Мария Каллас: стремление к совершенству

Безумная страсть или страстное безумие является причиной, по которой

психопатические личности часто бывают творцами и по которой их произведения

совершенно нормальны.

/ Жак Барзун, " Парадоксы творчества" /

Величайшая оперная дива и примадонна двадцатого столетия была

целеустремленной женщиной, бросившей вызов критике, оперным импресарио и

публике своим безудержным восхождением к вершине музыкального мира. Когда

она умерла в 1977 году, Пьер-Жан Реми, парижский оперный критик, сказал о

ней:

" После Каллас опера никогда не будет такой же, как раньше". Лорд Хэрвуд,

лондонский критик, описал ее как " величайшую исполнительницу нашего

времени". Даже противники Каллас вынуждены были засвидетельствовать ее

гениальность, признавая ее значительное воздействие на мир оперы. Каллас и

Рудольф Бинг из нью-йоркского " Метрополитен-Опера" постоянно конфликтовали в

течение ее профессиональной карьеры (он активно выступал против нее), но и

он сказал после ее смерти: " Мы не увидим больше подобную ей". Эта страстная

актриса была любима, обожествляема, ненавидима, почитаема и презираема, но

никогда ее профессиональное мастерство не оставалось без внимания и не

оставляло никого равнодушным. Без сомнения, она повлияла на мир оперы

больше, чем какая-либо другая личность в двадцатом столетии, если не во все

времена. Она главенствовала в своей профессии в течение двенадцати лет и

была выдающейся исполнительницей в течение двадцати. Каллас являлась

новатором и творцом как никто другой до или после нее благодаря исступленной

работе, моральным качествам, всепоглощающему стремлению к совершенству и

несравненной маниакально-депрессивной целенаправленной энергии. Эти качества

были результатом детских мечтаний и кризисов, которые привели Каллас к ее

постоянным сверхдостижениям в течение большей части ее взрослой жизни.

Эта трагическая героиня постоянно играла выдуманные роли на сцене и, по

иронии судьбы, ее жизнь стремилась превзойти трагизм ролей, которые она

играла в театре. Наиболее известной партией Каллас была Медея - роль, как

будто специально написанная для этой чувствительной и эмоционально

непостоянной женщины, олицетворяющей трагедию жертвы и предательства. Медея

пожертвовала всем, включая отца, брата и детей, ради залога вечной любви

Ясона и завоевания золотого руна. После такой самозабвенности и жертвенности

Медея была предана Ясоном так же, как Каллас была предана своим любовником,

судостроительным магнатом Аристотелем Онассисом, после того как она

пожертвовала своей карьерой, своим мужем и своим творчеством. Онассис

изменил своему обещанию жениться и отказался от ее ребенка после того, как

он завлек ее в свои объятия, что заставляет вспомнить судьбу, выпавшую на

долю вымышленной Медеи. Страстное изображение волшебницы Марией Каллас

потрясающе напоминало ее собственную трагедию. Она играла с такой

реалистической страстью, что эта роль стала для нее ключевой на сцене, а

затем в кино. Фактически, последним значительным выступлением Каллас была

роль Медеи в артистически разрекламированном фильме Паоло Пазолини.

Каллас воплощала страстный артистизм на сцене, обладая несравненной

внешностью как актриса. Это сделало ее всемирно известной исполнительницей,

одаренной от природы. Ее изменчивая индивидуальность заслужила ей у

восхищенной, а иногда и озадаченной публики прозвища Тигрица и Циклон

Каллас. Каллас приняла глубокое психологическое значение Медеи как своего

alter ego, что становится ясно из следующих строк, написанных как раз перед

ее последним выступлением в 1961 году: " Я видела Медею так, как я ее

чувствовала: горячую, внешне спокойную, но очень сильную. Счастливое время с

Ясоном прошло, теперь она раздираема страданиями и яростью" (Станикова,

1987).

Мария Каллас, подобно другим большим художникам, была блестящей актрисой,

она умела полностью вживаться в сценический образ. Самое удивительное, что

ее реальная жизнь была постоянным воспроизведением сценических событий.

Медея использовала свое волшебство, чтобы найти Ясона, и пожертвовала всем

ради его верной любви и вечного счастья. Каллас использовала, свой талант

для воплощения детских мечтаний об артистическом совершенстве и пожертвовала

всем для своего греческого бога Онассиса. Эта трагическая личность была

совершенной примадонной. Она так сливалась со своими героинями, что

буквально становилась ими. Или она стала трагической личностью, отыскивающей

роли, с которыми она могла бы себя отождествить и буквально, и эмоционально.

В любом случае Каллас была " трагической" Медеей, даже несмотря на то, что

она заявила: " Мне нравится роль, но не нравится Медея". Она была

" целомудренной хранительницей искусства" в роли Нормы, осужденной героини,

которая предпочла умереть, но не причинить вред своему возлюбленному,

несмотря на то что он предал ее. Это была любимая роль Каллас. Она была

" безумной" Лючией, которую принудили выйти замуж за нелюбимого человека. Она

была " покинутой" в " Травиат", где играла гонимую, оскорбленную и презираемую

героиню. Она была " страстной любовницей" в " Тоске", где пошла на убийство

ради своей истинной любви. Она была " жертвой" в " Ифигении".

При чтении истории жизни Каллас становится весьма очевидным, что эта

женщина-ребенок была жертвой, прежде чем она сыграла какую-либо роль. Эта

исключительно талантливая дива стала трагически переплетаться с персонажами,

которых она изображала на сцене и в реальной жизни. Сходство существует и

вне театра. Большинство людей получают то, что они " действительно" хотят и

становятся тем, чем они себя ощущают. Мария Каллас - воплощение этого

принципа. Эмоционально скованная женщина искала то, чего она хотела от

жизни, и создавала собственную реальность. Выражаясь патетически, судьба ее

была трагедией в жизни и в театре. Маниакальная депрессия Каллас не знала

никаких границ, и это сделало ее несравненным талантом на сцене и стало ее

изначальной трагедией. Дэвид Лоу (1986) описывает ее личные и

профессиональные трагедии: " Мария Каллас имела сопрано, которое доводило

публику до неистовства. Ее вокальные и личные взлеты и падения были так же

драматичны и экстравагантны, как судьбы оперных героинь, которых она

играла".