Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Губернские учреждения и Жалованные грамоты






Вдогонку пугачевщине с 1775 г. начинается губернская реформа, во многом перестроившая и изменившая местную жизнь. Реформа ввела новое административное деление (губернии и уезды), сохранившееся до 1920-х гг., и новую систему местных органов, просуществовавшую более ста лет. Новаторскими были ее основные принципы: децентрализация местного управления, отделение суда от администрации и приближение их к населению, увеличение роли выборных представителей дворянства в местном управлении, создание на местах совершенно новых учреждений — «приказов общественного призрения», ведавших школами, больницами, приютами.

Правда, в российских условиях полного отделения суда от исполнительной власти не получилось — достаточно вспомнить взаимоотношения городничего и судьи Ляпкина-Тяпкина из гоголевского «Ревизора». Созданные в 1775 г. в уездах (в 1785-м — в губерниях) дворянские собрания избирали главу уездной власти и судей земского суда, но не могли контролировать их деятельность или смещать, а таким образом выборные представители дворянства превращались в разновидность коронных чиновников.

Процесс оформления сословного строя завершился Жалованными грамотами дворянству и городам, изданными в один день — 21 апреля 1785 г. Дворяне получили законодательно оформленное подтверждение всех своих привилегий и некоторое расширение полномочий дворянских собраний. Вопрос о праве владения крепостными был обойден — говорилось о собственности дворянина на имение со всем, что в нем находилось. Но прямо о владении душами сказано не было.

Причины этого не очень ясны — возможно, Екатерина хотела показать, что право на владение крепостными не будет навсегда сохранено за дворянством. Надо сказать, что эта сторона дела привлекла внимание не столько современников, сколько историков. Жалованная грамота городам попыталась создать русское «третье сословие» в виде «градского общества». Городское население было разделено на шесть разрядов. Верхушка города освобождалась от телесных наказаний и подушной подати, за ней закреплялось право собственности на имущество, свобода торговли и предпринимательства. «Градское общество» получило права юридического лица и избирало городскую думу, ведавшую, правда, только благоустройством и санитарным состоянием города (и то под контролем городничего из дворян).

Была подготовлена и Жалованная грамота государственным крестьянам, которая, однако, так и осталась неопубликованной, очевидно, из-за боязни возмутить дворянство. Историки справедливо считают, что эти грамоты в совокупности составляют всеобъемлющее сословное законодательство, призванное не столько поддержать то или иное сословие, сколько усилить само государство. Для этого надо было ликвидировать пропасть между монархом и народом, пагубность которой показала пугачевщина, путем создания «посредствующих властей» — дворянства, «градского общества» и лично свободного крестьянства, законодательно закрепив их права и обязанности. Правда, из триады выпало государственное крестьянство, но и в таком виде сословное законодательство Екатерины было важным достижением. Некоторые историки называют, например, Жалованную грамоту дворянству первым правовым актом в русской истории — привилегии и свободы «благородных» были даны «навеки», «непоколебимо и ненарушимо». Правда, последовавшее затем павловское царствование показало истинную цену этой «ненарушимости»…

Екатерина II готовила и другие «фундаментальные законы» для России — «Наказ Сенату», «Уголовное уложение», которые должны были реформировать судебную систему и гарантировать всем подданным их права и судебную защиту, но все они остались на бумаге. Императрица становилась все более осторожной (особенно после начала Великой французской революции), колебалась между стремлением к умеренной либерализации русских государственных и общественных порядков и боязнью утратить полный контроль над ситуацией в стране. Неоднократно заявляя о своей приверженности идее народного представительства («Я в душе республиканка, деспотизма ненавижу»), она в то же время считала принципиально неправильным и неполезным для России ограничение самодержавной власти.

Это, конечно, была политическая квадратура круга, весьма, однако, характерная для русской истории. В тисках этого противоречия будут биться Александр I, Александр II, Николай П. Список можно и продолжить… Об этой характерной для российской истории дилемме деспота-реформатора с горечью напишет в 1782 г. Радищев: «Нет и до скончания мира примера, может быть, не будет, чтобы царь упустил добровольно что ли из своея власти, седяй на престоле».

На деле постепенно происходил переход от прагматики к реакции, что наглядно зафиксировали «дела» А. Н. Радищева (1790) и Н. И. Новикова (1792). В диалоге власти и просвещенного общества власть срывалась в охранительство и реакцию.


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.006 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал