Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Марта 1992 года Бельфлёр






Городок Бельфлёр нельзя было назвать типичным маленьким городком — из тех, которые представляют собой два ряда домов вдоль главной улицы. Потому что вдоль главной улицы Бельфлёра стоял только один ряд домов: по другую сторону улицы сразу начинался пляж. Пустой, холодный, серый, прилизанный дождем и прибоем пляж... Две яхты покачивались у далекого пирса. Еще несколько лежали на песке, склонив голые мачты. Самым старым зданием в городе был, пожалуй, консервный завод. Похоже, он переживал и лучшие, и худшие времена. Дощатый забор недавно покрасили, но фасад стоял облупившийся. Двое рабочих привинчивали над решетчатыми воротами новую вывеску. Наверное, завод только что сменил владельца. У маленького кинотеатра сидел, сложив на коленях огромные руки, седой коричневолицый лесоруб. Скалли показалось сначала, что это манекен, по потом манекен повернул голову и равнодушно посмотрел на проезжающую машину. Наверное, он кого-то ждал. В мотеле, получая ключи от комнат, Малдер спросил портье, женщину лет тридцати со странно асимметричным измятым лицом:

— А что у вас говорят об этих смертях в лесу?

— О каких таких смертях? — посмотрела на него портье.

— Девочка умерла. Карей Форсман. Не слышали разве?

— Нет. Ничего не слышала...

— В газетах было. Трое прошлым летом, она сейчас. Все одноклассники...

— Ничего не знаю. Спросите полицию. - Скалли послышалась фальшь в ее голосе, но фальшь — это отнюдь не доказательство...

Кладбище городка располагалось на пологом склоне, местами заросшем белой сиренью и дикими розами. Сирень цвела, и густой ее запах смешивался с гарью дизельного топлива, исторгаемой маленьким кладбищенским экскаватором. Человек восемь стояли на склоне холма и молча наблюдали за работой машины.

— Мистер Малдер? — по склону быстрым шагом спускался коренастый мужчина в расстегнутом пиджаке и съехавшем набок светлом галстуке. На руке его болтался хороший кожаный черный саквояж. — Джон Труп, патологоанатом графства. Приступим?

— Знакомьтесь: агент Скалли. Бакалавр медицины, — представил ее Малдер.

Скалли пожала руку доктору Труп. Рука была твердая и прохладная.

— Помещение для проведения вскрытия нам предоставят, — продолжал Труп, — там тесновато, правда, по лучше поблизости ничего пет, в этом я вас заверяю.

— А что, с помещением были проблемы?

— Да, видите ли, патологоанатом местной больницы — большой скандалист, я вам скажу — в отпуске, а без него никто не решался... Но теперь все в полном порядке, я уговорил кого нужно.

— Чью могилу вскрываем?

— Рэя Сомса. Поскольку вы не конкретизировали, мы решили именно так. Видите ли... семьи девочек остались жить здесь, и... могли возникнуть трудности. Семья же Сомсов вскоре после несчастья переехала в Айову: отец, мать и две младшие сестры. Мы известили их и получили согласие. Очевидно, на расстоянии это не настолько трудно пережить, как вблизи... — он говорил это, глядя в основном на Скалли.

Скалли кивнула.

Позади скрипнули тормоза, сдвоенно хлопнула дверца машины, и сердитый голос произнес:

— Эй, черт возьми, что здесь происходит? И тут же:

— Папа, не надо...

Скалли оглянулась. Из остановившегося синего «чероки» вверх по склону быстро шел, почти бежал решительный высокий мужчина в мягкой бежевой куртке. Лицо его было очень знакомым. У машины осталась стоять девушка лет двадцати с красивыми, слегка вьющимися волосами.

— Что вы себе позволяете? — громко заговорил мужчина. — Вы что, считаете, что приехали — и можете распоряжаться здесь, как вам левая нога прикажет?

— Кто вы такой? - приподняв брови, спросил Малдер.

— Доктор Джейк Немман, и я делал вскрытие...

— А, — вспомнила Скалли, — вы делали вскрытия погибших прошлым летом молодых людей... — его фотография была подклеена к делу. Правда, там он был в академической шапочке и мантии...

Доктор Труп предостерегающе кашлянул, однако Немман на него даже не взглянул. Он был то ли взбешен — непонятно чем, — то ли так же непонятно чем испуган.

— Но тогда вы должны быть в курсе, что мы приедем, - сказал Малдер.

— Нас не было в городе...

— А-а! То есть тело Карей Форсман вскрывали не вы. Теперь ясно, откуда такое расхождение в диагнозах, — Малдер позволил себе усмешку.

— Что за инсинуации? — взвился доктор Немман. — Вы хотите сказать, что мы здесь халатно относимся к исполнению своих обязанностей?!

— Никаких инсинуаций, — отрезала Скалли.

— Например, из тела погибшей Карен Форсман были взяты образцы тканей, — сказал Малдер. — Чего в предыдущих случаях вы сделать не удосужились.

Он повернулся, чтобы идти, и вдруг доктор Немман схватил его за плечо и повернул к себе.

— В чем бы вы меня ни обвиняли, — прошипел он, — вам придется запастись настоящими доказательствами!..

— Папа, — громко и отчетливо позвали от машины. У девушки теперь было очень напряженное и встревоженное лицо. — Папа. Поедем. Пожалуйста. Домой.

Доктор Немман взглянул Малдеру в глаза... и Малдер вдруг прочел в этом взгляде отчаяние и обещание. Такой человек будет идти до конца... Потом доктор резко повернулся и побежал вниз. Девушка чуть расслабилась. «Чероки» нервно тронулся — и покатился к городу. Скалли подумала, что и отец, и дочь выглядели слишком изможденными для людей, возвращающихся с отдыха...

— Этому парню нужен отпуск подлиннее, — будто подхватив ее мысли, сказал Малдер, глядя вслед машине.

Доктор Труп кашлянул.

— Э-э.. мистер Малдер...

— Да?

— Я тут поговорил кое с кем... Понимаете, я хоть и не здешний житель, но все-таки бываю здесь часто, как бы наполовину свой... так что со мной говорят. — Он замолчал и посмотрел на Малдера в сомнениях.

— Я слушаю, доктор.

— Да. Так вот: это маленький город. А в маленьких городах ведь как: дети выросли — и уехали...

— Как правило.

— Да, как правило. И здесь это обычное дело. Только вот из того класса... ну, в котором все эти смерти... дети не уезжают. Крутятся здесь. Все, понимаете? Или в самом Бельфлёре, или где-то рядом. Работу находят... хотя какая тут, если разобраться, работа...

— Спасибо, доктор. Надо будет поговорить с родителями.

— О-о! Думаю, это окажется потруднее, чем вытащить этот гроб...

Этот гроб уже зацепили тросами.

— Рэй Соме был третьей по счету жертвой, — докладывала Скалли, будто отвечая заданный урок; учитель знает, конечно, что такое пестики и тычинки, но нужно доказать, что 11 ты тоже знаешь... — Окончил школу с отличием, занимался гимнастикой и баскетболом, был некоторое время кандидатом в сборную школы, но не попал. Потом лечился в психиатрической больнице графства...

— Видимо, он признался в первых двух убийствах, — предположил Малдер. Арахиса в его кармане почти не осталось, одна шелуха. — Наверняка причины смерти девушек высосаны из пальца. Маленький город, все на виду, все друг друга знают и все друг друга покрывают. Как в хорошей патриар­хальной семье, где родители сдохнут, но никогда не проговорятся о том, что у сынка триппер, а дочка спит с трубочистом... Парня заперли в больнице, но улик, судя по всему, так и не нашли.

— Кстати, о причинах смерти, — продолжала Скалли с выражением. — Причина смерти Рэя Сомса: общее переохлаждение.

— Седьмого июля? В Орегоне? Как можно умереть теплой летней ночью от переохлаждения, Скалли?

Скалли хотела ответить, что нельзя и что это в высшей степени странно, но тут дизель экскаватора взвыл, и трос начал наматываться на лебедку. Рабочие с двух сторон придерживали гроб — хороший красный лакированный буковый гроб, с которым за девять месяцев пребывания в вечно сырой земле Орегона ничего не случилось.

Зато подвел трос. Он лопнул.

Кто-то вскрикнул, а кто-то успел среагировать — толкнул уже начавший падать гроб вбок, в сторону от разрытой могилы. Он покатился по склону, переворачиваясь с боку на бок, кувыркнулся так раза три врезался в массивный, вросший в землю могильный камень. С громким треском отскочили болты; крышка сама собой приоткрылась.

Все было до чертиков похоже на кадр из фильма ужасов.

Малдер и внезапно запыхавшийся доктор вдруг оказались у гроба одновременно.

— Это отступление от формальной процедуры, — сказал доктор, когда Малдер взялся за угол крышки. Галстук доктора сполз куда-то на плечо.

— Ну и что? — Малдер пожал плечами. Он смотрел на труп, и поэтому первой увидела то, что было в гробе, Скалли.

— Ып, — сказала она и сглотнула. Волна смрада, исходящая от тела, была совсем не похожа на обычный трупный запах, уж это-то она могла сказать с уверенностью. Но что еще хуже — тот коротенький обрубок, нашедший себе упокоение в этом гробу, еще меньше походил на человеческое тело...

- Да, — сказал Малдер, пытаясь заслониться от смрада, — теперь понятно, почему Рэй Соме не попал в сборную школы по баскетболу.

Доктор Труп перевел дыхание. Ему хотелось что-то сказать, но все мысли превратились в мелкий серый порошок. Малдер посмотрел на него.

— Здесь все опечатать, — распорядился он. — Никто не должен ни видеть этого, ни прикасаться.

Доктор Труп коротко кивнул.

Скалли казалось, что они тонут в зыбучем песке. Кругом тишина и спокойствие, кричи — не кричи... Даже получить в школе список учеников оказалось делом непростым. Разумеется, никто не отказывал, но вот беда: в новый компьютер эти данные не вносили, они хранятся на дискетах в сейфе, а ключи от сейфа у мисс Хилл, а мисс Хилл должна прийти попозже... А поискать обычные классные журналы? Он, вы просто не знаете, там такой беспорядок... Наконец список возник. Но без адресов.

Адреса очень неохотно дали в полиции. Опять же вроде бы не потому, что не хотели, а что-то мешало...

— Миссис Хастингс?

— Да-а... А вы кто?

— ФБР. Специальный агент Малдер, агент Скалли. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

— Мне не о чем говорить с ФБР. Я не нарушала никаких законов.

— Речь идет не о нарушении законов. Нам нужно выяснить некоторые вопросы о жизни вашего прекрасного города. Если вы не против...

— Против. Это ведь вы копались на кладбище? Так вот и проваливайте...

— Мистер Шлурман? Я из ФБР, и мне хотелось бы задать вам один вопрос...

— Так. А теперь послушайте. Меня. Я не знаю, чего вы там затеваете, но на меня можете не рассчитывать, ясно? Я ясно выразился?

И так далее — почему-то чем дальше, тем короче и грубее. Малдер решил не доводить дело до коротких энергичных слов с одной гласной...

— Слушай! — и Скалли вдруг, повернувшись на каблуках, встала перед ним. — Тебе никогда не приходило в голову, что все агенты ФБР — тупые вырожденцы?

— Каждое утро, когда я бреюсь...

— Возможно, в Академии им отсасывают мозги через ноздри — так, кажется, поступают твои инопланетяне?

— Ты это к чему?

— Учитель! Который все знает про детей, который неравнодушен к ним — и в то же время человек достаточно посторонний...

— Я думаю, что далеко не всем в ФБР отсасывают мозги, — сказал Малдер, с любопытством глядя на нее.

Мисс Пола Лебье, невысокая худенькая дама нескрываемых шестидесяти лет, выслушала Малдера внимательно и будто бы заинтересованно.

— Я преподавала у них французский, — сказала она немного в нос. — А заодно и мировую литературу. Кроме того, в мой класс дети приходили иногда рисовать — потому что окнами он выходит на север. Знаете, я не верю, что поколения портятся. У нас выросли очень хорошие дети. Я подозреваю, что они лучше нас. Правда, говорят, когда на земле появляется такое поколение, Бог очень быстро забирает его к себе... И поэтому то, что произошло с выпуском восемьдесят девятого, для меня было потрясением. Хотя — почему было? Оно и сейчас потрясение.

— Расскажите, а что именно произошло?

— Они вдруг все стали другими. Я их вижу постоянно — и вижу, как их что-то гнетет. У всех у них какие-то несчастья. Полли Маттнсон несколько раз пыталась вскрыть себе вены, потом травилась... Билли Майлз и Пегги 0'Делл разбились па машине, поначалу казалось, что отделались испугом — новот до сих пор не могут выйти из больницы. Я уже не говорю, что у кого-то несчастья чи­сто семейные... не хочется пересказывать слухи, но очень вероятно, что Белла Немман умерла не от сердечного приступа, как принято считать...

— Это жена доктора?

— Да. Сказочно красивая была женщина. И никогда у нее не болело сердце. Нет, просто что-то произошло с этими детьми, будто... будто их упростили.

— Упростили?

— Да. Я не могу объяснить, почему мне так кажется, но у меня создалось совершенно четкое ощущение: буквально за несколько дней эти дети стали проще. Я не говорю: грубее. Или: примитивнее. Но какая-то благородная сложность из них исчезла.

— Но, может быть, это просто вхождение в самостоятельную жизнь так на них подействовало?

— Только на один этот выпуск? Нет, что вы. Я знаю, как меняет детей выход во взрослую жизнь. Нет-нет. Они все — будто чем-то помеченные...

— Чем же?

Учительница молча покачала головой.

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.011 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал