Мистицизм

Мистицизм (от греч.— таинст­венный, мистерийный) — понятие достаточно широкое. Известный современный католический богослов Ганс Кюнг пишет, например, о нем так: " Мистика", " мистический" — эти слова, если вернуться к их буквальному смыслу, происходят от греческого глагола — замкнуть (уста). " Мистерии" — это " таинства", " тайные учения", " тайные культы", о которых не полагается рассказывать непосвященным. Мистической, следо­вательно, является такая религия, которая " замыкает уста", то есть молчит о своих сокро­венных тайнах в присутствии профанов и, более того, — отвращается от внешнего мира, закрывает глаза и уши, дабы обрести спасение внутри самой себя. Мистика, как определяет ее Ф. Гейлер (+1967), крупный западный исследователь религии, в своем монументальном труде " Молитва", — это " та форма общения с Богом, при которой мир и Я радикально отрицаются и человеческая личность растворяется, пропадает, тонет в единой и бесконечной стихии Божест­ва". Но и само восприятие Бога приобретает в мистицизме искаженный характер. Как пишет тот же Ф. Гейлер, " последовательный мистицизм освобождает представление о Боге от всех лич­ностных атрибутов, остается " голая" и чистая бесконечность".

Если исходить из такого понимания мисти­цизма (а оно выражает его существо) то стано­вится очевидным, что мистицизм далеко отстоит от православия, во многом даже противостоит ему (в понимании Бога, человека, мира, а отсю­да — цели и средств познания мира сверхъесте­ственного) и, как следствие этого, в отличие от истинного богопознания, приводит человека к ложному пониманию всей духовной жизни. По­этому то " легкое" употребление терминов " мистика" и " мистический опыт" в приложении к любому явлению " того" мира, любому опыту контакта с ним, безотносительно к их характеру, чревато очень серьезными последствиями. Упот­ребление этих терминов в столь широком значе­нии, охватывающем добро и зло, стремление к истине и примитивное любопытство узнать, что " там", поиск Царства Божия и жажду новых, не­обычных наслаждений, святость и сатанизм, Христа и Велиара (2 Кор. 6, 15), — в котором они вошли в философскую и богословскую лите­ратуру, очень эффективно внедряет в подсозна­ние и сознание разрушительную идею тождест­венности по существу аскетических путей всех религий (см., например: " Следуя по пути, про­ложенному созерцанием, индийские брахманы приходили к тому же, к чему приходили все мис­тики, в какое бы время и в каком бы народе они ни жили. Янджнявалкья и Будда, Плотин и Ареопагит, Мейстер Экхарт и Григорий Панама, каббалисты и Николай Кузанский, Яков Беме, Рейсбрук и множество других ясновидцев Вос­тока и Запада... Все они как один свидетельству­ют, что там... нет ни добра, ни зла, ни света, ни тьмы, ни движения, ни покоя... В священном мраке, скрывающем основу основ, они ощутили реальность Сущего, Абсолюта. Страшная, непе­реносимая тайна!... Эту бездну трудно даже на­звать " Богом"... За пределами всего тварного и ограниченного мистическому оку открылась Ре­альность, которую Лао-Цзы называл Дао, Буд­да— Нирваной, каббалисты— Энсофом, хри­стиане — Божественной Сущностью (owia), " Божеством").

Эта теософская идея совершенно обесцени­вает уникальную значимость Жертвы Господа Иисуса Христа и Его Благовестия в деле спасе­ния мира. Она, как видим, своим опорным пунк­том имеет понятие " мистик", с помощью которо­го столь просто оказалось поставить в один ряд и отождествить (!) опыт христианских святых с опытом тех, для кого Иисус Христос — лжемес­сия (каббалисты), или даже тех, для которых во­обще Единого Личного Бога нет (буддисты). (См.: Ин. 8, 42; 15, 23) и т.д. Одновременно отождествляются такие совершенно несовместимые понятия, как Дао, Нирвана, Энсоф, Божественная сущность, Божество.

В результате уничтожается само понятие Истины в религии; тем самым человек лишается даже мысли о возможности роковой ошибки в наиболее сложной и ответственной области жиз­ни — духовной, превращается в слепую игрушку своей мечтательности, гордыни и часто откро­венно демонических сил.

Поэтому смешение понятий (" мистик" — " святой" и т.д.) в этой области опаснее, чем в любой другой, ибо духовная область жизни явля­ется фундаментом всех других, основой самого бытия человеческого.

Мистицизм, фактически, присутствует во всех религиях. Но в языческих— как явление естественное, соответствующее учению данной религии, в христианстве же— как болезнь, не­нормальность, как искажение его веры и основ жизни. Истоки мистицизма всюду одни и те же— это гордость человека, его страстное стремление проникнуть в тайны духовного бы­тия и получить власть над ними, сладострастие, искание высших наслаждений, экстаза. Наличие этих признаков является всегда лучшим показа­телем того, что в данном случае мы имеем дело с мистицизмом, а не с истинной духовностью, свя­тостью.

Мистицизм имеет много разновидностей. Однако все их можно разделить на две основные категории: естественный и приобретенный. Ко­нечно, деление на эти две ветви условно, по­скольку они не только часто переплетаются, но иногда и полностью сливаются между собой, как, например, в нехристианском мистицизме.

Естественный мистицизм — тот, который обнаруживается у человека как его при­родная способность, например, предвидения, целительства, ясновидения, телепатии и др. По­скольку экстрасенсорные способности— явле­ние редкое, они особенно легко развивают у их обладателя тщеславие, гордость и другие страсти, что в свою очередь делает опасным его воз­действие на человека. Опасность заключается в том, что такой " естественный мистик" совсем не является святым, то есть очистившимся от стра­стей и в силу этого получившим от Бога дар ви­дения истинного состояния души. Он в лучшем случае обычный, грешный человек. Характер же его " лечения" состоит в воздействии именно на душу больного (в отличие от обычной терапии) и уже через нее на тело. Таким образом, духовно слепой, внедряясь своими неочищенными " руками" в душу другого, заражает ее, нарушает тонкий, сокровенный порядок души и тем нано­сит часто непоправимый вред всему составу че­ловека: духу, душе и телу. Отсюда становится понятным, почему Церковь запрещает обращать­ся за помощью к такого рода целителям.

Тем более необходимо всячески избегать даже случайных воздействий (например, через телевидение) экстрасенсов - " профессионалов", колдунов, астрологов и т.п., ради славы и коры­сти сознательно развивающих у себя эти способ­ности (тем самым, вступая в единение с духами зла) и калечащих ими людей в несравненно боль­шей степени, нежели первые. (Телевизионные " опыты" разных современных экстрасенсов — прекрасная иллюстрация этого). Это уже катего­рия приобретенного мистицизма, кото­рый достигается с помощью особых, искус­ственных средств и упражнений. Он, в свою очередь, делится на две главные ветви: оккультный И прелестный. Оккультный мистицизм связан с созна­тельным стремлением человека проникнуть в " тот", неподвластный естествознанию, таинст­венный мир человека, природы и духов с целью познания его тайн и использования скрытых в нем сил в своих целях. В высшей степени опасно становиться на путь оккультизма, поскольку здесь, сознательно или бессознательно, человек вступает в общение только с духами отвержен­ными, со всеми вытекающими отсюда гибельны­ми для него последствиями.

К оккультизму относятся: магия, сатанизм, спиритизм, теософия, антропософия и др.

Прекрасными иллюстрациями приобретен­ного мистицизма являются индуизм и буддизм.

Несколько примеров из них.

Будда (+483 г. до н.э.) своим последовате­лям внушает: " Не ищите опоры ни в чем, кроме как в самих себе: сами светите себе, не опираясь ни на что, кроме как на самих себя". И так гово­рит о самом себе: " Я всезнающ, у меня нет учи­теля; никто не равен мне; в мире людей и богов никакое существо не похоже на меня. Я священ­ный в этом мире, я учитель, я один — абсолют­ный Сам — Будда. Я добился покоя (путем по­гашения страстей) и получил нирвану...". Древнее искушение " будете, как боги" (Быт. 3, 5) гово­рит здесь в полный голос, со всей откровенно­стью.

То же видим в йоге и в самой авторитетной современной индуистской системе — веданте. В одном из индуистских гимнов " Песнь Саньясина" находим следующий страстный возглас от лица человека: " Нет более рождения, ни " я", ни " ты", ни смертного, ни Бога! Я стану всем; все станет " Я" и не омраченным блаженством! "

Авторитетнейший проповедник веданты Суоми (учитель) Вивекананда (+1902г.) рекомен­дует такую духовную установку своим последо­вателям: «Напоминание о наших слабостях, — говорит веданта, — не поможет; нам нужно ле­чение. Лечение же от слабости состоит не в том, чтобы заставлять человека постоянно думать, что он слаб, а в том, чтобы он думал о своей силе. Говорите ему о силе, которая уже есть в нем. Вместо того, чтобы говорить людям, что они грешники, веданта учит наоборот: " Вы чисты и совершенны, и все, что вы называете грехом, не ваше... Никогда не говорите: " Я не могу". Этого не может быть, так как вы бесконечны... Вы мо­жете делать все, вы всемогущи». Или такое на­ставление: " Лучший человек тот, кто осмелива­ется о себе говорить: " Я знаю о себе все"... Слу­шайте день и ночь, что вы — Душа. Повторяйте это себе день и ночь, пока эта мысль не войдет в вашу кровь, не будет звучать при каждом биении вашего сердца... Пусть все ваше тело наполнит эта одна мысль: " Я нерожденная, бессмертная, блаженная, всеведущая, вечно-прекрасная Ду­ша..." Усвойте эту мысль и проникнитесь созна­нием своего могущества, величия и славы. Дай Бог, чтобы противоположное суеверие никогда не запало вам в голову». " Ужели ты считаешь се­бя слабым? Не годится считать себя грешником, слабым. Говорите это миру, говорите себе...". И это нужно не только знать, осознавать, это нужно глубоко прочувствовать: " Чувствуйте, как Хри­стос, — и вы будете Христом; чувствуйте, как Будда, — и будете Буддой".

" Что же еще есть в религии, чему нужно научиться? — восклицает Вивекананда и отвеча­ет: Единство Вселенной и вера в себя, вот все, что нужно знать". " Веданта говорит, что нет Бога, кроме человека. Вас это может поразить сначала, но мало-помалу вы это поймете. Живой Бог в вас, а вы строите церкви и храмы и верите во всякого рода воображаемую бессмыслицу. Единственный Бог для поклонения— это чело­веческая душа или человеческое тело".

Приведенные высказывания достаточно яр­ко показывают, что представляет собой индуист­ский мистицизм веданты. Это культ откровен­ной, сатанинской гордыни (" проникнитесь соз­нанием своего могущества, величия и славы"!), гневно отвергающей бытие Единого Бога (" нет Бога, кроме человека... а вы верите в бессмысли­цу"!) и, естественно, приводящей к очевидному сумасшествию (" Чувствуйте, как Христос, — и вы будете Христом"! Не тот же ли, кстати, путь и у Франциска Ассизского, который тоже " почувствовал себя совершенно превращенным в Иисуса"?).

Но, может быть, особенно важно отметить, что мистицизм, как лжедуховность, будучи определяющим фактором жизни и учения в языче­ских и неоязыческих религиях и системах мыс­ли, возможен и в христианстве (т.н. прелесть). Ярким примером этого являются римско-католические святые, например, такие наиболее почитаемые, как Франциск Ассизский (ХШ в.), Катарина Сиенская (XIV в.), Тереза Авильская (XVI в.) (последние две папой Павлом VI (t! 978 г.) возве­дены даже в достоинство учителей Церкви), Игнатий Лойола (XVI в.)¹⁶; также т.н. харизматические движения в разных христианских церквах, сек­тах, общинах (например, у католиков, пятидесятников), отдельные популярные на западе проповедники-харизматики или " Богородичный центр" в Москве, " белое братство" и т.д.

Мистицизм возможен и в православной среде, как и вообще возможно язычество у верующих, ищущих не Бога, а благодатных наслаждений от Бо­га и живущих не по святоотеческому учению Церк­ви, а по своим соображениям и желаниям. Он у свя­тых отцов называется прелестью. Термин этот заме­чателен тем, что точно вскрывает само существо ложной духовности: горделивое мнение о себе, сво­ем духовном совершенстве, обусловленное страст­ным (т.е. слепым, порабощающим ум) желанием ду­ховных дарований, переживаний, сил, познаний и

откровений.

Мистицизм, таким образом, уводит челове­ка от Бога, от подлинной цели жизни и дает та­кое направление развитию духа, при котором не­обычайно возрастает утонченная гордость, де­лающая человека неспособным к принятию Хри­ста как истинного Бога и единственного Спаси­теля. Развитию гордости способствует и ложный аскетизм, и развиваемые нередко экстрасенсорные способности (например, в йоге), а также глубокие нервно-психические переживания, на­слаждения, доводящие до экстаза. Все это посте­пенно приводит человека к убеждению, что он сам в себе имеет полноту бытия и потому без Бо­га способен стать " как боги". Такой путь нередко приводит к мистическому атеизму (например, буддизм, санкхья), к сумасшествию, истерии, са­моубийству.

Магизм

Магизм (от греч. — колдовство, ча­родейство, волшебство) есть вера в возможность человека овладеть сверхъестественными и есте­ственными (природными) силами с помощью за­клинаний, ритуалов и т.д. Н.А.Бердяев (1948 г.) так писал о магии: " Оккультизм, например, есть сфера магии по преимуществу, т.е. необходимо­сти, а не свободы. Магия есть господство над миром через познание необходимости и законо­мерности таинственных сил мира. Свободы духа я не видел у людей, увлеченных оккультизмом. Они не владели оккультными силами — ок­культная сила владела ими. Антропософия раз­лагала целость человеческой личности, потро­шила душу не менее психоанализа... Редко кто производил на меня впечатление столь безблаго­датного человека, как Штейнер. Ни одного лу­ча, падающего сверху. Все хотел он добыть снизу, страстным усилием прорваться к духовному миру".

Магизм, как и мистицизм, не связан с обя­зательным признанием личного и, тем более, Единого Бога. Магическое миропонимание рас­сматривает мир как нечто безусловно статиче­ское и детерминированное и не оставляет места для свободы ни богам, ни духам, ни силам при­роды. Все и вся подчинены извечно существую­щим оккультным законам. Отсюда, нашедший " ключ" к ним становится подлинным властели­ном богов, людей и мира. Одна из индийских по­говорок так и гласит: " Весь мир подвластен бо­гам. Боги подвластны заклинаниям. Заклина­ния — брахманам. Наши боги — брахманы".

Поэтому в отличие от религии, усматри­вающей существо жизни человека в должном устроении его духа по отношению к Богу, магия основное внимание обращает на правильность совершения ритуала. Точное его исполнение имеет принципиальное значение в магии. Отсю­да, для нее совершенно неприемлемо православ­ное учение о таинствах, действительность кото­рых обусловлена духовным состоянием прини­мающего (например, апостол Павел пишет о причащении: " Кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе" (1 Кор. 11, 29), — и это при точном совершении всей внешней (обрядовой) стороны таинства Евхаристии и правил подго­товки к нему).

Магизм как состояние сознания возможен всюду. Яркий пример его в христианской прак­тике— крещение, причащение, венчание или монашеский постриг по принуждению или по чисто житейским побуждениям (например, чтобы не болеть и др.), а не по вере, как об этом го­ворит Господь (Мк. 16, 16).

Экзорцизм. Выражением того же магического сознания является распространяющееся в последние десятилетия т. н. Отчитывание (экзорцизм). Занимаются им отдельные священники, не имеющие на то (напр., в Московской епархии) благословения епископа, без которого иерей в принципе не имеет права совершать ни одного священнодействия. (Ссылки заклинателей на разрешение духовника являются не более как попыткой самооправдания, поскольку в любом случае требуется благословение епископа, без которого любое священнодействие и тем более отчитывание превращается в деяние антиканоническое, губительно действующее и на заклинателя, и на больного). Лаодикийский собор (364г.) постановил: " Не произведенным от епископов не должно заклинати ни в церквах, ни в домах." (пр.26). Это красноречиво свидетельствует как о том, насколько нецерковный характер имеет новая практика, так и о духовном состоянии отчитывающих. Преп. Иоанн Кассиан Римлянин очень определенно говорит о последнем: " А кто желает повелевать нечистыми духами, или чудесно подавать здравие болящим, или являть перед народом какое—либо из дивных знамений, тот хотя призывает имя Христово, но бывает чужд Христа, поелику, надменный гордостью, не следует Учителю смирения... Посему—то отцы наши никогда не называли тех монахов добрыми и свободными от заразы тщеславия, которые хотели слыть заклинателями...

Экзорцизм имел место в древней Церкви в силу особых дарований, ниспосылаемых ей в тот период, но был прекращен. Но " Постановления апостольские" (Шв.) уже запрещают поставлять экзорцистов, мотивируя это тем, что " славный подвиг заклинания есть дело доброволь­ного благорасположения и благодати Божией через Христа, наитием Св. Духа, потому что получивший дарование исце­лений показуется через откровения от Бога, и благодать, которая в нем, явна бывает всем". В пятом веке экзорцисты уже не упоминаются. Специальный же чин " отчитывания" в требнике митр. Петра Могилы (XVII в.) католического происхождения, и в Рус­ской Церкви он не получил никакого практиче­ского признания. Ни один из русских святых не отчитывал и именно потому, что был свят, то есть имел ДАР Святого Духа, которым и совер­шал исцеления.

Православная Церковь всегда следовала сло­вам Спасителя, что " сей род изгоняется только молитвою и постом" (Мф.17; 21), т.е. правильной подвижнической жизнью, благодаря которой лишь христианин по мере смирения достигает бесстрастия и получает от Бога дар побеждения злых духов. Только достигший бесстрастия спо­собен без вреда для больных и для себя вступить в открытую борьбу с духами тьмы. Однако тако­вых и в древности были единицы, а о настоящем времени и говорить не приходится. Поэтому священник, даже самый благочестивый, но дер­зающий сам с помощью особых молитв и свя­щеннодействий (" ex opere operato") изгонять (" отчитывать") злых духов " Иисусом, Которого Павел проповедует" (Деян.19; 13), рискует не только себя подвергнуть тому поруганию от них, о котором промыслительно повествует книга Деяний апостольских, но ввергнуть и бесновато­го в еще большие болезни и страдания. Не имея дара Святого Духа, нельзя создавать видимость действия Его дара. Святитель Игнатий с горечью восклицал о подобных попытках: " Душепагубное актерство и печальнейшая комедия — старцы, которые принимают на себя роль древних святых Старцев, не имея их духовных дарований."

Бесов могли изгонять только святые, и не из всех подряд, а лишь из тех, на которых указывал им Сам Господь. При этом святые исцеляли " просто" молитвой, большей частью внутренней, невидимой для других, реже - внешней (напр., молитвы свв. Василия Великого, Иоанна Златоуста), совершая таинства Покаяния, Собо­рования, Евхаристии, но без какого-либо специ­ального заклинательного чинопоследования, поскольку таковой уже совершается над всеми верующими перед таинством Крещения и явля­ется освящением их акта сознательного отрече­ния от сатаны и всех дел его.

Господь запрещал говорить бесноватым и святые отцы категорически запрещали слушать их и входить в какой-либо контакт с говорящими духами, теперь же во время отчитывания бесы получают полную свободу " проповедовать", вводить присутствующих в заблужде­ние, заражать их своим духом лукавства, гордыни, плот­ских страстей и т.п. Не редко при этом ведется телесъем­ка, которая распространяет бесовскую ложь на еще более широкий круг людей.

Вот несколько высказываний снятых отцов по данному вопросу.

В послании под именем свят. Климента Рим­ского " О Девстве" аскетам предписывается "...посещать одержимых злыми духами, и творить над ними молитвы. Постом и молитвою пусть заклинают, не словами красными, отборными и изысканными, но как мужи, от Бога получившие дар врачевания".

" Он [авва Питирион] много беседовал с нами и с особенною силою рассуждал о различении духов, говоря, что некоторые бесы наблюдают за нашими страстями и часто обращают оные ко злу. Итак, чада, — говорил он нам, — кто хочет изгонять бесов, тот должен сперва поработить страсти: ибо какую страсть кто победит, такого беса и изгонит. Мало—помалу должно вам по­работить страсти, чтобы изгнать демонов этих страстей."

У преп. Кассиана Римлянина в беседах " О Божественных дарованиях" находим следующее. " Человек, преданный явным порокам, может иногда производить удивительные действия и потому почитаться святым и рабом Божиим... и сам тот, кто уверен в себе, что обладает даром исцелений, надменный гордостью сердца, ис­пытывает тягчайшее падение. От сего происхо­дит то, что демоны, с воплем именуя людей, не имеющих никаких свойств святости и никаких духовных плодов, показывают вид будто их святость жжет их и они принуждены бежать от одержимых ими."

Преп. Варсануфий Великий: " Нехорошо с усилием молиться о том, чтобы получить исце­ление, не зная, что тебе полезно."

Преп. Варсануфий Великий: " Противоречить дьяволу прилично не всем, но только сильным о Боге, которым повинуются бесы; если же кто из несильных будет противоречить, бесы ругаются над ним, что находясь в их власти, он им же противоречит. Также и запрещать им — дело мужей великих, имеющих над ними власть. Многие ли из Святых запрещали дьяволу по­добно Михаилу Архангелу, который сделал сие, потому что имел власть. Нам же немощным ос­тается только прибегать к Имени Иисусову."

Преп. Иоанн Пророк на просьбу помолиться о бесноватом: " Пусть он и сам постится и молится, сколько может, тогда и молящиеся за него будут услышаны, ибо " много может молитва правед­ного споспешествуема" (Иак. 5, 16), и Господь сказал: " род сей не исходит, токмо молитвою и постом" (Мф. 17, 21)."

Преп. Исаак Сирии о прекословии бесам: " Ибо ты выходишь учить тех, кому уже шесть тысяч лет. А это (твое дерзкое прекословие) служит для них оружием, которым возмогут они поразить тебя, несмотря на всю твою мудрость и на все твое благоразумие."

Блаж. Феофилакт Болгарский: " Освободившиеся от бесов еще хуже становятся впослед­ствии, если не исправляются."

Сет. Игнатий (Брянчанинов): " Никаких заклинательных молитв не нужно: они прочитаны над каждой из вас при святом Крещении. Нужно предаться воле Божией и признать себя дос­тойным всякого человеческого и бесовского наведения: тогда страхование пройдет само со­бой..."

" Поминайте в молитвах Ваших болящую Д, которая предана судьбами Божиими сатане, да дух ее спасется... В духовном отношении такое наказание Божие отнюдь не служит худым свидетельством о человеке: такому преданию сатане подвергались многие великие угодники Божий... Гораздо маловажнее беснование, не­жели принятие какого—либо вражеского по­мысла, могущего на веки погубить душу."

Приведенные высказывания святых красно­речиво свидетельствуют о их отношении к столь серьезному для нашего народа вопросу целительства бесноватых.

Отчитывание есть явление того же духовно­го порядка, что и широко распространившиеся в настоящее время по всему инославному Западу т.н. пятидесятничество, харизматизм, движение " нового века", а в секулярной среде т. н. экстрасенсорика. Все это калечит и душы, и тела лю­дей.

*

Магическое восприятие культа является од­ной из главных причин вырождения христиан­ской религии, ее искажений, причиной роста язычества, особенно атеизма, оккультизма и са­танизма.

Величайшее искушение для человека — " сорвать тайны бытия" (Бога, человека, природы) и самому стать " как Бог", не подвластным Богу, более того, попытаться подчинить себе и самого Бога. Магия и есть безумная попытка реализации такой идеи - своего рода психологическая " революция" человека против Бога.

По Священному Писанию, последним шагом развития язычества должно быть явление вла­стителя всего мира— антихриста, " человека греха", " беззаконника" (2 Фее. 2; 3, 8) в высшем и исключительном значении этого слова, " так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога" (2 Фее. 2, 4) и творя лжечудеса с помощью магии и других средств.