Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Традиции древнерусской литературы в литературе XVIII века.






Литература 18-го века была подготовлена всей предшествующей историей русской литературы, ходом развития общества и русской культуры. Она связана с лучшими традициями древнерусской литературы (представление о важной роли литературы в жизни общества, её патриотическая направленность).

3 главные черты древнерусской литературы:

1. рукописность.

2. анонимность.

3. церковность.

Все эти черты имели сильное влияние на литературу первой трети 18 века, да и впринципе на всю дальнейшую литературу.

Как пример можно привести творчество Феофана Прокоповича, или же гисторию о Василии Кареотском.

Феофан Прокопович:

1. Использование прежде всего церковного жанра-проповеди. Церкорвный их характер.

2. Пафос патриотизма, вера в будущее России(" Слово на погребение Петра Великого" 1725, " Епиникион")(Прокопович был верным соратником Петра).Писал похвальные стихи, продолжая традиции патриотических стихотворений Симеона Полоцкого.

Василий Кареотский:

1. Автор гистории не известен. То есть еще сохранялась традиция авторской анонимности.

2. Василий еще сохраняет хорошие черты древнерусских героев: отцелюбие, благочестие, послушание.

3. Рукописность. В самом начале 18 века еще не было распространено книгопечатание, поэтому все еще носило рукописный характер.

 

Литература первых десятилетий XVIII века.

ЛИТЕРАТУРА ПЕРВЫХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ XVIII в.

Первое двадцатипятилетие XVIII в., время царствования Петра I, является общепризнанной ключевой и порубежной эпохой в истории России.

Общеевропейский тип словесной культуры определяется тремя понятиями: это словесность авторская (индивидуальное творчество), светская (не связанная прямо с церковью и религией) и печатная (по форме бытования текстов в культурном пространстве), т. е. массовая и многотиражная. Что касается древнерусской словесной культуры, то по каждому из этих признаков она антонимична европейскому типу: словесность русского средневековья является анонимной (личность автора не имеет значения), духовной (непосредственно связана с культом и религией), рукописной (т. е. малодоступной, трудоемкой в тиражировании, с ограниченным кругом потребителей). Весь смысл культурной реформы Петровской эпохи и заключался в том, что перестройка массового сознания по законам идеологии персонализма спровоцировала смену традиционного национального типа культуры общеевропейским. И это отнюдь не значит, что русская культура утратила в этом процессе свое национальное своеобразие.

Таким образом, еще одним результатом петровских преобразований в их исторической перспективе явилась ситуация двойного раскола: культурный раскол между высшим и низшим сословиями и идеологический раскол между интеллигенцией и властью.основной круг чтения массового русского читателя составляли традиционные рукописные сборники повестей, или «гистории». сформировался тип безавторской гистории Петровской эпохи — и при очевидной своей зависимости от древнерусской повествовательной традиции (анонимность и рукописность — характерные признаки повестей Петровской эпохи, роднящие ее с древнерусской литературой), а также от западноевропейской модели жанра (типологический авантюрный сюжет), безавторские гистории, ориентированные на свою историческую современность и создаваемые людьми своей эпохи, отразили и новизну русского общественного быта в начале XVIII в., и новый тип сознания своих безымянных авторов.

«Гистория о российском матросе Василии Кориотском и о прекрасной королевне Ираклии Флоренской земли».произведение распадается на две неравные части: первая, более лаконичная, повествует о жизни молодого дворянина Василия Кориотского, пошедшего на государеву службу, а вторая, более пространная — о его невероятных приключениях в Европе. Первая часть имеет ярко выраженный бытоописательный характер; вторая, более условная, выстроена отчасти по образцу русских народных былин и разбойничьих сказок, отчасти же — по образцу западноевропейской любовно-авантюрной повести.

Кроме реальной новизны русского общественного быта в повести о российском матросе нашел свое отражение и новый тип личности, порожденный новым временем русской истории.Пусть «гистория» пока что остается анонимной и рукописной в традициях древнерусской культуры, образ ее героя и вся структура повествования неоспоримо свидетельствуют о том, что идеология персонализма, понимание ценности индивидуальной личности уже стали достоянием массового культурного сознания в те годы, когда безымянный автор создавал свою повесть.

