Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






В центре ледяного урагана






 

Мы стояли на крыльце, поглядывая то на при-ближающихся мертвецов, то на дверь, которую подпирал своей спиной Пригоршня. В единственном помещении школы послышался шорох, затем – недовольное ворчание. Мы оказались между молотом и наковальней.

– Что будем делать, Химик?

Любит Никита в напряженные моменты переложить решение на меня!

– Для начала – дышим ровно. – Я оперся ладонью о столбы, подпирающие козырек над крыльцом. Между школой и толпой в полтора десятка мертвецов оставались развалины только одного дома, и преследователи уже штурмовали их.

За дверью раздался раскатистый рык. Похоже, мутант почуял запах человека. Никита побледнел и поспешно отлепился от дверей.

– Где схрон? – спросил Шнобель.

– В подвале.

– Другой вход есть? – деловито осведомился наемник.

Мы с напарником переглянулись.

– Подвальное окно! – воскликнул Никита.

– На крышу! – заорал я, вскакивая на деревянное ограждение крыльца и хватаясь за влажную дранку, выстилающую козырек. Первый мертвяк достиг школы. Подняв тощие руки, обтянутые выдубленной кожей, неловко вскидывая ноги, он полез на ступеньки.

Из школы послышался короткий топот – зверь брал разбег. Никита отпрыгнул и тоже вскарабкался на перила. Я уже был на крыше и протянул ему руку. С другой стороны показалась голова Шнобеля, наемник подтянулся, закинул на скат одну ногу, забрался.

Мощный удар выбил дверь, и волк вылетел на улицу, сбив с ног первого мертвеца. Я поспешно втягивал на крышу Пригоршню, который болтал ногами и тихо матерился. У огромного зверя действительно было шесть лап. Он был светло-серый, почти седой. Шерсть на загривке встала дыбом. Мутант взрыкнул – и, нагнув голову, бросился на мертвецов, как бык на толпу тореадоров. Те вцепились в волка когтистыми иссохшими пальцами, раздирая теплую живую плоть.

Мы не стали ждать конца схватки – любой исход был для нас невыгоден, потому что победитель занялся бы нами. Быстро забравшись на крышу школы и скатившись с другой ее стороны, выломали маленькое окошко, ведущее в подвал, и по очереди протолкнулись туда.

В подвале было темно, с непривычки ничего не видно, пришлось стоять, теряя драгоценные секунды. Как только удалось разобрать хоть что-то, Пригоршня бросился в угол, где в тусклом свете из окошка рисовались прямоугольные силуэты. Это были ящики со сгнившими овощами. Никита отбросил верхние, где перекатывались слабо светящиеся гнилушки, мы со Шнобелем подняли нижний, тяжелый.

Снаружи доносился разъяренный вой шестилапого волка и тугие, сочные шлепки: драка мутанта с мертвяками продолжалась.

Развернув промасленную ткань, мы разобрали стволы. Как приятно было наконец ощутить в руках приятную тяжесть оружия! И почувствовать себя не мелкой сошкой в разборках высших сил, не беспомощным наблюдателем – а полноценным участником событий. Хватит убегать и прятаться! Надо покончить с Дядей и его опасным экспериментом, разобраться с этой угрозой лично нам и всей Зоне. Весь ясно, что на нас сбрендивший ученый не остановится, начнет и дальше пробовать свои силы, но уже во все больших масштабах. Попытается взять под контроль всю Зону и всех, кто там живет, а кого не удастся подчинить – просто уничтожит.

– Снаряжаемся по полной, берем весь боезапас, – велел я. – Другой возможности прибарахлиться не будет, а часть патронов по дороге наверняка расстреляем.

В тусклом свете, проникающем с улицы, и совсем уж слабом мерцании гнилушек мы молчаливо и сосредоточенно заряжали оружие, снаряжали запасные магазины, рассовывали их по карманам. Пригоршня положил трубу гранатомета и пять выстрелов к нему в промасленную тряпку, оторвал край и полосой перевязал сверток, соорудив лямку. Перекинул лямку через голову и повесил получившийся мешок на спину.

Шнобель вертел Сайгу-12, прикладывал к плечу, пытался прицелиться в полутьме подвала.

– Ствол неприцеленный, – ворчал он. – Много всякого добра я держал в руках, но такого еще не приходилось.

– Давай поменяемся, – предложил Пригоршня, протягивая наемнику калаш.

– Убери эту унылую фигню, десантник, – открестился Шнобель. – Я люблю жить весело. Пробовать новое – один из важных пунктов моей жизненной программы.

– Которая может очень скоро завершиться, если ты будешь плохо стрелять, – поддел я его. Мне достался АК-47 – ствол неплохой, хотя и устаревший. Он был тяжелее привычного «сто третьего» и тут не было любезной моему сердцу функции отстрела очередями по три – ну да ничего, я с удовольствием вобью Дяде в грудь весь магазин.

 

Занятые вооружением, мы не заметили, как снаружи стало тихо. А потом над головой раздалось горловое рычание – и в окошко всунулась волчья башка. Мутант разинул пасть, высунув алый язык, с растянутых губ капала слюна, смешанная с кровью. Нас обдало зловонным дыханием.

Первым среагировал Шнобель – вскинул карабин и всадил прямо в розовую пасть одну за другой пять пуль.

– Вот и пристрелял. – Наемник с удовлетворением опустил оружие. – Говоришь, патрон «магнум»?

Волк сдох беззвучно. Башка его осталась в окне, загораживая свет.

– Ты чего натворил, балда? – Пригоршня от возмущения постучал костяшками себя по лбу. – Как мы выберемся? Подвал заперт снаружи!

Может быть, хорошо, что стало совсем темно и я не разобрал выражение лица Шнобеля. Я сказал, предупреждая очередную перепалку:

– Пора выбираться, пока Дядя не придумал еще какую-нибудь дрянь. Выталкивайте его.

В ящике с оружием лежала еще пара банок тушенки, банка сгущенки, пара полторашек воды и пачка печенья, и я добавил:

– В дороге поедим.

Когда Пригоршня со Шнобелем, пыхтя и переругиваясь, вытолкали из проема тяжелую башку шестилапого мутанта, тело его со стуком рухнуло на землю. Наконец мы смогли выбраться наружу.

Наемник достал карту. Сверившись с ней и с моим компасом, мы двинулись обратно к базе. Цель была ясна – убить маньяка Дядьева. Вот только совсем неясно, как именно это можно сделать. База полна вооруженных людей, там хватает и гражданских, убивать всех – нет смысла, да и не хочется, все эти ученые и обслуживающий персонал ни в чем не виноваты. Да и как втроем справиться с целой группой охранников под командованием Брежнева?

– Можно воспользоваться запасным выходом, пожарным, который за жилым корпусом, – рассуждал Шнобель, на ходу все время вскидывая карабин, прикладывая его к плечу и озирая окрестности, чтобы привыкнуть к новому стволу. – После всех рокировок у Дядьева не хватает людей, чтобы охранять базу, как раньше. Он же, наверное, большую часть охраны распихал по камерам. Во избежание. Так вот: зайти с пожарного входа, расхерачить дверь из гранатомета, добежать до здания и пустить ракету в окно той самой лаборатории.

– Ракету! – презрительно вскинулся Пригоршня. – Ты его только послушай, Андрюха! Это называется «выстрел», балда. И план твой фигня полная. Как и прошлый, кстати. Без фантазии работаешь. Пока бежишь к лаборатории, тебя двадцать раз подстрелят.

– Ты сам-то ни одного предложения пока не выдвинул, а туда же – критиковать, – обиделся Шнобель. – А ты как считаешь, Химик?

Я берег дыхание, поэтому участия в перепалке не принимал. В общей сложности нам надо было пройти километров восемь: болото мы решили тоже обогнуть. Восемь километров по Зоне – будем возле базы в лучшем случае вечером. Но и моральный аспект проблемы волновал меня не меньше тактического. На базу соваться не имело смысла, тут Пригоршня прав. Но взорвать со склона Пади прицельно именно девятую лабораторию – ту самую, где стоит саркофаг с телом Дяди, – не получится, там пленники. Что же делать? Нужно придумать что-то короткое и эффективное.

Под ругань Пригоршни со Шнобелем миновали болото, обойдя его по дуге с востока, и зашагали по пересохшему руслу. Мы приближались к Пореченску – городишке, построенному при советской власти и тогда же, кажется, обветшавшему. Здесь пытались разводить радужную форель. Рыборазводческая станция стояла на самом берегу. Отсюда уже виднелся бетонный корпус станции и спускающиеся в русло проржавевшие трубы, бравшие воду из речки для рыбных садков. Я глядел на эти трубы и, поеживаясь от холода, соображал, не надо ли обогнуть и заброшенный городок – на всякий случай. Вдруг там очередной мутант засел, которого Дядьев на нас натравит? Или зловредный ученый поднимет местное кладбище… как нам отбиваться?

Солнце клонилось к горизонту, но до заката было далеко. Морозец пощипывал нос и щеки. Пригоршня со Шнобелем, устав спорить, молча шагали рядом, дыхание с паром вырывалось у них из носа. Наемник дул на покрасневшие от холода руки. Я похлопал себя по плечам, пытаясь согреться, ходьба уже не помогала.

Стоп, откуда мороз? Конечно, сентябрь выдался в этом году прохладный, но не настолько же! Еще утром было довольно тепло. До ночных заморозков далеко.

– Химик, ты это видишь? – изумленный Никита поднял ладонь.

– Что за хрень? – Шнобель остановился, вертя головой.

Я поднял взгляд – с неба падал редкий снег. Не веря своим глазам, подставил руку, и несколько снежинок растаяли на ладони, оставив капельки воды. Кожа покраснела от холода, кончиков пальцев я уже почти не чувствовал.

Порыв ветра смел успевшие нападать снежинки с песка перед нами. Снег начал сыпать быстрее. Ветер усилился.

Мы переглянулись. Дядьев?

Судя по внезапности и неуместности явления – да, его работа.

Снегопад еще усилился. Потемнело, небо заволокло тучами, белая пыль сыпала все гуще, покрывая голову и плечи. Видимость резко ухудшилась. И ветер крепчал – завивал снежные вихри вокруг ног, бросал горстями ледяную крупу в лицо. Снежинки секли кожу. Я втянул голову в плечи. Снег падал за шиворот, по спине ползли холодные капли, из-за чего пробирала дрожь.

– Нас так заметет совсем, замерзнем насмерть! – крикнул Пригоршня и припустил вперед, придерживая гранатомет на боку. – За мной, укроемся на рыбостанции!

Мы со Шнобелем бросились следом, отворачиваясь от ветра и прикрывая лицо руками. Снежная пелена заволокла все вокруг. По затвердевшей от мороза земле стелилась поземка, ноги промокли и продрогли. Глаза слезились, щеки горели.

Ветер упруго гудел, усиливаясь, превращаясь в ураган. Мы едва держались на ногах, нас мотало из стороны в сторону, как сухие листья. Сквозь завесу снега я различил, что Пригоршня упал, и бросился ему на помощь. Мимо просеменил Шнобель, увлекаемый бураном.

Незаметно ветер изменил направление, теперь он дул не хаотично, то в лицо, то в спину, то в бок, а завивался вокруг нас, увлекая массы снега, скрыв окружающее. Стена снега двигалась все быстрее, и при этом сжималась. Мы оказались в центре ледяного смерча, который постепенно раскручивался. Вот-вот он разгонится до немыслимой скорости – и вздернет нас в воздух, как котят. Что Дядьев сделает с нами потом? Забросит смерчем далеко отсюда или, подняв повыше, грохнет о землю?

Ветер гудел и ревел, закладывая уши, смешанный с песком снег забивался в ноздри, в рот, за шиворот, колол спину, сдирал кожу с лица. Я понял, что больше не могу идти, не могу даже стоять на месте – ноги отрываются от земли. Рядом Пригоршня со Шнобелем размахивали руками, пытаясь удержаться, но и их неудержимо увлекало за собой вращение воздушно-снежной массы. Я закричал, когда меня подняло в воздух и понесло.

Огромная фигура, очертаниями напоминающая тролля, проявилась в грязно-белой пелене. Ростом метра два с половиной, широченные плечи, мощный торс, руки как стрелы подъемного крана, толстые ноги – словно фонарные столбы. Наклонив голову, монстр проламывался сквозь буран. Это что, брутор?! Откуда он здесь? Так вот что нам приготовил Дядьев!

Снежный поток бил брутора по плечам, по груди, но мутант пер, как танк. Меня протащило перед ним. Монстр протянул огромную лапу, схватив за ногу, подтянул к себе. Ну нет, не дамся! С трудом преодолевая сопротивление визжащего и гудящего воздуха, несущего тонны снега и песка, я потянул из-за спины автомат.

Мутант поднял меня за ногу и встряхнул. Автомат выпал из рук, повиснув на ремне, все поплыло перед глазами. Брутор закинул меня на плечо, затем вытянул другую лапищу и схватил пролетающего Пригоршню, орущего и размахивающего руками. Тоже встряхнул, закинул на другое плечо – и поймал Шнобеля. Ветер трепал нас, как тряпичных кукол. Я попытался вытащить нож из ножен, но ничего не получилось. Глаза засыпало снегом и песком, меня жутко качало и трясло, ветер яростно пытался оторвать нас от чудовища. Прижимая нас к себе, брутор зашагал сквозь смерч. Кровь прилила к голове, замутило. Зубы клацали при каждом шаге монстра. Я вслепую вонзал нож в его толстую шкуру, но он, кажется, даже не замечал моих попыток. Рядом возились Пригоршня со Шнобелем, что-то кричали, я не разбирал слов за ревом бурана, даже не был уверен, что это они, а не брутор рычит или ветер в ушах завывает.

А смерч нападал на мутанта, словно тот уносил его добычу, ярился, взвивался к небу и падал вниз тоннами снега, сек ледяной крупой, сбивал с ног, рвал волосы и шкуру. Брутор согнулся почти вдвое, преодолевая злобную стихию, и шаг за шагом продвигался вперед. Может, где-то впереди его лежбище. И какого лешего он вылез из норы в такую погоду?! Уже почти ослепнув, я все пытался достать брутора ножом, колол и резал – без толку.

Вдруг шум смерча поутих, больше ничто не лезло в глаза, не скребло будто наждаком кожу на лице и руках. Поморгав, я попытался оглядеться, по-прежнему вися вниз головой. Брутор держал крепко, я опасался, как бы он не раздавил мне ногу.

Сквозь просвет в стене мутант втиснулся в какое-то помещение. С трудом я разглядел бетонные стены и пол. Похоже, это рыборазводческая станция. Брутор понес нас по коридору, задевая его плечами. За ним осыпался бетон. Буран снаружи все еще бесновался. Порыв ветра взметнул сальные длинные волосы брутора, замел в коридор песок со снегом. Я вдруг понял, что под напоротом ветра бетонные стены заметно подрагивают, а еще трещат. Кажется, долго это здание не продержится…

Брутор поднял Никиту, поднес к лицу, разглядывая в слабом свете, проникающем сквозь проломы в потолке и стенах.

– Пригоршня, засандаль ему в глаз из гранатомета! – заорал Шнобель, отплевав песок.

Никита воспринял предложение серьезно и задергался, пытаясь достать привязанный к спине мешок из промасленной ткани.

Огромный рот брутора открылся, лицо исказилось в гримасе.

– А… ны… ынада! – прохрипел мутант.

– Скорей! – закричал Шнобель, качаясь в лапах чудовища.

Морда того снова скривилась:

– Ынада!

– Никита, стой! – крикнул я. – Подожди!

Переваливаясь с ноги на ногу, брутор пошел вперед. Прижал нас к вонючей груди – я чуть не задохнулся, теперь, когда ветер ослаб, животный запах чувствовался намного острее, – и плечом вломился в стену: дверь была для него слишком маленькой.

Бетон поддался, куски его упали на пол. Прикрывая нас плечом от осколков, брутор втиснулся в пролом. Мы оказались в длинном зале, я разобрал в полутьме под собой широкие горловины вмурованных в пол цистерн. Кажется, садки для икры.

Снаружи буря продолжала бушевать, пытаясь разнести здание станции. Дядьев не на шутку рассердился, когда у него отняли добычу. Смерч злобно и яростно бился в стены, кроша старый бетон. Мимо моего лица свалился большой кусок, оцарапав щеку, разбился где-то под нами.

Мутант поднял крышку одной цистерны и опустил нас туда. Мы повалились на холодный пол круглого бассейна глубиной метра два. Склонив над отверстием корявое лицо, брутор опять раззявил рот:

– Надыпырыждать…

Он сел рядом, нагнувшись, обхватил горловину цистерны огромными лапами и закрыл крышку, придавив собственным телом.

Тут было абсолютно темно. И не так уж и холодно, понял я, пытаясь подняться на ноги. Даже, пожалуй, тепло.

– Мы же задохнемся! – закричал рядом Шнобель, вскочил и тут же со стоном повалился обратно. Я этого не видел, понял по звукам.

Пригоршня шарил ладонями по стенкам, приговаривая:

– Надо понять, какого оно размера… Может, где-то стенка прохудилась, выберемся… Эй! Да тут труба! Наверно, вода подходила. Из нее поддувает!

– Ну, значит, не задохнемся. Никита, сядь. Шнобель, успокойся. Вы поняли, что эта образина пыталась говорить с нами? И он сказал: надо переждать. Переждать смерч, вызванный Дядьевым.

Я провел ладонью по покрытию, обтягивающему стенки цистерны изнутри. Местами оно было повреждено. Кажется, это прорезиненная ткань, натянутая на пенопласт. Под слоем пенопласта скрывался бетон.

– Бруторы же тупые, – возразил Пригоршня. – Не разговаривают они.

– Давайте подождем, – предложил я. – Если этот мутант не съел нас сразу, а сунул сюда, скорее всего, он же нас и вытащит, когда закончится буря. Надо просто дождаться этого момента.

Мы стали ждать, вслушиваясь в доносящиеся сверху звуки.

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.011 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал