Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Расхождение концептов в межкультурной коммуникации. Частичное пересечение концептов-аналогов. Нюансировка концептов.






Лекция 4 Взаимодействие концептов в межкультурной коммуникации

 

План лекции:

1 Мировосприятие через призму культуры. Роль языка в восприятии и интерпретации действительности.

2 Расхождение концептов в межкультурной коммуникации.Частичное пересечение концептов-аналогов. Нюансировка концептов.

3 Лакунарные концепты.

4 Различия в восприятии времени и пространства.

5 Концептуализация и категоризация действительности.

 

Мировосприятие через призму культуры. Роль языка в восприятии и интерпретации действительности.

Расхождение концептов в межкультурной коммуникации. Частичное пересечение концептов-аналогов. Нюансировка концептов.

В условиях МК расхождение концептов, которое отражает дух народа, специфику мышления и характер восприятия действительности представителями разных лингвокультур, может приводить к попытке осмыслить чужую культуру через собственную концептосферу и тем самым провоцировать ситуации непонимания.

Это является объяснением тому, что американские описания России так часто кажутся чужими, написанными о ком-то другом. Причиной этого является тот факт, что приезжая в Россию, американцы нередко пытаются использовать свою «сетку координат» для анализа явлений русской жизни.

Более того, существуют расхождения в том, как язык членит, а затем синтезирует информацию об окружающем мире. Как пишет Ю.С. Степанов: «У каждого из культурных концептов свой синтаксис: каждый из них как бы окружает себя своими особенными синтаксическими правилами». Для неносителя лингвокультуры требуется большая степень смысловой развернутости и эксплицитности при использовании концептов, нежели для носителя.

В результате специфического для английского языка членения и синтеза смыслового содержания высказывания следующие краткие, но емкие английские фразы с трудом поддаются переводу на русский язык без существенной деформации синтаксиса: to project into the future; to center on life experience; to encourage smb. to do smth.; to make love; to date back to; mainstream culture; a helpful person.

Из-за различной концептуализации действительности и степени активности в освоении мира различается и форма вербализации народного опыта, которая выражается в развернутости/свернутости высказывания, расчлененности/нерасчлененности на компоненты и в разных субъектно-объектных отношениях. При переводе происходит перераспределение смыслов между словами (концентрация, трансформация, синтез и т.д.), например:

I am thirsty – я хочу пить

I am sorry – мне жаль

I am hungry – я проголодался

to witness – быть свидетелем

to gamble – играть в азартные игры

to kneel – становиться на колени.

Английскому языку свойственны точность и краткость выражения мысли: What’s the message? What message do you want to get through? Русский язык отличается богатой эмоциональной нюансировкой смыслов. Например, невозможно передать по-английски фразу: «А солдатика замучила тоска».

Овладение концептосферой иностранного языка предполагает качественно новый уровень культурно-языковой компетенции личности. Требуется большой опыт для того, чтобы индивид, попавший в новое культурное пространство, мог «синхронизировать» свои концепты как ментальные образования с ментальными образованиями собеседника – носителя этой лингвокультуры.

Состыковка концептов между культурами предусматривает заполнение межконцептуального семантического пространства. В качестве промежуточных звеньев могут использоваться наиболее близкие межъязыковые эквиваленты. Например, freedom по своему концептуальному содержанию соотносимо с русским свобода. Однако синонимичные им liberty и воля, уже означают различные по своей сути концепты: liberty в американской культуре имеет отношение к демократическим свободам, в то время как русское воля по своей сути означает состояние души. В процессе межкультурного взаимодействия слова freedom и свобода могут служить связующими звеньями для толкования концептов liberty и воля.

В процессе МК практически любой концепт, имеющийся в одной лингвокультуре и отсутствующий в другой, может с определенной степенью приближенности быть передан языковыми средствами. Для этой цели используются слова двух языков, передающие сходные концепты, а недостающие семантические признаки восполняются в помощью контекста. Например, Д. Шиплер пытается истолковать русский концепт «родина»:

“rodina has as its core the original building block for the verb “to be born”, the nouns “parents” and “relatives”, the adjective “native”, and the concept of one’s own, something integral to oneself. Rodina-Mat (“Motherland-Mother”) touches a point of fondest emotion in both children and adults. We call our country rodina (motherland) because we were rodilis (“born”) in her, because in her our rodnoi (native) language is spoken, and everything in her is, for us, rodnoye (our own).

Концептосфера бикультурной личности существенно расширяется благодаря овладению двумя или более системами концептуализации действительности. Результатом является то, что рамки одного языка становятся тесными для такой личности.

Типичными примерами языкового воплощения сопоставимых, но не совпадающих концептов двух культур являются слова, которые традиционно используются как эквиваленты, но при этом лишь частично пересекаются с точки зрения заключенного в них содержания. Так, например, американский концепт “nation” и русский концепт «государство», которые формально являются эквивалентными, расходятся вследствие разного понимания русскими и американцами государственности, а также участия граждан в государственном управлении.

Журналист Д. Шиплер в совей книге о России употребляет без перевода слово narod, несмотря на существование его английского эквивалента people. В данном случае мы имеем дело с пересекающимися, но не идентичными концептами. С одной стороны, народность, народовольцы, народничество, советский народ и т.д., а с другой – “We, the people …” – начальной фразы Конституции США.

В научной и публицистической литературе многократно отмечалось расхождение между русским и американским концептами «друг» и “friend”. Для американцев слово friend применимо к любому человеку, который не является врагом. Это отражает нежелание американцев завязывать слишком глубокие и длительные отношения, что объясняется их индивидуализмом и географической мобильностью. Русские, со своей стороны, значительно «разборчивее» в отношении того, кого можно назвать другом.

Английское слово fun, которое с известной натяжкой может быть переведено как веселье, тем не менее, обладает более широкой семантикой, может обозначать любые позитивные эмоции и относиться к любому типу деятельности. “Are you having fun yet? ” – это емкая фраза, исполненная иронии, а порою даже сарказма и практически не переводимая на русский язык (Ну как, вам уже весело? – жалкая тень того, что вмещает оригинал).

Значимость концептов для лингвокультуры определяется тем, насколько тонко в языке отражаются оттенки соотносящихся с ними значений и в каком направлении идет их нюансировка. В работах разных исследователей уже не раз затрагивались расхождения между словами, соположенными с русскими и английскими/американскими концептами «правда» и «ложь». А. Вежбицкая и Ю.С. Степанов отмечают расхождения между концептами «правда» и «истина». «Истина выражает порядок вещей в мире, закономерность, закон, а правда – конкретный случай; истина поэтому выражает общие суждения, правила, а правда – частные суждения, главным образом о событиях и фактах», – пишет Ю.С. Степанов. В английском языке такая дифференциация концептов отсутствует. Русское слово справедливость восходит к концепту «правда» (от общеслав. правый – истинный), что отличается от истоков английского justice (от лат. justice – законный, заслуженный).

С другой стороны, не раз описано вранье как специфически русское явление. Вот как оно выглядит через призму американского восприятия: “Russians can fudge the facts, a national characterisric called vranyo but like many Russian terms, it is really untranslatable. Americans might call it “tall talk” or “white lies”, but “fib” perhaps comes closest because vranyo, as Russian writer Leonid Andreyev noted, is somewhere between the truth and a lie”. (Richmond 1996) Й. Ричмонд квалифицирует вранье при общении с иностранцами как неспособность русских посмотреть правде в глаза, если эта правда нелестна для России.

Американский журналист Д. Шиплер не находит английского эквивалента для русского слова показуха и дает ему следующее определение: “a phony show or a snow job usually put on for people of high standing”.

В.А. Костомаров следующим образом объясняет неспособность американцев найти адекватный перевод русских слов, относящихся к обману: «… они не могут среди параллельных и соотносительных слов найти понятию врать, враль, вранье адекватного перевода, ибо это и не swank – хвастовство, бахвальство, и не nonsense, prate, idle talk – безответственная болтовня, twaddle – пустословие, но все это вместе». Эта особенность русского концепта «обман» позволяет Н.Н. Панченко писать о «большей нюансировке эмоционального кодирования ситуации обманного действия» в русской лингвокультуре по сравнению с английской. Исследование Н.Н. Панченко (1999 г.) показало, что «для передачи значения клеветы и распространения порочащих слухов русское языковое сознание закрепило более чем в три раза больше единиц в сопоставлении с английским». В то же время в английском языке вдвое больше единиц со значением «лесть» и «пассивная ложь».

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.007 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал