Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Но разве рынки не могут измениться? И тогда будущее окажется совсем не таким, как прошлое.






Рынки могут меняться, а люди — нет. Когда продолжалось тестирование нашей системы и мы еще не приступили к управлению реальными деньгами, мой партнер Майкл Делман предложил оценивать эффективность системы применительно к так называемым периодам владения1. Оценка эффективнос­ти системы только по результатам, полученным за календарный год, весьма условна. Ведь на самом деле нас интересует, каковы шансы получения прибы­ли по периоду владения любой длительности. С помощью компьютерного мо­делирования Питер установил, что прибыльными для нашей системы будут 90 процентов всех шестимесячных, 97 процентов — всех двенадцатимесячных и 100 процентов — всех восемнадцатимесячных периодов владения. По проше­ствии семи с лишним лет фактической торговли эти показатели оказались рав­ны 90 процентам, 99 процентам и 100 процентам соответственно.

Уверен, что будущее за нашей процедурой оценки. Поясню на примере. У нас есть один сотрудник — отставной полковник британской армии. Его воен­ная специальность — демонтаж боеприпасов по всему миру. «Как же вы это делали?» — поинтересовался я. «Да это не так уж сложно. Бомбы бывают

1 Время, на которое инвестор передает данную сумму денег под управление фонда. — Прим. ред.


194 Ларри Хаит

разные: в Малайзии — одни, на Ближнем Востоке — другие. Приехал, посмот­рел, какого она типа, и демонтируй». — «Простите, а если попадется бомба неизвестного типа. Что тогда?» — спросил я. Полковник взглянул мне прямо в глаза, а потом ответил: «Надо запомнить свое первое впечатление и надеяться, что оно не станет последним».

Однажды, войдя в офис, я застал этого железной выдержки человека чуть ли не в слезах. В чем дело? Оказалось, что Федеральная резервная система измени­ла свою долгосрочную политику, что радикально перевернуло многие крупные рыночные тенденции. Наутро бумаги нашего фонда, выросшие с исходной вели­чины в 10 долл. почти до 15, упали ниже 12 долл., и это когда наш полковник только что открыл счет для одного крупного швейцарского банка. «Дозвони­тесь до них!» — велел я ему. «Что-что?» — несколько смутившись, переспросил он. «До-зво-ни-тесь до них!» — повторил я (медленнее и по слогам).

В свою бытность брокером я усвоил от своего начальника одно правило: если не сообщить клиенту о том, что он проигрывает, то за тебя это сделают другие. Честно говоря, именно так я и поступал тогда. Если я звонил наметив­шимся клиентам, а они жаловались на своего брокера, то я обычно восклицал: «Ну зачем же он втянул вас в такую сделку!»

В последовавшем телефонном разговоре со швейцарским клиентом я объяс­нил ему, что, по данным нашего моделирования, такое случается через каж­дые несколько лет и я уверен, что через девять месяцев фонд поднимется на новую высоту. «Честно говоря, я сам только что взял немного взаймы, чтобы пополнить собственные вложения в фонде», — добавил я. «Неужели?» — уди­вился клиент. Я заверил его, что это так.

В результате он удвоил свои вложения и наш фонд сразу приподнялся. Сегодня этот клиент •— один из наших крупнейших вкладчиков. Почему я мог быть настолько уверен? Потому что знал главное. Как это ни удивительно, но в этом бизнесе можно не знать, что произойдет завтра, зато иметь вполне на­дежное представление о долгосрочной перспективе.

Превосходным аналогом может служить страховой бизнес. Возьмите ка­кого-нибудь конкретного шестидесятилетнего человека, и вы вряд ли скаже­те, каковы его шансы прожить еще год. Но для 100000 людей этого возраста уже можно с высокой точностью утверждать, сколько из них будут живы че­рез год. В этом и заключается аналогия: на помощь к нам приходит закон боль­ших чисел. В каком-то смысле мы продаем и покупаем страховые прогнозы.

Один мой приятель разорился, торгуя фьючерсами. Он не может понять, как мне удается торговать, свято следуя компьютерной системе. Как-то раз во время игры в теннис он спросил меня: «Ларри, ну как ты можешь так одно­образно отбивать? Неужели тебе не скучно?» На что я ответил: «Я делаю так


Ларри Хаит 195

не ради забавы, а ради выигрыша»1. Это может быть очень скучно, но зато очень прибыльно. Выслушивая в компаниях.других трейдеров их воспомина­ния о «боевых» делах на рынке, я ничего не могу добавить от себя. Для меня все сделки одинаковы.

Многие финансовые менеджеры используют системы, следующие за тенденцией. Немало среди них и таких, кто не позволяет себе под­правлять торговые сигналы своих систем. Чем от них отличается «M/'nf»? Как вам удалось поднять показатель «прибыль/риск» много выше среднего уровня?

Всё дело вот в чем: мы знаем, что мы много не знаем. Какими бы сведениями вы ни располагали и что бы ни делали — всё равно можете ошибиться. Один мой приятель сколотил состояние в 100 миллионов долл. с лишним. Он препо­дал мне два важнейших урока. Во-первых, не ставь под удар свой образ жиз­ни, — и убережешься от неприятностей. Во-вторых, зная самый худший исход, получаешь огромную свободу действий. Суть в том, что, не зная будущей при­были, можно оценить риск.

Проиллюстрирую важность этих советов на примере. Как-то раз один из круп­нейших в мире трейдеров рынка кофе пригласил меня в свой лондонский дом. Осмотрев полки с книгами в его библиотеке, я отметил, что там имелось едва ли не всё, что написано о кофе. Позже, за обедом в одном из самых роскошных ресторанов, где мне доводилось бывать, он спросил меня: «Скажи, Ларри, откуда ты знаешь о кофе больше меня? Ведь я же самый крупный трейдер в мире. Я знаю, что почем, через кого и как». — «Ты прав, — согласился я. — Я ничего не знаю о кофе. Вообще-то, я даже не пью его». — «Как же ты тогда торгуешь?» — спросил он. А я ответил: «Просто слежу за риском». Этот великолепный обед длился не­сколько часов. На его протяжении он раз пять спрашивал меня, как я поступаю, и я столько же раз отвечал ему, что просто слежу за риском.

Через три месяца я узнал, что этот трейдер спустил 100 миллионов долл. на рынке кофе. Он явно не внял моим словам. Что любопытно, он ведь действи­тельно знает о кофе больше, чем я. Но он не следил за риском — вот в чем дело.

Поэтому первейшее правило, которому неотступно следует «Mint», состо­ит в том, чтобы в каждой сделке рисковать не более чем одним процентом ка­питала. Рискуя только одним процентом, я не беспокоюсь ни о какой отдельной

1 В оригинале — игра слов: глагол «to trade» выступает в значении «обмениваться удара­ми», одновременно допуская трактовку фразы и в своем основном значении «торговать». — Прим. ред.


196 Ларри Хаит

сделке. Совершенно необходимо поддерживать риск на возможно более низ­ком и постоянном уровне. Приведу один пример. С крупного счета одного мо­его знакомого управляющего капиталом была снята половина денег, которые он задействовал в торговле. Вместо того чтобы вдвое сократить размер своей позиции, он продолжал торговать тем же числом контрактов. В итоге остав­шаяся половина денег сократилась до 10 процентов исходного счета. С риском не шутят: он не прощает ошибок. Нельзя упускать его из виду, иначе он дове­дет до разорения.

Второе правило компании «Mint» — всегда следовать за тенденцией и не от­клоняться от принятого метода торговли. У нас даже есть письменное соглаше­ние о том, что никто из нас не вправе отменять рекомендаций системы. Все сделки одинаковы. Поэтому в нашей компании никогда не было плохих сделок. Как изве­стно, существует всего четыре типа сделок: хорошие, плохие, выигрышные и проигрышные. Большинство людей считают проигрышную сделку плохой. Это абсолютно неверно. Проиграть можно и хорошую сделку. Если шансы исходов сделки равны 50/50, а выплата составит 2 доллара выигрыша на 1 доллар риска, то это хорошая сделка, даже в случае проигрыша. Важно, чтобы таких сделок было достаточно много. Тогда в итоге трейдер обязательно выиграет.

Третье, что мы применяем для снижения риска, — это диверсификация. Мы диверсифицируемся двумя способами. Во-первых, мы, вероятно, играем на боль­шем количестве рынков по всему миру, чем любой другой фонд. Во-вторых, мы не ограничиваемся использованием единственной лучшей системы. Для балан­са мы используем множество различных систем — от краткосрочных до долго­срочных. Возможно, некоторые из них сами по себе не так уж хороши. Но нас это не беспокоит, поскольку у них другое назначение.

Наше четвертое правило уменьшения риска — отслеживать волатильность. Когда волатильность рынка становится настолько велика, что смещает соот­ношение «прибыль/риск» от расчетного значения в худшую сторону, мы пре­кращаем торговать на этом рынке.

По сути дела, наш подход к оценке адекватности торговых сигналов напо­минает светофор: зеленый свет — исполнять все сигналы; желтый свет — ис­полнить сигнал на ликвидацию имеющейся позиции, но не исполнять сигналов на открытие новой позиции; красный свет — автоматически ликвидировать имеющиеся позиции и не открывать новых.

Например, когда в 1986 году кофе вырос с 1, 30 до 2, 80 долл., а затем упал до 1, 00 долл., мы закрыли свои длинные позиции во время подъема на отметке 1, 70, и приостановили торговлю на весь период дальнейшего подъема и после­дующего спада. Уходя с рынка так, как это описано выше, мы, возможно, поте­ряем некоторую дополнительную прибыль, но зато сможем поддерживать достаточно жесткий контроль над риском.


Ларри Хаит 197


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.007 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал