А. А. Любимов, Э. Бауэр, Н. И. Вавилов и др.). Характер идеологических кампаний при­няли «дискуссии», организованные вокруг книги Н. И. Буха­рина «Теория исторического материализма» (1921), вокруг шко­лы «механистов», «Механистам» противостояла группа философов, получивших наименование «диалектиков» (А. Деборин, Н. Карев, Я. Стэн, И. К. Луппол и др.). Между этими группами развернулись де­баты, которые касались прежде всего понимания соотноше­ния философии и естествознания, достаточности или ограни­ченности классического механистического естествознания для объяснения проблем новой физики, возможности редукции качественных уровней к механическим, количественным и ста­тистическим законам. Эти дебаты завершились идеологичес­кой квалификацией их как политических уклонов и утвержде­нием сталинистской программы идеологизации философии. Вместе с тем в 1920-х гг. началось как распространение со­ветской философии на национальные, прежде всего азиатс­кие, окраины, так и включение ученых ряда республик в со­вместную философскую работу. Издание классиков филосо­фии позволило им ознакомиться с трудами европейских мыслителей и способствовало европеизации их философской мысли.

Положительным можно считать развенчание в 1920-х гг. ни­гилистических попыток ликвидации философии как якобы разновидности буржуазной идеологии, преодоление позити­вистских стремлений растворения философии в конкретных науках и попыток возрождения натурфилософии. Общекуль­турное значение имело издание философской классики. В 1929 вышел в русском переводе 1-й том сочинений Гегеля. Началась публикация ранее неизвестных трудов К. Маркса и Ф. Энгельса («Диалектика природы»), фрагментов из «Фило­софских тетрадей» В. И. Ленина.

2. СОВЕТСКАЯ ФИЛОСОФИЯ В ЭПОХУ СТАЛИНИЗМА. Нач. 1930 - сер. 1950-х гг. После установления режима лич­ной власти Сталина философская жизнь страны протекала в условиях жесткого и жестокого политико-идеологического контроля, который сопровождался репрессиями в отношении философов. Вышедшие в нач. 1930-х гг. учебники «Диалек­тический и исторический материализм» сформировали специфи­ческий образ марксистской философии, где гносеология отож­дествлялась с теорией отражения, отстаивался принцип партийности и подчеркивалась роль классовой борьбы в ис­тории общества. Написанная Сталиным глава «О диалектическом и историчес­ком материализме» в «Кратком курсе истории ВКП(б)» (1938) стала официальным каноном философии. Комментирование работ Сталина заглушило вся­кую самостоятельную мысль. В кон. 1940 - нач. 1950-х гг. обсуждение философских воп­росов естествознания разворачивалось под эгидой идеологи­ческих кампаний против генетики (1948), против новых на­правлений в физиологии (1948), против квантовой химии (1949-51), несостоявшегося совещания против «физическо­го идеализма» (1949) и др.

Постановление ЦК ВКП(б) от 1 мая 1944 «О недостатках в научной работе в области философии», последующие после­военные постановления по идеологическим вопросам, след­ствием которых стали беспрецедентные кампании борьбы против отхода от «принципа партийности», против «абстрак­тно-академического духа», «объективизма», а также против «антипатриотизма», «безродного космополитизма», «умаления русской науки и русской философии», сформировали в стране тяжкую идеологическую атмос­феру, которая сильнейшим образом сковывала философскую мысль, но не могла ее полностью убить. Вся западная современная фило­софия объявлялась «империалистической», «реакционной», «растленной».

Идеологизация философской жизни страны вместе с тем сопровождалась созданием новых организаций - в 1936 Институт философии вошел в состав Академии наук СССР; были созданы философские факультеты в МГУ и ЛГУ. К нач. 1950-х гг. Институт философии АН СССР превратился в на­учно-исследовательское учреждение, которое вело работу по широкому спектру философских проблем. Событием в философской жизни СССР стало издание спе­циализированного журнала «Вопросы философии».

Интенсивная работа продолжалась в смежных философии об­ластях - искусствознании и литературоведении (Д. Лукач, М. М. Бахтин, В. Н. Сарабьянов, М. А. Лифшиц, Я. Э. Голосовкер, Б. А. Фохт), психологии (С. Л. Рубинштейн, А. А.Ух­томский, А. Н. Леонтьев, С. Р. Лурия и др.), истории науки (Т. И. Райнов, Д. Д. Мордухай-Болтовский, И. И. Канаев, Б. Г. Кузнецов).

3. ДЕСТАЛИНИЗАЦИЯ В ФИЛОСОФИИ. ФОРМИРОВА­НИЕ МНОГООБРАЗИЯ ФИЛОСОФСКИХ ШКОЛ И НА­ПРАВЛЕНИЙ: 60-80-е гг. критика сталинизма, начавшаяся на XX съезде КПСС, постепенно создала новую атмосферу для советской философии. В 60-70-е гг. узловым пунктом всех философских исследований в стране стали проблемы теории познания и методологии науки.

Начиная с 60-х гг. появилась генерация философов (тогда это были молодые люди), которые всерьез отнеслись к идее на­учного и гуманистического прочтения ряда мыслей К. Маркса. Философия была понята ими как теория познания, точ­нее, как теория научного познания. Разная интерпретация теории познания, так же как и разное истолкование философско-методологических идей К. Маркса, сразу же опреде­лила возникновение различных научных школ, вступивших в творческое соревнование друг с другом. Их лидерами на пер­вых порах были Э. В. Ильенков и А. А. Зиновьев - тогда мо­лодые преподаватели философского факультета МГУ. В 1955 философский факультет МГУ подвергся идеологическому раз­грому после работы специальной комиссии ЦК КПСС имен­но по причине распространения среди молодежи «ревизио­нистских» идей. После этого Э. В. Ильенков и А. А. Зиновьев перешли на работу в Институт философии РАН: заниматься научными исследованиями им было позволено, а распрост­ранять свои идеи путем преподавания не разрешалось. В связи с их работами, посвященными изучению логической структуры «Капитала» Маркса, в отечественную философию вошел целый ряд проблем, которые стали интенсивно обсуж­даться: диалектика абстрактного и конкретного, историчес­кого и логического, строение теоретического знания, взаи­моотношение теоретического и эмпирического знания и др. Идеи Э. В. Ильенкова в области теории познания повлияли на ряд философов. Из них исходил Г. С. Батищев, который впоследствии перешел к изучению проблем философской ан­тропологии и создал собственную школу анализа глубинного общения. Работы Э. В. Ильен­кова оказали существенное влияние на исследования в об­ласти философии сознания и философской психологии Ф. Т. Михайлова, на работы М. Б. Туровского в области теории мышления. Широкий резонанс в советской философии 60-70-х гг. вызвала дискуссия о проблеме идеального. Э. В. Ильенков, исходя из идей немецкой классической философии и опираясь на работы Маркса, разработал оригинальную концепцию идеального как продукта человеческой деятельности и вместе с тем как особого рода объективной реальности, с которой дол­жен считаться каждый индивид и которая определяет психическую жизнь личности. Эта концепция была воспринята рядом психологов, работавших в русле идей Л. С. Выготского и психологической теории деятельности (А. Н. Леонтьев, П. Я. Гальперин, В. В. Давыдов, В. П. Зинченко и др.). Однако представители официальной советской философии того времени обвинили Э. В. Ильенкова в отходе от материализма. Критика концепции Э. В. Ильенкова проводилась также и с иных позиций, апеллировавших к достижениям теории информации, физиологии высшей нервной деятельности, кибернетики (Д. И. Дубровский).

| В работах А. А. Зиновьева, посвященных логике «Капитала», упор делался на анализ разнообразных логических приемов. Из школы А. А. Зиновьева вышли исследования методов ис­торического анализа Б. А. Грушина, а также первые работы М. К. Мамардашвили, посвященные процессам анализа и синтеза и взаимоотношению формы и содержания в теоре­тическом мышлении. Из этой школы вышел и Г. П. Щедровицкий, который затем основал собственную школу. После­дняя в 60-80-е гг. работала в рамках Московского методо­логического кружка. В центре работы кружка было исследо­вание проблем мышления, понятого как особая содержатель­но-формальная деятельность. Тес­ные отношения школа установила с психологией и педагогичес­кой наукой.

Особое место в советской философии этого времени занима­ют работы М. К. Мамардашвили. Он не создал самостоятель­ной школы, но оказал влияние на многих отечественных фи­лософов не только этого времени, но и последующего поко­ления. В 70-е гг. он переходит от исследования проблем ло­гики, методологии и теории познания к изучению проблем сознания и создает оригинальную философско-антропологическую концепцию, используя при этом идеи не только Маркса, но и феноменологии, и экзистенциализма. В эти годы выходит целый ряд интересных исследований Б. М. Кедрова, в которых он развивает идеи исторического подхода к анализу научного знания и разрабатывает пробле­мы методологии науки, используя при этом большой матери­ал истории естествознания.

В 70-80-е гг. интенсивно работала школа В. С. Библера, он разрабатывает оригиналь­ную концепцию мышления как диалога разных логик и пе­реходит к изучению проблем познания в рамках философс­кой теории культуры. Идеи В. С. Библера применялись к изу­чению истории философии, истории естествознания, а также в психологии и педагогике («школа диалога культур»). Оригинальная школа логики и методологии науки возникает в 60-е гг. в Киеве. Лидером этой школы стал П. В. Копнин, разработавший принципы соединения содержательного и формально-логического анализа научного знания.

В Минске возникла школа методологии науки, основанная на идеях В. С. Степина. В центре этих исследований были про­блемы генезиса теоретического знания в рамках взаимодей­ствия научной картины мира, теоретических схем, формаль­ного (в т. ч. математического) аппарата, практических и иде­альных операций. Идеи В. С. Степина повлияли на исследо­вание проблем методологии науки многими отечественными философами, работавших в других регионах страны, в т. ч. в Москве.

В Новосибирске плодотворно работала школа методологии науки, основанная на идеях М. А. Розова о социальной па­мяти и «социальных эстафетах».

В целом исследование проблем теории познания и методо­логии науки переживает в 60-80-е гг. большой подъем.

В это время ведется интенсивное изучение таких проблем, как вза имоотношение теории и эмпирии, идеализации и формализации, объяснения и описания, про­блемы моделирования, гипотетико-дедуктивная мо­дель развития науки, роль конструктов и идеальных объектов в построении теорий, аксиома­тический способ построения теории, знание как исторический процесс Большие дискуссии велись по про­блемам знака и значения, по проблемам теории сознания. Разработка теоретико-познавательной тематики дол­жна была вестись в рамках т. н. «ленинской теории отраже­ния» (это было обязательным идеологическим условием). Но даже при этом ряд философов смогли обсуждать реальные проблемы современного познания, используя аппарат теории информации и кибернетики. В 70-е гг. на передний план в изучении теоретико-познава­тельной тематики выдвигаются вопросы социально-культур­ной природы познавательной деятельности. Важную роль в разработке проблем методологии науки играли в эти годы системно-структурные исследования (И. В. Блауберг, В. Н. Садовский, Э. Г. Юдин и др.). В эти годы с большим успехом шло изучение проблем совре­менной формальной логики (в виде символической логики). Работы отечественных логиков получили международ­ное признание.

Весьма интенсивно в эти годы разрабатывались философские проблемы естествознания под руководством Б. М. Кедрова, И. В. Кузнецова, М. Э. Омельяновского, И. Т. Фролова. В 70-е гг. в разработке философских проблем есте­ствознания приняли активное участие крупные ученые раз­ных специальностей (П. Л. Капица, В. А. Фок, В. А. Амбарцумян, Н. П. Дубинин, В. А. Энгельгардт, Д. А. Беляев и др.). В 70-80-е гг. впервые в нашей стране начинает разрабаты­ваться проблематика философии техники и технических наук. К разработке тематики логики и методологии науки и фило­софских проблем естествознания непосредственно примыкали философско-методологические проблемы истории естествоз­нания, исследовавшиеся в основном в Институте истории ес­тествознания и техники РАН. Объектами изучения были воп­росы логики истории науки, взаимодействия истории науки и истории философии, научные революции, проблемы диффе­ренциации и интеграции наук, преемственности и прерывно­сти в их развитии.

В 60-70-е гг. появляются работы, которые можно с полным основанием отнести к зарождающейся философской антро­пологии. Ряд философов в эти годы приходит к мысли о не­возможности исследования проблем теории сознания вне рамок целостной философско-антропологической концеп­ции. В кон. 60-х гг. (посмертно) была опубликована работа С. Л. Рубинштейна «Человек и мир», в которой разработана оригинальная концепция онтологии человеческого сознания. И. Т. Фролов ис­следовал феномен человека (в частности, проблемы смысла жизни и смерти в единстве биологических и аксиологических аспектов). Концепция глубинного общения, время человеческого бытия, проблема свободы и самореализации человека, проблемы иде­ала, веры, надежды, любви как смысложизненные ориентации, вопросы этики. Широко развернулись исследования по теории и истории эс­тетики (М. Ф. Овсянников, М. А. Лифшиц, А. В. Гулыга, В. В. Ванслов, Е.Г.Яковлев, К. М. Долгов, В. В. Бычков), структуре катего­рий эстетики «возвышенное», «прекрасное», «трагическое», «комическое» и др. (А. Я. Зись, Л. Н. Столович, Ю. Б. Борев, В. П. Шестаков), соотношению массового и элитарного искус­ства (Ю. Н. Давыдов), эстетическому воспитанию (Н. И. Киященко), критическому анализу современной европейской эс­тетики. Исключительное значение имел выход многотомной «Истории античной эстетики» А. Ф. Лосева. Начинает складываться философия культуры как исследо­вательская область (В. С. Библер, М. К. Ма­мардашвили). Огромное влияние на их разработки оказали идеи М. М. Бахтина, которые были сформулированы еще в 20—40-е гг., но стали широко известными и начали ассими­лироваться лишь в 60—70-е гг.

С нач. 60-х гг. начинается подъем в изучении истории запад­ной философии. Исследовались различные направления современной западной философии — феноме­нология, экзистенциализм, неотомизм, философская антропо­логия, критический рационализм, прагматизм, неопозитивизм, герменевтика, структурализм и др. Большое значение имело мно­готомное научное издание классических философских текстов, многие из которых были впервые опубликованы на русском языке (в серии «Философское наследие»). Исследование истории русской философии велось односто­ронне. Практически не изучалась история русского идеализ­ма. Ряд работ по истории русской философии не отвечал вы­соким научным требованиям. Все же и в этой области в эти годы появились серьезные исследования. Это были работы по истории русского любомудрия 20—30-х гг. 19 в., по истории русского утопического социализма про­шлого века — А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский, по фи­лософии русского народничества.

В самостоятельное направление складывается изучение ис­тории философии в странах Востока — Китае, Индии, Япо­нии, Иране, арабских странах.

Вместе с тем разные шко­лы отличались друг от друга также и по своему отношению к марксистскому наследию. Если некоторые из них пытались развивать в современных условиях определенные идеи, кото­рые содержались в работах Маркса, то другие использовали марксистскую терминологию для развития идей, близких нео­позитивизму, экзистенциализму или феноменологии. Отдель­ные философы, которые ранее были приверженцами идей ран­него Маркса, начали затем соединять его идеи с идеями фе­номенологии, экзистенциализма и других течений современ­ной философии. Значительное влияние на развитие философских исследований в СССР оказало издание в 1960—70 гг. пятитомной «Фило­софской энциклопедии» (большую роль в этом сыграл А. Г. Спиркин как один из главных организаторов этого изда­ния). С помощью «Энциклопедии» в философские обсуждения были введены многие новые для того времени проблемы и по­нятия. Очень важную роль в советской философии этих лет играл жур­нал «Вопросы философии», особенно во 2-й пол. 60-х и в 70-е гг., когда его главным редактором был И. Т. Фролов, а за­местителем М. К. Мамардашвили. Журнал в эти годы стал как бы своеобразным местом притяжения для многих наших ин­теллектуалов, при этом не только философов. С журналом ак­тивно сотрудничали такие выдающиеся ученые, как Н. Н. Се­менов, П. Л. Капица, М. А. Марков, В. А. Энгельгардт, Д. А. Беляев, и др. На его страницах обсуждались проблемы фило­софии науки, культуры, образования, истории, которые были связаны с главными мировоззренческими исканиями того вре­мени. Существенным для развития философии был также ре­гулярный выход журнала «Философские науки» (особенно тог­да, когда его главным редактором был В. С. Готт), в котором публиковались статьи не только по теоретическим проблемам философии, но и по вопросам преподавания философии. Вместе с тем развитие философии в эти годы проходило в не­простых условиях. Если в области теории познания, философии и методологии науки, логики, в ряде областей философ­ской антропологии, этике, эстетике, философии культуры, ис­тории философии удалось не только выдвинуть новые идеи, но и создать активно работающие научные школы, то в об­ласти социальной философии (она, как особенно тесно свя­занная с политикой, всегда подвергалась жесткому идеологи­ческому контролю) сделать это было гораздо сложнее. Тем не менее такие попытки предпринимались. В это же вре­мя начинается основательное исследование философии ре­лигии Л. Н. Митрохиным.

Некоторые области философского знания, такие, напр., как политическая философия, вообще не могли существовать в эти годы. Русская религиозная философия, являющаяся неотъем­лемой частью русской культуры, практически была под зап­ретом. Хотя первые исследования такого рода все же появи­лись в «Философской энциклопедии», всякая дальнейшая ра­бота в этом направлении была остановлена. Отечественная философская мысль с трудом находила пути для диалога с различными течениями мировой философии. Правда, ряд важ­ных шагов все же был сделан: переводилось немало работ со­временных западных авторов, особенно по проблемам логи­ки и методологии науки, советские философы стали регуляр­но участвовать в Всемирных философских конгрессах и кон­грессах по логике, философии и методологии науки. Однако постоянного рабочего взаимодействия с западными коллега­ми, особенно с теми, кто разрабатывал фундаментальные про­блемы метафизики, философской антропологии, социальной и политической философии, не было. Власти по-прежнему требовали от философов идеологическо­го обеспечения политики партии в виде разработки вопросов научного коммунизма, философского комментария и пропа­ганды текущих партийных решений, подготовки учебников, из­лагавших официальную версию философии диалектического и исторического материализма и т. п. Широкая публика судила о советской философии прежде всего по этим работам, которые отбивали вкус к настоящей философской мысли у тех, кто их читал. Наши крупнейшие философы были известны лишь в уз­ких кругах интеллигенции (хотя в это время у них установи­лись хорошие контакты с рядом психологов, педагогов, исто­риков, социологов, математиков, естествоиспытателей).

4. ФИЛОСОФИЯ В ПОСТСОВЕТСКИЙ ПЕРИОД: 90-е гг. Крушение советского государства и коммунистической идео­логии создало новые условия для философских исследований. Далеко не всегда и не во всем эти условия были благоприят­ными. Резкое сокращение государственного финансирования Российской Академии наук и высшего образования сузили воз­можности научных коммуникаций, проведения философских симпозиумов, конгрессов, закупки литературы. Ослабли свя­зи российских философов с философами из бывших союзных республик. Общеполитический фон тоже не был очень бла­гоприятным для философской работы. Тем не менее в этот период происходят изменения, важные и исключительно благоприятные для научной работы в облас­ти философии. Прежде всего это появление ничем не заме­нимого главного условия настоящего философского исследо­вания - духовной свободы. Стало возможным изучать те проблемы, которые ранее по сути дела были под запретом, выдвигать и отстаивать разные философские позиции - лишь бы они бьии достаточно аргументированными и интересны­ми. Российские философы уже не связаны внешними требо­ваниями маскировать любые свои разработки официальной марксистской риторикой. Это благотворно сказывается и на трудах тех, кто продолжает работать в марксистской фило­софской традиции. Но рядом с ней сложились иные подхо­ды, ориентированные на использование продуктивных идей и методов, возникших в рамках немарксистских направлений мировой философии, в т. ч. русской религиозной философии Серебряного века. Наряду с продолжением исследований в тех областях, в которых отечественные философы достигли очевидных успехов ранее (в частности, в теории познания, логике и методологии науки), начинается формирование но­вых исследовательских областей: политическая философия, философия религии. Принципиально новый вид приобретает социальная философия. По сути новой областью стало изу­чение русской религиозной философии. Важную роль орга­низатора новых исследовательских направлений играет Ин­ститут философии РАН (директор с 1988 В. С. Степин). Про­исходит реформа преподавания на философском факультете МГУ (декан с 1988 В. В. Миронов). Наряду с журналом «Воп­росы философии» (главный редактор с 1988 В. А. Лекторс­кий), который продолжает выходить и завоевывает новый круг читателей — не только среди философов, но и среди других представителей интеллигенции, — начали издаваться иные философские журналы, некоторые из них выходят и сейчас: «Человек», «Философские исследования», «Логос», «Метафи­зические исследования» и др. Появились новые философские ежегодники: «Историко-философский ежегодник», «Логичес­кие исследования», «Философия науки» и др. Возник ряд но­вых философских факультетов не только в Москве, но и в других городах.

В эти годы произошел существенный поворот в проблемати­ке и характере обсуждения проблем социальной философии. Получили новый импульс разработки, учитывающие важней­шую роль динамики базисных ценностей культуры в воспро­изводстве и развитии общества. Была предложена концепция типов цивилизационного развития, синтезирующая положи­тельные результаты цивилизационного и формационного под­ходов (В. С. Степин). Были проведены исследования миро­воззренческих аспектов современных российских реформ, ус­ловий и возможностей формирования новой общенациональ­ной идеи, осознания своей кулыурно-цивилизационной и геополитической идентичности (А. С. Панарин, И. К. Пантин, В. М. Межуев, А. А. Кара-Мурза, Л. В. Поляков, В. Г. Федо­това и др.). Изучались проблемы становления гражданского общества в России, исторического выбора путей развития стра­ны (А. С. Ахиезер, В. Е. Кемеров, Н. Н. Козлова и др.), цен­ности различных групп российского общества и их понима­ние свободы и политического плюрализма (Н. И. Лапин, В. А. Ядов).

В рамках впервые возникшей в России политической фило­софии велось исследование таких ранее не изучавшихся в стра­не проблем, как демократия, авторитаризм и бюрократия, ра­циональность в политике, политика и мораль, политическая мифология, судьбы либеральных идей в современном мире, и др. (Т. А. Алексеева, В. Н. Шевченко, Б. Г. Капустин, М. А. Ильин, И. И. Кравченко, Е. В. Осипова, А. В. Шестопал, А. Ю. Мельвильидр.).

Религиозная философия впервые была конституирована как область исследования. Тем не менее за немногие годы ее су­ществования появились фундаментальные разработки этой проблематики: религия и онтология человека, вера и транс-ценденция, вера и знание и др. (Л. Н. Митрохин, В. И. Гараджа, Ю. А. Кимелев и др.). Изучались также проблемы роли рели­гиозности в современной России.

Исследование истории русской философии как бы пережило новое рождение. Это было связано с обращением к изуче­нию русской религиозной философии, которая играла исклю­чительно важную роль в развитии русской культуры, но изу­чение которой ранее практически было под запретом. За срав­нительно небольшой период в этой области была проделана большая работа. Значительным событием не только в фило­софии, но и в российской культуре в целом стало издание классиков русской философии, некоторые из которых вынуж­дены были эмигрировать из страны после прихода к власти большевиков. Это издание было начато в конце 80-х гг. Ин­ститутом философии РАН совместно с журналом «Вопросы философии», а затем подхвачено многими другими издатель­ствами. Выход этих книг обогатил историко-философские ис­следования и позволил существенно по-новому взглянуть не только на багаж русской философии, но и на ряд важных и для наших дней проблем: вера и знание, нравственность и религия, онтология человеческого бытия и знания и др. Ис­следования русской философии Серебряного века показали, что русская духовная традиция содержит идейный потенци­ал, существенно важный для выработки нового мировоззре­ния как необходимой предпосылки перехода от техноцент-ризма индустриальной цивилизации к культуроцентризму постиндустриального общества (М. Н. Громов, С. С. Хоружий, Н. К. Гаврюшин, В. В. Сербиненко, Е. Б. Рашковский, В. К. Кантор, А. И. Алешин, А. Ф. Замалеев, Е. Г. Бонецкая, Р. А. Гальцева, С. Г. Семенова, Л. А. Коган, 3. В. Смирнова, В. Ф. Пустарнаков, 3. А. Каменский, М. А. Маслин, А. И. Аб­рамов и др.).

Существенно обновилась проблематика и в других областях философии.

В теории познания начали разрабатываться вопросы, кото­рые до недавнего времени не анализировались. Были выяв­лены различные типы рациональности и проанализированы основные тенденции становления нового типа рационально­сти, связанного с изучением сложных исторически развива­ющихся человекоразмерных систем и с новыми особеннос­тями социального и культурного развития (В. А. Лекторский, П. П. Гайденко, В. С. Швырев, М. А. Розов, Н. С. Мудрагей, И. П. Фарман и др.). Изучались вненаучные формы знания (обыденное знание, миф, религия) в их взаимодействии с на­укой (И. Т. Касавин, В. Н. Порус). Начали изучаться эписте­мологические проблемы «виртуальной реальности» (В. М. Розин). Впервые стала исследоваться обширная тематика эво­люционной эпистемологии (И. П. Меркулов, В. Н. Садовский, И. А. Бескова, А. В. Кезин и др.). Были предприняты интерес­ные попытки анализа ряда современных проблем, лежащих на стыке теории познания, этики, социальной философии: проективное сознание, утопическое сознание, рациональность и социальный критицизм и т. д. (В. А. Лекторский, Е. Л. Чер­ткова, Е. П. Никитин, 3. А. Сокулер, Н. М. Смирнова, А. А. Новиков, Г. Д. Левин, Е. В. Семёнов и др.). Была подвер­гнута критическому анализу т. н. «ленинская теория отраже­ния» (Л. А. Микешина и др.). Плодотворно исследовалась проблема сознания и самосознания (Ф. Т. Михайлов). В области философии науки были проанализированы изме­нения ценностно-мировоззренческих оснований научной картины мира в связи с освоением в науке и технике слож­ных исторически развивающихся, человекоразмерных систем. Были исследованы социокультурные аспекты развития со­временного научного знания, показано, что современные научные представления о мире не только развивают запад­ноевропейские традиции, но и начинают коррелировать с многими ценностями восточных культур. Это делает науку важнейшим фактором диалога культур в современном мире (В. С. Степин). Исследование мировоззренческих и методо­логических проблем теории сложных самоорганизующихся систем стало одним из важных направлений работы специа­листов по философии науки. Был выявлен базисный катего­риальный статус в современной науке понятий случайности, независимости, неопределенности, спонтанности, хаотично­сти, предложено обобщение принципа причинности, которое включает в себя понятие когерентности (В. И. Аршинов, И. А. Акчурин, Ю. В. Сачков, Е. А. Мамчур, Г. И. Рузавин и др.). Философия науки раскрыла такие особенности новой научной парадигмы, складывающейся на рубеже веков, как глобальный эволюционизм и коэволюция (Н. Н. Моисеев, И. К. Лисеев, А. П. Огурцов), самоорганизация (С. П. Курдюмов и др.), этическая регуляция научной и технической дея­тельности. Были изучены социокультурные (в частности, ре­лигиозные) истоки становления естествознания, исторические закономерности классического и неклассического этапа раз­вития науки (П. П. Гайденко, Л. А. Маркова и др.). Успешно разрабатывались философские проблемы экологии (Э. В. Гирусов, А. А. Горелов, В. А. Кутырев и др.). Новые наукоемкие технологии в медицине обострили внима­ние к проблемам биомедицинской этики, к возможностям и границам морального и правового регулирования эксперимен­тов на животных и тем более на людях, трансплантации ор­ганов, новых репродуктивных технологий, клонирования че­ловека (Б. Г. Юдин, В. П. Тищенко, А. П. Огурцов, Л. В. Ко­новалова и др.). Российские логики продолжали активно исследовать совре­менную тематику, углубляя и расширяя круг исследуемых воп­росов. Изучались природа логических форм и законов, воп­росы семантики возможных миров, вопросы релевантной и многозначной логики и др. Углублялись международные связи оте­чественных логиков. В 1997 и 1999 в Москве прошли Меж­дународные Смирновские чтения по логике и методологии науки (памяти выдающегося отечественного философа и ло­гика В. А. Смирнова), собравшие известных специалистов по философии и логике из разных стран мира.

Изучение проблем этики науки и биоэтики происходило в контексте серьезных изменений в этических исследованиях в целом, в которых на первый план выдвинулись проблемы не­насилия, защиты личности и ее прав, толерантности, уваже­ния к другому, диалога с другими культурами (А. А. Гусейнов, Р. Г. Апресян, В. И. Бакштановский, В. Н. Назаров, Ю. В. Согомонов, А. П. Скрипник, О. С. Соинаидр.). Специалисты по этике начали обсуждать такие проблемы, которые ранее практически не изучались: справедливость, милосердие, благотво­рительность, эвтаназия, смертная казнь и т. д. Продолжены иследования в области теоретической этики (Л. В. Максимов, А. И. Бродский и др.), выдвинута оригинальная концепция происхождения сознания в контексте нравственно-культового поведения (Ю. М. Бородай). По-новому была поставлена проблема соотношения морали и права (Э. Ю. Соловьев). Важное место в разработке проблем эстетики занимал сравни­тельный анализ западной, русской и восточной эстетических традиций, особенности классической и неклассической эсте­тики (А. А. Михайлов, М. С. Каган, Л. Н. Столович, Е. Г.Яков­лев, К. М. Долгов, Н. Б. Маньковская и др.). Впервые было осу­ществлено системное исследование православной художествен­но-эстетической культуры Древней Руси (В. В. Бычков). Философская антропология получила новое развитие. Иссле­дование этой тематики было связано с анализом современ­ных сдвигов в культуре, с переходом к постнеклассической парадигме в социальной жизни и науке (В. А. Подорога, М. К. Рыклин, П. С. Гуревичидр.).

Исследования в области западной философии продолжали весьма интенсивно развиваться. В центре интересов специа­листов в этой области были вопросы взаимоотношения вли­ятельных философских традиций и современности: картези­анская традиция в современном мышлении, средневековая западная философия и современность, идеи И. Канта в со­временном контексте, взаимоотношения философии модер­на и постмодернизма и др.. Предпринимаются попытки более углубленной интерпретации истории европейской мыс­ли. Особенно большой размах получили исследования со­временной западной философии (А. М. Руткевич, А. Ф. Зо­тов, Н. С. Юлина, А. Ф. Грязнов, М. С. Козлова, Н. С. Автономова, В. В. Бибихин, В. И. Молчанов и др.), сопровож­давшиеся изданием новых текстов современных западных авторов, до этого не издававшихся в России (М. Хайдеггер, Л. Витгенштейн, Ж. Деррида и др.). В России сложился плодотворно работающий центр по срав­нительному изучению западной и восточной философии (М. Т. Степанянц, Е. А. Фролова, А. В. Смирнов, В. К. Шохин, В. Г. Лысенко и др.).

Появились новые учебники, свободные от догматики офи­циального марксизма-ленинизма. Это учебники по филосо­фии (А. Г. Спиркин, В. В. Миронов и В. Г. Кузнецов), по этике (А. А. Гусейнов и Р. Г. Апресян), социальной философии (К. X. Момджян), по философии науки и техники (В. С. Сте­пин, М. А. Розов и В. Г. Горохов), по логике (Ю. В. Ивлев, А. А. Ивин), по истории философии (под ред. Н. В. Мотрошиловой и А. М. Руткевича), восточной философии (М. Т. Степанянц) и др.

Важным фактом развития философских исследований в России было продолжение работы уже существующих философских центров в разных регионах и формирование новых. При этом произошло существенное обновление проблематики в тех цен­трах, которые сложились ранее. В Санкт-Петербурге успешно продолжалось исследование проблематики философии и мето­дологии науки (В. П. Бранский, А. С. Кармин, С. С. Гусевидр.) и вместе с тем развиты новые подходы в философии культуры (Ю. Н. Солонин, Б. В. Марков, М. С. Каган, Г. Л. Тульчинский и др.), в истории русской философии (А. Ф. Замалеев, Т. В. Ар­темьева, К. Г. Исупов и др.).