Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 23. Каменные створки раздвинулись после полуночи, когда костер вдали погас и голоса борешанистов смолкли






Каменные створки раздвинулись после полуночи, когда костер вдали погас и голоса борешанистов смолкли. Услыхав тихое шипение – пневматика? – Мартин мгновенно поднялся на ноги, готовясь к броску. Из проема выглянул человек. Выходить наружу он не спешил, долго осматривался – как мышь, выясняющая, нет ли поблизости кота. Тьессинского шлема на нем не было.

Мартин прилип к скале, наблюдая за ним краем глаза. Несколько раз тот оглянулся, словно хотел убедиться в отсутствии слежки. Изнутри никаких звуков не доносилось.

«Один», – определил Мартин.

Наконец человек рискнул переступить через порог. На нем были шорты и рубашка, украшенные большим количеством пряжек. Есть надежда, что не валвэниец.

Отлепившись от скалы, Мартин зажал ему рот и аккуратным движением завернул за спину, на излом, правую руку. Прошептал:

– Тихо. Если не будешь дергаться и орать, я тебе ничего не сломаю. Попробуй крикнуть – проведешь остаток жизни в сервокостюме.

После этого предупреждения он переместил ладонь на горло пленника, давая тому возможность говорить. Парень, судя по его действиям, не хочет, чтоб его тут застукали. Поднимать шум не в его интересах.

– Ты про меня знаешь? – спросил он сдавленным шепотом.

– Ага. А вот Габри об этом узнать не должен, верно?

– Послушай, я прошу тебя, будь другом, будь мужиком, – торопливо зашептал пленник. – Договоримся как-нибудь… У Люсьены больной желудок, без дополнительного питания она заболеет. В следующий раз я тебе тоже принесу поесть! А хочешь, сейчас половину бутерброда отдам? Не говори никому, что ты меня видел. Послушай, отпусти!

– Сейчас отпущу. Приготовься к сюрпризу.

Тот повернулся к Мартину – болезненного вида молодой мужчина с небольшими светлыми усиками. Присмотрелся и изумленно приоткрыл рот.

– Да, это я, – кивнул Мартин. – Как тебя звать?

– Явор Бениус. – Он слегка опомнился. – Вы… здесь…

Мартин вынул из кобуры пистолет. Он готов был нанести удар, если Бениус сделает хоть одно подозрительное движение, но тот не шевелился, только моргал. От сумки, пристегнутой к его поясу, плыл аромат жареного бифштекса и свежего хлеба.

– Подкармливаешь свою подружку втайне от Юстана?

– Она болеет, – виновато, словно от него требовались оправдания, пробормотал Бениус.

– Пошли, – прошептал Мартин, втаскивая его в черный зев туннеля. – Ты мне поможешь, и никто не узнает о твоих прогулках. Где бы тут поболтать без помех?

– Я не смогу вам помочь.

– Спорим, что сможешь?

Бениус потянулся к поясу. Мартин перехватил его запястье и слегка сдавил.

– Фонарик! – простонал Бениус. – У меня там фонарик!

Мартин включил свой фонарь, укрепленный на плече. Погруженный в густую тьму коридор, сводчатый потолок, бахрома на стенах – темный пушистый мох. И под ногами такой же. Полностью глушит шаги.

– Так где можем поговорить?

– Здесь.

Боковой проем, ступеньки – лестница уводит наверх, плавно заворачивая. Короткий тупиковый коридорчик. То ли кельи, то ли кладовки, выстланные изнутри мхом. Свернув в первую, Бениус опустился на пол – колени у него давно уже подгибались. Мартин присел рядом.

– Какое у тебя гражданство?

– Я алзонец.

– Ты был вместе с Юстаном, когда вы нашли Гефаду?

Бениус молчал – то ли гордость взыграла, то ли страх перед Юстаном.

– Со мной тут денорка, – бессовестно солгал Мартин. – Караулит снаружи. Вы с Юстаном убили в Чернаре ее товарищей. Если не хочешь со мной разговаривать, тебя допросит она.

– Мы прилетели на Кадм искать золото, – сглотнув, капитулировал Бениус. – Это была Юстанова идея. Случайно наткнулись на туннель в горах и попали в зал, где тьессинское оборудование. Юстан начал экспериментировать…

– Сколько вас было?

– Восемь человек.

– А осталось?

– Пятеро.

– Где еще трое?

– Один испугался в самом начале и ушел, вместе с проводником-валвэнийцем. Мы их больше не видели. Он был случайный человек, не из нашей компании.

– А двое других?

Бениус отвел взгляд, не отвечая.

– Позвать сюда денорку?

– Не надо… – он содрогнулся. – Их нет. Юстан их… Они тоже были случайные люди, думали только о наживе, как бы все найденное подороже загнать. Юстан внедрил им в мозг волшебные комочки, для пробы. Это совсем просто делается.

– И они стали первыми зомби, – кивнул Мартин. – Кто еще тут есть, кроме вас пятерых?

– Кое-кто из Чадоры, несколько валвэнийцев…

– Давай точные цифры.

– Чадорийцев четверо, Юстан завербовал их год назад. Вначале они там выполняли его поручения, а теперь он взял их сюда. И шестеро валвэнийцев.

– Не шестеро, больше. Пожалуй, я все-таки схожу за деноркой…

– Я не вру, в Гефаде их шестеро! Это доверенные люди. Еще есть отряд наемников из тридцати человек, но сюда мы их не пускаем.

– Значит, в Гефаде вас пятнадцать, считая Юстана?

– Да.

– Как доверенные валвэнийцы и чадорийцы к нему относятся?

– Считают его богом. Он и правда стал почти бог…

– Сколько у вас зомби?

– Мало. Меньше двух десятков, я точно не знаю… Вы убили всех, кто был в Раюсаны, а волшебные комочки закончились. Юстан еще не разобрался, как их выращивать.

«Хоть один плюс, – отметил Мартин. – Итого, в горе пятнадцать человек и тридцать наемников снаружи. Негусто. Если этот мерзавец не пудрит мне мозги».

– Маловато вас… – заметил он вслух.

– У нас Гефада, – с оттенком превосходства, словно это он, а не Юстан контролирует установку, сказал Бениус.

– Чем вы занимались до Кадма?

– Жили на Алзоне… – он с усмешкой пожал плечами. – Я ремонтировал в ателье бытовую автоматику, Юстан вел начальный курс философии в частной школе… У каждого свое. Потом Юстан предложил встряхнуться, всех послать и окунуться в авантюру, и мы полетели на Кадм.

– Каким криминалом вы занимались на Алзоне?

– Никаким. – Бениус сморщил лицо в насмешливой гримасе и потряс головой, будто хотел спросить: «Ты, дурак, за кого меня принимаешь?» – Мы просто компания друзей. Никаких там проблем с полицией…

– Где хранится тьессинская аппаратура?

– В центральных залах.

– Ты меня туда проводишь, – Мартин поднялся. – Вставай.

– Я должен отнести ей бутерброд. Она ждет.

– Завтра отнесешь. Идем.

Они тем же путем спустились в туннель.

– Надо закрыть вход… – робко сказал Бениус.

– Покажи, как это делается.

Обрамленный мхом овальный щиток с двумя выпуклостями. Нажмешь на левую – откроется, на правую – закроется. До идиотизма просто. Когда створки бесшумно сомкнулись, Бениус испустил вздох облегчения: страшная денорка, которой Мартин его пугал, осталась снаружи. Уж теперь-то она сюда не войдет! От Мартина это не укрылось, и он ухмыльнулся: спасибо денорским олигархам за их нехорошую репутацию. Очень культурно побеседовали, даже голос повышать не пришлось.

– Веди.

Коридор многократно разветвлялся, но Мартин уловил, что его спутник ориентируется по нанесенным на потолок флуоресцирующим узорам. На потолке мха не было. На одних отрезках пути Бениус нервничал и торопился, на других расслаблялся. Мартин все отмечал и запоминал. Переплетение светящихся аметистовых прожилок на каменных сводах, бархатистая масса мха, нежный сухой аромат… Вероятно, мох обеспечивает регенерацию воздуха: выделяет кислород, абсорбирует продукты распада. А заодно идеально поглощает звуки, вот это уже некстати: не разберешь, крадется за тобой кто-нибудь или нет.

Сила тяжести возросла внезапно, когда они пересекали круглый зал с мерцающим фиолетовым потолком и замшелым полом. Бениус захрипел и упал на колени. Мартин рванулся назад, к проему… тут много проемов, пустые черные арки… одна не пустая, там стоит невзрачный человек в белом тьессинском шлеме, похожем на тиару… надо поднять руку с пистолетом… бесполезно, Юстан защищен… а руку все равно не поднимешь, все тело словно находится под прессом… он способен выдерживать большие перегрузки, но не настолько… тьессинские браслеты на запястьях и щиколотках нагрелись, стали почти горячими… неведомая сила оттащила Бениуса к стене, теперь тот барахтается, пытаясь сесть… а у Мартина темнеет в глазах и вот-вот затрещат кости, хотя он все еще держится на ногах…

Вдруг он понял, в чем его шанс – с сумасшедшим надо играть по сумасшедшим правилам! – и с неимоверным трудом вытолкнул из пересохшей глотки слова:

– Давай, Юстан, раздави меня… и ты никогда не вернешься… на планету с кольцом вместо спутников!..

Сила тяжести сразу ослабла.

– Я только хотел показать тебе свое всемогущество, убийца, – напыщенно произнес Юстан.

Мартин шагнул к нему и наткнулся на невидимый барьер. Бениус наконец-то сумел сесть, но тут же со стоном лег на пол. Из проемов выглядывали еще какие-то люди. Фиолетовый потолок налился ослепительным нереальным сиянием, как на вечеринке в ночном клубе. Вот только развлекался сейчас один Юстан. На его лице, бледно-сиреневом в этом праздничном свете, расцвела торжествующая улыбка.

– Я знал, что ты придешь сюда, убийца!

На Мартина обрушился удар. Когда вязкая тьма забытья отпустила его, он ощутил привкус крови во рту и беспокойную возню вокруг, услыхал нервный голос Юстана:

– …Скорее, дураки, снимайте с него все это! Застегните ошейник… Ты, Гонза, раздолбай, не нажимай эту кнопку! Его нельзя убивать, он знает дорогу домой!

Щурясь от нестерпимо яркого фиолетового света, Мартин принял сидячее положение, одновременно намечая первую жертву. Обступившие его люди попятились. Он скосил глаза: безрукавка, пояс с кобурой, ботинки, тьессинские защитные устройства – все исчезло. Карманы шорт вывернуты. Зато что-то сдавливает шею. Мартин потрогал: ошейник, то ли пластиковый, то ли костяной. Вдруг все вокруг поплыло. Перестав ощущать свое тело, он упал навзничь. «Я парализован?..» Сознание он, однако, не потерял.

Кто-то – Юстан? – расхохотался.

– Это чтобы ты был под контролем, убийца. Когда я даю мысленную команду, ошейник срабатывает. Сейчас я его выключу, не тащить же твою слоновью тушу на руках… Как эта срань выключается?! Гонза, ты скотина, если бы ты не путался под ногами…

– А я при чем? – удивленно спросил Гонза.

– А ты у нас самый главный раздолбай!

Мартин широко раскрытыми глазами смотрел на пылающий потолок. Он не мог даже веки опустить, тело ему не подчинялось. А мозг продолжал работать. Главное – не паниковать. Он неоднократно попадал в плен, но всегда выбирался. Выберется и на этот раз. Для кого это, может, и катастрофа, а для него – рутина, специфика работы. Юстан на крючке, поскольку Мартин якобы располагает исключительно ценной для него информацией. Но где же он допустил ошибку? Бениус поднял тревогу? Вряд ли. Бениус не хочет, чтобы Юстан узнал о его тайных вылазках в лагерь борешанистов. Если только он сказал правду, ведь Мартин допрашивал его без веритола… Его поведение подтверждает его слова, но вдруг это была западня, вдруг он заранее знал, кого встретит, выйдя из туннеля? Тогда получается, что Мартина засекли, еще когда он прятался снаружи. Выданные Аблесом защитные устройства подвели? Возможно… Против Гефады они слабоваты. С другой стороны, вон с какой поспешностью их с него содрали… Подстраховались. Ладно, рано или поздно Юстан сам проболтается – такие, как он, поговорить любят.

Наконец «почти бог» Юстан разобрался со своей аппаратурой, и тело Мартина пронзили тысячи иголок. Он даже смог зажмуриться.

– Ты что-нибудь чувствуешь, убийца? – Юстан ткнул его носком ботинка. – Чувствуешь или нет?

– Да.

– Тогда вставай!

– Для того, чтобы восстановилось кровообращение, нужно время, – Мартин говорил невнятно, язык и губы словно одеревенели. Прогресс: минуту назад он их не ощущал.

– Мешок с дерьмом, – процедил Юстан. – Еще суперменом считаешься! Денорку, которая была с тобой, мы тоже взяли. Я ее на месте раздавил. В лепешку.

Вот ты и проговорился, подумал Мартин. Не было со мной денорки, я соврал, а ты об этом не знаешь. Спасибо.

Итак, «магические создания» Аблеса в провале не виноваты, они свою задачу выполнили. Выдал его Бениус, проявивший примерную лояльность к своему боссу, невзирая на возлюбленную-борешанистку с больным желудком. «Растяпа!» – обругал себя Мартин. Надо было ввести Бениусу веритол, а уж потом задавать вопросы. Надо было получше следить за ним, сумел же он каким-то образом поднять тревогу… Теперь придется работать дальше в этом чертовом ошейнике, и времени на операцию уйдет гораздо больше, чем он планировал.

Юстан наклонился над ним и внимательно вглядывался в его лицо. Усмехнулся:

– Переживаешь, да? Ты уже начал учиться страдать! Может, даже станешь человеком… Я всех твоих подельников выловлю.

Опершись о пушистый пол, Мартин встал. Юстан предупредил:

– Делай только то, что я говорю, иначе опять включу ошейник. Выключатель у него барахлит, так что сам напросишься… Иди туда, направо!

Вдали, в конце коридора, брезжил дневной свет. Неужели прошло столько времени? Все-таки нет. Искусственное освещение: узоры на потолке, широкие извилистые полосы, перепутанные, как дорожки в детской головоломке «Помоги собачке найти свой домик». Стены в этом зале тоже покрывал мох, теперь Мартин разглядел, что он темно-голубой. Через равные промежутки из массы мха выступали издырявленные костяные ребра. В центре потолка они соединялись, образуя шишковатый округлый нарост. Петляющие светящиеся полосы пересекали их, не церемонясь, а вокруг нароста обвивались тремя концентрическими кругами. Пол – гладко отполированные ониксовые плиты. Беспорядочно раскиданы потертые, но безумно дорогие ширанийские ковры. На стенах – пара зеркал, голографический пейзаж с морем и кричаще-розовым закатом, женский портрет, черно-белая графика борешанистов, еще одна голограмма: разрушенное взрывом здание супермаркета в центре Риашата, алзонской столицы (его заминировали те самые террористы, которых через два дня после этого перестрелял Мартин), какой-то документ в позолоченной рамке, несколько валвэнийских мечей разного типа, в роскошных ножнах. Овальные изжелта-белые плоскости – экраны?.. В зале хаотично расставлена разностильная мебель: фаянийская, ширанийская, солванская, кардубийская, прочая… Вперемежку с ней – похожие на абстрактные скульптуры X-объекты, вырастающие прямо из пола. Мартин насчитал девять штук. На антикварной фаянийской кровати с балдахином – грязная смятая постель. Длинный стол с аляповато расписанной лакированной столешницей (из Кардубы?) загроможден посудой с остатками еды. Видимо, Юстан прямо здесь и живет.

– А с освещением у тебя тут порядок, – не дав ему заговорить первым, заметил, озираясь, Мартин.

– Эти сраные тьессины все забросили, а я налаживай, – раздраженно отозвался Юстан. – В одних помещениях свет нормальный, а в других фиолетовый, как в жопе…

«Значит, не можешь наладить. Не так уж хорошо ты контролируешь Гефаду».

Мартин еще раз огляделся. Что-то его зацепило. Даже не зацепило – резануло, и сейчас он пытался отыскать в хаосе предметов причину своей реакции. Что-то вызывало протест: такого быть не может! X-объекты? Да нет, к ним он уже успел привыкнуть. Как раз они-то здесь на своем месте.

Юстан уселся в обитое палевым бархатом кресло с инкрустированными перламутром деревянными подлокотниками – Мартин видел похожие во дворце у Корнелы бан Кунарды. Не похожие, точно такие же.

– Стой где стоишь! – развалившись, велел Юстан. – Узнаешь рухлядь? – он небрежно похлопал по подлокотнику. – Подарочек твоей бывшей любовницы. Она тебя не любила. Зато когда я уделяю ей внимание, она испытывает оргазм от одних звуков моего голоса!

Зная Корнелу, Мартин не усомнился в правдивости его слов.

– Я ее бог, а она моя рабыня. Я всегда уводил твоих женщин! – Юстан победоносно осклабился. – Я трахал твою жену-потаскушку, помнишь?

– Интересная информация, – кивнул Мартин. – Очень интересная. Особенно если учесть, что я никогда не был женат.

Издевки Юстана не достигали цели: его мимолетное увлечение Корнелой бан Кунарда, изящной и жеманной фаянийской аристократкой, нельзя было назвать любовью. Сейчас он вспоминал о ней без неприязни, но и без всякого желания.

– В прошлой жизни был! – безапелляционно заявил Юстан.

Пожав плечами, Мартин задал вопрос, который интриговал его гораздо больше:

– Цефалопод в сирфийской гостинице – твоя работа?

– Моя, – Юстан расплылся в улыбке до ушей. – Эта осклизлая тварь заставила тебя содрогнуться, а? Я ее прямо в номер забросил, не промазал… А ты, дурак, не понял, что это знак неотвратимого рока? Ты не виляй! Тебе больно вспоминать о дурочке Корнеле, которая тебя обманула, и ты стараешься уйти от разговора, я тебя насквозь вижу!

Мартин обшаривал взглядом зал, один квадратный метр за другим: что в этом пестром хаосе подействовало на него в первый момент как удар током? Зеркало в форме многоугольника, удваивающее окружающий беспорядок. Не то. Солванский шкаф из полированного дерева, с золотыми вензелями на дверцах и четырьмя миниатюрными башенками по углам наверху. Не то. Какой-то потрепанный диплом в рамке. Не то.

– А глазенки-то бегают… – счастливо констатировал Юстан. – Повезло мне сегодня! Я следил за дураком Бениусом, который возомнил, что я о его сентиментальной интрижке ничего не знаю, и вдруг в гости пожаловал ты! А Бениус теперь будет мучиться и считать себя предателем… Чем больше в человеке вины, тем он податливей, как пластилин. Это из сильных ничего не вылепишь – таких я превращаю в зомби, ни на что другое они не годятся.

Вот и разгадка: под наблюдением находился Бениус, и Мартин, вступив с ним в контакт, тоже засветился. Надо было сразу нырять в туннель, а не трепаться с первым встречным. Растяпа.

Картины борешанистов, вроде тех, что он видел в «Дендроэкспорте» – черное и белое, скупые стремительные линии. Не то. Плетеная корзина с налитыми желтыми плодами. Не то. Похожая на золотое деревце ширанийская вешалка для одежды, с «ветвей» свисают давно не стиранные Юстановы шмотки. Неэстетично, но все равно не то. Кичевый пейзаж с морем и закатом. Не то. Женский портрет.

– Я кое-что приготовил для Бениуса, чтобы подтолкнуть его духовное развитие, – задумчиво изрек Юстан. – Надо помогать людям жить, и я всем помогаю…

По спине у Мартина пробежал холодок. Он никогда раньше не видел эту женщину. И все-таки он ее уже видел. Во сне.

– Убийца, ты чего? А-а… – нагловато-наставительная интонация сменилась тоскливой. – Значит, ты ее помнишь?!

Хорошо натасканный мозг Мартина, перебрав и разложив по полочкам все данные, уже выдал ответ.

– Помню. Эта женщина была в одном из тех снов-внушений, которые транслировал икс-объект, находившийся у Эша. Как ты их программируешь?

Он спросил наудачу – вдруг Юстан захочет похвастать и расколется, – но эффекта, который за этим последовал, он не ожидал.

– Дурак! – заорал Юстан, выпрыгнув из фаянийского кресла, будто его выбросило пружиной. – Дурак, дурак, дурак!!!

Покачнувшись, кресло тяжело рухнуло на блестящий ониксовый пол.

«Я вызвал у психа кризис», – отметил Мартин, пока еще не зная, хорошо это или плохо.

– Ты дурак! А Эш мне сразу поверил! Это все было, было, память о прошлом не исчезает, только закрывается, а Гефада ее раскрывает! Одни дураки не верят! Я установил у Корнелы в спальне аппаратуру и снял данные, когда ты у нее трахался, а потом сделал настройку по своим собственным воспоминаниям! Ориентир – большой старый город под желтым небом, мы оба там когда-то жили! Гефада дала мне великие знания! – Юстан вопил, потрясая кулаками и брызжа слюной. – Это все правда, одна правда! Я дал Эшу тьессинский ретранслятор, настроенный на тебя, он будил твои воспоминания и передавал мне видеозвуковые копии! Постой… – он умолк и уставился на Мартина, тревожно моргая. – Она же тебе не снилась, такой записи я не получал!

Поколебавшись, Мартин решил, что вреда не будет, и объяснил:

– Это было уже после смерти Эша. Я малость поэкспериментировал с твоим ретранслятором. Ты об этом не знал?

Юстан был похож на обиженного мальчишку, которому только что сообщили, что его класс побывал на экскурсии в космопорте без него.

– Убийца и подонок… – прошептал он с горечью. – В той жизни ее у меня отняли, а теперь ты лишил меня своего воспоминания о ней! Эш посылал сюда сигнал, когда включал ретранслятор, иначе копия не запишется. Гефада – такая сволочь… Тьессинские сволочи, которые ее создали, не предусмотрели автоматическую запись!

«А может, предусмотрели, да ты не врубился», – подумал Мартин, на шаг убавив расстояние между собой и Юстаном.

– Стоит ли так переживать? – спросил он вслух, делая второй шаг.

– Где тебе понять… – Юстан тоскливо покачал головой в громоздком шлеме. – Для меня драгоценно все, что относится к той жизни. Я там столько всего сделал ради людей… Я там был высоким красивым парнем, бабы на меня так и вешались! Это здесь мне досталось тело, как у задрипанного клерка-неудачника… Даже Гефада не может подсказать, как туда вернуться.

Мартин сокращал дистанцию медленно, сантиметр за сантиметром. Если прыгнуть – Юстан, возможно, успеет дать команду и задействовать ошейник. А вот если подобраться к нему потихоньку…

– Я с детства понимал, что живу не там. – Юстан присел, ссутулившись, на обитый золотой парчой ширанийский пуфик. – С тобой такого не было? Мы же оба пришли из того мира, нас только двое оттуда! Других нету. Их нету на Кадме. Как я теперь ее найду?!

– Женщин много, – мягко утешил его Мартин, готовясь преодолеть последние полтора метра и нанести молниеносный удар по кадыку.

– Мне нужна только она. – Юстан чуть не плакал. – Я могу трахаться с другими, но таких, как она, больше нет!

– Бывает…

Мартин сделал осторожный шажок – и наткнулся на незримую стенку. «Бывает…» – повторил он про себя с досадой. Юстан слишком хитер, чтобы снять защиту в его присутствии.

– Да что ты в этом понимаешь! Тебе-то и здесь хорошо, лишь бы жратвы навалом и деньги платили… А я потерял свой мир и свою женщину. Как я там влиял на людей, мои сторонники за мной толпами ходили! Я бы там все перевернул…

Юстан, похоже, напрочь забыл о том, что плачется в жилетку своему лютому врагу. Его бледные припухшие губы подрагивали, в бесцветных глазах притаилась глубокая печаль. Мартин слегка покачал головой: чего только в жизни не случается! Мерзавец, на совести у которого по меньшей мере несколько сотен трупов, оказался человеком «по-своему несчастным», как поется в песне одного древнего земного барда. Совсем одурел от ностальгии по несуществующему миру и от любви к придуманной женщине. Не будь Юстан тем, кто он есть, Мартин пожалел бы его.

– Ты должен вспомнить дорогу домой, – прошептал Юстан. – Теперь я бог, я вернусь туда и всех раздавлю, ее тоже раздавлю… Для их же пользы! Они рано меня похоронили.

Ростки сочувствия, проклюнувшиеся было в душе у Мартина, мигом повяли. Юстан всегда останется Юстаном.

– Как ты попал в этот мир?

– Черт его знает… – туманно ответил Мартин.

«Дорога домой» – его лицензия на жизнь. Этого типа нельзя разочаровывать.

– Ничего, вспомнишь. Гефада тебе поможет.

Мартин поглядел на портрет. Интересное лицо. Удлиненное, с правильными, немного резковатыми чертами. Бронзовая кожа, прямые черные волосы, глаза, как темное пламя. Властная, притягивающая красота. Мартин мог представить такую женщину рядом с собой, но уж никак не рядом с Юстаном.

– Это на нее похожа денорка?

– На нее, – грустно подтвердил Юстан. – Очень отдаленно, имиджем… Не надейся, убийца, твоя бешеная денорка сюда не доберется. Я сам до нее доберусь, и у меня будет еще один зомби!

Он уже успел забыть, что якобы убил денорку незадолго до встречи с Мартином.

– Откуда у тебя портрет?

– Бестолочь жирная, накачанный дурак! Я же сказал: Гефада способна делать видеозвуковые копии мысленных картин, которые приходят из нашего прежнего существования. Оттуда и портрет. Твоя раскормленная харя у меня тоже есть, не желаешь посмотреть? На, любуйся!

На ближайшем из овальных экранов возникло мужское лицо – ну да, то самое, Мартин уже видел его на заляпанном грязью портрете у Эша в «Дендроэкспорте», а также в зеркале, в одном из своих снов-видений.

– Не похож.

– Ну конечно, не похож, у тебя же теперь другое тело! В той жизни ты был наемной сволочью, работал за деньги. Работал на таких же сволочей, как ты сам, – Юстан чеканил слова, словно зачитывал обвинительный приговор. – Если хочешь узнать, как выглядит зло, погляди внимательно на эту жирную харю! Ты был порождением зла, имя которому – серость, ты и сейчас его порождение!

«Я должен был украсть для Аблеса шлем и смыться. Вместо этого стою тут в собачьем ошейнике и выслушиваю излияния полоумного террориста. Надо как-нибудь закруглить этот содержательный разговор, чтобы передохнуть и подумать».

– Все равно это не я, – энергично помотал головой Мартин.

– Потому что дурак! А на меня посмотреть хочешь?

На соседнем экране появился молодой мужчина, привлекательный, с открытым одухотворенным лицом.

– Вот как я выглядел, – с нежностью прошептал Юстан. – Вот какое у меня было тело! Я нравился бабам. Всем, кроме нее. Она была не баба, вообще не человек – что-то демоническое, страшное… Но она привязала меня к себе, как будто выжгла в моей душе свое черное клеймо! Специально, чтобы я предал дело своей жизни и перестал служить людям…

«Ну когда же тебе надоест трепать языком, а?» – про себя вздохнул Мартин.

– Я слишком поздно узнал, что она такое, – не замечая, что слушают его без энтузиазма, продолжал Юстан. – Узнал благодаря твоим стараниям, помнишь? Ни… ты пока не помнишь! Гефада еще не прочистила тебе мозги как следует. Я не перестал ее любить. Я совершил ради нее самоотверженный поступок, который серые людишки назвали уголовным преступлением. Я хотел разбудить в ней страдающего человечного человека, а разбудил зверя. И этот зверь меня загрыз… Скотина! – последнее определение относилось, по-видимому, к Мартину. – Я хотел, чтобы ты пережил то же самое, когда твоя возлюбленная Корнела тебя отравит, а ты вместо этого начал блевать и запакостил мою любимую комнату во дворце у Корнелы! Грязная скотина!

– Если б Корнела меня отравила, ты бы потерял шанс вернуться домой, – напомнил Мартин.

– Она бы тебя не насмерть отравила. Так, чтобы ты стал беспомощным, слабым… Человека делают человеком его слабости, маленькие и большие, – Юстан покосился на портрет черноволосой женщины. – Когда я найду ее – а я перетряхну ради этого все галактики, все параллельные измерения – я сумею подавить ее и научить слабости! Теперь, когда у меня есть Гефада, она ничего не сможет мне сделать. Для начала нужно отыскать дорогу в тот мир, откуда мы пришли, вдруг она все еще там… Мне понадобится твоя помощь, убийца.

– А сам вспомнить не можешь?

– Да как я вспомню, после того, что со мной было… – лицо Юстана мученически сморщилось. – Она же не просто меня убила – она буквально вышибла меня из той реальности! У нее был приятель-жрец из дикарской страны, этакая тощая белобрысая сволочь. Экстрасенс и маг, хотя там почти никто не верил в магию, я тоже… Он ее научил, как это сделать. Видишь ли, убийца, я тогда все-таки сумел причинить ей душевную боль! Только она после этого не стала мягче и никакой благодарности ко мне не почувствовала. Наоборот, осатанела. Я-то думал, все будет по-моему… А ты отказал мне в помощи, это я на все будущие жизни запомнил!

– Юстан, тебе бы сценарии для кино сочинять. Загреб бы кучу денег.

– Тебя волнуют только деньги. Убогое мышление сытого хапуги… А я думаю обо всех людях, о человечестве! У меня имперское мышление!

– За что тебя убили? – спросил Мартин. – Что ты сделал?

