Глава 18.

- Опоздала, — прошептала я, и ринулась в комнату пыток.

Я уже знала, что увижу и была готова к новой встрече с двумя палачами Яна. Я быстро спустилась по лестнице, слыша позади себя торопливые шаги Кейт. Через несколько мгновений я уже забежала в самую ненавистную мне комнату во всём замке.

Всё было как вчера, не единого изменения.

- Исчезните! — крикнула я и на меня обратили внимание.

Мужчины переглянулись, и барон что-то сказал своему сыну, он повернулся ко мне и внимательно оглядел.

- Всё, достаточно, — уверенно произнесла я, быстро пройдя между ними и закрыв собой Яна.

Леос что-то рявкнул мне на непонятном языке, что его лицо побагровело от злости.

- Уходите, больше вы его не тронете, — выплюнула я в него слова.

Мужчина с кнутом прищурился и усмехнулся, что-то пробормотав на чешском, он замахнулся орудием, и в следующий момент я услышала крик. Но кричала не я, не Ян, висевший без сознания, это была Кейт, которая переборола страх и вошла в камеру пыток, своими глазами увидев подтверждение моих слов.

Пока мужчины на неё отвлеклись, я схватила ключи со столика и уже повернулась, чтобы открыть замок, но ощутила, как руки взорвались от боли, и я вскрикнула. Это было неожиданно, незнакомо, что я замерла, прислушиваясь к ощущениям.

- Лорель, слова… скажите слова, — прохрипел испуганно Ян, очнувшись из забытья, но я не могла пошевелиться — боль физическая, ни с чем не сравнимая, прокатилась не только по запястьям, но и по всем рукам. Пальцы уронили связку, и я подняла глаза — меня ударили кнутом, и это было не призрачное видение, а реальность. На коже виднелись багровые полосы, а из маленьких точек проступила кровь.

- «Прощение даровано любимому», — еле выговорила я письмена, превозмогая боль и шок от случившегося.

Повернувшись к мужчинам, которые начали таять, я дрожащими руками подняла ключи и вновь пыталась вставить их в замочную скважину. Но кожа горела и до сих пор ощущала этот удар, через несколько мгновений мне удалось подобрать ключ. Уже знакомая тяжесть придавила меня к земле, и я повернулась с Яном, положив его на спину.

- Кейт, помоги мне, — крикнула я, но не получив ответа, подняла голову.

Подруга лежала на полу без сознания.

Чёрт! Вот поэтому надо было идти одной! – возмущалась внутри я и поставила на пол рюкзак.

- Ян, как вы себя чувствуете? – тихо спросила я, смотря в белое лицо с кровоподтёками.

- Лорель…, — прошептал он, и я улыбнулась ему.

Даже сейчас под слоем пота, грязи и тонких шрамов на его коже, он выглядел сильным мужчиной, неповторимым и таким желанным.

- Сейчас вам станет легче, — моя ладонь легла на его щеку, и недлинные волоски на его лице приятно защекотали кожу.

- Спасибо вам, — сипло произнёс он и закрыл глаза.

- Вам не за что меня благодарить, — нежно сказала я, гладя осторожно его прохладное лицо, улыбаясь этой возможности рассмотреть его ближе, даже и после пытки.

Его дыхание стало гаснуть и через несколько минут он исчез.

Я вздохнула, зная, что сейчас он появится обновлённым, встала и подбежала к лежащей без чувств Кейт.

- Трини, — позвала я её, как называла, когда мы были маленькие, а ей не нравилось, и она за это подмешивала мне в чай соль вместо сахара.

Я решила, что это сокращённое имя быстрее приведёт её в чувство, но она оставалась безмолвной и бледной. Я аккуратно положила её на пол, стянув перед этим рюкзак с её плеч. Вернувшись к своему, я достала воду и полотенце, немного смочив его, я приложила к её лицу, обмакивая кожу.

- Кейт, дорогая, открывай глаза, всё закончилось, — ласково позвала я её, ресницы подруги заиграли, и она открыла голубые глаза, которые расширились от ужаса.

Она завизжала, что я бросила полотенце и зажала руками уши.

- Ты чего орешь? – удивлённо спросила я её.

- Он… там… там, — она тыкала пальцем за мою спину, отползая, пока не упёрлась спиной в стенку, и я обернулась.

Мои губы непроизвольно расплылись в улыбке, когда я увидела знакомые синие глаза.

- Добрый вечер, Ян, — поздоровалась я.

- И вам добрый вечер, Лорель, вы сегодня не одна, — улыбнулся он и с восхищением посмотрел на Кейт.

Моя улыбка сошла с губ и я ощутила ревность. Я ревную Яна к Кейт, которая смотрит на него как на врага народа. Я защищаю его, а он блестящими глазами пожирает Кейт. Конечно, кто пройдёт мимо голубоглазой блондинки, с классическими чертами лица и пышными формами тела. Я никогда не завидовала Кейт, но сейчас во мне зародилась обида и желание плюнуть на всё и уйти. Теперь я поняла Джона. Хотя ему намного хуже, Ян мне только нравится, и я чувствую к нему желание, в то время как Джон любит меня.

- Ян, это моя подруга Кейт, её полное имя Катрина, — сухо бросила я, стараясь держать эмоции под контролем.

Не глядя на Яна, я собрала воду и полотенце, и прошла к своему рюкзаку, уложив туда ненужные вещи.

- К вашим услугам, Катрина, граф Ян Лихтенштейн. Друзья Лорель и мои друзья, — он галантно поклонился, а глаза Кейт расширились ещё сильнее, а затем она хихикнула.

- Мне тоже, — подруга уже встала и присела в реверансе.

Я закатила глаза и со злостью зашнуровала рюкзак.

- Если вы окончили обмениваться любезностями, то я бы хотела посмотреть, появилось ли что-то в дневнике наверху, ненавижу эту комнату, — зло фыркнула я, и, под недоуменными провожающими меня взглядами, вышла из камеры.

Свет в зале уже горел, и я села на ковёр под портретом Перхты. Когда я снимала куртку, зашли в комнату Кейт, а за ней Ян, пропуская её вперёд, отчего подруга с явным интересом посмотрела на мужчину, а он ей улыбнулся.

Может быть, вообще, оставить их? Пусть познакомятся поближе! – ревностно шипело моё нутро, когда я достала дневник.

Сев удобней на полу, я закатала рукава, глядя на подходящую пару, где одна хихикала, а другой оглядывал её и готов был съесть.

Казанова чёртов! — выругалась я про себя.

- Боже, Лори, — прошептала Кейт, и я вернулась в зал из своего затуманенного мозга новым чувством, которое мне не нравилось.

- Мне до Бога далеко, — съязвила я.

- Лорель, это я виноват, — Ян подскочил ко мне, присел на колени около меня и взял мои руки в свои.

Я потерянно на него смотрела. У меня что, волосы выпали? Или он так отреагировал на мой макияж?

Ян поднял мои руки, смотря на них и осторожно поглаживая. Я опустила взгляд и только теперь до меня дошло, в чём была проблема. Если Ян после пытки вернулся новеньким и красивым, то на моих руках тонкими цепочками остался бордовый синяк, опоясывающий две руки, от пальцев до локтей. Моя белая рубашка была испачкана кровью, уже засохшей.

Вот разве это честно? Я теперь, как любимая жертва маркиза де Сада, — я издала стон на свои мысли, а Ян поднёс одну руку на которой был синяк, и осторожно коснулся губами раны, охлаждая кожу под ней, но зажигая огонь в крови. Поток лавы полетел от руки и разлился по всему телу.

- Кхм, — кашлянула Кейт, и я, встрепенувшись, вырвала руки.

- Ничего, заживёт, — быстро сказала я, открывая дневник Перхты, пока все смотрели на меня, а я была готова провалиться сквозь землю, потому что руки мои дрожали, как у заядлого наркомана без дозы.

- Всё, Лорель, вы сюда приходите последний раз. Больше и шага вы не ступите в эту комнату, как и в замок, — Ян выпрямился и грозно посмотрел на меня.

- Не вам решать, граф Лихтенштейн, что мне делать и где мне быть. Поэтому оставим этот разговор, — резко ответила я и подняла на него голову, когда подруга только усмехнулась.

- Ян, бесполезно с ней спорить, — она села рядом, снимая свою куртку и бросая от себя. — Я знаю Лори всю жизнь, и она всегда была упрямой, за это я и люблю её…

- Но как вы не понимаете, Катрина, ведь её ударили из-за меня! — теперь гнев Яна переключился на Кейт, вместо того чтобы дрожать от страха она расплылась в самой яркой и обольстительной улыбке.

- Так, всё, довольно! — повысила я голос. – Раз не хотите, чтобы я приходила, что ж, не буду. И зачем я, вообще, хотела помочь вам, если вы то противитесь помощи, то зовёте меня?! То предупреждаете об опасности, то…, — я осеклась, — да не важно. Пошли, Кейт, мы уходим. Это оставляем вам, как вчера и планировалось!

Я бросила дневник на пол и не успела я сделать следующее движение, как меня за плечи схватил Ян и поднял, что я ели удержалась на ногах, и мои ладони коснулись его груди под бархатной курткой. Его глаза полыхали дьявольской синевой, он был в ярости. Его стальная хватка позволила услышать его быстрое сердцебиение под моими руками, отчего мой внутренний механизм сбился.

- Что вам ещё нужно, Ян? – спросила я, без страха встречая его новую вспышку синих глаз.

- Вы не понимаете, что вас могут убить?! — его голос надрывался. – В момент пытки я не смогу вам помочь, как сегодня. Я даже не помнил этого, а вы испытали боль из-за меня. Это непростительно для меня, это…, — он хватал ртом воздух, чтобы подобрать слово.

- Это бездумно и глупо, — подсказала Кейт, и мы повернулись на неё.

Подруга спокойно сидела на полу и смотрела на нас с довольной улыбкой.

- Вы полностью правы, Катрина, — снисходительно ответил он ей и отпустил меня.

Глаза наполнились слезами, мне стало обидно, что я только нагоняи получаю от него, а Кейт он дарит улыбки, и она права.

- Простите, но я пойду, — промямлила я и подхватила куртку и рюкзак.

- Но, Лори, а как же дневник, — напомнила Кейт.

- Можете вдвоём его открыть, мне всё равно, — я уже ощутила тёплую дорожку от слёзы, скатившейся по щеке, и выбежала из зала.

Да почему я плачу?! Это ужасно. Я начала вести себя, как ребёнок, которому не подарили игрушку. Ревность, желание, злость, обида – откуда эти чувства появились? Без них мне жилось намного комфортней. Я не хочу их знать, они атрофировали мой мозг и ослабили внутренний стержень, что я стала вспыльчивой и раздражённой. И веду себя, как истеричка, что мне теперь стыдно за своё поведение.

Ведь я должна была понять Яна, он проходит свой круг ада, а я спасаю его. Он был воспитан как граф, и для него защита женщины - это одно из главных аспектов.

- Лорель, — прошептал рядом голос, и я очнулась от своих мыслей, хлюпнув носом.

- Всё хорошо, Ян, это я должна просить у вас прощение. У нас с вами разные понятия о правильности происходящего. Я считала, что помогаю вам, что не просто так оказалась тут. А сейчас ощущаю себя, как любовница, влезшая к супругам в постель и желающая разрушить их идеальный мир. Вы правы, мне тут нечего делать, — быстро произнесла я, не желая слушать новое извинение, потому что он первый признает свою вину, даже если это не так. Я сделала шаг к дверям, но он появился передо мной, что я вздрогнула и подняла на него голову.

- Лорель, — даже в мерцающей темноте я видела цвет его глаз, — вы плачете, потому что я обидел вас, отрицая вашу помощь? Но это не так, — его ладонь легла на мою щеку и погладила её, удаляя с кожи влагу подушечкой большого пальца. — Я очень ценю, что вы, превозмогая боль от удара, освободили меня. Но вы юная леди, и ваши глаза не должны видеть такие сцены. Я пытаюсь вас огородить от того, что может случиться.

- Я не понимаю вас, — нахмурилась я.

- Что вы не понимаете? Что моё сердце замерло, когда я увидел на ваших руках моё наказание? Что мне невыносима сама мысль о том, что вам будет больно? Что я готов переживать вечно эти розги, только бы вы не знали никогда о том, каково это? Что вы хотите, чтобы я вам объяснил? Что я глупец, который поверил в свою невиновность, потому что я желаю быть таким ради вас? Только чтобы вы получили подтверждение своей правоты, ведь если я на самом деле убил Перхту, то я тот, кем вы меня называли перед её портретом. И что тогда я увижу в ваших глазах? Презрение, отвращение, разочарование, ненависть? Я видел это в каждом лице и в каждом взгляде, но если это появится в ваших глазах цвета тёплого летнего заката, то это станет для меня худшим проклятьем, — он говорил всё горячим шёпотом, от которого мне становилось тепло, но в то же время понимание зародилось в сердце, и оно пропустило удар.

- Лорель, я не хочу украсть у вас самое ценное – вашу веру. Не хочу, чтобы вы в будущем перестали доверять людям, как делаете это сейчас, из-за меня. Я не достоин прощения, а тем более вашей нежности и ласки. Бедное дитя, сколько вам потрясений пришлось перенести за такое короткое время…

Я, не осознавая своих действий, замахнулась, и моя ладонь с громким шлепком коснулась щеки Яна. Он дёрнулся и выдохнул, а я отступила от шока. Ладонь покалывало, но эта боль не могла перебить внутреннюю боль за его обращение ко мне «бедное дитя». Оно оскорбило меня больше всего, и я, воспользовавшись секундами, пока мужчина осмысливал моё действие, обогнула его и выскочила из замка.