Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Национализация денежно-кредитной системы






 

Национализация банковской системы – перевод частных банков и других кредитных организаций в государственную собственность. Как и всякая национализация, национализация банков может осуществляться на условиях полной/частичной компенсации или без компенсации (в зависимость от политической и экономической ситуации, поведения владельцев банков и т. п.). Национализации могут распространяться на предприятия (компании), принадлежащие любым частным лицам (физическим, юридическим) или только те, которые принадлежат резидентам (или, наоборот, – нерезидентам).

Преобразование денежно-кредитной системы можно начинать сразу с национализации. При определенном раскладе национализация может стать продолжением реформы по упразднению банковского процента (в «мягком» или «жестком» варианте).

Впрочем, национализация банков необходима не только исходя из тактических соображений (преодоление сопротивления ростовщиков), но и в силу самой природы денег и денежной системы. Сегодня эмиссией безналичных (депозитных) денег занимаются коммерческие банки, которые за редчайшими исключениями находятся в частных руках. Центральные банки, которые осуществляют эмиссию наличных денег, кое-где также являются частными учреждениями. Самый главный центральный банк мира – Федеральная резервная система США – частная структура. Она обеспечивает наличными долларами не только Соединенные Штаты, но и многие другие страны (за пределами США обращается больше наличных долларов, чем в Соединенных Штатах).

Это очень серьезный вопрос. Еще Аристотель говорил, что деньги – общественное достояние, они должны принадлежать всему обществу. Государство от имени и по поручению всего общества может и должно заниматься выпуском (эмиссией) денег и следить за тем, чтобы не происходила «приватизация» этого общественного достояния. Как, например, оно следит за тем, чтобы никто не мог без разрешения государства и внесения в бюджет необходимых концессионных платежей заниматься добычей нефти и других природных ресурсов, являющихся общественным достоянием. Или рубить деревья в национальных парках. Или сбрасывать загрязненные воды в реки и озера и т. д. и т. п.

Денежное обращение – это система обращения «крови» в организме, называемом национальное хозяйство. Денежное обращение – это важнейшая отрасль инфраструктуры, а инфраструктура, как написано в любом учебнике, может и должна находиться в руках государства. Лишь в некоторых случаях государство может передавать в управление (эксплуатацию) те или иные объекты инфраструктуры (например, дороги, мосты), не теряя при этом права собственности и контролируя деятельность той частной структуры, которая временно управляет объектом (договор концессии).

Вроде все очевидно. Но «профессиональные экономисты» почему-то «забыли» включить денежное обращение (денежное хозяйство) в состав инфраструктуры. В десятках словарей и учебников дается примерно одно и то же определение инфраструктуры.

Вот одно из них: «Инфраструктура – совокупность отраслей, предприятий и организаций, входящих в эти отрасли, видов их деятельности, призванных обеспечивать, создавать условия для нормального функционирования производства и обращения товаров, а также жизнедеятельности людей. Различают производственную и социальную инфраструктуру. В инфраструктуру включают дороги, связь, транспорт, складское хозяйство, внешнее энергоснабжение, водоснабжение, спортивные сооружения, озеленение, предприятия по обслуживанию населения. Иногда к инфраструктуре относят науку, образование, здравоохранение» [313].

Обратите внимание: в состав инфраструктуры включили даже «спортивные сооружения» и «озеленение», а вот денежное обращение из списка отраслей выпало. Забыли? Думаю, нет. «Профессиональным экономистам» просто запретили. Если денежное обращение окажется в списке отраслей инфраструктуры, у людей сразу же возникнет резонный вопрос: а почем эта отрасль не в руках государства? А это крамольный вопрос. Ростовщики вместе с «профессиональными экономистами» уже более века делают все возможное, чтобы такого вопроса не зародилось в головах студентов, профессоров, политиков, домохозяек и прочих граждан демократического общества.

Денежно-кредитные институты – это не просто важные объекты инфраструктуры, это одновременно стратегически важные пункты управления национальным хозяйством и всей общественной жизнью.

Недаром вождь мирового пролетариата накануне известных событий в октябре 1917 года в списке объектов, которые в первую очередь должны захватить большевики называл не только мосты, почту и телеграф, но также банки. Ульянов-Ленин прекрасно знал, что такое банки.

В первую очередь, конечно, нужна национализация центральных банков (причем национализация не только и не столько де-юре, сколько де-факто, т. е. выведение центральных банков из-под сегодняшнего эффективного контроля ростовщиков). Во вторую очередь – национализация коммерческих банков.

Что касается национализации центральных банков, то кое-где такие национализации были проведены. Прежде всего, это национализации Банка Англии в 1946 г. и Банка Франции в 1945 г. после прихода левых сил к власти после второй мировой войны. Однако это были национализации де-юре, но не де-факто. Контроль банковского монополистического капитала над этими центральными банками сохранялся. Такой контроль удалось сохранить благодаря тому, что принимались различные законодательные акты, которые обеспечивали «независимость» центральных банков от правительств (о чем мы уже говорили выше).

Нельзя не согласиться с тем, что было написано в советском учебнике по поводу национализации ряда центральных банков в Западной Европе [314]:

«Буржуазная национализация центральных банков не является социалистическим мероприятием, как это часто пытаются изобразить буржуазные теоретики. Решающую роль при оценке этого мероприятия играет классовая природа господствующего строя. В Англии, Франции и других странах, где центральный банк был передан в собственность государству, национализация по существу не оказала никакого влияния на буржуазные отношения собственности и, распределения общественного продукта. Основные средства производства остаются в руках капиталистов. Национализация была проведена на условиях, выгодных прежним владельцам центральных банков, которые в большинстве случаев получили огромное вознаграждение в виде государственных ценных бумаг. Национализация лишь зафиксировала юридически те связи, которые сложились между центральными банками и другими государственными органами».

Как следует из приведенного отрывка, национализация центральных банков не была «социалистическим мероприятием», т. е. она не посягала на экономическую и политическую власть ростовщиков. Наоборот, ее можно назвать своеобразным маневром, направленным на сохранение этой власти в кризисные моменты истории. То есть ее можно назвать «тактической национализацией».

Также нередко происходили и происходят национализации коммерческих банков, которые по своему характеру также являются «тактическими».

Сегодня в условиях кризиса происходит, правда, национализация коммерческих банков в Европе и даже в цитадели мирового капитализма – США. Однако эти национализации являются «тактическими» – они направлены на спасение ростовщиков. При первом удобном случае процесс обратится вспять, т. е. будет иметь место восстановление частного статуса банков (приватизация). Это уже было в Западной Европе после второй мировой войны: сначала происходила национализация, а затем приватизация кредитных организаций. В связи с ослаблением текущего кризиса кое-какие банки уже восстановили свой частный статус.

Проходят национализации банков и в ряде стран бывшего СССР. Например, проводится частичная национализация четырех крупных банков в Казахстане. Два из них – БТА и «Альянс» имеют крупную внешнюю задолженность (примерно 2/3 всех обязательств), и государство под давлением западных кредиторов вынуждено идти на поддержку указанных банков. Государство выкупает по 25 % акций в банках, но банки имеют опцион (право) на обратный выкуп пакетов акций.

Можно вспомнить также национализацию банков в начале 1990-х гг. в Швеции и Финляндии. Там было национализировано несколько крупных банков, которые получили неофициальное название «плохих банков». «Плохими» их назвали потому, что они стали скупать «плохие» активы частных коммерческих банков, причем по ценам, выгодным для последних. Естественно, что убытки «плохих» банков покрывались за счет государства, а частные коммерческие банки благодаря такой схеме смогли чрез некоторое время стать рентабельными, т. е. «хорошими».

Очевидно, что для радикальной перестройки денежно-кредитной системы необходимы национализации, ликвидирующие власть ростовщиков. Их можно назвать «стратегическими национализациями».

Мы говорим в данном случае о «стратегической» национализации, которая преследует цель не спасения ростовщиков, а построения новой денежно-кредитной системы. Такая «стратегическая» национализация банков происходила в нашей стране после революции и гражданской войны. В «Апрельских тезисах» (1917 г.) Ленин сформулировал в качестве неотложной следующую задачу (седьмой тезис): «Слияние немедленное всех банков страны в один общенациональный банк и введение контроля над ним со стороны С. Р. Д. (Советы рабочих депутатов. – В. К.)». Пока еще речь шла о контроле со стороны власти Советов. В работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться», которая появилась летом 1917 года, Ленин еще раз возвращается к вопросу о банках. Появляется важное дополнение к тому, что было сказано в «Апрельских тезисах». В указанной работе Ленин определил пять приоритетных задач в области экономики, которые должны были быть решены в кратчайшие сроки. На первом месте в этом списке стояло: «Объединение всех банков в один и государственный контроль над его операциями или национализация банков». Национализация банков началась буквально через несколько недель после октябрьского переворота. Были при этом, конечно, серьезные издержки. Но время было смутное, да и опыта национализации не было. Не было и четкого представления, какую банковскую систему надо создавать.

Вот что пишет о национализации российских банков в ходе революции С. Кара-Мурза [315]: «Очень важным событием была национализация банков по декрету ВЦИК от 14 декабря 1917 г. Банки – главный системообразующий элемент капитализма (рыночная экономика есть особый уклад, при котором в товар превращаются деньги, земля и рабочая сила). Отмена „продажи денег“– принципиальное условие для обобществления хозяйства в масштабе страны. Поэтому вопрос о национализации банков ставился, начиная с Апрельских тезисов Ленина, и вошел в документы VI съезда партии в августе 1917 г.

• В России положение банков было особым, они контролировались иностранным финансовым капиталом. В России было 8 больших частных банков, из них лишь один (ВолжскоВятский) мог считаться русским, но он был блокирован „семеркой“, и капитал его рос медленно. Иностранцам принадлежало 34 % акционерного капитала банков. Поэтому их национализация была актом и внешней политики государства. Через банки иностранный капитал установил контроль над промышленностью России, поэтому, затронув банки, Советское правительство начинало огромный процесс изменения отношений собственности, к которому в тот момент оно не было готово.

• Во время войны частные банки в России резко разбогатели и усилились (при сильном ослаблении Государственного банка – обеспечение золотом его кредитных билетов упало за годы войны в 10, 5 раза). В 1917 г. банки занялись спекуляцией продовольствием, скупили и арендовали склады и взвинчивали цены. Таким образом, они стали большой политической силой.

• В 1917 г. причина национализации банков никак не была связана с теорией, она была сугубо политической и даже конъюнктурной. Банки объявили финансовый бойкот Советской власти, перестали выдавать деньги для выплаты зарплаты (чиновникам госаппарата выдали зарплату за 3 месяца вперед с тем, чтобы те могли бойкотировать новую власть). Кроме того, по негласной договоренности с фабрикантами банки перестали выдавать деньги тем заводам, на которых был установлен рабочий контроль.

• Через три недели саботажа и бесплодных переговоров, 14 ноября вооруженные отряды заняли все основные частные банки в столице. Декретом ВЦИК была объявлена монополия банковского дела, и частные банки влились в Государственный (отныне Народный) банк. Банковские служащие объявили забастовку, и только в середине января банки возобновили работу, уже в системе Народного банка. Поскольку среди служащих банков не было рабочих, не могло быть и речи о рабочем контроле, требовалось примирение с 50 тысячами служащих.

• Крупные вклады были конфискованы. Аннулировались все внешние и внутренние займы, которые заключили как царское, так и Временное правительство. За годы войны только внешние займы составили 6 млрд. руб. (чтобы понять величину этой суммы, скажем, что в лучшие годы весь хлебный экспорт России составлял около 0, 5 млрд. руб. в год).

• Дольше всех (до 2 декабря 1918 г.) не подвергался национализации московский Народный банк. Причина была в том, что это был центральный банк кооператоров, и правительство хотело избежать конфликта с ними и его вкладчиками-крестьянами. Отделения этого банка были преобразованы в кооперативные отделения Национального банка. 2 декабря 1918 г. на территории РСФСР запоздало были ликвидированы и все иностранные банки. В апреле 1918 г., когда возникли надежды на возможность мягкого переходного этапа („государственного капитализма“), были начаты переговоры с банкирами о денационализации банков, но этот проект так и не был реализован».

Тотальная национализация банковской системы, подобная той, которая была проведена у нас после революции, не всегда бывает возможна. Прежде всего, по причинам политического характера. В таких случаях происходит национализация выборочная (селективная) или «точечная».

Еще один путь – создание новых кредитных институтов, которые изначально имеют статус государственных учреждений. Этот путь хорошо знаком многим развитым странам, которые столкнулись с тем, что частные коммерческие банки уходят от кредитования долгосрочных капиталоемких проектов, предпочитая выдачу «коротких» кредитов и спекуляции на финансовых рынках. Речь идет о создании государственных кредитных организаций, получивших название «банки развития» (БР). Нередко БР наделяются особым статусом, который выводит их из сферы влияния центрального банка. Частичное или полное формирование пассивов БР за счет бюджетных средств позволяет им выдавать кредиты на длительные сроки и/или под процент, намного более низкий по сравнению с процентными ставками частных банков. Как правило, БР имеют свою «экологическую нишу» и не конкурируют с частными коммерческими банками. Модернизация банковских систем с помощью БР, как правило, не посягает на власть частных ростовщиков. В частности, банкам развития запрещено конкурировать с частными коммерческими банками.

В 2007 году банк развития был создан также в России, когда Государственная дума РФ приняла закон «О Банке Развития». Этот банк создан на базе уже существовавшего Внешэкономбанка (ВЭБ) и получил название Государственная корпорация «Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)». Согласно закону, на этот банк возложены функции финансирования национальных инвестиционных проектов и кредитования бизнеса. Причем под низкий или даже нулевой процент. На наш взгляд, принятие закона «О Банке Развития» было связано с попытками правительства и президента Российской Федерации поставить под свой контроль Центральный банк Российской Федерации и заставить его заниматься кредитованием экономики.

Говорят, что В. В. Путин в 2000 году даже пытался национализировать ЦБ через внесение ряда принципиальных поправок в Федеральный закон «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» [316]. Однако сторонники «независимости» центрального банка страны от правительства имели (и имеют) столь мощное лобби в Государственной думе, что эти попытки не увенчались успехом. «Даже „партия власти“ – единороссы не поддержали в этом (попытке национализировать ЦБ. – В. К.) Путина. Вообще никакие партии не поддержали, включая КПРФ. Что заставляет задуматься о природе наших партий» [317].

Последняя попытка В. Путина поставить центральный банк страны под государственный контроль относится к концу 2003 года. Эта попытка была озвучена заместителем Генерального прокурора Владимиром Колесниковым, тесно связанным с президентом В. Путиным (достаточно напомнить, что именно В. Колесников инициировал в 2003 году арест М. Ходорковского). Заместитель Генерального прокурора выступил с публичным призывом сделать центральный банк государственной структурой, подчинив его правительству или президенту страны. В этом же заявлении он предложил запретить взимание ссудного процента (сделать его нулевым). Он обосновал это необходимостью поставить под контроль государства официальные золотовалютные резервы (на тот момент они составляли 65 млрд. долл.), которые правительство могло бы использовать для расплаты по внешним долгам, а также беспроцентного кредитования экономики. Естественно, что российские СМИ и стоящие за ними олигархи встретили подобные предложения в штыки. Правда, государственным властям в это время удалось добиться принятия Государственной думой решения о создании Стабилизационного фонда. В этом фонде предполагалось сосредотачивалась часть экспортных доходов, причем он должен был находиться в ведении правительства.

С учетом новой ситуации правительством был выбран иной вариант – создание банка, который бы действовал независимо от ЦБ и хоть в какой-то мере компенсировал бездействие последнего в сфере кредитной поддержки реального сектора [318]. В законе «О Банке Развития» специально оговорено, что новый кредитный институт не подпадает под регулирование и контроль ЦБ. Некоторые эксперты даже рассматривали создаваемый банк в качестве «конкурента» Банка России. В частности, обращалось внимание на то, что если уставной капитал Банка России составлял 3 млрд. руб., то уставной капитал Банка развития был определен в 70 млрд. руб.

Начавшийся в стране в 2008 году кризис не дал возможности Внешэкономбанку выполнять возложенные на него функции банка развития. Он фактически занялся «раздачей» денег из Резервного фонда и федерального бюджета для спасения попавших в сложное положение банков и нефинансовых компаний. В первую очередь, деньги шли тем частным структурам, которые должны были выплачивать крупные суммы по ранее взятым кредитам.


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.007 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал