Кросс-культурные гендерно-ролевые идеологии.

Хотя можно найти много общего в общекультурных гендерных стереотипах, разделении труда по половому признаку и статусе женщин, культуры все-таки различаются по свойственным им представлениям о том, какими должны быть ролевые отношения между мужчинами и женщинами, то есть по гендерно- или поло-ролевой идеологии. Некоторые общества являются более традиционными, полагая, что мужчины более значимы, чем женщины, и имеют право повелевать ими, тогда как другие являются более современными и эгалитарными, считая, что мужчины и женщины в равной степени важны и что мужчины не должны господствовать над женщинами (Williams & Best, 1990 b).

Раз за разом выясняется, что в сфере гендерно-ролевой идеологии женщины придерживаются более эгалитаристских взглядов, чем мужчины. Эти данные были получены при исследованиях американцев (Spence & Helmrich, 1978), ливанцев (Spence & Helmrich, 1978), израильских евреев и арабов (Seginer et al., 1990), североирландцев (Kremer & Curry, 1987), британцев, ирландцев и канадцев (Kalin et al., 1982), жителей Фиджи (Basow, 1986 а), бразильцев (Spence & Helmrich, 1978); в восьми из четырнадцати культур, исследованных Уильямсом и Бестом (Williams & Best, 1990 b); а также в исследовании студентов, представлявших 46 стран (Gibbons et al., 1991). Вероятно, это различие существует, поскольку выгоды гендерного равенства очевиднее для женщин, которые, как мы уже замечали, обладают более низким статусом в силу своей половой принадлежности.

Уильямс и Бест (1990 b) изучили гендерно-ролевую идеологию в четырнадцати странах (Нидерландах, Германии, Финляндии, Англии, Италии, Венесуэле, Соединенных Штатах, Канаде, Сингапуре, Малайзии, Японии, Индии, Пакистане, Нигерии), используя SRI («Шкалу поло-ролевой идеологии» Sex-Role Ideology Scale), разработанную Калином и Тилби (Kalin & Tilby, 1978). SRI требует, чтобы респонденты указали степень, в которой они согласны с каждым из тридцати утверждений, таких, как: «Первая забота женщины, имеющей маленьких детей, — дом и семья», «Ради блага семьи жена должна вступать в половые сношения со своим мужем, хочет она этого или нет» и «Женская и мужская работа не должны сильно отличаться по своему характеру». Уильямс и Бест (1990 b) обнаружили значительные межкультурные различия в том, в какой степени респонденты придерживались традиционной или современной идеологии. Порядок расположения четырнадцати стран в первом предложении этого абзаца отражает полученные исследователями данные. Первая из этих стран, Нидерланды, отличалась наиболее эгалитаристской гендерно-ролевой идеологией, а в последней, Нигерии, были отмечены наиболее традиционные и наименее эгалитаристские взгляды.

Затем Уильямс и Бест (1990 b) соотнесли данные SRI с экономическим развитием, религией, процентом женщин, занятых вне дома, и процентом женщин, посещающих университеты, в каждой стране. Результаты этого анализа показали, что гендерно-ролевая идеология меняется в сторону более эгалитарной по мере экономического развития, что мусульманские страны отличаются более традиционной идеологией, чем христианские, и что более высокое число работающих женщин и женщин, обучающихся в университетах, связано с более эгалитаристской гендерно-ролевой идеологией. Внутри отдельной культуры могли также иметь место значительные вариации в гендерно-ролевой идеологии, обусловленные образованием, принадлежностью к определенному поколению и влиянием культуры других обществ. Эту особенность хорошо иллюстрирует обзор исследовательской литературы по гендерно-ролевой идеологии у испано-американских женщин, проведенный Васкес-Натталл (Vazques-Nuttall et al., 1987). Этот обзор показал, что испано-американские женщины, имеющие более тесные контакты с англо-американским обществом, придерживались более эгалитаристских концепций в отношении гендерных ролей (Canino, 1982; Espin & Warner, 1982; Kranau et al., 1982; Torres-Matrullo, 1980), лучше образованные испано-американки имели более либеральные взгляды (Pacheco, 1981; Soto & Shaver, 1982), а представители старшего поколения придерживались более консервативной идеологии, чем люди младшего возраста (Rosario, 1982; Soto & Shaver, 1982).