Экзегетическая теория

Четвертый тип теории можно назвать экзегетической теорией. Она заключается в анализе, толковании, систематизации, реконструкции, критике существующих теорий. Конечно, экзегетическая теория особенно значима для подготовки к теоретической работе. К ней следует относиться как к этапу в научной карьере, периоду обучения. Через эту стадию прошли большинство выдающихся теоретиков: Т. Парсонс в работе " Структура cоциального действия" [26], Э. Гидденс в работе " Капитализм и современная социальная теория" [27], Дж. Александер в знаменитых четырех томах " Теоретическая логика в социологии" [28], Н. Смелсер в книге " Объяснение и социальная теория" [29]. К этой категории я бы отнес и свою книгу " Социологические дилеммы" [30]. Но все цели теряют смысл, если главной целью становится бесконечное препарирование работ модных авторов: что сказал такой-то ученый, как бы он мог сказать это лучше, что он мог сказать, но не сказал, последователен ли он, что он в действительности хочет или не хочет сказать? Чем более эзотеричной, непонятной, неясной, запутанной является теория, тем больше возможностей она дает экзегетическим спорам. Она вдохновляет на отчаянные поиски в темной комнате черного кота, которого там нет. В этом — секрет некоторых современных теорий (например, школы " постмодернизма") и их популярности среди толкователей. Если теория четкая, ориентирована на проблемы, точная и ясная, то в ней найдется немного из того, что можно толковать и критиковать.

В данном случае три наших вопроса многое проясняют. Теория чего? Других теорий, отдельных книг, текстов, фантомов социологического воображения, вырождающаяся в конечном итоге в самореферентные упражнения. Теория для чего? Для апологии или ниспровержения теорий: что непременно предполагает возникновение фракций, догматизма, ортодоксальных школ, сект, поклонников. Такая теория развивается вспять от " свободного рынка идей" к недоброй памяти " полю борьбы идей". Теория для кого? Для других теоретиков, играющих в интеллектуальные игры в сектах посвященных. С моей точки зрения, такие теории — наименее значимые, часто бесполезные. Часто они перерождаются в эпигонство. Среди некоторых теоретиков бытует следующее мнение. " Социальная теория становится как раз наиболее бесполезной и наиболее жизнеспособной формой интеллектуальной деятельности. Она бесполезна, когда обращается вовнутрь, закрывается на самой себе, превращается в тщетную войну концепций или в возмутительное превознесение интеллектуальных изысканий автора, данной школы, моей традиции, вашей ортодоксальности" [31]. Имеются и другие мнения: " Необходимо впустить свежий воздух в изолированные помещения домашнего теоретизирования. Социальная теория не сводится только к выработке концепций и толкованию концепций других теоретиков" [31]; " Без приверженности определенной общественной роли, социологическая теория превратится в поиск приятного досуга академиков, демонстрирующих лишь декоративную сторону ученой карьеры" [31]; " Без политических и общественных обязательств социальная теория рискует стать эзотеричным, элитным и эксцентричным интересом маргинальных ученых" [17, p. 13]; " Многие ученые, вероятно, полагают, что развитие теории зависит исключительно от пристального изучения и переработки предыдущих социальных теорий… Вряд ли такая стратегия сможет привести к новым и глубоким социальным знаниям" [20, p. 203].

Я бы не рекомендовал студентам экзегетические теории. Если и включать их в учебные программы, то они должны иметь достаточно узкое применение, во всяком случае, они могут изучаться только старшими студентами и аспирантами в качестве умственных упражнений.

Заключение

Нами показано, что наиболее важными, плодотворными и многообещающими видами теорий, имеющих определяющее значение для социологического воображения, являются объяснительная и эвристическая теории. Аналитические теории играют вспомогательную роль в наладке концептуальных инструментов и выработке языка социологического мышления. Экзегетические теории полезны исключительно для развития навыков критического мышления, но в собственно теорию никакого вклада не вносят и не заменяют другие формы создания теорий.