Идеологическая проза первой трети XVIII в.: жанр проповеди в творчестве Ф. Прокоповича.Поэтика ораторской прозы

Если в безавторских гисториях Петровской эпохи создается бытовой образ нового человека, то другой, также чрезвычайно распространенный и популярный жанр — проповедь и светское ораторское «Слово» Феофана Прокоповича формирует представление о его духовном облике. Его авторская принадлежность Феофану Прокоповичу принципиально важна для жанрово-стилевой модели, в которую воплотилась у Феофана традиционная ораторская речь. Кроме того, Слово существовало не только в жанре устного публичного красноречия, но и в печатной книжной форме: как правило, тексты речей Феофана печатались по произнесении отдельными брошюрами. Ораторское искусство в начале XVIII в. занимало совершенно особенное место как в системе словесных искусств, так и в общественной жизни. общая внутриполитическая жизнь России была такой бурной, непопулярные поначалу реформы так нуждались в пропаганде, что именно ораторские жанры были единственной формой эстетической деятельности, доступной для восприятия максимального количества людей, которых нужно было убедить в необходимости всех происходящих перемен.Этот стиль может быть назван «панегирическим». «Панегирик» значит «похвальное слово», и именно проповеди Феофана, написанные в основном в этом жанре, являются и наиболее ярким воплощением панегирического стиля, которая зафиксирована в устойчивом жанре словесного творчества и его установках: проповеди — Слове. Как ораторские жанры, проповедь и светское ораторское Слово принадлежат к двум направлениям словесного искусства: литературе (поскольку и проповедь, и Слово являются текстами) и красноречию (поскольку тексты эти рассчитаны на устное произнесение перед слушателями). Этой двойственностью обусловлены законы поэтики ораторских жанров, предопределяющие их структуру, композицию, форму выражения мысли и типологию художественной образности.

Аристотель выделял три рода красноречия: торжественное, политическое и судебное, Ср. название проповедей Феофана Прокоповича: «Слово похвальное о баталии Полтавской...» (1717, произнесено по случаю годовщины Полтавской битвы); «Слово о власти и чести царской» (1718, поводом для него послужило раскрытие заговора церковников против Петра и суд над царевичем Алексеем); «Слово похвальное о флоте российском...» (1720), «Слово на погребение <... > Петра Великого...» (1725); «Слово на похвалу блаженный и вечнодостойныя памяти Петра Великого...» (1725).

Во-вторых, устная форма бытования текста проповеди и Слова, обращенных к слушательской аудитории и преследующих двоякую цель — убедить и взволновать слушателя, предопределила ряд интонационно-структурных особенностей этих жанров. Слово — это жанр диалогичный, поскольку, формально будучи монологом, оно всегда ориентируется на воспринимающее сознание, к которому прямо обращено. Обращенность реализована в тексте ораторского жанра тройственным образом: 1) обязательным обращением в зачине к слушателям; 2) регулярным употреблением личного местоимения в формах множественного числа (мы, нам, наш), что подчеркивает наличие контакта между оратором и аудиторией и уподобляет мнение оратора мнениям его слушателей; 3) многочисленными риторическими вопросами и риторическими восклицаниями, которые разнообразят интонацию ораторской речи, уподобляют ее формально-монологический текст диалогу (вопросно-ответная структура речи) и выражают сильные эмоции оратора, которые должны передаться аудитории.

Законы риторической композиции определились еще в античной эстетике, в «Риторике» Аристотеля. Эти законы весьма жестки: во имя успеха ораторская речь должна придерживаться логической композиции. Композиция ораторской речи предполагает следующие обязательные элементы: обращение к слушателям, формулировка тезиса, его развитие и доказательство в системе аргументов, вывод, повторяющий в своей формулировке начальную посылку, финальное обращение к слушателям.

Основная часть ораторской речи — доказательство тезиса в системе аргументов — обрамлена как бы кольцом тождественных элементов: оратор обращается к слушателям в начале и конце речи, основной тезис, близко соседствующий с обращениями, также повторяется в начале и конце как положение, требующее доказательства, и как доказанное положение. Подобная кольцевая структура — это как бы и мнемонический прием — в конце напоминается о том, с чего речь начиналась, — и художественный образ, словесная модель круга и сферы, которые считались самыми совершенными из всех геометрических фигур.

Композиционные повторы в зачине и финале, охватывающие кольцом текст проповеди, весьма разнообразны. Они могут быть выражены при помощи сходных по звучанию и значению слов. В речи, ориентированной на устное произнесение, созвучие является одним из эффективнейших эмоционально-эстетических средств воздействия

Пожалуй, главным — и абсолютно индивидуальным, авторским средством его жанровой модели проповеди является синкретизм, нерасчлененность установок эпидейктической риторики в его ораторском слове. Выше уже говорилось о том, что эпидейктическое красноречие могло быть как хвалебным, так и хулительным. Яркий признак ораторских речей Феофана — это нерасчлененность хвалы и хулы в пределах одного текста, а как следствие — принципиальная разностильность его проповедей, соединяющих панегирик Петру или флоту с обличениями врагов просвещения, невежд, противников реформ.

Так, внутри самого жанра проповеди, объединяющего две противоположные установки (похвальную и обличительную), два типа художественной образности, при помощи которых выражается их эмоциональный пафос (понятийно-тезисную и бытописательно-аргументальную) и два стилевых ключа, условно говоря, высокий и низкий, намечается внутреннее противоречие, которое оказалось весьма продуктивным на следующей стадии литературного развития. Распадаясь на свои простые составляющие, хвалу и хулу, с присущими им образно-стилевыми средствами выражения, проповедь Феофана Прокоповича породила два старших жанра русской литературы нового времени: торжественную оду Ломоносова, в которую отошли панегирические тенденции проповеди, и сатиру Кантемира, которая восприняла из проповеди обличительные мотивы с присущими им способами выражения

При этом и сатира, и ода унаследовали риторические особенности жанра проповеди: риторическую кольцевую композицию, диалогизм, вопросно-ответную структуру повествования. В результате место проповеди Феофана Прокоповича в истории русской литературы определяется тем, что это — прототипический жанр, соединяющий в себе исходные условия дальнейшего русского литературного развития — в одическом и сатирическом направлениях. И Кантемир, в разработке жанровой модели сатиры, и Ломоносов, создавший жанровую модель торжественной похвальной оды, восприняли традиции проповеди-слова Феофана Прокоповича.

Две разновидности прозы начала XVIII в. — бытовая проза, тяготеющая к романно-новеллистическому типу повествования, и идеологическая ораторская проза, связанная с насущными потребностями политического момента, предлагали два разных способа создания образов «героя нашего времени». В безавторских гисториях образ человека-современника своей исторической эпохи создается извне — объективным авторским повествованием. И эстетическая достоверность такого образа определена бытовой достоверностью облика человека, типа его повседневного поведения, биографическими событиями его жизни, приуроченной к определенной исторической эпохе. Что же касается идеологической ораторской прозы, то в любом ораторском тексте неизменно присутствует его основной герой — автор-оратор, образ мыслей и эмоциональный облик которого и отражает ораторский текст. По отношению к личности оратора его речь — это полное интеллектуальное, нравственное и эмоциональное самораскрытие, создающее убедительный духовный облик человека, который в бытовой прозе может быть только реконструирован по своим внешним проявлениям.

 

6. Ф. Прокопович: своеобразие публицистики.

Феофан Прокопович (1677 (1681?) – 1736)

В начале 18 века интенсивное развитие получает публицистика. Прокопович был одним из выдающихся писателей-публицистов этого. Работал в жанре «слово» (светский ораторский жанр, европеизированное явление русской словесной культуры). Его авторская принадлежность Феофану Прокоповичу принципиально важна для жанрово-стилевой модели, в которую воплотилась у Феофана традиционная ораторская речь. Кроме того, Слово существовало не только в жанре устного публичного красноречия, но и в печатной книжной форме: как правило, тексты речей Феофана печатались по произнесении отдельными брошюрами. Однако, как безавторские гистории являют собой сложный сплав традиционных форм с новыми эстетическими воззрениями, так и европеизированное ораторское Слово Феофана тесно связано с предшествующей культурной традицией, поскольку является секуляризацией одного из глубоко укорененных в национальной культурной традиции жанров — церковной проповеди. Дидактическое и эмоциональное назначение (убедить и взволновать) проповеди достигается тем, что каждый смысловой фрагмент ее текста подчинен одновременно двум установкам — максимальной эмоциональной выразительности и логической связи в общем течении мысли, раскрытии основной темы проповеди. Первая установка определяет стилистику и образность проповеди, богато насыщенную риторическими фигурами (метафоры, сравнения, антитезы, олицетворения или аллегории, символика и эмблематика). Классическим образцом риторической ораторской прозы было слово, произнесенное Прокоповичем на погребении Петра I (1725). Здесь он с большим художественным мастерством и полнотой раскрыл историческое значение его реформаторской деятельности. Из-под пера Феофана вышел также ряд правительственных документов. В них он внес страстность публициста, гордящегося возросшей благодаря Петру международной ролью России, острый обличительный сарказм по адресу противников преобразований, ревнителей старины. Бесспорный сподвижник Петра. Феофан отстаивал идею подчинения церкви светской власти. Эту идею Прокопович старался донести до умов через свои произведения. В трагикомедии «Владимир» Прокопович подвергает резкой критике реакционное духовенство, которое было главным противником преобразований Петра Великого. Феофан Прокопович известен также своими похвальными стихами, в которых он прославлял Петра и великие свершения российского народа. Ярким примером таких стихов может служить «Песнь победная на преславную Победу Полтавскую». Но лирику он писал в разных жанрах: похвальные стихи, эпиграммы, шутки, басни, поэмы. В дальнейшем бурная и богатая политическими событиями жизнь Феофана не оставляла времени для занятий поэзией, поэтому его поэтическое наследие очень невелико, хотя и разнообразно. Он писал стихи от случая к случаю, преимущественно для небольшого круга друзей и не предназначал их для печати. Феофан отдавал предпочтение эпиграмме и элегии и одновременно одним из первых использовал в поэзии приемы и мотивы народных песен, недаром ряд его стихотворений, в которых особенно сильно выражено личное чувство, был положен на музыку, и они часто встречаются в рукописных песенниках XVIII в., но без имени автора. Продолжая традицию Симеона Полоцкого, писал на силлабике. Экспериментировал с современным ему стихом, его можно назвать «силлаботоником» своего времени. Первым обращается в русской поэзии к теме науки. Также являлся новатором в сфере сатирической поэзии (Эзопов язык).

 

Литература 30-50-х годов XVIII века. Русский классицизм.

В середине 18 столетия ведущим стилем русской культуры становится классицизм.

В течение полутора столетий кл. был ведущим стилем литературы во всей Европе. Классицизм сложился как законченное литературное мировоззрение во Франции в сер. 18 столетия и именно во французской литературе получил наиболее полное выражение. От французов он перешел затем в Англию, Германию, Италию, наконец в Россию. Французский классицизм дал мировой литературе гениальных драматургов- трагиков Корнеля и Расина; учителем поэтов-классиков всей Европы был Буало Центральной темой, идеей классицизма являлся культ государственных, гражданских добродетелей, которым классицизм приносил в жертву все личные стремления человека.

 

Основа всех правил классической поэтики – разделение литературы на несмешиваемые жанры. Здесь царил своеобразный закон единства стиля. Каждая тема соответствовала своему жанру, каждое произведение строилось по закону своего жанра, прямолинейно и целостно. Получается единство, прилаженность друг к другу всех элементов поэтики – «высоких» в одних жанрах, «низких» в других и т.п. Вторым устоем всего классицизма были образцы, теория подражания. При этом замечательно, что ни в теории, ни в практике поэзия классицизма не была только «книжной» поэзией. Фактически классики писали иначе, чем те поэты, которых они изображали своими образцами. Образцовой литературой была объявлена античная литература. Античные жанры, античные образы, античная мифология заполняют литературу, которая не становится от этого более близкой к подлинно античной. Точность, ясность, благородная простота и логическая законченность стиля и построения произведений явились одним из лучших достижений классицизма вообще.

Первые воздействия классицизма в России можно проследить еще в 17 веке в творчестве Симеона Полоцкого. На смену его схоластическому классицизму пришел новый, почерпнутый уже непосредственно в западных источниках Кантемиром и Тредиаковским. Они обращаются як античным образцам, и к французским и немецким классикам. Они дают сами образцы творчества в указанных классицизмом жанрах.

Однако именно Сумароков и его единомышленники, либеральные дворянские интеллигенты, создали полноценный и единый стиль, законченное художественное мировоззрение русского классицизма.

1) Рус. лит, усваивая оказывалась наследницей более зрелых достижений Запада, становилась на один уровень с самыми передовыми литературами мира.

2) Классицизм вполне соответствовал по своим идейным установкам основному направлению, указанному русской культуре всем историческим путем России в начала 18 века: именно культ общественного, государственного долга, подчинение частного, личного интересам страны и разума, столь характерные для классицизма на всех его стадиях, был близок передовым людям России. Классицизм учил, анализируя человека вообще, идеал человека, воспитывать людей в духе этого идеала; эта задача подчинения душевной жизни человека идеалу разума и культуры стояла весьма отчетливо пред всеми русскими писателями.

3) Классицизм стремился построить идеал культуры и человека не местного значения, а общечеловеческий. Идеал русского человека становится идеалом всей мировой прогрессивной культуры, и перед русским человеком открывались широчайшие горизонты. Он становился гражданином мира. Он и свою собственную русскую культуру понимал теперь как органическую составную часть общечеловеческой культуры.

При этом важно, что русская литература не должна была, не могла и не хотела утерять свои особые национальные черты, потерять свое лицо. Характерно отличали русский классицизм от западного прежде всего 2 специфические черты:

1) сатирический, воинствующий хар-р многих произведений русских классицистов, не позволивший им совсем удалиться от конкретной действительности.

2) относительная близость к народным истокам искусства.

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.009 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал