Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Развал республики






 

За выборами 1928 г. последовали длинные и смехотворные переговоры о коалиции между большими парламентскими партиями; эта коалиция должна была обеспечить победившей на выборах социал-демократии руководящую роль в имперском правительстве, а за лидером побежденной на выборах народной партии – Штреземаном – сохранить руководство внешней политикой Германии. Если судить по игре цифр, которую в то время называли парламентаризмом, единственно возможным казалось тогда правительство большой коалиции, т. е. сотрудничество трех партий, враждебных друг другу по своему мировоззрению. Только у такого «оригинала», как Штрассер, могла появиться мысль, что победоносная социал-демократия с ее 153 депутатами, самая сильная партия в стране, должна теперь доказать перед нацией свою государственность, образовав кабинет, опирающийся на меньшинство рейхстага.

Кабинет Германа Мюллера с самого начала натолкнулся на недоверчивое отношение партии центра, которая находила недостаточной внешнюю политику Штреземана. Новые вожди партии центра Каас и Брюнинг чуяли предстоящую перемену. Социал-демократии, лишь недавно одержавшей на выборах крупную победу, пришлось изведать почти одни лишь неприятные стороны участия в правительстве. В первую очередь надо назвать следующий «несчастный случай», оказавшийся весьма роковым для нее: сохраняя преемственность, т. е. продолжая политику прежнего правительства, она должна была согласиться на постройку нового военного корабля. Социал-демократическое правительство должно было включить в смету рейхсвера расходы на постройку броненосца А, хотя оно само на выборах вело сильную кампанию против роста вооружений. Именно при социал-демократическом правительстве Мюллера империя натолкнулась на бюджетные трудности – это тоже произвело плохое впечатление. А между тем в этих затруднениях виновата была не социал-демократия, а виновато было прежнее правительство, которое повысило оклады государственных служащих и взвалило, таким образом, дополнительное бремя на имперский бюджет. Все это было бы еще с полбеды, если бы как раз тогда не сказались уже грозные признаки приближающегося перелома конъюнктуры. Вслед за падением биржевых курсов в 1927 г. и ростом безработицы дают себя тяжело чувствовать платежи по иностранным долгам, еще недавно оказавшим столь плодотворное действие на хозяйство; в особенно затруднительном финансовом положении оказались муниципалитеты. В довершение всего стал уменьшаться приток иностранных кредитов и оказался невозможным трансфер платежей по плану Дауэса. В августе 1929 г. афера «Фаваг» открыла собой ряд крупных крахов.

Германская политика всюду терпела неудачи, республике нечем было похвастать. В этом упадке была не только вина отдельных лиц. Республика была больна, и от этой болезни страдало не только правительство Германа Мюллера. Разложение веймарского режима сказалось также на немецкой национальной партии, на первый взгляд враждебной республике. На самом деле партия Хергта и графа Вестарпа[116] тоже стала составной частью республики и поплатилась за это тяжелым поражением на выборах 1928 г. После выборов она распалась. В партии образовалось приспособившееся к условиям современности крыло, к которому в числе прочих принадлежали представитель немецко-национального союза торговых служащих Вальтер Ламбах, депутаты Тревиранус, проф. Гетцш, фон Линдейнер-Вильдау и д-р Лежен-Юнг; несколько в стороне стоял лидер партии граф Вестарп. В общем эти молодые «аристократические консерваторы» по своему темпераменту и политическим задаткам были склонны к созерцанию. Но когда один из них, Ламбах, позволил себе в статье непочтительный выпад против монархии как призрака отжившего прошлого, он не миновал своей судьбы. Из-за кулис внезапно появился «властитель прессы и кино» д-р Гугенберг, финансировавший партию и державший ее в своих руках; он заставил партию исключить Ламбаха из своих рядов. Это было первым шагом Гугенберга в борьбе за лидерство в немецко-национальной партии. Борьба эта кончилась тем, что 21 октября 1928 г. конференция ответственных представителей партии выбрала Гугенберга первым председателем партии и таким образом выдвинула этого «человека в тени» на самое видное место.

 

Борьба против плана Юнга [117]

 

Гугенберг вывел немецко-национальную партию из лагеря лояльной оппозиции, готовой поддерживать республику, в лагерь ожесточенной борьбы против правительства. Партия потеряла при этом около половины своих членов, но это не тревожило Гугенберга. Первые связи с Гитлером были установлены после выборов 1928 г. через посредство общего их друга – депутата немецкой национальной фракции д-ра Банга. Для совместного выступления националистических партий требовался теперь лишь подходящий повод. Гугенберг тоже искал какого-нибудь удобного лозунга, отсутствие которого так затрудняло агитацию Гитлера.

Повод вскоре нашелся.

В июне 1929 г. в Париже закончились переговоры о плане Юнга. Германская промышленность отвергла результат этих переговоров как неудовлетворительный. Ее представитель д-р Феглер, [118] участвовавший в германской делегации в Париже, разошелся во мнениях со своим коллегой д-ром Шахтом[119] и отказался от своего мандата. Однако имперское правительство по соображениям внешней политики не желало, чтобы французские переговоры кончились провалом, и поэтому согласилось с результатом, достигнутым Шахтом.

Результат парижских переговоров известен под именем плана Юнга. Возражения германской промышленности вызвали в Германии сильное движение протеста. В свое время эти промышленные круги приветствовали план Дауэса и агитировали за его принятие; впоследствии они согласились с политикой Локарно и вступлением Германии в Лигу Наций. Крайне устойчивое положение Штреземана покоилось именно на этой поддержке. Однако в течение трех последних лет эта поддержка становилась все слабее, а после вступления социал-демократов в правительство она сменилась явной враждой. С этих пор германская промышленность оказывает сопротивление плану Юнга; одним из орудий этого сопротивления стала национал-социалистическая партия.

Разумеется, последнюю не приходилось подстегивать для этого. Штрассер немедленно после оглашения плана Юнга потребовал перевыборов рейхстага на платформе борьбы против этого плана; однако вместе с тем он по испытанному рецепту обрушился на конкурента, т. е. на Гугенберга, и разнес его в пух и прах. У него были для этого свои основания, так как Гугенберг настаивал перед Гитлером, чтобы партия отказалась от «социализма» Штрассера, а также от федеровской агитации против «процентного рабства». Однако в то время как Штреземан разглагольствовал против Гугенберга, Гитлер уже заключил союз с последним. Гитлер сделал это неохотно, так как это противоречило принципу «блестящей изоляции», к которой он приучил своих приверженцев. В частности, он отказывался вначале вступить в «имперский комитет германской народной инициативы». Лишь мало-помалу Гитлер понял, что эта кампания предоставит к его услугам огромный аппарат пропаганды гугенберговского концерна и даст ему возможность воспользоваться этим аппаратом для своего триумфа.

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.008 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал