Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 18. 19.09.1998






Снейп, аккуратно орудуя серебряным ножом, нарезал абсолютно правильными одинаковыми кубиками печень грифона, готовя образец для очередной статьи. Он совсем не переживал за вредную гриффиндорскую надоеду, которая все-таки поселилась в его квартире после того сердечного приступа неделю назад. С условием, что она съедет, как только здоровье профессора придет в норму. Правда, ему удалось заставить ее занять гостиную, в спальню он не был готов ее впустить. Черт возьми, он мужчина, а не евнух! И всю неделю частенько во время бессонницы бродя по квартире черным привидением, заглядывал в открытую дверь гостиной, любуясь рассыпанными по подушке локонами, освещенными голубоватым лунным светом.

Профессор совершенно не волновался, хотя был уже десятый час, на улице стемнело, а эта безмозглая девица и не подумала прислать патронуса с сообщением, что с ней все в порядке. Отбой в Хогвартсе в десять, так что гулянка должна закончиться не позже полдесятого, чтобы «динозавры» успели попасть в замок до того, как Филч закроет двери. Еще только десять минут десятого. Еще рано. Мерлин, только двенадцать минут десятого. Нож соскользнул, к крови грифона добавилась человеческая кровь из ранки. Ну вот! Образец испорчен! Обработав рану и убрав испорченную печень, Снейп опять посмотрел на часы. Нет, это невыносимо! Пятнадцать минут десятого! Часы, наверняка, стоят.

Он схватил из холла плащ и взметнулся вверх по лестнице, чтобы увидеть, как невысокая тонкая фигурка возникла на бортике крыши и медленно начала заваливаться назад, в пропасть. Рука сама выстрелила палочкой вперед, невербальный «мобиликорпус» приподнял девушку и перенес ее к профессору. Огромные темные глаза с испугом смотрели на его перекошенное лицо, от девушки явственно пахло огневиски. Снейп схватил Гермиону за плечо и слетел по лестнице в квартиру, толкая ее перед собой.

— Простите, профессор! Это случайно вышло! Я не знала, что это огневиски, думала, вода! Честно!

Искать блокнот не было времени, злость выплескивалась из зельевара, как испорченное варево из котла Лонгботтома.

«Как ваши друзья допустили, чтобы вы в таком состоянии аппарировали?» — огненные буквы наползали одна на другую под торопливыми взмахами палочки.

- Пэнси дала мне протрезвляющее зелье. Только оно, почему-то, не подействовало…

«Еще бы! Чтобы средство подействовало, оно должно попасть в кровь! Для этого нужно время! Бесполезно учить настолько безмозглых тупиц! Занятия окончены!»

- Нет, профессор, не надо! Это я виновата! Не выгоняйте всех, только меня! - Гермиона сидела на полу посреди холла и ревела в голос, размазывая слезы по щекам.

«Идите умойтесь. На вас противно смотреть! И ложитесь спать, раз не можете контролировать себя и не напиться, как последняя…» — не дописав предложения, Снейп хлопнул дверью кабинета.

Девушка посидела еще пару минут, потом поднялась и поплелась в ванную профессора, единственную, не переделанную под другие нужды. Там она взяла свою зубную щетку, набрала пасты и начала сосредоточенно чистить зубы. Снейп, как и другие волшебники, чистил зубы заклинанием, правда, получалось у него заметно хуже, чем у Гилдероя Локхарта. А Гермиона не хотела отказываться от этой привычки. Ей нравилось почти медитативное состояние, в которое она входила, старательно орудуя во рту щеткой. Нравился вкус и запах зубной пасты — то немногое, что еще оставалось у нее в Хогвартсе от прежней жизни. Сейчас покой не наступал. Запах огневиски выветрился после того, как вся полость рта была на несколько раз обработана ароматной пастой, она еще и немного ее проглотила, думая заглушить вкусом детства чувство безысходности и непоправимой потери. Наконец, поняв, что паста не поможет, девушка включила душ и встала под упругие теплые струи. Она стояла, машинально поворачивая кран, в голове не было ни одной мысли, кроме: «Все кончено. Все. Кончено. Все…»

Снейп нервно мерил широкими шагами пространство кабинета. Два шага от правого шкафа до стола - взгляд на дверь. Еще два шага от стола до левого шкафа. Разворот. Два шага - взгляд - два шага. «Мерлиновы яйца! Что она там делает полчаса под этим душем? Может, ушла уже, а воду забыла выключить?» С этой мыслью он быстро прошел в спальню, распахнул дверь ванной и увидел скорчившуюся на дне душевой кабины фигурку. По голове, плечам и худенькой спине с выпирающими бугорками позвонков молотили жесткие струи. Профессор выключил воду, машинально отметив, что она была почти ледяной, и, взяв нагретое полотенце, принялся вытирать волосы и спину девушки. Гермиона сжалась в комочек, обхватив колени руками и прижав к ним голову. Поняв, что полностью вытереть ее не сможет, мужчина просто завернул девушку в полотенце и поднял на руки.

Он положил ее на свою кровать, как была, завернутую в полотенце, и прикрыл вытянутым из-под нее одеялом. Заглянув в лицо девушки, профессор увидел, что она плотно зажмурила глаза, а губы подрагивают. Похоже, истерика не прекратилась, а просто перешла в тихую фазу. Снейп хотел отправиться в лабораторию за успокоительным, но тонкая холодная ручка, вынырнув из вороха ткани, ухватилась за его руку, не отпуская. Ему стало стыдно. И что он так напустился на девчонку? Похоже, она действительно напилась впервые в жизни, да еще и чуть не погибла. Страшно подумать, что было бы, появись он на крыше мгновеньем позже. Представив себе изломанное хрупкое тело на асфальте в луже крови, мужчина побледнел. Нет, все. Больше он ее от себя не отпустит. Потом, когда (или если) его осудят и приговорят, пусть за ней присматривают другие. А сейчас он просто не может оставить ее одну. Он. Не. Может. Ее. Потерять.

Профессор лег на кровать поверх одеяла и обнял девушку, прижавшись губами к мокрому затылку. Гермиона сначала замерла, а потом ловко, как ящерка, развернулась к нему лицом и, выпростав обе руки, обняла его за шею. Холодные губы прижались к его сухим, горячим от волнения губам, и он просто не мог не ответить на поцелуй. Тонкие пальчики безуспешно пытались справиться с тугими застежками сюртука, но тут в дело вступила магия, оставив мужчину белеть обнаженной кожей в полумраке спальни. Потом черная палочка полетела на пол, сверху ее прикрыло мокрое полотенце, а горячее мужское тело пыталось согреть холодное дрожащее девичье. Под его пылающими губами и руками кожа девушки сначала стала атласной, а затем вновь покрылась мурашками, но уже не холода, а страсти.

Неизведанные ранее ощущения захлестнули Гермиону с головой. Ее тело жило своей жизнью, самостоятельно отвечая на ласку тонких умелых пальцев и горячих мягких губ. Сладкие молнии пронзали тело. Позвоночник изгибался, приподнимая грудь навстречу его рту. Ноги раздвинулись сами, приглашая, колени вздернулись вверх, когда пальцы ее любимого нашли мягкие влажные складочки и необыкновенно чувствительный бугорок. Ей хотелось большего, хотелось поглотить его всего, окутать своим телом, но девушка не знала, как сказать ему об этом. Она не помнила никаких слов, кроме его имени:

— Северус… Северус…

Резкая боль пронзила ее между ног, а мужчина замер на несколько мгновений, забыв дышать. Потом он властно накрыл ее губы своими, втянув в долгий головокружительный поцелуй и начал медленно двигаться вглубь, осторожно раздвигая тугое лоно. Боль сменилась тянущим ощущением внизу живота, и постепенно Гермиона вспомнила еще несколько слов:

- Быстрее, Северус, сильнее!.. Да!.. Так!.. Еще сильнее!.. О-о-о…

Струна, которая сладко и мучительно натягивалась где-то внутри нее, лопнула, сотрясая ее дрожью, и прошелестела в ухо ее именем на пределе слышимости:

— Гермиона…

Она уже засыпала, положив голову на его плечо, когда пришедшая в эту голову мысль вдруг заставила ее резко приподняться и взглянуть в его умиротворенное лицо.

— Северус? Северус, мне послышалось, или ты прошептал мое имя?

Черная бровь вздернулась над закрытым глазом.

- Северус, ну скажи что-нибудь! Ну, хотя бы попытайся!

- Десять баллов с Гриффиндора… - еле слышный шепот, в котором еще нет знакомых язвительных ноток.

— За что?!!

— За болтовню.

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.006 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал