Христианизация чувашского народа.

Христианизация Чувашского края, начавшаяся после присоединения Среднего Поволжья к России в XVI в. сталкивалась с большими трудностями т.к. с одной стороны, чуваши были сильно привержены языческим верованиям, а с другой – испытывали мусульманское влияние со стороны казанских татар. Более успешным процесс христианизации стал во II пол. XX в., после введения т.н. «системы Ильминского» основанной на подготовке образованных кадров священнослужителей из коренных народов Поволжья и переводе богослужения на родные языки. К началу XX в. в Чувашском крае уже имелась довольно значительная прослойка чувашского духовенства и национальной интеллигенции. Однако, не смотря на успех миссионерского дела, чувашское духовенство, в определенной мере, чувствовало неприязнь со стороны некоторых представителей русского духовенства, которое рассматривало чувашских священников как нежелательных конкурентов в борьбе за доходные приходы. Как вспоминал деятель чувашского просвещения и будущий обновленческий епископ Даниил (Филимонов): «Когда я поступал в священники, в Казанской духовной консистории, один священник сказал мне: «куда вы, чуваши, лезете? Вы отнимаете хлеб у наших детей». По словам епископа Даниила: «Господствующее положение русского духовенства в чувашских уездах устанавливалось историческим путем и поддерживалось следующими условиями: 1) это духовенство пользовалось полным покровительством и содействием государственной власти. 2) Оно представляло из себя очень крепко сплоченную, обособленную от окружающей среды группу, которая прочно спаяна единомыслием профессиональным положением, сословными предрассудками, родственными и школьными связями. Начиная с сельской просфорни и кончая епархиальными архиереями, – все они проникнуты были одним духом гордости и господства над крещенным чувашами, как побежденными инородцами, коих они в душе презирали, хотя при глазах и называли их «Василий Иванович», «Петр Петрович», но за глазами «Васька и Петька» или просто «чувашишки» 3) Живя с малых лет среди чуваш, это духовенство великолепно знало психологию чувашского народа, мастерски умело обходиться с ним и устраивало свое материальное благополучие как ему угодно и 4) Оно вцепилось в православную чувашскую массу, так глубоко прочно, как клещ впивается в человеческое тело. Оторвать его от насиженного места было также трудно, как оторвать например, немецких баронов от Прибалтийского края. Были, конечно, здесь и весьма хорошие, светлые личности, настоящие пастыри христовы, которые относились к чувашам по братски.В связи с таким положением, среди чувашского духовенства и интеллигенции начинают раздаваться голоса о необходимости иметь для чувашей отдельную епархию или, по крайней мере, собственного епископа-чуваша. Впервые это пожелание было озвучено в 1909 г. на инородческом миссионерском съезде, происходящем в селе Шонталы Бугульминского уезда, однако дальнейшего развития эта мысль не получила т.к. в условиях дореволюционной России об этом не могло быть и речи.После Февральской революции создались объективные условия для осуществления этих замыслов. В мае 1917 г., на I-м общем собрании представителей мелких народов Поволжья было предложено учредить особый Казанский митрополичий округ, а митрополитом избрать известного миссионера, епископа Андрея (Ухтомского) Всеобщий Чувашский съезд представителей от духовенства, мирян, военных, учителей, происходивший в Казани в августе 1917 г. утвердил 2-х кандидатов во епископа чувашского: протоиереев К.П. Прокопьева и Д.Ф. Филимонова. Предполагалось, что Прокопьев будет епископом Цивильским, а Филимонов – Ядринским Вопрос о чувашском епископе широко обсуждался и в национальной прессе.