Сливки нации против массы

По мере роста аристократических настроений у Гитлера усиливается его недружелюбное отношение к рабочим; если прежде он свысока, в покровительственном тоне говорил еще о «привлечении (рабочих) к национальной идее», то теперь он говорит о рабочих с открытой ненавистью. «Марксизм должен автоматически стать движением людей, которые, работая только физически, либо не в состоянии логически мыслить, либо отвернулись от всякой умственной работы вообще. Это – гигантская организация рабочей скотины, оставшейся без руководства» (Гитлер в «Фелькишер беобахтер» от 27 января 1923 г.).

Две недели спустя «Фелькишер беобахтер» высказывает это в стихотворении Богислава фон Зельхова следующим образом:

«Ich hasse die Masse, die kleine, gemeine, den Nacken gebeugt, die isst und schlä ft und Kinder zeugt. Ich hasse die Masse, die lahme, die zahme, die heut an mich glaubt und die mir morgen mein Herzblut raubt»

(«Я ненавижу массу, мелкую, низкую, которая гнет спину, ест, спит и рожает детей. Ненавижу массу, инертную, покорную, которая сегодня верит в меня, а завтра выпустит из меня последнюю каплю крови».)

«Которая сегодня верит в меня…» Предполагают ли нынешние слушатели Гитлера, посетители его массовых собраний, подобные мысли у своего излюбленного вождя?

Гитлер, сам того не замечая, противоречит себе. С одной стороны, он старается доказать, что только евреи «низвели» широкую массу на положение класса, только они заразили ее ядом классовой ненависти, сделали из нее людей второго сорта. С другой стороны, он сам верит в естественное неравенство между людьми, в биологическую аристократию, которая известным образом связана с аристократией социальной. С одной стороны, низкий уровень массы – только вина Исаака и Мозеса Кона, вина чужаков, которые «портят расу, все более углубляют пропасть, возвеличивают братоубийцу, организуют гражданскую войну и таким образом увековечивают состояние нашей внутренней революции», вина чужаков, для которых «еврейская демократия большинства всегда служит только средством уничтожить фактическое руководство арийцев»; вина чужаков, о которых Гитлеру достоверно известно, что «еврей не знает любви, он знает только плоть. Он стремится растлить, стремится испортить нашу германскую расу, поэтому в Рейнской области он бросает немецкую женщину в объятия негра».

Все это, как полагается последовательному антисемиту, вытекает, так сказать, из сострадания к обманутой части нации. В этом духе Гитлер доходит даже до возмущенного восклицания: «Почему в Пруссии не дали народу всеобщего избирательного права?» (из речи, произнесенной в 1921 г. в день юбилея германской империи). Но тут же в противоречии с этим заявлением масса германской нации как таковая объявляется им чем-то низкопробным. «Свергнута идея авторитета, связана свобода и творческие возможности личности, на гениальность вождей наложены цепи, мешающие им развернуться, – все это заменил демократический принцип большинства, который всегда и везде означает лишь победу более низкого, плохого, слабого и прежде всего трусливого, безответственного. Масса убивает личность». Какая масса: арийская или неарийская? В январе 1923 г. это уже не имеет значения для Гитлера.

Притворное сетование по поводу отказа массам в избирательном праве и тут же хула на демократию как на победу низости! Это лишь небольшой ляпсус в сравнении с тем отвратительным винегретом, с тем смешением славословий и ругани, которые неслучайно достаются на долю массы. Славословия и ругань – это на деле лишь два этапных пункта движения.

Масса попала на ложный путь только благодаря евреям – таково политическое мировоззрение старой «германской рабочей партии» Дрекслеров, Харреров, Кернеров. Эта масса не «низка» сама по себе, ее можно «привлечь» проповедями с амвона и это – дело партии.

Но теперь партия уже не проповедует с амвона. Мечтатели и просветители либо ушли раздосадованные, либо отстранены. И место заняла когорта воинов со стиснутыми зубами. Идея партии воплотилась в штурмовых отрядах. «Нам нужны не миллионы равнодушных людей, а сотня тысяч действительных борцов, идущих напролом, – заявляет Гитлер своим приверженцам, – энергия, как и все великое, таится только в меньшинстве. Мировую историю всегда делало меньшинство». Здесь масса снова только чернозем, свита, стадо для избранной верхушки вождей. «Нашу борьбу будет вести не большинство, составленное из парламентских фракций, а большинство силы и воли, независимо от мертвых цифр». Поэтому Гитлер предостерегает: «Одного должно избегать наше новое движение – оно не должно видеть свою задачу в том, чтобы посылать возможно больше депутатов в рейхстаг и ландтаги и увеличивать таким образом число охотников до депутатского жалованья. Нет, необходимо другое, необходимо «нести просвещение в национальном духе» в самые широкие слои нашего народа, сделать из этих слоев орудие борьбы против попыток разрушить наше культурное и национальное единение, от которого зависит наша судьба».

Итак, народ фигурирует здесь в виде орудия; в начале января 1923 г. здесь снова сказался старый распространенный взгляд на партию как на орудие.

Это были два аспекта одного и того же метода; один возвышал войско до роли десницы нации, другой низводил массу до роли орудия нации. Психологическим шедевром в этой агитации было умение воодушевить массы на такую бессловесную роль. Для этого масса искусно расщеплялась на единицы. Гитлер говорил об избранной верхушке нации, и каждый мог воображать, что он имеет в виду его, а не других. Каждая частица массы, увлекаемая этой агитацией, считала, что она выделяется из массы, индивидуализируется и возвышается. Впоследствии это превращено было в систему в самой политической организации партии и еще в большей степени в штурмовых отрядах с их многочисленными рангами. Эта замечательная система – любопытный антипод профсоюзов с их воздействием на психику рабочих. Профсоюзы до сих пор остаются для политически активных рабочих чуть ли не единственной возможностью сделать карьеру. Национал-социализм вначале не мог обеспечить материальной карьеры; зато он давал моральное удовлетворение, выдавая каждому из своих приверженцев диплом, что он уже не принадлежит к массе.

Национал-социализм заявляет принципиально: «Мы не пойдем в парламент; кто отправляется в болото, тот в нем завязнет» (речь Гитлера от 22 февраля 1922 г.). В секретном циркуляре от августа того же года Гитлер прямо заявляет: «Наше движение обладает всего каким-нибудь десятком первоклассных ораторов, мы не можем допустить, чтобы они загубили свои ценные дарования в парламенте».