– Поступок, величие которого ты не поймешь, – отмахнулся Юстан. Он поднялся с пуфика и начал прохаживаться взад-вперед вдоль захламленного кардубийского стола. – Ты воспринимаешь только ограниченные, приземленные вещи. Твой мирок – это мирок упрощений. Если террорист – застрелить его, если безвредный серенький обыватель – пускай живет дальше. Внутреннее содержание тебя не волнует. Если я скажу тебе, что я сделал, ты будешь оценивать внешнюю сторону, не обращая внимания на мои выстраданные мотивы.

«Ого, да он виляет! Словно речь идет не о бредятине, а о реально совершенном преступлении… А может, так и есть? Юстан совершил некое преступление на Алзоне. Опасаясь разоблачения и ответственности, сбежал на Кадм. Здесь, под влиянием излучения Гефады, его неустойчивая психика пошла вразнос, и он навоображал, что вляпался в уголовщину не на самом деле, а „в прошлой жизни“. Видимо, так для него комфортней».

Юстан взял со стола оплетенный золотыми прожилками хрустальный бокал с темной жижей, отхлебнул, уставился на бокал, словно пытаясь идентифицировать напиток, потом состроил гримасу, прошипел: «В жопу позавчерашний кофе!..» – и выплеснул содержимое на истоптанный до залысин ширанийский ковер.

– У меня неустроенный быт, – надменно бросил он через плечо, обращаясь к Мартину.

– Вижу, – кивнул Мартин.

– Ты бы на моем месте со всего этого хлама пылинки сдувал. Для меня вещи – ничто!

– Особенно чужие?

– Да, я никогда не старался беречь вещи, которые одалживал у друзей, – поморщился Юстан. – Потому что людей надо отучать от привязанности к вещам. Но в этом зале все мое, я сам это собрал…

– Нахапал где придется?

– Я бог, и это мое по праву, – процедил он, оглядывая напоминающий помойку стол. Взял другой бокал, с бордовой жидкостью, с жадностью осушил. – Кислятина… Ничего, Гефада вылечит мое тело от любой болезни. Только мою раненую душу она никак не может излечить…

Мартину тоже хотелось пить, но он сознавал, что Юстан вряд ли его угостит.

– Она растоптала мою любовь, – прошептал тот, опять повернувшись к портрету. – Я любил ее, а она любила порождение зла!

– То есть меня? – уточнил Мартин.

– Тебя?! – взвизгнул оскорбленный Юстан. – При чем здесь ты? Скотина, ты тянешь на себя каждое одеяло, ты считаешь себя центром Вселенной!

Мартин упустил то мгновение, когда телесные ощущения отключились. Стены закачались, он упал на пол, однако удара не почувствовал. Подскочивший Юстан остервенело пинал его, изрыгая ругательства. Как и в первый раз, глаза Мартина оставались широко открытыми, но ни одна клеточка не передавала сигналов в мозг.

– Толстокожая скотина! – выкрикивал Юстан. – Вот же, ничего не чувствуешь! Дерьмовый непробиваемый обыватель!

Яростно работая ногами, по голове он не бил: опасался за драгоценную память пленника.

– Твоя душа заплыла жиром, ты неспособен чувствовать боль мира! Получай!

В прошлом Мартина не однажды избивали, но никогда – под наркозом. Юстан перешел на совсем уж нечленораздельную ругань, потом исчез из поля зрения. Мартин услыхал его шаги и слезливое бормотание. Шаги других людей. Он не мог повернуть голову, чтобы посмотреть, кто пришел, видел только сводчатый потолок над собой, путаницу светящихся извилистых полос.

– Унесите его в камеру, вон туда, – приказал кому-то Юстан. – Вчетвером поднимете? Да осторожней, голову не зашибите!

Мартина поволокли прочь из зала. Прикосновений он не чувствовал, но потолок поплыл назад, справа и слева суетились люди.

«Чтобы избить меня, тебе пришлось включить блокирующий ошейник. Остроумное решение, молодец, Юстан! И я тоже молодец: этак ненавязчиво и тактично прекратил разговор…»

Тащили его недолго: к залу примыкал коридор, на сводах которого еле теплились световые узоры. Поворот… Нет, не поворот – вход в комнатушку, затопленную дрожащим фиолетовым сумраком. Мартина швырнули на пол.

– Меня убил не ты, но ты все равно убийца, потому что отказался мне помочь! – услыхал он голос Юстана. – Не думай, что я могу опуститься до мелкой мести! Я с тобой расправился за то, что ты очерствевший примитивный дурак!

Все ушли, дверные створки сомкнулись. Мартин вновь начал ощущать собственное тело – а заодно и боль от пинков.


 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.026 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал