Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Баркильфедро






 

Знать, что делают твои ближние, весьма полезно, и благоразумие требует, чтобы за ними велось наблюдение.

Джозиана поручила наблюдение за лордом Дэвидом преданному человеку, которому она доверяла и которого звали Баркильфедро.

Лорд Дэвид поручил осторожно наблюдать за Джозианой преданному человеку, в котором он не сомневался и которого звали Баркильфедро.

Королева Анна, со своей стороны, была осведомлена обо всех поступках и действиях Джозианы, своей побочной сестры, и лорда Дэвида, своего будущего зятя с левой стороны, через преданного человека, на которого сна вполне полагалась и которого звали Баркильфедро.

У этого Баркильфедро было под рукой три клавиша: Джозиана, лорд Дэвид и королева. Мужчина и две женщины! Сколько возможных модуляций! Какие сочетания самых противоположных чувств!

В своем прошлом Баркильфедро не всегда имел такую блестящую возможность нашептывать на ухо трем высоким особам.

Когда-то он был слугой герцога Йоркского. Он пытался стать священнослужителем, но это ему не удалось. Герцог Йоркский, принц английский и римский, соединявший приверженность к папе с официальной принадлежностью к англиканской церкви, мог бы далеко продвинуть Баркильфедро по ступеням той и другой иерархии, но не считал его ни достаточно ревностным католиком, чтобы сделать из него священника, ни достаточно ревностным протестантом, чтобы сделать его капелланом. Таким образом, Баркильфедро очутился между двух религий, и душа его низверглась с неба на землю.

Для пресмыкающихся душ это не такое уж плохое положение.

Есть дороги, по которым можно продвигаться только ползком.

В течение долгого времени единственным источником существования Баркильфедро была хотя и скромная, но сытная должность лакея. Такая должность давала ему кое-что, но он, кроме того, стремился к власти. Быть может, он и дорвался бы до нее, если бы не падение Иакова II. Приходилось все начинать сызнова. Трудно было достичь чего-нибудь при Вильгельме III, царствовавшем с угрюмой суровостью, которую он считал честностью. Баркильфедро впал в нищету не сразу после падения его покровителя Иакова II. Какие-то непонятные силы, продолжающие действовать и после того, как низложен монарх, обычно питают и поддерживают еще некоторое время его паразитов. Остатки растительных соков в течение двух-трех дней еще сохраняют зеленой листву на ветвях срубленного дерева; потом оно сразу желтеет и вянет; то же происходит и с царедворцами.

Благодаря своеобразному бальзамированию, которое называют» наследственным правом на престол, монарх, если даже он свергнут и изгнан, продолжает существовать; не так обстоит дело с придворными – они более мертвы, чем король. Там, на чужбине, король – мумия, здесь, на родине, придворный – только призрак. А быть тенью тени – это высшая степень худобы. Баркильфедро совсем отощал, изголодался. Тогда он стал сочинителем.

Но его гнали даже из кухонь. Иногда он не знал, где переночевать. «Кто приютит меня?» – вопрошал он и боролся, боролся с упорством человека, близкого к отчаянию, – черта, обычно вызывающая участие к несчастному. Кроме того, он обладал особым талантом: подобно термиту, он просверливал в древесном стволе ход снизу доверху. С помощью имени Иакова II, играя на своих воспоминаниях, чувстве преданности, умилении, он получил доступ к герцогине Джозиане.

Джозиана милостиво отнеслась к человеку, который обладал двумя качествами, способными тронуть сердце: он был беден и умен. Она представила его лорду Дерри-Мойр, поселила в отведенном для слуг помещении, зачислила его в штат своей домашней челяди, была к нему добра и даже иногда разговаривала с ним. Баркильфедро не пришлось больше терпеть ни холода, ни голода. Джозиана говорила ему «ты». Такова была мода: знатные дамы обращались к литераторам на «ты», и те не протестовали. Маркиза де Мальи[139], принимая, лежа в постели, Руа, которого видела первый раз в жизни, спросила его:

– Это ты написал «Год светской жизни»? Здравствуй!

Позднее писатели расплатились той же монетой. Пришел день, когда Фабр д'Эглантин[140] обратился к герцогине де Роган:

– Ты урожденная Шабо?

То, что Джозиана говорила Баркильфедро «ты», было для него большим успехом. Это приводило его в восторг. Ему льстила высокомерная фамильярность герцогини.

«Леди Джозиана говорит мне „ты“!» – думал он, потирая руки от удовольствия.

Он воспользовался этим, чтобы упрочить свое положение. Он сделался чем-то вроде своего человека во внутренних покоях Джозианы, человека, которого никто не замечает, которого не стесняются; герцогиня не постеснялась бы переменить при нем сорочку. Но все это было ненадежно. А Баркильфедро добивался прочного положения. Герцогиня – только половина пути. Он считал бы все свои труды потерянными, если бы, прокладывая подземный ход, ему не удалось добраться до королевы.

Однажды Баркильфедро обратился к Джозиане:

– Не захочет ли ваша светлость осчастливить меня?

– Чего ты хочешь? – спросила Джозиана.

– Получить должность.

– Должность? Ты?

– Да, ваша светлость.

– Что за фантазия пришла тебе просить должности? Ты ведь ни на что не годен.

– Потому-то я вас и прошу.

Джозиана рассмеялась.

– Какую же должность из всех, для которых ты не пригоден, тебе хотелось бы получить?

– Место откупорщика океанских бутылок.

Джозиана рассмеялась еще веселее:

– Что это такое? Ты шутишь?

– Нет, ваша светлость.

– Хорошо. Для забавы буду отвечать тебе серьезно. Кем ты хочешь быть? Повтори.

– Откупорщиком океанских бутылок.

– При дворе все возможно. Неужели есть такая должность?

– Да, ваша светлость.

– Для меня это ново. Продолжай.

– Такая должность существует.

– Поклянись душой, которой у тебя нет.

– Клянусь.

– Нет, тебе невозможно верить.

– Благодарю вас, ваша светлость.

– Итак, ты хотел бы… Повтори еще раз.

– Распечатывать морские бутылки.

– Такая обязанность, должно быть, не слишком утомительна. Это почти то же, что расчесывать гриву бронзовому коню.

– Почти.

– Ничего не делать… Такое место действительно по тебе. К этому ты вполне пригоден.

– Видите, и я кое на что способен.

– Перестань шутить! Такая должность в самом деле существует?

Баркильфедро почтительно приосанился:

– Ваш августейший отец – король Иаков Второй, ваш зять – знаменитый Георг Датский, герцог Кемберлендский. Ваш отец был, а зять и поныне состоит лорд-адмиралом Англии.

– Подумаешь, какие новости ты мне сообщаешь. Я и без тебя это отлично знаю.

– Но вот чего не знает ваша светлость: в море попадаются три рода находок – те, что лежат на большой глубине, те, что плавают на поверхности, и те, что море выбрасывает на берег.

– Ну и что же?

– Все эти предметы, легон, флоутсон и джетсон, являются собственностью генерал-адмирала.

– Ну?

– Теперь ваша светлость понимает?

– Ничего не понимаю.

– Все, что находится в море, все, что пошло ко дну, все, что всплывает наверх, все, что прибивает к берегу, – все это собственность генерал-адмирала.

– Допустим. Что ж из этого?

– Все, за исключением осетров, которые принадлежат королю.

– А я думала, – сказала Джозиана, – что все это принадлежит Нептуну.

– Нептун – дурак. Он все выпустил из рук, позволил англичанам завладеть всем.

– Кончай скорей!

– Находки эти называются морской добычей.

– Прекрасно.

– Они неисчерпаемы. На поверхности моря всегда кто-нибудь плавает, волна всегда что-нибудь пригонит к берегу. Это контрибуция, которую платит море. Англичане берут таким образом с моря дань.

– Ну и прекрасно. А дальше?

– Ваша светлость, таким образом океан создал целый департамент.

– Где?

– В адмиралтействе.

– Какой департамент?

– Департамент морских находок.

– Ну?

– Департамент этот состоит из трех отделов: Легон, Флоутсон и Джетсон, и в каждом отделе сидит чиновник.

– Ну?

– Допустим, какой-нибудь корабль, плавающий в открытом море, хочет послать уведомление о том, что он находится на такой-то широте, или встретился с морским чудовищем, или заметил какой-то берег, или терпит бедствие, тонет, гибнет и прочее; хозяин судна берет бутылку, кладет в нее клочок бумаги, на котором записано это событие, запечатывает горлышко и бросает бутылку в море. Если бутылка идет ко дну, это касается начальника отдела Легон, если она плавает – начальника отдела Флоутсон, если волны выбрасывают ее на сушу – начальника отдела Джетсон.

– И ты хочешь служить в отделе Джетсон?

– Совершенно верно.

– И это ты называешь должностью откупорщика океанских бутылок?

– Такая должность существует.

– Почему тебе это место нравится больше первых двух?

– Потому что оно в настоящее время никем не занято.

– В чем состоят эти обязанности?

– Ваша светлость, в тысяча пятьсот девяносто восьмом году один рыбак, промышлявший ловлей угрей, нашел в песчаных мелях у мыса Эпидиум засмоленную бутылку, и она была доставлена королеве Елизавете; пергамент, извлеченный из этой бутылки, известил Англию о том, что Голландия, не говоря никому ни слова, захватила неизвестную страну, называемую Новой Землей, что это случилось в июне тысяча пятьсот девяносто шестого года, что в этой стране медведи пожирают людей, что описание зимы, проведенной в этих краях, спрятано в футляре из-под мушкета, подвешенном в трубе деревянного домика, построенного и покинутого погибшими голландцами, и что труба эта сделана из укрепленного на крыше бочонка с выбитым дном.

– Не понимаю всей этой чепухи.

– А Елизавета поняла: одной страной больше у Голландии, значит одной страной меньше у Англии. Бутылка, содержавшая это известие, оказалась вещью значительной. Было издано постановление о том, что отныне всякий, нашедший на берегу запечатанную бутылку, должен под страхом повешения доставить ее генерал-адмиралу Англии. Адмирал поручает особому чиновнику вскрыть бутылку и, если «содержимое оной того заслуживает», сообщить о нем ее величеству.

– И часто доставляют в адмиралтейство такие бутылки?

– Редко. Но это ничего не значит. Должность существует, и тот, кто занимает ее, получает в адмиралтействе специальную комнату для занятий и казенную квартиру.

– И сколько же платят за этот способ ничего не делать?

– Сто гиней в год.

– И ты беспокоишь меня из-за такой безделицы?

– На эти деньги можно жить.

– Нищенски.

– Как и подобает таким людям, как я.

– Сто гиней! Ведь это ничто.

– Того, что вы проживаете в одну минуту, нам, мелкоте, хватит на год. В этом преимущество бедняков.

– Ты получишь это место.

Неделю спустя, благодаря желанию Джозианы и связям лорда Дэвида Дерри-Мойр, Баркильфедро, теперь окончательно спасенный, зажил на всем готовом, получая бесплатную квартиру и годовой оклад в сто гиней.

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.01 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал