Глава Четвертая

Подойдя к двери, я выглянула в окно. На обочине улицы стояла крепкая на вид карета, запряжённая двумя мускулистыми жеребцами. В отличие от лоснящихся чёрных экипажей, обычно разъезжающих по городу, эта деревянная повозка больше напоминала нечто среднее между почтовой каретой и дилижансом из моих журналов про Дикий Запад. Она смотрелась удивительно свежо и неуместно на фоне серых зданий делового квартала.
Поэтому я не удивилась, когда открыв дверь, меня поприветствовал Хэнк Хадсон, обладатель окладистой бороды и широкой улыбки.

— Мистер Хадсон! Как замечательно снова вас видеть.

— Ну, можно просто Хэнк, барышня.

— Входите, я скажу Джекаби, что вы пришли.

Я повесила пыльник Хадсона возле двери, и постаралась сделать вид, что совершенно не заметила острого топорика, выглядывающего с одного боку из-за пояса, и длинного охотничьего ножа с другого. По дороге сюда он взял газету у мальчишки-разносчика и помахивал ею, пока я вела его по извилистой прихожей.

— Здесь в Нью Фидлхэме электрические уличные фонари! Невероятно?! Всего за какой-то год... если верить газетам. Этого парня, мэра, точно переизберут. Да они уже готовы его внести на руках на площадь Шелей. Ха! Я ещё помню те времена, когда был только газ!

Я кивнула.

— Комиссар Марлоу обещает протянуть ещё и телефонную связь из окрестных городов.

Хэнк покачал головой от удивления и присвистнул.

— Будь я не ладен. И всё же, никуда не денутся звёзды в небе и почва под ногами. Я рад, что Гадова Долина немного отстала от жизни. Наверное, я и сам чутка отстал от жизни.

Мы дошли до конца коридора, и я вежливо постучала в дверь лаборатории.

— Хочу вас предостеречь, — прошептала я, — мистер Джекаби слегка не в духе...

Дверь резко распахнулась, перед нами стоял Джекаби, держа в руке длинный прут с полурасплавленным металлическим кончиком. Очки в латунной оправе были сдвинуты на лоб, вынуждая и без того непослушные волосы топорщиться непокорными пучками. Он широко улыбнулся и энергично воздел руки вверх, ловя дверную раму, скользящим ударом металлического прута.

— Хадсон! Как вовремя! Входите, входите!

Лаборатория предстала перед нами во всем своем привычном безумном великолепии: со стойками, заполненными мензурками и пробирками с какими-то жидкостями различных оттенков, свистящим медным котлом, трубки от которого тянулись в разные стороны, подобно лапкам паука, и странным манящим ароматом клубники и серы. На всех доступных поверхностях валялись куски толстого стекла и полосок металла. Джекаби убрал одну стенку у террариума и расширил стеклянную коробку, добавив несколько новых стен. В углу помещения стояли ведро и корзина, которые мы принесли сегодня утром. По тихому мяуканью можно было сделать вывод, что они все еще внутри.

Джекаби пересек комнату и погасил синее пламя горелки Бунзена, бросая металлический прут там же.

— Вы собрали больше вольеров для животных, чем я, — сказал он. — Может, вы смогли бы мне помочь построить виварий побольше? Мне определенно пригодится еще одна пара рук для пайки и крепежа.

Мистер Хадсон бросил свою газету на стол и радостно окунулся с головой в новый проект, принявшись осматривать свежеиспеченную конструкцию.

— Вы могли позвать меня, сэр, — сказала я. — Я здесь для того, чтобы помога... я гожусь для куда больших вещей, нежели сортировка документации. Собственно говоря, я подумывала о другой стороне нашего последнего дела.

— Ничего личного, мисс Рук. Просто нам с Хадсоном уже доводилось работать вместе над похожими проектами. Мы все специалисты в своих областях, и загон животных — это его вотчина. Звери, на которых он охотится, в массе своей живы.

Мистер Хадсон оторвался от созерцания аквариума.

— Убивать не очень спортивно, а?!

— Полагаю, мой работодатель имеет в виду охоту за окаменелостями... которая, вообще говоря, сама по себе сложная задача. Добыча палеонтолога уже давно утратила способность убегать, но имеет тенденцию сливаться с ландшафтом и застревать в твердой породе.

— Динозавры, да? Держу пари, вы разволновались так же, как барсук в улье, узнав о том, что в долине нашли, а?!

— Что нашли? Кто-то нашел окаменелости? — спросила я.

Хадсон ткнул пальцем в газету на столе.

— Ага. В Гадовой Долине. Фермер их обнаружил, когда пахал склон. Это место находится всего в миле-двух от моей хижины. Я давно знаком с Хьюго Брисби. Приличное ранчо, но там, похоже, всегда очень плохой урожай. Он вечно на мели. В общем, он нашел кости. Он, поди, до сих пор глаз с них не спускает. Вот, взгляните сами.

Я пролистала газету и нашла нужную мне статью. Все было именно так, как сказал зверолов. Статья, написанная некой Нелли Фуллер, гласила:
Феноменальная находка приводит в упадок ферму.

Гадова Долина известна своим сельским очарованием, но для одной из местных усадеб прошлая неделя вне всяких сомнений прошла под светилом «сенсация». Встряской для местных жителей, обитателей тихой пасторали, послужили: смерть, кости динозавров и грабеж среди белого дня.

Первой ласточкой была находка массивного доисторического ископаемого в минувшую среду за фермой Брисби, в предгорье. Это открытие немедленно привлекло внимание местных энтузиастов и международных экспертов.
Но раскопки были омрачены печальным и неприятным событием. Во-первых, вчера утром неподалеку от места раскопок была найдена мертвой Мадлен Брисби, 64 лет от роду. Она болела уже несколько недель и, как предполагается, её организм просто не справился. Подозревать кого-то в умышленном убийстве нет повода.
Но за этой трагедией последовала еще одна неприятность. Вернувшись с похорон, муж покойной Хьюго Брисби, 67 лет, обнаружил, что с места археологических изысканий был украден бесценный экспонат. Расследование по факту кражи продолжается.
Брисби состоял в переписке с известным американским палеонтологом Льюисом Лэмбом, с самых ранних стадий раскопок. Лэмб, глава Глэнвилльского университета геологических изысканий, должен прибыть в течение недели на место раскопок.
Одно можно сказать наверняка: несмотря на все утраты Брисби, местная почва в этом сезоне порадовала своего хозяина не только морковкой и капустой.

— Джекаби, прочтите! Вы обязательно должны это увидеть!
Джекаби взял газету и с угрюмым видом несколько мгновений рассматривал её.

— Гмм. А вот это интересно.

— Больше, чем интересно, это потрясающе. То есть... жалко, конечно, бедную женщину... но это определенно наш случай! Грабеж среди белого дня! Похищена бесценная научная реликвия! Как вы думаете, если мы найдем пропавшую кость, это поможет мне стать участницей раскопок, а?

— С чего бы это? — Джекаби оторвал взгляд от газеты. — У вас уже есть работа, Рук; и кто сказал, что я займусь археологическим делом? Вот, не замечаете ничего необычного?

Противоположный газетный лист страницы со статьей был усеян полудюжиной сообщений о местных мелких правонарушениях: вандализм, мелкие кражи и без вести пропавшие.

— Не явившийся на работу профессор? — предположила я. — Наверное, это необычно, когда учитель прогуливает занятия.

— Чепуха! Кордованская обувь. Вот. — Он ткнул пальцем на статью, состоящую из двух предложений.

В статье кратко пояснялось, что злоумышленник три раза на прошлой неделе врывался в сапожную мастерскую.

— Сэр, прошу вас, скажите, что вы пошутили. Здесь говорится, что, по словам, сапожника ничего не было украдено. Случай, конечно, странный, но определенно не требует расследования.

— Вы имеете в виду Кордованщик*, — поправил меня Джекаби. — Сапожники только чинят обувь. А знаете, кто любит вламываться в сапожные лавки и не брать там ничего?

— Прошу вас, сэр, только не говорите, что эльфы!

— Эльфы!

— Здесь не сказано, что они сшили ему пару прекрасных ботинок... они просто вломились. Наверняка, это какой-то бродяга, который захотел провести ночь в тепле. Это не эльфы.

— Это могли быть эльфы.

— С таким же успехом, это могли быть и слоны — поэтому это не дело! Честно говоря, сэр, как часто выпадает шанс разыскать подлинные окаменелости динозавра?
Хэнк прислонился к углу и наблюдал за нашей перепалкой.

— Я в самом деле не понимаю, Рук, почему вам так интересно искать какие-то старые кости, — сказал Джекаби.

— Так вы же сами сказали, что вы человек науки. Палеонтология — это наука, и очень захватывающая! Вы непременно должны были заинтересоваться, хоть немного!

— Всё что угодно можно изучить с научной точки зрения. Педология** может быть и наука, но мне не интересно копаться в грязи. Я предпочитаю посвятить своё время изучению насущных и неотложных дел, и подготовке к потенциальным столкновениям с законом. Какова вероятность того, что я встречусь с динозавром в жизни? Ничтожна. А какова вероятность того, что кто-то вновь вломится в лавку к сапожнику сегодня ночью? — Он потряс газетой у меня перед лицом. — Почти стопроцентная.

Хэнк рассмеялся и хлопнул Джекаби ладонью по плечу.

— Ха! Ты нисколько не изменился, дружище. Ну, доставь ты девочке удовольствие. Чего скажешь, мисс Рук? Я завтра первым делом отправлюсь в Гадстон. У меня дела в городе, но потом я могу вас сопроводить туда и познакомить с Брисби. Это... если твой сварливый начальник отпустит тебя. — Он подтолкнул Джекаби и тот в ответ закатил глаза. С каждой секундой Хэнк Хадсон мне нравился все больше и больше.

— Это даже не обсуждается, — сказал Джекаби. — В последний раз, когда я позволил своему помощнику самому вести расследование, он превратился в водоплавающую птицу. Мне нужен кто-нибудь дома, разбирающийся в цифрах, иначе мне придется всё делать самому.

— Да ты всё равно занялся бы этим делом, не будь её здесь. — Хадсон снова чуть толкнул Джекаби. — У тебя ж глаз наметан, взгляни на девочку. Скажи правду. Неужели она не бросится в омут с головой, когда ей так интересно? При твоей-то работе качество что надо.

Я чувствовала пронзительный взгляд моего работодателя в течение нескольких секунд и с трудом удержалась, чтобы не переступить с ноги на ногу.

— Как бы то ни было, она до сих пор не закончила текущее дело. Собственно говоря, мисс Рук, разве вы только для красного словца упомянули про другой аспект нашего дела?

Я молча прокляла его выборочное внимание.

— Ну да. Точно. Уверена, что это пустяк.

— То есть вы сортируете бумагу лучше, чем лжете. — Джекаби приподнял бровь.

— Просто я подумала, что мы так и не спросили, где миссис Бомон купила эту кошку. Может быть, это нам что-нибудь дало... но скорее всего, это ерунда, ничто.

— О, это может стать всем. — Джекаби сощурился. — Это, безусловно, заслуживает дальнейшего расследования. Утром мы в первую очередь займемся её делами. Сожалею, мисс Рук, но мы просто обязаны закончить должным образом изоляцию Нью Фидлхэма от диких, коварных хищников, прежде чем мчаться навстречу каким-то сухим костям.

Улыбка с лица Хэнка не исчезла, но в глазах появился отблеск сосредоточенности.

— Есть что ты забыл мне рассказать?

Джекаби развернулся к ловцу и хитро улыбнулся:

— А зачем, думаешь, мы строим коробку?

Джекаби редко откровенничал с посторонними людьми о характере своих дел — возможно, именно благодаря привычке общества поднимать его на смех или закидывать чем-нибудь, когда он говорил то, что у него было на уме — но от Хадсона он ничего не утаил, когда рассказывал о хамелеономорфах. Как только зверолов услышал о подобном феномене, глаза его заблестели от возбуждения.

— Подожди-ка... скумбрия, что я поймал для тебя была одной из этих гама-морфов, что ли? Не может быть... поклянись, что не дурачишь меня? Ты же знаешь, как я обожаю такие редкие диковинки!

— Хочешь взглянуть на её котят? — спросил Джекаби.

— Рыба окотилась?

Все три маленьких пушистых комочка уместились на огромной ладони Хэнка, и он очень нежно погладил их по ушкам и пушистым плавникам.

— А можно я себе возьму одного? — Сейчас он напоминал малыша, клянчащего безделицу, чтобы понянчится с ней от души. — Джекаби, ты же меня знаешь... я хорошо о нем позабочусь.

— Боюсь, это исключено, — ответил Джекаби. — Как я уже объяснял мисс Рук, они слишком опасны. Я бы предпочел оставить их всех при себе.

— Вы же их не собираетесь умертвлять, да?

— Нет, этого не будет, я не собираюсь этого делать. Но если ты находишь мысль об умерщвлении очаровательных котят отталкивающей, тогда имей в виду, что именно они в настоящий момент маскируются, чтобы убить впоследствии кого-нибудь.

Хэнк аккуратно посадил выводок обратно в коробку.

— Ну, я не могу сказать, что не разочарован, есть такое. Но я очень ценю, что ты позволил мне взглянуть на них. Нам понадобится большая коробка. В разы больше этой.

— Виварий прослужит им в качестве дома для их текущего состояния не очень долго — в этом суть усилия. Мне бы хотелось устроить их как можно удобнее, но они будут менее опасны, если я сумею заставить их уменьшить свой размер и ввести более разнообразный рацион питания. Водомерки только-только развиваются, и в нашем маленьком водоеме мы, вероятно, увидим больше, чем наша рыбина сможет потребить.

— Водомерки? Это типа какой-то жук, да?

— Именно. Зачастую, их, как мне кажется, называют водными странниками или фигуристами.

— Мошками***? Ты хочешь превратить этих милейших котят в мошек?

— Они не котята, и да. Предоставленная им небольшая, легко контролируемая форма позволит мне упростить их содержание, а это в свою очередь, позволит им прожить свои жизни без полного истребления кошачьей популяции в городе.

Хэнк, похоже, немного расстроился, но кивнул.

— Наверное, ты прав. Хотя, чего скрывать, жалко. Я бы назвал своего Грошик. — Он последний раз почесал котенка между ушами и повернулся к большому стеклянному кубу. Я перехватила руку Джекаби, прежде чем он успел запустить горелку и вновь заняться пайкой.

— Сэр, я очень надеюсь, что вы передумаете по поводу Гадовой Долины, — сказала я. — Вы же знаете, из меня вышел бы превосходный палеонтолог.

— Ну разумеется. Не несите чушь. Впрочем, из вас вышла бы прекрасная посудомойка и дворничиха — это не изменит того факта, что у вас здесь есть работа поважнее. Вы, мисс Рук, важны. То, что мы делаем — важно. Вы можете страстно стремиться поскорее забыть об этом деле, но нравится вам или нет, вы сделали очень важное наблюдение. Демографические данные поля трансмутации криптозоологии в лучшем случае размыты, но хамелеономорфия — редкость. Большая редкость. Если говорить терминами статистики: очень подозрительно, что наши дороги с миссис Непоседой пересеклись. Утром мы поговорим с миссис Бомон, — объявил Джекаби. — И поставим на этом точку.

Да, мы, разумеется, увидимся с миссис Бомон утром (здесь Джекаби был прав), но никакой точки поставлено не было. Тогда еще никто из нас не знал, что мы были только вначале чего-то гораздо, гораздо большего.

Прим.переводчика:

* сапожник, чеботарь (в отличие от «cobbler», который чинит обувь или производит её из уже подержанной кожи, «cordwainer» шьёт обувь из новой кожи, изначально кордованской («cordwain»).)

** Педология — Почвоведение

*** Здесь непереводимая игра слов: Джекаби говорит о фигуристах — skaters, в то время как Хадсон слышит слово skeeters, которое переводится, как мошка, москит.