Дополнительность номотетики и идиографии

Словом, либо надо характеризовать исследуемое множество как некое качественное целое, как систему (при этом каждый элемент описывается не своими признаками, а местом в системе – тезис Любищева), либо описывать детально (в том числе метрически) отдельные элементы и мириться с тем, что свойства разных элементов выступают друг относительно друга как случайности. Можно уточнить мысль Любищеваспециально в аспекте анализа разнообразия: то, что достоверно с одной позиции исследования, может быть сомнительным, т. е. в некотором смысле случайным, с другой (дополнительной по Бору) позиции. Неточность процедуры познания неизбежна уже по той причине, что даже исчерпывающее теоретическое описание, проведенное с одной позиции, окажется набором более или менее случайных фактов с какой-то другой.

Рассмотрим любое частное утверждение, хотя бы, например: " этот стол – деревянный". Фраза – чисто идиографическая (т.е. указывает на частный конкретный факт), но несет в себе в свернутом виде мощную номотетическую (т.е. выражаемую правилом) информацию. Ведь слово " стол" – символ принадлежности к некоторому абстрактному множеству столов, указание на номотетику. Еще мощнее свертка информации в слове " деревянный", которое указывает на все предметы, сделанные из дерева, причем дерево может быть любое; т. е. проведена еще и свертка по всем видам деревьев, тогда как, например, слово " дуб" уже означает свертку по всем видам и экземплярам, принадлежащим к данному роду. Но более всех абстрактно слово " этот", формализующее не предметы или их качества, а отношение их к говорящему. Оказывается, идиографический факт формулируется как пересечение номотетик.

Отметив это, можно перейти к вопросу о том, что номотетично, а что идиографично в той или другой научной дисциплине. Это зависит от позиции исследователя, целей, которые он ставит, и средств, которыми он располагает. Так, для математика " Курс геометрии" – номотетический текст, а " Курс практической систематики высших растений" – сугубо идиографический, и мало кто замечает, что для ботаника ситуация прямо противоположна. Действительно, геометрия для него, если только он не увлекается математикой, – набор теорем, которые нельзя усвоить иначе, чем заучив их, и наличие доказательств не упорядочивает для него текст, но только загромождает (надо заучивать еще и их); наоборот, инструкции " Практической систематики" упорядочивают для него море растений, стоящее перед глазами, дают метод свернуть необозримое множество признаков в компактное множество диагнозов. Словом, номотетично то множество, в котором данный исследователь видит номотетику.

Номотетико-идиографический анализ завершал в книге [Чайковский, 1990] выявление семи типов случайности. Кроме этих семи типов, есть и другие способы группировать случайные явления – например, по наличию или отсутствию устойчивых частот (см. гл. 7). Прежде чем заняться остальными способами, следует сказать о попытках модифицировать саму данную семерку.