Объяснительные и эвристические теории образуют многостороннюю мозаику теоретических объяснений и ориентаций. Как разобраться в столь фрагментированном теоретическом поле? К надежной объяснительной теории, адресованной обычным людям, а не только ученым, вполне применим мертоновский принцип " дисциплинарного эклектизма" [32, p. 169]. Этот принцип полезен студентам, изучающим социологию. " Дисциплинарность" в данном случае означает критический подход к теории, ее оценку по внутренним достоинствам, согласованности, убедительности, продуктивности гипотез. " Эклектизм" означает открытое, терпимое, свободное от одностороннего догматизма отношение к альтернативным объяснениям. Такая стратегия разделяется многими современными авторами: " Невозможно предусмотреть все интересующие исследователя вопросы о любом значимом явлении в рамках одной теории или даже в рамках согласованных, логически совместимых теорий" [21, p. 435]; " Можно получить обобщенное знание о мире, опираясь на разные, иногда соперничающие точки зрения" [33, p. 79]. Дисциплинарный эклектизм позволяет преодолевать границы между теориями и дисциплинами, выходить за рамки узко понимаемой " социологической теории" и обращаться к " социальной теории" в том виде, в каком она создавалась классиками. Доклад Фонда Гулбенкяна " Открыть социальные науки" (Gulbenkian Foundation, " Open social sciences", под ред. И. Уоллерстайна) показывает необходимость объединения социологии с психологией, экономикой, антропологией, когнитивной наукой, политической наукой. Особенно важное значение имеет отказ от некоторых пагубных междисциплинарных разграничений, возникших в XIX веке и оказавшихся очень устойчивыми [34]. Маттеи Доган высказывает аналогичную мысль: " Сети междисциплинарных взаимодействий изживают старую классификацию социальных наук. Сегодня обозначилась тенденция перехода от старых формальных дисциплин к новым гибридам социальных наук" [35, p. 442]. Преподавание социологической теории должно быть ориентировано на связи между теориями и междисциплинарные взаимодействия, а не на традиционные разделения. Вероятно, в этом заключается самая важная задача, стоящая перед социологическим образованием.

Литература

1. Mills Ch.W. Sociological imagination. New York: Oxford University Press, 1959.

2. Komarovski M. Teaching college sociology // Social Forces. 1951. Vol. 30. P. 252-256.

3. Sztompka P. Society in action: A theory of social becoming. Cambridge: Polity Press, 1991.

4. Hughes E. Teaching as fieldwork // The American Sociologist. 1970. Vol. 5. No. 1. P. 13-18.

5. Mills Ch.W. Introduction // Images of man: The classical tradition in sociological thinking. New York: George Braziller, 1960.

6. Park R. A memorandum on rote learning // American Journal of Sociology. 1937. Vol. 43. P. 23-36.

7. Komarovski M. A note on a new field course // American Sociological Review. 1945. Vol. 9. P. 194-196.

8. Sztompka P. The sociology of social change. Oxford: Blackwell, 1996.

9. The tasks of social theory: editorial // European Journal of Social Theory. 1998. Vol. 1. No. 1. P. 127-135.

10. Polity reader in social theory. Cambridge: Polity Press, 1994.

11. The Blackwell companion to major social theorists. Oxford: Blackwell, 2000.

12. Handbook in social theory. London: Sage, 2000.

13. Baert P. Social theory in the twentieth century. Cambridge: Polity Press, 1998.

14. Scott J. Sociological theory: Contemporary debates. Cheltenham: Edward Elgar, 1995.

15. Sociology in Europe / Ed. by B. Nedelmann, P. Sztompka Berlin: De Gruyter, 1993.

16. Smelser N. Sociology's next decades: centrifugality, conflict, accommodation // Cahier de recherché sociologique. 1990. No. 14. P. 35-49.

17. Turner B. Intriduction // Blackwell сompanion to social theory. Oxford: Blackwell, 1996. P. 1-19.

18. Merton R. The position of sociological theory // American Sociological Review. 1948. Vol. 13. P. 164-168.

19. International handbook of sociology / Ed. by S. Quah, A. Sales. London: Sage, 2000.

20. Baert P. Social theory in the twentieth century. Cambridge: Polity Press, 1998.

21. Calhoun C. Social theory and the public sphere // The Blackwell companion to social theiry / Ed. by B. Turner. Oxford: Blackwell, 1996.

22. Dryzek J. Discursive democracy. Cambridge: Cambridge University Press, 1990.

23. Kuhn T. The structure of scientific revolution. 2nd ed. Chicago: The University of Chicago Press, 1970.

24. Dawe A. Theories of social action // The history of sociological analysis / Ed. by T. Bottomore, R. Nisbet. New York: Basic Books, 1978. P. 362-417.

25. Sztompka P. Robert Merton on social structure and science. Chicago: The University of Chicago Press, 1996.

26. Parsons T. The structure of social action. Glenkoe: Free Press, 1937.

27. Giddens A. Capitalism and modern social theory. Cambridge: Cambridge University Press, 1971.

28. Alexander J. Theoretical logic in sociology. 4 vols. London: Routledge & Kegan Paul, 1982.

29. Smelser N. Explanation and social theory. Englewood Cliffs, Prentice Hall, 1968.

30. Sztompka P. Sociological dilemmas: Toward a dialectic paradigm. New York: Academic Press, 1979.

31. European Journal of Social Theory. 1998. Vol. 1. No. 1.

32. Merton R. Sociological ambivalence. New York: Free Press, 1976.

33. Alexander J. New theoretical movement // The handbook of sociology. Newbury Park, 1988. P. 77-102.

34. Wallerstein I. Should we unthink the nineteenth century? // Rethinking the nineteenth century. Westport: Greenwood Press, 1988. P. 185-191.

35. Dogan M. The new social sciences: Cracks in the disciplinary walls // International Social Science Journal. 1997, September. Vol. 153. p. 429-443.